Глава 11. Карамельная ностальгия Гидеона Грея
Прильнув щекой к стеклу Джуди наблюдала, как за окном со страшной скоростью проносятся деревья. Леса сменялись лугами, те в свою очередь холмами. Однако зайка не думала о природных пейзажах, какими бы живописными они ни были. Все мысли её были сосредоточены на событиях предыдущего дня, которые обсуждал уже не только весь город, но наверное и целый штат, а то и вся страна. – Обожаю загородную местность. – мечтательно произнес Ник, раскинувшись в кресле. – Природа... никаких тебе стрессов. Надо бы почаще это делать. Дело было в электричке. Лис и зайка направлялись в Малые Норки утренним рейсом в субботу. Они ехали в вагоне для зайцев, поэтому голова лиса почти касалась потолка, среди остальных пассажиров вагона он выглядел великаном. Наверное благодаря такому необычному попутчику остальные пассажиры предпочли сосредоточиться в дальнем конце вагона. – В чем дело, милая? – спросил лис у Джуди. – Ты по прежнему в какой-то печальной задумчивости. – Не могу выкинуть из головы все это. – вздохнула зайка. – Происходящее не дает мне покоя. – Слушай. – серьезно сказал Ник. – Я понимаю, предыдущая неделя была, мягко говоря, тяжеловата. Сперва эта посылка и этот кенгуру, а потом... тот приют... Это действительно ужасно и я понимаю, что столько событий в один момент свалившихся на голову не могут не вымотать, но... В этом есть и положительные стороны. – Да ты что?! – оживилась крольчиха. – И какие же? – Никто из детей в итоге не пострадал. Все остались целы и здоровы. Они даже не поняли, что толком произошло, так как пребывали во сне все это время. И теперь все это дело больше не наше, так что можно не беспокоиться. – А как же Сэм Френдли? – тоскливо напомнила Джуди. – Его убили почти на наших глазах. Ник отвел смущенный взгляд и тоскливо уставился в пол. – Зато теперь очевиден масштаб трагедии. – сказал он. – Теперь никто из полицейского начальства не сомневается, что объявлена охота на сотрудников нашей фирмы и их взяли под полную защиту. Никому не позволено покидать место проживания без сопровождения охраны. Они все сидят по домам под пристальным вниманием констеблей. – Хоть Бюро Расследований и взяло это дело на себя, я все равно не могу сосредоточиться ни на чем ином. – Джуди снова уставилась в окно. – Я не верю в то, какие выводы они сделали: что захват приюта и убийства сотрудников корпорации осуществляет религиозная террористическая группировка. – Ну, по мне так этот скунс однозначно напоминает религиозного фанатика. С его-то пламенной проповедью, которую теперь пытается расшифровать каждый конспиролог Зверополиса. – Я абсолютно в это не верю! – поморщилась крольчиха. – Этот скунс водит нас за нос: когда он показался на балконе, на нем была совсем не та одежда, в которой он перемещался по городу. Действительно в этом белом пончо он был похож на фанатичного психа, но обычно скунс ходил по улицам в кожаной куртке и джинсах. Я чую, что вчерашний захват был спектаклем, заранее спланированным, и у него было несколько целей. Во-первых: запугать, во-вторых: запутать. И смерть красного волка... – Джуди в который раз вздохнула. – Я совершенно не понимаю: сперва скунс требовал, чтобы к нему пришли Санливер и Мунхарт. Когда мы сообщили ему, что они не могут явиться, то потребовал енота и койота. Когда вместо них двоих привезли только одного енота, он сказал, что нужен еще кто-то из фирмы. Этим вторым переговорщиком стал Френдли. И именно Френдли в итоге оказался задушенным цепочкой от часов, в то время как Озрик Озарк отделался лишь испугом и порцией хлороформа в нос. В чём здесь логика? Ник не смог ответить своей подруге. У него самого в голове родилась куча вопросов, на которые никто в здравом уме не смог бы дать вразумительного ответа. После произошедшего в интернате, оставшийся вечер пятницы все телеканалы отменив заранее запланированные сеансы посвятили обсуждению лишь этого события. Политики, звезды шоу-бизнеса и простые горожане, попавшие в эфир строили совершенно разные предположения относительно того, что являлось целью захвата здания и кем были захватчики. Высказывались невероятные версии, начиная с таких, что террористы - это несправедливо уволенные сотрудники корпорации и заканчивая теорией, что это все подстроено правительством, дабы повлиять на предстоящие выборы. Но большинство сошлось на мнении, что громилы во главе со скунсом - сборище фанатиков из какой-то очень тайной полурелигиозной полуфилософской организации. Один гость программы провел параллели с печально известной группировкой «Ожидатели одиннадцатых суток», которые тридцать пять лет назад жестоко убили двух владельцев автомобильных заводов и одного владельца кондитерской фабрики, обвинив их том, что повышая рабочие часы для своих сотрудников, они тем самым воровали их свободное время, а вместе с ним и души бедных трудяг. Несмотря на то, что сотрудники полиции официально больше не участвовали в расследовании этого дела, Джуди не смогла так просто сбросить его со счетов. Жуткая интрига, витающая вокруг происходящего не давала ей покоя. Весь вечер пятницы зайка пересматривала и переслушивала речь скунса, которую, как и многие другие очевидцы событий, записала на камеру телефона. Ник пытался всячески помочь своей подруге, видя, что это имело для нее важное значение, однако даже вместе они не пришли ни к какому более-менее осмысленному выводу. – Он произносит какие-то имена и фамилии. – рассуждала Джуди. – Мне они вообще ни о чем не говорят. Я искала в интернете, но там нет никаких совпадений. – Все эти частные детективы-любители по телевизору, также искали связь между именами, что назвал скунс, – сказал Ник. – Но все тщетно. Кто-то сказал, что звери с такими фамилиями как-то учились вместе в одном колледже, но эта информация не подтвердилась. Но должен заметить, Морковка, что на одну из фамилий ты явно должна была обратить внимание... Джуди сразу поняла, о чем идет речь: – ФЕРГЮССОН! – одновременно произнесли друзья. – Ты думаешь, что скунс имел в виду того самого осла, который сбежал из пансиона «Тихий уголок»? Джошеми Фергюссона? – Вполне, возможно, – кивнула Джуди. – Фамилия редкая. Однако имя он не назвал, так что можно лишь догадываться. Но тут есть проблема... Предположим, что скунс знал осла, раз упомянул его в своей речи... В то утро, когда скунс явился в пансион и его не пустили, Джошеми Фергюссон стоял на крыльце и курил, вместе с Декстером Смитом. Скунс прошел мимо них двоих и двинулся дальше ко входу, после чего овца прогнала его. Ни скунс, ни осел не подали вида, что знали друг друга. – Действительно, странно. – согласился Ник. – Значит скунс приходил не к ослу. – Он приходил к белке, к Дейзи Натс. – сказала Джуди. – Она исчезла в этот же день. То, что происходило в пансионе не менее важно, чем то, что было в корпорации и интернате. Если бы у нас не отняли это дело, я бы выпросила разрешение на встречу с Декстером Смитом и расспросила его о том, как вела себя Дейзи в тот момент, когда Фергюсон впал в истерику, после вскрытия посылки. Тоже самое следовало спросить и у миссис Оливье с мисс Пигги. Но, увы, этого уже не удастся. Если шеф узнает, что мы лезем в дела, которые находятся не в нашей компетенции... – Кстати, – внезапно вспомнил Ник. – Ты обратила внимание, что скунс в своей проповеди дважды упомянул своего отца? – Конечно заметила. Он сказал, что его отец был юристом. Прокурором, кажется... – Нет-нет, – перебил лис. – Тут то самое интересное и начинается. Он сказал, что его отец был Обер-прокурором. Именно так он сказал. Я даже выписал, вот: «Вы забыли... о моем отце Обер-прокуроре». Это первая фраза. И вот вторая: «Расскажи, что вы сделали. Раскрой наконец секрет, что стало с моим отцом Обер-прокурором. В противном случае, напомним мы.» Дважды отчетливо он произнес именно этот термин. – И что это должно значить? – с любопытством нахмурилась Джуди. Ник улыбнулся, предвкушая ее реакцию. – В том-то и дело, что это по сути бессмысленно. – ответил лис. – Я залез в интернет, чтобы узнать, что это за должность и был поражен. Такой должности не существует уже сто тридцать лет. – Серьезно? Ты не ошибся? – Абсолютно точно! – твердо кивнул Ник. – Я перепроверил. Облазил все, что только можно. В общем вот, что я узнал: пришлось окунуться в историю. В общем давным-давно, когда территория нашей нынешней страны была разбита на множество разных королевств, почти у каждого короля был собственный помощник, которого так и называли - «правая лапа короля». Это был секретарь и советник монарха, которому тот доверял больше всех остальных. Так было почти везде. После эпохи Личной Унии короля Ричарда IV, когда почти все королевства были объединены в одно целое государство, был создан Круглый Совет, совещательный орган во главе которого также стояла Правая лапа короля. Но через много лет потомок этого монарха, его правнук Чарльз I посчитал, что все эти средневековые наименования уже устарели и решил заменить их на что-то более благозвучное и современное. Так Круглый Совет был переименован, ты подумай, в Великий Магистериат, а главный управляющий этим советом получил должность Обер-Прокурор Великого Магистериата. По сути Обер-Прокурор был вторым лицом в государстве после короля, и так было до тех пор, пока монархия не прекратила свое существование. После отречения последнего короля Луи IX и провозглашения республики, должность Обер-Прокурора просуществовала всего два года и была ликвидирована одновременно с Великим Магистериатом, который заменила Верховная коллегия депутатов. Как я уже сказал, это было сто тридцать два года назад. С тех пор такой должности официально не было ни в одной стране. Джуди задумалась. – Зачем тогда этот гад назвал своего отца Обер-прокурором? – Вероятно, – предположил Ник. – Скунс и вправду является главарем какой-то мракобесной тайной организации со своими ценностями и секретами. Возможно там-то такая должность и существовала. Знаешь ведь, есть всякие тайные ложи, члены которых друг друга называют Ваше Собакородие или Их Лосейшество. Отец нашей тайной личности очевидно тоже там был. И вот теперь они по какой-то своей внутренней причине вредят сотрудникам «Мунхарт-Санливер». – То есть ты как и я предполагаешь, что имеют место личные мотивы? – подытожила Джуди. – Скунс и его тайная организация осуществляют месть? – Помнишь как он сказал: «Справедливость восторжествует. И тогда вопросов уже не будет». Они считают справедливостью то, что творят. – И их действия направлены на менеджмент компании волка и кабарги. Видимо они где-то перешли им дорогу. Осталось только узнать причину. – Но это уже не наша забота. Разоблачать тайные организации - дело Бюро Расследований, а тебе, Морковка, положен отдых на природе. Эта рабочая неделя была поистине выматывающей, особенно для тебя. – Эх, сколько же на свете всяких бандитских и мафиозных группировок, которые нам предстоит разоблачить. – покачала головой зайка. – Наверное прямо сейчас, пока мы едем, где-то в городе, в одном из подвалов какой-нибудь заброшенной фабрики рождается очередная такая организация. Поезд резко дернулся и замер. Милый женский голос донесшийся из динамиков объявил остановку «Малые Норки». Зайцы и морские свинки, что сидели в дальнем конце вагона разом повскакивали со своих мест и поспешили покинуть состав. Ник и Джуди еще немного повозились с багажом и вышли через другую дверь. Лису было малость тяжеловато протиснуться в низкий проем, но в конечном итоге он справился с задачей и они с подругой очутились на перроне. Это была та самая станция, с которой Джуди впервые отправлялась в столицу. Зайка отлично помнила тот заветный день, какое счастье она тогда испытывала. Едва она ступила на бетонный пол платформы как в нос ей ударил свежий осенний ветерок. Джуди вдохнула этот воздух полной грудью и моментально воспоминания из детства коснулись ее памяти. Порой запахи лучше других чувств передают эмоции, это был аромат давних времен, запах родины: листья клена, свежескошенная трава. Джуди моментально почувствовала себя в безопасности, а вид придорожной кассы с колоннами в виде гигантских морковок навевал тепло на сердце. Однако полную идиллию она ощутила, когда услышала знакомые голоса. – А вот и наша дочь! – услышала зайка. Это были мама и папа. Бонни и Стью ожидали гостей на перроне. Едва завидев родителей, Джуди без стеснений бросилась им в объятия. Несмотря на то, что они не виделись всего неделю, папа и мама были как никогда рады видеть свою дочь живой и здоровой, учитывая последние события. – Как же я счастлива, что с тобой все в порядке. – радостно сказала Бонни, со всех сил сжимая Джуди в объятиях. – Как ты, Джуд? Уши не трут? – по традиции спросил папа. – Я в порядке. Как же я рада вас видеть. – искренне сказала дочь. – О, а вот и наш лис. – заметил Стью. Уайлд плелся по перрону, таща в лапах два рюкзака. – Всем привет. – громогласно произнес он и поставив багаж на пол, пожал лапы всем присутствующим. – Как вы поживаете? – Вполне неплохо, – ответила Бонни. – Хотя вчера был тот еще переполох. Вы заставили нас изрядно поволноваться. – Да, не каждый день такое случается. – Ник почесал нос лапой. – Но слава богу все обошлось. Можно сказать, что никто не пострадал... почти... Внезапно на сцене появился еще один персонаж. Он выскочил из-за угла билетной кассы и ловко проскакал к тому месту, где стояли пассажиры и их встречающие. – Угадайте, кто еще пришел вас встречать. – усмехнулся Стью. Это была молодая крольчиха, семнадцати лет, ростом примерно с Джуди. Ее глаза были яркого розового цвета, одно ухо торчало высоко вверх, а второе было словно переломано пополам, вторая половина свисала вниз. – Ох, да это же Джули! Джулия Хоппс стиснула в объятиях свою сестру, чмокнув ее в обе щеки, потом внезапно сделала то же самое с Ником. Поскольку тот был высокого роста, она оттолкнулась лапами от пола и запрыгнув на лисью грудь, обхватила обеими лапами его голову. Бедный парень от неожиданности принялся топтаться на месте, размахивая лапами в разные стороны. – Эй, кто-нибудь, снимите её с него. – попросила Джуди со смехом. Однако сестра сама соскочила с Ника. – Я так рада видеть вас обоих! – радостно объявила Джулия, разведя лапы в разные стороны, очевидно показав размер своей радости. – Только не обязательно показывать это так прилюдно. – с лукавым прищуром сказала Джуди. – Согласен. – кивнул шокированный Ник. – У тебя слишком оригинальная манера здороваться. – Ну что ж, пойдемте домой. – предложила Бонни. И семейка двинулась по маленькой тропинке пролегавшей меж двух кукурузных полей в деревню, где собственно и находился дом. Джулия шла впереди всех, если это можно было так назвать: скорее она перепрыгивала с ноги на ногу, непринужденно размахивая руками, словно маленький ребенок. – Так чем закончился весь этот кошмар? – поинтересовалась мать Джуди. – Вы и сами все видели по телевизору. – сказала Джуди. – Захватчики пробрались в приют через систему канализации, распылили усыпляющий газ, после чего заняли здание и поместив спящих детей и овец милосердия в одну спальню, забаррикадировали все входы и выходы, после чего принялись стрелять из окон в воздух, пока вокруг не собралась толпа зевак и не приехала полиция. Весь день шли переговоры, после чего этот скунс вышел на балкон, произнес речь, а потом они покинули здание также через канализацию. Жители приюта пришли в сознание уже в больнице и даже не могли вспомнить, что с ними произошло. Они узнали о случившемся уже из новостей. – Да, еще террористы зачем-то убили несчастного хозяина приюта, хотя вроде как обещали никого из переговорщиков не трогать. – вздохнул Ник. – Это тот красный волк, который вошел внутрь? Может он начал паниковать или набросился на кого-то из захватчиков, чтобы выхватить у него оружие. – предположил отец Джуди. – Наверно тогда его сразу же застрелили бы, а не задушили. – сказала Джулия, оглядываясь назад. – СЛУШАЙТЕ. – попросила Джуди. – Давайте не будем сейчас об этом, ладно? Мы приехали сюда, чтобы отдохнуть от городской суеты. – Но того скунса ведь еще не поймали, который был организатором всего этого безобразия? – не унималась сестра. – Увы, но нет. – покачала головой Джуди. – Полиция пытается установить его личность, но пока все тщетно. То же касается и львов, медведей, носорогов и всех прочих, кто был месте с ним. Всех животных данных семейств в Зверополисе в настоящий момент проверяют. Львам, носорогам, гризли и белым медведям запрещен выезд из города. Ведутся переговоры с осведомителями и всякими бандами из подворотни. Особенно досталось скунсам: всех молодых скунсов задерживают и допрашивают прямо на улицах. Они уже заявляют об очередной волне скунсофобии и грозят устроить массовый протест. Наш поезд останавливали на каждой станции и тщательно проверяли вагоны - не прячется ли кто из них там. Власть очень боится выпустить из города преступников. Границы закрыты на выезд, поезда тщательно осматриваются... – Как страшно жить. – Бонни Хоппс с досадой покачала головой. – Все необходимые меры уже принимаются. – заверил Ник. – Больше такого не повторится. – Кстати, Джуди, – радостно сообщила Джулия. – Я решила пойти по твоим стопам и тоже переехать в город, чтобы там работать. – ЧТО? – ужаснулась ее сестра. – Ты тоже хочешь в полицию? – Нет конечно, в салон мод... У Джуди отлегло от души. – Мы надеялись, что ты отговоришь ее от данного безумства. – прошептала Бонни ей на ухо. – Если все начнут уезжать в Зверополис, то кто будет работать на ферме? У нас тут и так лап не хватает. Это было явное преувеличение: четырех сотен лап вполне хватает за глаза, дабы поддерживать овощную ферму. И Джуди всегда поддерживающая тех, кто идет за мечтой, никогда бы не стала отговаривать сестру от того, чтобы пойти работать туда куда хочет она. Лишь бы только мечтой не являлась работа офицером - видеть каждый день на работе родственников, мягко говоря, не подарок. Почти у самой деревни на развилке дорог друзья встретили Гидеона Грея с которым остановились поболтать, пропустив родственников вперед и пообещав догнать их. Джуди постоянно про себя отмечала, что этот лис значительно изменился с тех давних пор, что она знала его. Какая-то внутренняя инфантильность заменила в нем его хулиганские замашки. Грей буквально светился добродушием, словно какой-то злой дух, которым он был одержим все детство внезапно покинул его тело. – Чем ты сейчас занимаешься, Гидеон? – спросила Джуди. – Все также печешь пироги с черникой? – В основном да, – с улыбкой ответил собеседник. – Но у меня недавно появилась одна идея. Я заказал шоколадных зерен, патоку, карамель, воздушный рис, нугу и пастилу. – Что, решил переключить производство на шоколадные батончики? – усмехнулся Ник. – Ну не то, чтобы переключить, – сказал Гидеон. – Но одна затея появилась. Вы ведь помните «Кэнди-Миллерс», которые мы ели в детстве? – Это те батончики с вишневой начинкой, что раньше продавались в нашем сельском магазине? – спросила Джуди. – Ага, вот именно. Там еще на обертке была изображена мельница с оленьими рогами и надпись «Кэнди-Миллерс. Семидесятилетние традиции Джеймсвэла». – Так они и у нас в городе везде продавались. – вспомнил Ник. – Мы их редко покупали, так они самые дорогие были. – Их уже больше десяти лет нет в продаже, а я до сих пор помню вкус. – мечтательно сказал Гидеон. – Так вот я решил попробовать реконструировать их состав, так сказать. Попытаться сделать ностальгическую реконструкцию. Рецепт правда нигде найти не смог, так что придется полагаться на интуицию. – Интересная задумка. – похвалила Джуди. – Ну, удачи тебе. – Завтра я к вам зайду и вместе попробуем, что получилось. – пообещал Грей на прощание. Джуди и Ник двинулись дальше и спустя пять минут оказались на месте. Ферма Хоппсов ничуть не изменилась с момента их прошлого визита, ровно как и за последние двадцать лет. Все тот же деревянный семейный особняк, огромный огород, сарай и овин, чистое поле с одиноко стоящей ивой, да камышовый пруд. Идиллия, одним словом.***
На лицо красного волка была накинута белая ткань. Быковски и Гиппенс подняли носилки и направились к лестнице, ведущей вверх по склону. Джуди и Ник стояли на песке дрожа от озерного ветра и наблюдали, как их коллеги снуют туда-сюда по пляжу. Криминалисты пытались делать слепки отпечатков лап на песке, однако зайка уже заранее догадывалась, что это ни к чему не приведет, так как весь пляж был истоптан. – Почему они так поступили с ним? – страдальческим голосом произнесла Джуди. Ник не смог ей ответить, не только потому, что не знал ответа на вопрос, но и потому, что пребывал в шоке: еще пару часов назад они видели Сэма Френдли живым и здоровым и вот теперь его тело везут в морг. Доктор Холлоу, прибежавший спустя минуту, после того как они обнаружили волка не смог ничего сделать - тот был уже мертв. Барсук сказал, что по глубине следов на шее владельца приюта можно предположить, что его душил цепочкой не очень крупный зверь и Ник сделал про себя вывод, что скунс собственноручно совершил злодеяние, ведь кроме него в интернате были исключительно громилы. – Ну по крайней мере теперь мы знаем, как здесь оказался Джим Маунтин. – вздохнул Ник, глядя на круглый люк в песчаном склоне, через который они с Джуди попали на пляж. – Я обратил внимание на эту штуку, когда был здесь в первый раз, однако решил, что это просто решетка и она не открывается. Что-то типа вытяжки. – Слушай, Ник, – охнула Джуди. – Ты заметил, что от той лестницы, по которой мы спустились в люк в приюте и вплоть до выхода мы шли одной дорогой? Все остальные ответвления в том коридоре были перекрыты решетками... – Точно! Это значит, что есть только один путь: из приюта на этот пляж и обратно. Остальные пути в коллекторе недоступны. – Получается, – подытожила Джуди. – Что Джим Маунтин, если он действительно оказался на этом пляже выйдя через эту канализационную дверь, должен был сначала войти в приют и залезть в тот секретный люк! – Либо он мог плыть по той вонючей реке, – пожал плечами лис. – Но это вряд ли. Когда мы его нашли, одежда была сухая абсолютно. – Но как бы он прошел в приют в том неадекватном состоянии, да еще и с бутылкой пива в лапе? Его не могли не заметить и если его кто-то впустил, то зачем? – А что, если он тогда приходил к Френдли? – предположил Ник. – Они же коллеги. – Френдли тогда был на общем собрании. – сказала Джуди. – В любом случае теперь мы не сможем допросить никого их них. Их обоих уже нет в живых. Может овцы милосердия что-нибудь нам прояснят? Надо будет расспросить их, когда они придут в себя. То же касается и енота, он самый главный свидетель. Надеюсь Озрик выкарабкается... Ник и Джуди прошли по песку и поднявшись по центральной лестнице, миновали металлическую сетку, окружающую берег озера по периметру. На площади была куча полицейских и медицинских работников. Доктора пытались помочь престарелому зайцу, смотрителю пляжа, с которым Ник разговаривал в понедельник. Один из полицейских объяснил, что заяц сидел у себя в подсобке и внезапно заметил на экранах слежения как толпа каких-то громил передвигается по пляжу, хотя тот был закрыт, так как санитарный день; смотритель еще ничего не успел сообразить, как эти громилы взломали замок на центральных воротах и через пару секунд ворвались в помещение; они избили смотрителя и уничтожили все его оборудование. – Все под чистую разнесли. – подтвердил заяц. На самом деле в данный момент он слабо напоминал зайца: все лицо, за исключением глаз, было замотано белыми повязками, а уши прибинтованы к затылку. – Ворвались, заорали мол «Помалкивай, что мы тут были!». Разбили мониторы, потом вытащили все кассеты с записями и размагнитили их. – Как это «размагнитили»? – удивился Ник. – У них было два гигантских магнита. – пояснил смотритель. – Они провели каждую кассету между ними, так делают, чтобы стереть записи. Потом, видимо для верности, вытащили пленку из каждой кассеты. А потом сели в какой-то фургон и укатили отсюда. Ох, как болит спина! В темной подсобке действительно царил полный бедлам: вся мебель перевернута, по всему полу брызги стекла, мониторы разбиты, кругом разбросаны мотки видеопленки. – Зачем они это сделали? – спросила Джуди, глядя на кассеты. – Наверное, чтобы мы потом не узнали, сколько их было. – догадался Ник. – Они понимали, что попадут под объективы камер, когда будут идти по пляжу. Таким образом, если бы записи уцелели, то мы знали бы точное количество нападавших. – А вдруг и вправду что-то уцелело? Надо будет собрать это и попытаться восстановить. Когда друзья вернулись обратно на свет, внезапно увидели, среди полицейских гигантов, одного низкорослого зверя. – ПАТРИК! – вскричала Джуди. Соболь Мактейлз непринужденно вышагивал по площади, скучающим видом взирая по сторонам. Увидев коллег он не проявил особой радости. – Ах, вот вы где! – укоризненно сказал он. – Упустили все таки крупную рыбу. – Где ты был, Патрик? – спросил Ник. – Как где? В департаменте. Вы же дали понять, что не нуждаетесь в моей помощи и я поехал обратно. – Мы переживали за тебя. – взволнованно произнесла Джуди. – Думали ты реально полез на рожон и пробрался в интернат. Соболь махнул рукой. – Это действительно была не самая разумная идея. – подтвердил он. – Просто захотелось погеройствовать. Хорошо, что здравый смысл возобладал. Так что, террористы продумали и путь к отступлению через подземные туннели? – Ага, держу пари они хорошо изучили план здания, ровно как и систему тоннелей. Ловкие мерзавцы. – То есть нас опять обвели вокруг хвоста? – покачал головой Мактейлз. – Мы предполагали, что так может быть. – сказала Джуди. – Поэтому и спросили у Френдли, нет ли тайного хода под зданием. Но он уверял нас, что там ничего такого быть не может. – Значит он не знал про туннель... – сказал Патрик. – Или соврал, что не знал. – добавил Ник. Вскоре прибыл капитан Буйволсон. Он тщательно осмотрел место, где стоял фургон злоумышленников, после чего заслушав версии всех присутствующих полицейских, велел собрать размагниченные кассеты с записями с камер видеонаблюдений, дабы послать их в Бюро Расследований. – Но, сэр, почему именно туда? – удивилась Джуди. – Потому что теперь именно они занимаются этим делом. – объявил шеф. – Мне сообщили, что суд уже принял решение. Так что теперь расследуют это дело другие. Наша задача - перекрыть все выезды из города, что уже естественно сделано. Захватчики ни в коем случае не должны покинуть город. То, что сказал Бого стало для Джуди потрясением. Как же это? Вот так запросто отнять расследование? Когда оно сдвинулось с мертвой точки? Зайка нутром чувствовала, что осталось недолго: еще бы чуть-чуть и разгадка готова, личности этой странной организации были бы известны уже через пару дней. Однако просить шефа позволить им продолжать следствие было абсолютно бессмысленно, так как это было не в его компетенции. – Эх, паршиво конечно получилось с нашим клиентом. – покачал головой Буйволсон, горьким взглядом уставившись вслед машине скорой помощи, увозящей тело красного волка. – Ему однозначно дадут героя первой степени. У него есть семья? – Нет, насколько мне известно. – сказала Джуди. – Ты хорошо постаралась, Хоппс. – сказал капитан. – Хоть расшифровка той записки очевидно почти ничего нам не дала, работа была проделана колоссальная. Потому вам лучше как следует отдохнуть. Когда вернетесь после выходных - работы будет чертова прорва. Джуди собралась было спорить с капитаном, прося предоставить ей сверхурочное время, дабы пытаться докопаться до истины параллельно с БРЗ, однако тот был непреклонен. Ник отговорил подругу от дальнейших подобных споров, во-первых: не стоит спорить с начальством, когда оно дает тебе выходной (особенно когда это противоречит обычному характеру начальника), во-вторых: он напомнил Джуди, как переживают за нее родители, потому ей необходимо увидеться с ними в эти выходные. – А что остальные будут делать, пока нас нет? – поинтересовалась крольчиха. – Ну во-первых: следить чтобы это больше не повторилось. – сурово ответил буйвол. – Мало ли что эти твари задумают в следующий раз. А во-вторых: продолжать защищать наших клиентов. Теперь очевидно, что скунс с его шайкой хочет по какой-то причине устранить менеджеров фирмы. Думаю им теперь противопоказано ходить на работу. Пусть сидят дома с круглосуточной охраной. Лис, крольчиха и соболь уселись на заднее кресло одной из полицейских машин и водитель Гаррисон довез их до участка. Пока они были в пути, беседа относительно произошедшего была в самом разгаре. – Кстати, – вспомнил Патрик. – Синтия узнала кое что! Пока вы были на месте осады, она у нас в офисе изучала планы здания интерната «Радуга». Что-то в этом плане помещений показалось ей знакомым. Синтия долго думала где же она могла его видеть и вдруг поняла. Знаете где была карта приюта? Ник почему-то решил, что ответ, моментально пришедший ему в голову, окажется правильным. – В записках мертвого кенгуру. – уверенно сказал он. – Именно! – подтвердил Мактейлз. – Точно! – вспомнила Джуди. – Ведь помимо шифра у Джима Маунтина была вторая записка! И там была начертана карта. Значит это карта приюта «Радуга». Хм-м-м... Там еще был расписан тот алгоритм действий... – Вот он. – Ник протянул ей смартфон с фотографией рукописи. 19:55 – Явиться к пункту назначения. 20:00 - 21:30 – Наблюдать. 21:40 – Вернуться на базу. Если появится Ф. – действовать Если будет П-а – ни в коем случае! Пару минут Джуди задумчиво изучала текст. – Хм-м, – задумчиво произнесла она. – Если речь идет об интернате, то что тогда могут означать сокращения? «Ф.» - это возможно Сэм Френдли. А «П-а»... ну, будем считать, что это «Папаша», кем бы он ни был. Эта странная личность упомянута в записке, которую мы расшифровали... – Не мы, а ты. – поправил Ник. – И про нее же говорил скунс. – продолжила Джуди. – Сюда по его речи, скунс затеял все это только из-за того, чтобы обратиться к Папаше. – Слушай, – вдруг сказал Ник. – Сопоставь все факты: тексты записок Джима Маунтина, то что произошло в интернате, его связь с интернатом... то, что он не приехал в тот роковой день на всеобщее собрание. Что получается? Его завербовали! – Не понял. – нахмурился соболь. – Ник хочет сказать, что Джима Маунтина завербовал скунс со своей шайкой. – пояснила Джуди. – В принципе это не лишено основания: тайный шифр, которым он переписывался с кем-то, этот странный план, связанный с интернатом... Тот факт, что тело кенгуру оказалось на пляже озера, входы на которое закрыты, означает, что кенгуру оказался там, пройдя через канализацию, однако чтобы сделать это ему нужно было войти в здание приюта. Но... он зашел туда в том неадекватном состоянии? Да еще и с бутылкой пива в руке? Как он его не пролил? И кто его пустил? Казалось логическая цепочка вот-вот начала складываться, однако вскоре Джуди снова наткнулась на невидимую стену непонимания. Куча нелогичностей и непоняток как назло мешало прояснить все до конца. – Мы не можем восстановить картину, потому что нас путают. – сердито выдохнула крольчиха. – Нас определенно водят за нос, но я не могу понять кто именно. – А ответ простой. – сказал соболь. – Все! Абсолютно все врут. Джон Маунтин определенно нам чего-то не договаривал. Сэм Френдли - тоже самое. – Да и про Мунхарта особо не скажешь, что он искренен. – добавил Ник. – Хотя он и пытался таковым выглядеть, когда мы с ним пили кофе у него на кухне. – Боже, голова плавится от всего этого! – зажмурившись Джуди прильнула затылком к мягкой спинке кресла. – Что за неделя была! И правда отдых не повредит.***
Выходные в Малых Норках прошли наилучшим образом. Несмотря на середину осени было довольно тепло и светло. Ник как обычно влился в семейные дела фермы Хоппсов и помогал членам огромного семейства с домашними обязанностями. Обитатели фермы поработали на славу: они полностью очистили округу от опавших листьев, починили крышу сарая и перетаскали снопы колосьев с поля в овин. Забот было навалом и в перерывах между работой, в полдень Ник и Джуди вместе с братьями и сестрами Хоппс купались в озере, а вечером вдвоем сидели под одинокой ивой, любуясь закатом. Временами напарники играли с маленькими детьми в карточную игру «уно», Ник постоянно забывал крикнуть заветное слово, когда у него в лапе оставалась одна карта и ему вечно приходилось брать штрафные под смех маленьких кроликов, из-за чего он постоянно проигрывал. Гидеон Грей, как и обещал, явился во второй половине дня в субботу и продемонстрировал реализацию своей задумки: несколько шоколадных батончиков с карамельно-вишневой начинкой. Дегустаторами, помимо Ника и Джуди, выступила также Джулия и несколько маленьких братьев. – Вот, – с гордостью сказал Грей. – Нуга, пастила, карамель, воздушный рис, вишня... Все как в детстве. «Кэнди-Миллерс. Семидесятилетние традиции Джеймсвэла». Ну как, похоже? Слово внезапно взяла Джулия. – Кхем, – поморщившись сказала она. – Во-первых: не Джеймсвэла, а Джимсвилля. А во-вторых: совсем не похоже на тот самый вкус. Лис заметно погрустнел, однако Джуди вступилась: – А тебе то откуда знать, сестра? – спросила она. – Тебе два года было, когда их перестали выпускать. Ты не можешь помнить того вкуса. – Да я просто прикалываюсь. – рассмеялась Джулия. – Естественно я их не пробовала. Но я нашла твой старый альбом, Джулс, куда ты вклеивала фантики от конфет. И там, помимо всего прочего, был этот «Кэнди-Миллерс». Там действительно изображена мельница с оленьими рогами и написано «Семидесятилетние традиции Джимсвилля». Точно не Джэймсвела как ты говоришь, Гидеон. Так видимо назывался город, где их производили. – Ух ты, – сказал Гидеон. – Дайте потом посмотреть, а то у меня не сохранилось фантика. У Трэвиса тоже был такой альбом, но... эх... Трэвис в тюрьме, так что больше взять негде... А насчет вкуса... это только первая попытка, буду дальше экспериментировать с пропорциями, пока не станет идеально. Джуди с сочувствием поглядела на бывшего хулигана. Из всех друзей детства Гидеона только он один умудрился не оказаться за решеткой. Вечером в субботу Ник и Джуди играли в бридж на кухне с ее отцом Стью и дедушкой Отто. Лис и зайка были севером и югом, отец и дед - соответственно западом-востоком. Старый кролик с недоверием относился к Нику и вечно с подозрением косился на него через стекла своих гигантских очков. – Шерсть лисов рыжего цвета, потому что они когда-то продали свою душу Огненной Гиене. – сказал он. – Один без козыря. – Отличная теория, мистер Хоппс. – похвалил Ник, разглядывая свои карты, которые были настолько малы, что в отличии от остальных, лис держал все свои 13 карт одной рукой, словно веер. – Слышали уже много раз. Пусть будет три без козыря. – Перестань, Поп-поп. – попросил своего отца Стью. – Не надо судить о других по устаревшим предрассудкам. Ничего плохого в нашем Ники нет. Я пас! – Спасибо, папа. – поблагодарила Джуди. – Рада, что вы наконец это поняли. Две бубны. – Я просто пересказывал то, что слышал в детстве. – пояснил Отто. – Мудрость предков. Пас! – Мир же не стоит на месте. – пожал плечами лис. – Информация устаревает. Новые данные приходят, старые отмирают. Когда-то считалось, что еноты создали лепру. Три бубны. – Вот именно, – кивнул Стью. – Смотри, пап, как Ник наладил нам крышу нашего сарая. И этот Грей - тоже лис и лучший кондитер в округе. Контра! – Реконтра! – парировала Джуди. – Кстати, пап, тебе Артур Санливер передал купон на скидку в его магазине. – она достала из кармана три бумажки и положила их на стол перед отцом. – Это кто такой? – спросил отец, с любопытством глядя на купоны. – Владелец «Мунхарт-Санливер», где ты закупаешься. Только вряд ли тебе в ближайшее время удастся там что-то приобрести. У компании кризис в связи с последними событиями. – Пас! – сказал Отто. – Пас! – повторил Ник. – Пас! – машинально сказал Стью, внимательно рассматривая скидочные билеты. – Итак три паса подряд. – объявила Джуди. – Играем три бубны с реконтрой. – Стоп! – поморщился Ник, – Я что, опять болван? – Похоже на то. – усмехнулась Джуди. – Хорошего болвана в наше время трудно найти. – сказал Отто, выкладывая на стол первую карту. Ник, недовольно присвистнув, выложил на стол все свои карты в открытую. Джуди и Ник ночевали раздельно: она в своей старой комнатке в мансарде, он в большой спальне на втором этаже. В ночь с субботы на воскресенье Джуди спала очень плохо: ее постоянно донимали дурные сны. В этих снах она видела насмехающееся над ней наглое лицо того скунса, который, как она теперь знала, был квинтэссенцией всего того, что происходило в Зверополисе последнюю неделю. Во сне она пыталась преследовать негодяя, но он постоянно скрывался от нее в ночном тумане, а потом внезапно возникал из ниоткуда в совершенно странных местах, размахивая серебристой цепочкой карманных часов, словно маятником, как будто пытался загипнотизировать ее. Зайка просыпалась в тревоге и снова засыпала, перевернувшись на другой бок. В новом сне она спускалась в какой-то жуткий подвал в котором обнаруживала плененную белку Дейзи Натс. Та лежала на полу со связанными лапами и заклеенным ртом. Однако стоило Джуди попытаться освободить пленницу, как в подвале оказывался все тот же скунс, который нападал на Джуди сзади, набрасывая ей на шею все ту же цепочку. Испытав сильнейшее апноэ Джуди просыпалась в холодном поту. Все воскресение крольчиха пыталась отвлечься от дурных мыслей работой, и это в принципе получалось. Однако к вечеру волнения вернулись к ней. Как только солнце опустилось к горизонту и темнота накрыла окрестности, Джуди проникла в овин и уединилась на третьем этаже, среди сена. Крольчиха смотрела в маленькое окошко, отсюда был виден дом и часть пруда. В детстве она часто любила прятаться здесь, и вот спустя столько лет снова вернулась на прежнее место. Память о тех давних годах успокаивала ее. На зайке была одета деревенская рубашка и соломенная шляпа, она легла на подстилку из сена и глядя в потолок покусывала стебель колоска пшеницы, размышляя о менеджменте фирмы «Мунхарт-Санливер», который лишился уже почти половины сотрудников. – Вот ты где, Морковка! Джуди встрепенулась от неожиданности и подскочила на месте. Она увидела голову лиса, глядящую на нее сквозь люк в полу. – НИК? Что ты тут делаешь? Лис полностью забрался в люк и ползком добрался до подруги. – Я увидел как ты направляешься сюда, словно шпион на задании. – усмехнулся он. – Решил посмотреть, что за темные делишки ты тут проворачиваешь. Крольчиха рассмеялась. – Ничего я тут не проворачиваю! Просто уединилась. Тут хорошо размышлять, когда тебя что-то тревожит. – И что может тревожить такую милую невинную и беззащитную зайку? Джуди рассказала о своих снах. – Знаешь, Ник, – сказала она под конец. – Этот скунс... он не выходит у меня из головы. Я воспринимаю его как собственного врага! – Что ты имеешь в виду? – взволнованно спросил Ник. – У нас с ним словно соревнование. Он бросает вызов полиции, в том числе и мне. Словно насмехается «Давайте, мол, разоблачите меня. Раскройте мои планы. Опередите меня». Но мы ничего не понимаем, мы не можем опередить его и он всегда впереди нас. Если бы мы только могли... Лис обнял крольчиху и прижал ее к себе. – Ты принимаешь это слишком близко к сердцу. Так и до сумасшествия недалеко. Оставь это... Что если ему только это и нужно? Я гарантирую тебе, что этот гад будет пойман до конца следующей недели и окажется там, где ему и место. Не позволяй своей злобе заполнить свою душу. – Знаешь, Ник, несмотря на злобу, я еще кое-что чувствую. Я испытываю... жалость. Мне почему-то интуитивно кажется, что он очень несчастен в душе. Он ходит в какой-то старомодной байкерской одежде из бандитских фильмов тридцатилетней давности и курит сигареты, словно намеренно саморазрушается. Что если это жест отчаяния? Что, если он мстит, при этом его душа сильно болит? – Вполне допускаю. – согласился лис. – Я и сам думал об этом. Однако даже если сотрудники компании в чем-то и провинились, то это не повод устраивать такое. Представь, если бы полицейские, воспользовавшись своим служебным положением, начали бы творить самосуд по собственной прихоти - такое бы началось... – Мне кажется мы еще можем раскрыть это дело сами. – не унималась Джуди. – Давай еще раз посмотрим запись речи скунса и подумаем, что это может значить? Сопоставим все факты, еще раз вспомним всю хронологию событий и попытаемся связать все воедино. – Ни в коем случае! – покачал головой Ник. – Только не сегодня. Чем больше ты будешь думать об этом, тем хуже будешь спать по ночам. Твои сны именно от этого. Успокойся! Буйволсон и Бюро сейчас держат ситуацию в городе под контролем. Завтра начинается рабочий день, а сегодня забудь об этом и расслабься. – Но я не могу отвлечься. – всхлипнула крольчиха. – Что мне делать? За окном начала греметь гроза. – Поиграем в игру. – предложил друг. – Опять в бридж? Не получится - все спят, двух игроков не хватает. А в уно вдвоем играть неинтересно. – Ну почему обязательно в карты? – Ник игриво подмигнул подруге. – Можно и в ролевую игру. Джуди внезапно залилась краской. – Ух ты, в какую же? – смущенно спросила она. – «Братец Лис и Сестрица Крольчиха». – сказал Ник. Джуди театрально опустилась на колени и сняв шляпу процитировала с выражением, закрывая лицо лапой. – О, Братец Лис, делай со мной что хочешь, только не бросай меня в терновый куст! – Эй, – усмехнулся Ник. – Не обязательно все делать дословно. Лис туго связал запястья кроличьих лап ремнем и уложив крольчиху на спину в постель из сена, одной лапой прижал ее руки к полу, а второй - ноги. – Ну вот ты и попалась! – истекая слюнями огрызнулся свирепый хищник. – Такой вкусный обед собственной персоной пришел ко мне в лапы. – О, прошу тебя, благородный лис, – заплакала жертва. – Хочешь - жарь меня, хочешь - вари. Только умоляю, не лишай меня чести! Дай умереть с достоинством! Свирепый хищник расхохотался. – Ну раз ты этого боишься больше всего, то именно это я с тобой сейчас и сделаю. – сказал он. – А есть я тебя не буду. – О, НЕТ! ПРОШУ, НЕ НАДО! Хищник склонился к жертве и бесцеремонно вторгся своим языком в ее нежный ротик, бессовестно украв поцелуй. – И это только начало, Сестрица Крольчиха! – рассмеялся он. – Сейчас будешь обесчещена настолько, что потом всю жизнь станешь стыдиться даже смотреть на себя в зеркало. Жертва закрыла заплаканные глаза и повернула голову набок. Она была абсолютно обездвижена и ничего не видела. Однако осязание говорило о многом - хищник сорвал с нее зубами всю одежду. Она раздвинула ноги и расслабилась, притворяясь, что ей это не нравится и готовясь вытерпеть все, что похититель хотел сделать с ней здесь и сейчас. А на уме у него было много всего...***
Гром гремел вовсю. Вспышки белоснежных искр освещали жуткое городское кладбище. Множественные ряды могил тянулись вдоль до самого горизонта. Время, когда силы зла начинают властвовать безраздельно. Местами среди надгробных плит попадались одинокие деревья. Под одним из таких деревьев стояла фигура в плаще. Убедившись, что в радиусе нескольких миль никого нет, фигура плавно двинулась вдоль могил. Со стороны казалось, что это Смерть пришла полюбоваться плодами своей работы. Фигура остановилась рядом со свежим надгробьем. Очередная вспышка молнии осветила изображение на плите. Это была фотография молодого кенгуру, несчастно глядящего вдаль. Под изображением выбита надпись: «ДЖИМ МАУНТИН. 47 ЛЕТ. ЛЮБИМЫЙ БРАТ И ТОВАРИЩ». Незнакомец сбросил капюшон с головы. Это был скунс. Он положил на гранитную плиту две гвоздики и достав из кармана плаща бутылку бренди, распечатал ее. Посетитель сделал один глоток, после чего поставил бутылку на холодную землю. – Ты спас никчемную жизнь, Джим. – произнес скунс. – Наверное не стоило этого делать. Обернись все по другому никакой тревоги не было бы. Кенгуру с фотографии глядел на посетителя все тем же несчастным выражением лица и ничего не отвечал, потому что не мог. – Но тем не менее, – голос скунса задрожал. – Тем не менее ты сделал это... Ты спас душу... и она благодарна тебе за это... несмотря на все, что было... Скунс медленно опустился на колени и обнял руками холодный памятник. Какое-то время он стоял в такой позе, после чего поднялся на ноги. – Ты не заслужил всего этого! Прости, что не смогли уберечь тебя! – по щеке скунса пробежала слеза. Он положил лапу на памятник.– Осталось недолго. Мы доведем все до конца. Уже к середине следующей недели все будет кончено. Клянусь тебе. Мы еще встретимся с тобой... и, может быть, очень скоро. Спустя пять минут скунс достал из кармана платок, тщательно протер им бутылку бренди и, оставив ее на могиле, направился прочь, собираясь покинуть кладбище. Однако, не успел он сделать и пяти шагов, как внезапно остановился. На глаза ему попался соседний памятник, увенчанный похожей фотографией. «ДЖОН МАУНТИН. 49 ЛЕТ. ДОРОГОЙ КОЛЛЕГА И ЛУЧШИЙ ДРУГ» - было напечатано под ней. – О, привет Джонни, – сказал скунс, повернувшись к могиле. Начинался дождь. Холодные капли стекали по надгробию. Кенгуру на фото хоть и был похож на своего младшего брата, однако выражение его лица было не печальным, а скорее серьезным и целеустремленным. – Как сказал тот, в честь кого ты был назван: «Всякому по заслугам», – произнес скунс, спустя какое-то время. – Когда пришла пора выбирать между солью и сахаром с одной стороны и здравым смыслом с другой, ты сделал выбор не в пользу последнего. Пока выбор не сделан - то возможно все, но когда ты окончательно решил во всем слушаться Шугарсолта и делать все так как он скажет... Так что не обижайся, что все так получилось. Скунс расстегнул змейку своих штанов и бесцеремонно справил малую нужду прямо на мраморный камень. Начался ливень.