Запоздалая справедливость Джимсвилля

Глава 12. Убийства на багровой улице или Покер, сарай и окно

      – Сэр, все в порядке?       В окне автомобиля отражались волчьи глаза. Крис глядел сквозь стекло на улицу, пребывая в суровых раздумьях. Вид другого полицейского автомобиля, припаркованного на лужайке его дома рождал в нем тревоги и опасения. Однако голос Рыксона привел его в чувство.       – Все в порядке, сэр? – повторил коп.       Мунхарт медленно отвел взгляд от бокового окна и посмотрел на медведя, что сидел на переднем кресле.       – Конечно. – не совсем уверенно отозвался он. – Зачем здесь еще одно авто?       – Я сейчас узнаю, – сказал Рыксон. – Посидите пока здесь с водителем.       Полицейский покинул салон автомобиля, оставив своего подопечного наедине с Гризелли. Он подошел к Гаррисону, что стоял у входа в дом Мунхарта и непринужденно курил, глядя на солнце.       – Привет, коллега, – сказал Рыксон, обмениваясь рукопожатием со львом. – Что вы здесь делаете? Разве вы не должны охранять Харрельсона?       – Мы здесь как раз из-за этого. – ответил напарник. – Койот захотел навестить своего начальника. Ждет его уже несколько часов.       Медведь вернулся к автомобилю и сообщил клиенту, что все в порядке. Крис вылез наружу и с тревогой оглядываясь по сторонам, поплелся к своему жилищу. Едва он переступил порог, как жена бросилась ему на шею.       – Дорогой, слава богу, ты цел! – радостно вскрикнула она. Голос ее при этом дрожал. – Мы с ума сходили все это время. Это ужасно! Что происходит?       – Все в порядке, милая, успокойся. – Мунхарт тихонько похлопал ее по спине. – Я жив и здоров, как видишь. У вас все в порядке?       – Мы переживали за тебя все это время... – всхлипывая произнесла жена. – Полиция не давала нам выйти из дома и ничего не говорила.       – А где мои маленькие дочурки?       Сестры появились в дальнем конце коридора. Элли, радостно крича на ходу, бросилась в объятия отца. Полицейские-телохранители, что в данный момент находились в помещении, светились от умиления. Однако Лаура не проявляла особого восторга по поводу возвращения папочки, она смотрела на отца хмуро и с укоризной.       – Почему ты не отвечал нам на звонки? – сурово спросила она.       – У меня телефон пропал. – оправдывался Мунхарт. – Это правда: я нигде не мог его найти... Когда я прилетел в Хасбест с Артуром, мобильник у меня был, а потом исчез. Я не знаю... может его украли. А позвонить с автомата мне не давали. Сами знаете, я же под пристальным надзором сотрудников правопорядка. Они охраняли нас день и ночь в комнате отеля, а телефона там не было. Когда мы прилетели обратно, нас с Артуром повезли на допрос в полицию...       – ЧТО?! – ужаснулась жена. – Ты что... под подозрением?       Лев-полицейский усмехнулся.       – Ну что вы, мадам, ваш муж просто неправильно выразился. Вас же не допрашивали, мистер Мунхарт, а опрашивали, как свидетеля.       – Тем не менее мне нечего было сказать, – покачал головой волк. – Я все еще без понятия, что происходит. Меня шокировало то, что произошло здесь в пятницу не меньше, чем остальных.       Жена немного успокоилась.       – Кстати, милый, к тебе пришел Олли. Очень хочет с тобой поговорить.       Ее слова крайне удивили мужа. Даже не сняв со своих могучих плеч пальто, Мунхарт изъявил желание поговорить с гостем. Старшая дочь проводила его в одну из спален, располагавшихся на первом этаже.       Олли Харельсон был в комнате в сопровождении двух офицеров, он сидел на диване обхватив руками колени и качался из стороны в сторону. Как только хозяин дома вошел в помещение, койот моментально повернул голову в его сторону. Выражение лица Олли было крайне взволнованным и печальным, веки дрожали. Мунхарт смерил его хмурым недовольным взором.       – Офицеры, – мягко попросил он, старательно скрывая эмоции. – Не могли бы вы оставить нас с моим другом наедине.       Телохранители покорно удалились. Закрыв за ними дверь, волк какое-то время прислушивался к шагам. Убедившись, что охранники удалились так далеко, что не смогут услышать их разговор, Мунхарт обратился к Харельсону.       – Какого черта ты приперся сюда?! – сердито проворчал он, стараясь не давать всю волю эмоциям.       Вместо ответа заика застонал и начал всхлипывать.       – Я же велел вам всем сидеть по домам с охраной и не высовываться! – продолжил причитать волк. – Зачем ты вылез? Ты ставишь все под угрозу. Когда ты перемещаешься по городу - ты мишень, даже когда ты с копами...       – Крис... – тоскливо промямлил Олли. – Крис, кажется... кажется я следующий...       Мунхарт ненадолго притих.       – Что значит «следующий»? – не понял он.       Олли указал дрожащей лапой на белый пакет, что лежал в паре сантиметров от него на диване. Крис осторожно взял пакет одной лапой, словно это была бомба и заглянул внутрь. На дне лежал небольшой деревянный ящичек. Жуткое предчувствие волной наполнило грудь хозяина дома. У волка перехватило дыхание.       – Это что... – испуганно произнес он.       Харрельсон уронил голову в ладони и заскулил.       – Они прислали мне это сегодня утром. – сквозь слезы объяснил он. – Крис... Я - их следующая цель!        Мунхарт извлек ящичек из пакета. Это была скорее деревянная шкатулка, к крышке которой был приклеен маленький листок бумаги на котором с легкостью читался напечатанный на принтере текст:       Куда: площадь принца Филиппа, д. 2       Кому: Олли Харельсону       Откуда: из преисподней       От кого: М.Б.       Волк аккуратно открыл крышку шкатулки, прекрасно понимая что окажется внутри. Он не ошибся: в шкатулке лежали карманные часы с серебряной цепочкой. Мунхарт тут же захлопнул ящичек и бросил его обратно в пакет.       – Кто его принес? – спросил он у Харрельсона.       – Не... не... не зна-а-аю... Я нашел его на по-пороге. – койот заплакал. – Это метка смерти Фергюссона. Я - следующий. Они придут за мной! Я пропал! Они убьют меня! Как Джерри, как Пирса, как Джона, как Сэма...       – Ну-ну, успокойся, – попросил Мунхарт.       – ЗА ЧТО?! – вскрикнул Олли. – Я же ничего не сделал! Я тут не при чем! Зачем они прислали это мне? Я ни в чем не виноват!       – ТИХО ТЫ! – прошипел волк, боясь, что охрана услышит.       – Крис, – койот опустил свой тон до полушепота. – Давай спрячемся. Уедем из города, они нас не найдут. Скроемся... опять сделаем новые документы.       – Тихо-тихо-тихо! – Мунхарт по-братски обнял койота и принялся гладить его по голове. – Успокойся, Олли. Мы не дадим тебя в обиду. Мы что-нибудь придумаем. Сейчас расскажем все копам - они выделят дополнительных охранников. Будут охранять тебя и твой дом день и ночь, пока я что-нибудь не придумаю. Мы не дадим им добраться до тебя!       Гнев волка, который тот испытал, когда вошел в комнату и узнал, что Олли нарушил субординацию, моментально испарился при виде зловещей посылки и сменился жалостью по отношению к койоту и страхом за свою собственную жизнь. Значит убийцы выбрали следующей жертвой койота, а если это так, значит после Олли под прицелом может оказаться он сам, или Шон Скалетта.       Волк продолжил поглаживать койота по голове, прижимая его к своей груди и тот понемногу начал успокаиваться. Крис глядел через его плечо на белый пакет. Он испытывал страх и беспомощность. Необходимо было придумать план. Но как? От волнения мысли не лезут в голову. Между ушей словно гуляет ветер.

***

      – Не говори глупостей, Хоппс. Этим теперь занимается Бюро.       – Но ведь это же не значит, что мы должны опустить лапы и ничего не делать, верно, шеф?       Джуди стояла в центре кабинета Буйволсона перед его огромным столом. Капитан глядел на нее сверху вниз сквозь линзы своих очков-половинок.       – Если следствием занимается Бюро, то мы все равно имеем право расследовать обстоятельства инцидентов, что происходят последние две недели, так? – продолжила крольчиха. – Бюро пусть ловит захватчиков приюта, а мы будем опрашивать всех, кто связан с этим делом. Насколько я знаю, полиция отстраняется от следствия только приказом суда, если Бюро передаст дело в Центральное Разведывательное Управление, так?       – Ты слишком много знаешь, Хоппс. – покачал головой капитан. При этом уголки его губ на мгновение дернулись в улыбке.       – Мне просто надо поговорить с енотом. Озрик Озарк является важным свидетелем, возможно он свидетель убийства своего коллеги красного волка.       – Его уже допросили, как и всех остальных. Енот сейчас в своем доме, у него постельный режим и там постоянно дежурят двое наших. Всех оставшихся в живых сотрудников опрашивали с применением полиграфа, естественно с их согласия. Никто не возражал против этого. Детектор показал, что скорее всего никто из них в самом деле не при делах и не понимает кто эти террористы, за что на них объявили охоту и что значит обращение этого полосатого гада, которое он заливал с балкона всему городу.       – Полиграф можно и обмануть... – сказала Джуди.       – Знаю. И я уверен, что так оно и есть. Предчувствую, что когда все раскроется, то эти ваши торговцы молотками и дрелями предстанут перед судом как и те, кто на них охотится. Если конечно доживут.       – Я бы хотела сама поговорить с Озарком с глазу на глаз. Мне кажется, что мы очень близки к разгадке тайны. Надо только собрать побольше данных и сопоставить их...       Буйволсон сверлил крольчиху хмурым и раздраженным взглядом.       – Почему мне кажется, что ты преследуешь какие-то личные мотивы, проявляя такой интерес к этому делу?       Джуди опустила взгляд в пол и принялась гладить ступней ковер, держа лапки за спиной.       – Если честно, то немного личного здесь есть, шеф...       – В самом деле? Не хочешь поделиться?       – Я просто уверена, что Бюро Расследований в скором времени зайдет в тупик. Я боюсь, что какие бы меры полиция вместе с Бюро не прикладывала к охране правопорядка, может произойти еще какой-нибудь подобный инцидент. И тогда Бюро будет вынуждено обратиться к нему...       – Ты о ком? – буйвол удивленно вытаращил глаза.       – О том, кто вечно лезет не в свое дело... кто крадет папки с вашего стола...       У нее получилось: глаза Буйволсона начали заливаться краской от гнева.       – Вы же согласитесь со мной, шеф, что когда Бюро ничего не может сделать, оно зовет своего любимого агента. И Дюпен начинает превращать расследование в шоу. Он так меня достал. Мне бы не хотелось, чтобы все лавры опять достались этому гепарду. Дюпен пытался вмешаться в наше расследование с самого начала. Он преследовал меня в тот день, когда я отправилась в пансион «Тихий уголок». Потом постоянно что-то вынюхивал. Вроде как Дюпена сейчас нет в городе, но когда он вернется... Я прямо чувствую, как он ждет того момента, когда Бюро призовет его к себе.       Джуди очень умело удалось изобразить раздражение. Буйволсон вспылил:       – Этот гепард - самый главный преступник в городе! – воскликнул он, пуская пар из ноздрей. – Он словно паук, что обвил своей паутиной всех судей, чиновников и даже Центральное Разведывательное Управление. Подумать только: какой-то правительственный агентишка стал чуть ли не самым влиятельным коронером в стране и теперь возомнил себя чуть ли не повелителем мира. Снуёт туда-сюда, нашпионит везде как последняя скотина. Но больше всего меня бесит то, что он сует свой нос даже на нашу территорию! Я бы с радостью вышвыривал его отсюда при первой же возможности, но как назло ничего не могу поделать: когда он заявляется сюда, у него вечно под рукой какая-нибудь бумажка за подписью федерального суда, или другой высокой шишки... Приходится пускать его к нашим архивам. Еще постоянно требует дать ему исследовать письмо Багрового Сюртука и его шляпу... На кой черт это надо? Сто лет прошло, Сюртука уже по-любому нет в живых - расследуй или не расследуй, ничего полезного это не принесет. Но нет, Дюпену все надо вынюхать да разузнать. У него дружеские связи на всех государственных уровнях. Мне кажется, что он вражеский шпион. Мы столько раз писали жалобы в Федеральное агентство, но он даже там умудрился затесаться любимчиком, они говорят: «Агент Дюпен - добросовестный зверь, достойный гражданин, прилежно выполняющий свои обязанности и верно служащий своему государству».       Буйволсон затих на какое-то время.       – Хоппс, – попросил он, отдышавшись. – Сделай мне одолжение?       – Какое, шеф?       – Я хочу, чтобы это дело было закрыто в эту неделю. До того как его отдадут этому напыщенному индюку. У вас же с напарником талант - завершать дела в короткий срок. Если я дам вам полную свободу действий, вы быстро докопаетесь до истины?       – Думаю, что это возможно. – сказала Джуди. – У меня есть пара мыслей на этот счет, но нужно сопоставить все факты и собрать как можно больше данных. Я планирую поговорить с Озарком, а также с овцами-милосердия из интерната...       – Хорошо, езжай домой к еноту. Его охраняют Хоботовски и Волкас. Когтяузер даст тебе адрес.       – Ничего себе, – Ник с гордостью хвалил свою подругу, – Как тебе удалось добиться расположения непрошибаемого капитана?       – Главное найти слабое место, для таких как я - это не помеха. Сущий пустяк. – театральное произнесла Джуди, изображая напыщенный тон, которым общается гепард-детектив. – На самом деле надо сказать Луи спасибо, ведь у меня не было плана, до тех пор пока я не вскрыла сегодняшнюю бандероль на мое имя.       – И что там было? – поинтересовался лис.       Джуди протянула ему маленькую книжицу, специально напечатанную для зверей среднего размера. Ник взял книгу двумя пальцами. На обложке был изображен их знакомый гепард, в этот раз вместо привычного костюма он был облачен в какое-то старинное пальто и фетровую шляпу на манер гангстеров из нуарных фильмов. Одной лапой он придерживал подол шляпы, другой - лацкан пальто и при этом как бы кокетливо подмигивал читателю. Над его головой переливались светом буквы: «Лучше звоните Дюпену».       – Надо же, – усмехнулся Ник. – Это он тебе прямо сюда прислал?       – Ага, я как увидела эту книгу, сразу нашла предлог с которым пошла к Бого. Он больше всех не может терпеть гепарда.       – Посмотрим, не оставил ли наш юный Бэзил дарственной надписи. – с любопытством сказал лис, открывая форзац. – ХА! Ну конечно! «Моей дорогой коллеге, мисс Хоппс. Дарю вам сборник рассказов моих приключений в надежде, что вы найдете их увлекательными и познавательными. Может быть какие-то из них помогут вам в вашем расследовании. Иногда разгадка бывает проста - если хочешь что-то спрятать, то прячь это на самом видном месте. Ответ кроется внутри». Что бы это значило? Ты будешь это читать?       – Делать мне больше нечего! Я не увлекаюсь самовлюбленными автобиографиями.        Ник закрыл книгу и посмотрел на заднюю обложку.       – «Лучше звоните Дюпену. Нет такого преступления, которое он не смог бы раскрыть! И нет такого преступника, который ушел бы от него»... бла-бла-бла... «Узнайте как знаменитый Луи Дюпен смог раскрыть таинственное преступление семидесятилетней давности».       – Ладно, Никки, я пошла навестить енота. – сказала зайка. – Он живет на севере города на самом отшибе. Мне придется сесть на метро, так как думаю, что на машине мне туда не добраться. Станция «Хлопковое поле».       – Долго же тебе придется трястись в вагоне, Морковка. – сочувствующе вздохнул напарник. – Может тогда возьмешь книжку? Будет, что почитать в пути.       – Ладно, давай, надеюсь мой мозг не треснет от обилия всего этого самодовольства. Значит сперва поеду к Озрику, поговорю с ним. Потом в приют, поговорю с овцами милосердия, может они смогут прояснить что-нибудь про Джима и про захват здания.       Пожелав приятной дороги, Ник поцеловал подругу в щечку и потеребил между ушей. Джуди вышла из департамента и направилась к ближайшей станции метро. Крольчиха всего на минуту разминулась с Синтией Блекспотс. Войдя в офис, вместо приветствия леопардиха сказала:       – Только что узнали новость по делу «Мунхарт-Санливер».       – Что там стряслось?       – Одному из сотрудников прислали часы с цепочкой. Точно такие же, что фигурировали в случае со Смитом, Маунтином и Френдли.       Ник ошарашено поднял глаза на коллегу.       – Кому их прислали? – с тревогой спросил он.       – Олли Харельсону.       – Тому койоту? – Ник не верил своим ушам. – Это же секретарь волка.       – Он утверждает, что это метка смерти и его собираются убить.       Лис вскочил с кресла. Кому могло придти в голову угрожать этому несчастному маленькому и зашуганному зверю? Что у них там происходит?       – Похоже Джуди была права. – сказал Уайлд. – Эта бандитская группировка охотится за друзьями Кристофера Мунхарта: сперва як с бизоном, потом братья-кенгуру, за ними Сэм Френдли. Остаются только гривистый волк Шон Скаллетта и Олли. Значит следующая цель - койот. Эх, она только что ушла... Надо позвонить ей.       Он потянулся лапой к телефону, но леопардиха внезапно остановила его.       – Стой, Ник, нельзя никому звонить! – резко сказала она.       Лис уставился на нее взглядом полным непонимания.       – Буйволсон велел не распространять эту информацию. – объяснила Синтия. – Мы и Бюро работаем вместе. Оно уже приготовило план действий, но любую новую информацию нужно держать в секрете. Кстати, шеф просил тебя подняться к нему. У него есть для тебя задание по этому делу.

***

      Луи Дюпен, несомненно, был одним из самых сложных в общении зверей, с которым Джуди доводилось вести беседы. Все, кто имел несчастье разговаривать с ним, потом рассказывали, что порой самодовольство гепарда доходит до таких высот, что возникает жгучее желание огреть его чем-нибудь по голове. Однако делать этого категорически нельзя, ведь у него есть связи почти во всех крупных государственных структурах.       Можно было подумать, что и в своих книгах гепард не упускает возможность похвалить себя любимого всеми возможными способами, потому никто из полицейских Зверополиса их никогда не читал, по крайней мере, никто в этом не признавался. Тем не менее, заняв свободное место в вагоне метро, Джуди все же открыла том, который прислал ей Дюпен и заглянула в оглавление. Книга представляла из себя сборник рассказов, содержание выглядело вот так: «Роман в кровавых разводах» «Символ восьмерых» «Тигр с порезанным ухом» «Случай в интернете» «Корсак с фиолетовой мордой» «Ритуал поместья Норкинсов» «Бриллиантовый» «Танцующие зверьки» «Ангельская рука» «Приключения хромого далматинца» «Равнина воплей» Новые истории: «Серебряная букашка» «Тайна воющих холмов» «Крах дома Фоксбрейнов» «Пропавший велосипед» «Убийство Дональда Мистериуса» «Тень в заброшенном доме» «Загадка паддингтонского вокзала»       Два заглавия задели уголки любопытства крольчихи. «Крах дома Фоксбрейнов», очевидно имеются в виду те жуткие смерти, свидетелями которых Джуди, Ник и Патрик Мактейлз стали несколько недель назад в том одиноком отеле в Тундра-тауне. Неужели гепард за такой короткий отрезок времени умудрился настрочить рассказ на 50 страниц? И что он там написал про них троих? Джуди не хотелось этого знать, скорее всего ничего хорошего, что-то вроде: дураки полицейские заблудились в трех соснах и так бы и продолжали блуждать в них, если бы меня, Луи Дюпена, не оказалось на месте. Также она обратила внимание на последний рассказ «Загадка паддингтонского вокзала». Уж не имеет ли это отношение к той истории, которую Дюпен рассказал Джуди, когда она приходила к нему в офис? Истории про енота, который исчез из поезда девяносто лет назад?       Может быть почитать немного? Ехать-то придется долго: енот Озрик живет на самом отшибе города. Джуди открыла книгу.       Зайка поверить не могла, что чтиво настолько увлечет её: Дюпен писал простым, но интересным языком, и что самое невероятное, без всякого бахвальства и тщеславия (хотя наверное это потому, что он не был непосредственным участником событий, а узнал о них из древнего дневника, купленного у какого-то старика). Джуди залпом проглотила всю историю, а когда дочитала последнюю страницу и подняла глаза, то не сразу осознала, что проехала свою остановку, причем дважды: поезд ехал уже по третьему кругу.       Дом, в котором проживал Озрик Озарк, находился на улице, напоминающей Малхолланд-стрит (ту самую, на которой разгорелась трагедия в результате противостояния сбежавшего из психиатрической лечебницы маньяка и кровожадного религиозного фанатика), цепочка красивых коттеджей, друг напротив друга, живописные лужайки, засыпанные опавшими желто-красными листьями. В дальнем конце дороги - маленький прудик.       Зайка постучала в дверь двухэтажного дома. Ей открыл гигантский слон.       – Привет, Франциско! – Джуди помахала ему лапкой.       Слон сперва с глупым видом оглядывался по сторонам, не понимая, кто стучал в дверь, но потом опустил глаза вниз и просиял в улыбке.       – Привет, Джуди! – радостно сказал он, приглашая гостью в дом.       В гостиной из мебели был только диван, бильярдный стол, тумбочка с телевизором и игровой приставкой, а также старинный лакированный платяной шкаф. Помимо Хоботовски, в гостиной находились Волкас, Носорожес и пума Рой Хиксон из отдела криминалистике. Они непринужденно сидели на диване, смотрели телевизор и ели чипсы.       – Почему вас тут так много? – изумленно спросила Джуди.       – Мы с Роем охраняем мисс Саванну, – пояснил носорог не отрываясь от экрана, – Должны везде ее сопровождать. Она пришла сюда, чтобы поухаживать за енотом, вот мы и здесь.       «Странно же они охраняют эту Тину Саванну. Ее даже в помещении нет» – подумала Джуди, а вслух спросила, где сейчас находятся енот и лисица, на что получила ответ, что они оба сейчас в спальне Озрика на втором этаже.       Лестница, ведущая наверх, состояла из невысоких ступенек и зайке не пришлось прикладывать усилий, чтобы подняться по ней. Дверь одной из комнат была приоткрыта и оттуда доносились голоса, поэтому туда крольчиха и направилась в первую очередь. Это и оказалась спальня.       Здесь был такой же старинный платяной шкаф, как и внизу, а под окном стояла большая кровать, на которой лежал енот, секретарь Артура Санливера. На нем не было никакой одежды и он прикрывался одеялом. Рядом с кроватью располагалась тумбочка, на которой были разложены различные лекарства. В комнате витал странный запах: смесь медицинского благовония с ароматом одеколона. На стуле напротив восседала большеухая лисица.       – О, здравствуйте! Давно не виделись! – поприветствовала зайку лиса.       – Здравствуйте, мисс Саванна! – ответила Джуди. – Мистер Озарк, рада видеть, что вы в полном здравии.       Енот криво усмехнулся своей полупарализованной мордой.       – Не особенно-то у меня крепкое здравие... кхе-кхе! – сказал он хриплым голосом.       – Что с вами случилось? – взволнованно спросила Джуди. – Это как-то связанно...       – Нет-нет! – замотал головой Озрик. – Я видимо простудился, вот голос охрип... Доктор сказал это от сильного волнения. Да уж, понервничать мне пришлось.       – Я помогаю Озрику чем могу, – сказала лисица. – Наш бедный мальчик совсем плох.       – Я вам премного благодарен, мисс Саванна. – прокашлялся енот. – Однако вы преувеличиваете масштаб трагедии.       – Я как раз хотела задать вам пару вопросов относительно того, что произошло с вами в приюте, – начала Джуди. – Однако, если вам плохо, я наверное могу прийти в другой раз...       – Нет-нет! Присаживайтесь. – енот махнул рукой в сторону маленькой табуретки, стоящей у противоположной стены. – Правда я уже рассказал все, что мог.       – Мне пока не довелось ознакомиться с отчетами, я решила узнать все из первых уст. – сказала зайка. – Вы ведь уже знаете, что произошло с вашим коллегой, мистером Френдли?       Енот с тоскою закрыл глаза.       – Да, – горько вздохнул он. – Это ужасно. Они задушили его и бросили тело на пляже у воды.       – Они сделали это... у вас на глазах? – с ужасом спросила Джуди.       – Нет, я этого не видел, но я знал... Этот скунс сказал... Он выбрал его в качестве жертвы...       – Что вы имеете в виду? – не поняла крольчиха.       – Когда мы с Сэмом зашли в коридор в качестве переговорщиков с террористами, они велели нам идти вперед, затем сказали войти в какую-то комнату, где очевидно был спортивный зал. Мы не видели никого из заложников, ни детей, ни воспитателей. Нас завели в этот зал, там стояло два стула, на которые нам велели сесть. Следуя вашим инструкциям, которые я получил, пока меня везли туда, мы не стали сопротивляться, пока нас обоих приковывали наручниками. Мы с Сэмом оказались полностью обездвиженными. Сопротивляться было невозможно: мы не могли встать со своих стульев, но даже если бы смогли, то не совладали бы с этими вооруженными громилами. Их было больше, чем нас, они выше и крепче, у всех автоматы в руках...       – Сколько всего их было? – уточнила Джуди. – В смысле бандитов.       – Ох, я насчитал девять. – произнес Озрик, почесывая лоб. – Они сказали, что сейчас сюда придет их главарь. Сэм был очень взволнован, он весь трясся от страха и казалось, вот-вот рухнет в обморок. Оно и понятно, я сам чуть штаны не обмочил. И тут пришел он, их вожак...       Это был скунс. Он встал в дверях и стал молча и высокомерно глядеть на нас ехидной ухмылкой. Мне было жутко не по себе, но я решил... кхем... так сказать начать переговоры. Как меня и учили я попытался спокойно объяснить ему, что пока что они не сделали ничего непоправимого, что все еще можно исправить, что полиция готова выслушать их требования и исполнить их, во что бы то ни стало. Я стал просить оказать помощь детям, которые в ней нуждаются, начал о чем-то умолять... в общем я уже не помню, что я тогда говорил, но говорил я очень долго. А Френдли только трясся и скулил...       Озрик замолчал. Тина Саванна подала ему стакан воды.       – И как себя повел этот скунс? – поинтересовалась Джуди.       – Мне казалось, что ему доставляет удовольствие смотреть, как я распинаюсь перед ним, – всхлипнул енот. – Он молча с улыбкой смотрел то на меня, то на Сэма, а потом...       Какое-то время енот лежал молча с закрытыми глазами. Видимо ему тяжело было вспоминать то, что произошло в тот злополучный день. Зайка и лисица обменялись взволнованными взглядами. У Тины Саванны по щеке пробежала скупая слеза. Вскоре Озрик продолжил:       – Этот ненормальный псих достал из кармана монету. Он вертел ее в пальцах демонстрируя нам. А потом начал нести какую-то философско-эзотерическую чушь. Он говорил очень долго. Я точно не помню всех его слов, но смысл был примерно такой: «У монеты две стороны, одна сторона - орел, другая - решка. Я сейчас подкину монетку и она хаотично упадет одной из сторон. Я не могу предсказать какой именно стороной упадет монетка, но это точно будет одна из двух сторон. Допустим ты, енот, будешь орлом, а ты, волк - решка. Выпадает орел - я убиваю енота, выпадает решка - я убиваю волка. Я не могу сопротивляться решению монетки и должен выполнять ее приказ, в зависимости от стороны, на которую она приземлиться. Пока я не кинул монетку - возможно всё, оба варианта реальны. Любой из вас сейчас потенциально мертв и спасен одновременно. А значит вы оба сейчас и живы и мертвы. Но как только я ее подброшу и она упадет - только один из вас будет жив, а второй убит. Как две частицы в квантовой механике, одновременно и положительны и отрицательны. Но стоит одной из них стать положительной, так вторая в тот же момент поменяет знак и наоборот. Допустим есть два носка: изначально оба они и левый и правый; если я надену один из них на левую ногу, то второй - автоматически станет правым. Но если я тот же самый носок решу надеть на правую ногу, то второму суждено стать левым...». В общем долго говорил нечто подобное, нес какую-то чушь про кота, который и жив и мертв одновременно... В общем у Сэмми нервы сдали окончательно, начал он брыкаться кричать, молить о помощи. А этот гад только и рад этому, делает вид, что не замечает страдания Сэма.       А потом такой и говорит нам: «В общем енот - решка, а волк - орел. Пока вы оба и живые и мертвые одновременно. Но сейчас мы окончательно распределим эти две роли перед вами», и с этим словами подбрасывает эту чертову монетку в воздух. Ох, как же я перенервничал в этот момент. Никогда в жизни так не нервничал, чесслово! Думал поседею от страха. В общем упала эта монетка на пол, а я боюсь даже смотреть на нее. Молюсь про себя, лишь бы пронесло, лишь бы не я... Думаю, пожалуйста, пусть это буду не я, пусть будет кто-то другой. Вы наверное осуждаете меня, но вам легко рассуждать, ведь вы не находитесь в такой ситуации.       – Никто и не думает осуждать тебя, дорогой, – ласково сказала Тина, поглаживая енота по тыльной стороне его лапы.       – В общем я не разглядел, какой именно стороной эта монета легла. Помню только, что этот ублюдок довольно усмехнулся и велел своим прихвостням вырубить нас с Сэмом. Громилы встали за нашими спинами и приложили к лицам тряпки с каким-то дурманом... возможно хлороформом. Через минуту я начал чувствовать, что отключаюсь и последней мыслей в голове была уверенность, что я больше не проснусь. Эх! Вся жизнь промелькнула перед глазами. Когда я очнулся в больнице, то первым делом обрадовался, что я жив и в безопасности, но потом... понял, что нашего Сэма Френдли скорее всего нет в живых.       «Неужели именно таким способом скунс выбирает жертв, при помощи жребия?» – подумала Джуди.       Зайка выразила сочувствие еноту относительно того ужаса, что ему пришлось пережить и высказала уважение его храбрости. Озрик поблагодарил ее и сказал, что пока лежал в больнице, его навещал мэр города, который также назвал его героем и вручил медаль.       – А не могли бы рассказать про аварию в которую попали семь лет назад? – осторожно спросила крольчиха.       – Ох, мне тяжело это вспоминать. – с болью поморщился енот. – Мы с папой возвращались в город с дачи и нам навстречу вылетел автобус. Я ничего не успел сообразить. Помню лишь удар... Очнулся в реанимации. Во время операции мне повредили лицевой нерв. Теперь все глядя на мое лицо думают, что я аутист... Почти ни одна мускула не шевелится.       Пациент всхлипнул с горечью и повернулся к стене.       – Думаю Озрику лучше побыть одному. – заботливо покачала головой лисица.       Она аккуратно накрыла его одеялом и выпроводила Джуди из спальни.       – Скажите, мисс Саванна, – поинтересовалась Джуди, – А вы за всеми своими коллегами так ухаживаете?       – Как «так»? – Тина казалось была недовольна вопросом.       – Ну так, по-родительски?       – Озрик мне почти как сын. – ответила Саванна. – Мы с его отцом были знакомы с молодости, ровно как и с Артуром Санливером и Уиллом Хаксли. Были почти семьей. Это я посоветовала Артуру взять Озрика на работу в качестве замены его погибшему отцу. И Санливер ни разу не пожалел. Озрик оказался весьма способным мальчиком, как и его папа.       – А что вы думаете про сотрудников Кристофера Мунхарта?       Тина Саванна важно задрала подбородок. Она стала похожа на какую-то строгую учительницу начальной школы.       – Когда я была маленькой и жила в поселке, в нашем доме висела надпись «Твои грехи тебя найдут». – сказала большеухая лисица.       – Что это значит? – не поняла крольчиха.       – Это значит, что каждому из нас уготована своя судьба. Одни уходят раньше, другие - позже. Но рано или поздно все мы встретимся со своим роком.       – То есть вы хотите сказать, что Сэма Френдли и других нашли их грехи? – спросила Джуди.       – Я хочу сказать, что когда этот волк Мунхарт и его друзья присоединились к Санливеру и они вместе основали новую фирму, то эти новички казались вполне себе обычными гражданами, малость заносчивыми, но тем не менее... Однако теперь, когда вдруг кто-то в городе начал творить эти страшные дела, Мунхарт делает вид, будто не понимает, что происходит. Он зачем-то пытается ввести в заблуждение нас, своих коллег, а также вообще всех вокруг. Но этим он лишь вводит в заблуждение себя.       – Не совсем понимаю, что вы имеете в виду...       – Я думаю, что у него какие-то личные счеты с этими бандитами, однако он отрицает это и наш бедный Артур в это верит. Но почему из-за этого должны страдать наши знакомые? Тот же Озрик столько всего натерпелся в этом приюте. А ведь он чуть не пострадал из-за того, что не имеет отношение ни к нему, ни ко мне, ни к Артуру. Подумайте над этим. А сейчас, я с вашего позволения вернусь к моему подопечному.       Перед носом Джуди хлопнула дверь. «Любопытно» – как сказал бы Дюпен, – «Весьма интересно».       Покинув дом енота, Джуди села на метро и направилась к приюту «Радуга» в котором в пятницу разыгралась трагедия. Пока она сидела в вагоне ей позвонил Ник и сообщил «грустную новость»: Буйволсон поставил его дежурить в ночную смену, так что ему придется вместе с парой других копов сопровождать инкассаторский фургон до самого утра. Зайка посмеялась и пожелала ему веселой ночи, сказав, что это лучше, чем просиживать штаны в офисе.       Интернат выглядел совершенно обычно. Вокруг царила атмосфера спокойствия и умиротворенности, словно ничего страшного и не было: дети бегали туда-сюда по лужайке и резвились, а овцы-милосердия следили за ними время от времени отчитывая за какие-то шалости. Разве что вокруг было много зверей, которым тут казалось не место: тайные агенты Бюро Расследований, следящие за тем, чтобы больше не повторилось никаких инцидентов. С разрешения одного из них, Джуди поговорила с овцой, относительно захвата здания террористами, однако та не смогла поведать ничего нового и интересного: ранним утром в пятницу все, кто находился в здании от детей до воспитателей внезапно почувствовали себя дурно и в одночасье упали в обморок. Про то, что несколько часов они были заложниками, обитатели «Радуги» узнали только от представителей власти, уже к вечеру в больнице.       Джуди уже разочарованно вздохнула про себя и собралась попрощаться с овцой, как вдруг совершенно случайно вспомнила одну важную вещь:       – Скажите, пожалуйста, – спросила она. – А вы знаете коллег вашего начальника Сэма Френдли по компании «Мунхарт-Санливер»?       – Конечно знаю. – кивнула воспитательница. – Они часто приходили к нему прямо в офис приюта, когда он не мог отлучиться от работы. Мистер Френдли велел мне пускать к нему всех.       – Вы знали Джима Маунтина? Когда вы видели его в последний раз?       – Последний раз, – с грустью выдохнула овца. – Последний раз я видела его за день до того, как его нашли мертвым...       – Это получается, – задумалась Джуди. – В воскресенье 9 октября?       – Да, он приходил сюда к мистеру Френдли вместе со своим братом, а также с тем гривистом волком Шоном Скалеттой.       – Вы в этом точно уверены? Вы не ошиблись с датой?       – Абсолютно точно! – твердо сказала овца. – Воскресенье, 9 октября. Я даже время запомнила: 12:30. У нас как раз закончилась прогулка и Мистер Френдли внезапно зачем-то велел нам отвести детей в кино. Я спросила, почему так резко, ведь мы этого не планировали заранее, и он ответил, что ему надо провести с коллегами важное совещание прямо в нашем интернате и будет лучше, если им не будут мешать.        «Странно» – подумала Джуди. – «Джим Маунтин в тот день был замечен на станции метро без пяти минут двенадцать, а потом лишь в 18:30 он шатался в пустынном гетто, будучи в прострации».       – В общем я увидела как Джим подходит к интернату в 12:30, когда мы выводили всех детишек...       – У него был чемодан?       – Да, кажется был. Джим вошел в здание. Потом через минуту или две, вон там на стоянке припарковался автомобиль его брата Джона. Джон вышел из машины и с ним был гривистый волк...       – Шон Скалетта?       – Ага. Кенгуру и волк вошли в наш интернат вслед за Джимом. Дальше я ничего не знаю, потому что мы сразу вместе с ребятами всей толпой ввалились в автобус. Когда мы вернулись к трем часам дня, в приюте уже никого не было, кроме мистера Френдли.       – А какое было настроение у Джима, когда он приезжал в приют? – спросила зайка. – Приподнятое, или наоборот?       – Да вроде обычное, веселое...       – Не было ли у него в руках бутылки пива?       – Пива? Нет, ну что вы... Мистер Френдли бы не позволил заносить пиво в приют.       – Как себя вел мистер Френдли, когда вы вернулись? Он не рассказывал, о чем была беседа? Не был ли он взволнованным или раздраженным в тот вечер?       – Да вроде нет. Мистер Френдли вел себя обычно. Спросил как мы съездили, а потом начал говорить про финансовые дела заведения.       – И когда на следующий день вы узнали, что Джима нашли мертвым... как он отреагировал?       – Мы узнали об этом через три дня. После того как погиб Джон Маунтин. Мы стали бояться... нам было не по себе. Что-то странное начало происходить, а мистер Френдли ничего не мог объяснить, он стал каким-то растерянным, но постоянно твердил, что все будет хорошо. В итоге вот чем все закончилось. Столько народу умерло, да еще и этот кошмар, что с нами сотворили... Теперь нас охраняет правительство, и при этом не может объяснить отчего именно оно нас защищает. Мы все в полном недоумении.       – Нет, Хоппс, это исключено! – спокойно сказал Буйволсон читая какую-то записку, даже не переводя взгляд на собеседницу.       – Да почему же?! – Джуди раздраженно развела руками. – Расследование продвигается, а ваше Бюро... словно ставит нам палки в колеса. Почему я не могу поговорить с Шоном Скалеттой.       – Бюро никого не допускает к подзащитным в виду опасности в которой они находятся. – объяснил шеф. – Я ничего не могу с этим поделать.       – Вы не могли бы позвонить им и сказать, что это очень важно. – попросила зайка. – Дело в том, что я узнала, где находился Джим Маунтин в последний день своей жизни. У него была встреча с его братом, Френдли и Скалеттой в интернате «Радуга». Пляж, где кенгуру нашли мертвым соединен с этим приютом сетью подземных коммуникаций. У четверых сотрудников фирмы в то воскресенье был какой-то важный разговор. Единственный на данный момент живой участник того разговора, это гривистый волк Шон Скалетта! Поэтому мне и надо поговорить с ним. Может быть он прольет свет на это дело и уже к вечеру мы будем все знать.       Буйволсон согласился связаться с бюро и передал им слова крольчихи, но, как он сообщил Джуди, получил отказ на любые связи с подзащитными, по крайней мере на сегодня.       – Они дали понять, Хоппс, что возможно смогут доставить его сюда завтра во второй половине дня, тогда и допросишь его, а пока можешь почитать стенограмму его показаний. – пожал плечами шеф.       Джуди отправилась к себе в офис. Какие же странные методы у этого Бюро. Если их целью является растягивание расследований на как можно больший срок, то они отлично справляются с задачей.

***

      Ник припарковал машину на обочине и глубоко выдохнув, принялся барабанить пальцами по рулю, недовольно оглядывая окрестности. План Бюро Расследований оказался, мягко говоря, банальным, если не сказать тупым: когда Буйволсон сообщил им о том, что объявлена охота на Олли Харрельсона, тамошние умы не придумали ничего лучше, как увеличить количество телохранителей для койота с двух до пятнадцати. Теперь толпа вооруженных громил правопорядка будет день и ночь охранять каждый дюйм дома несчастного секретаря Кристофера Мунхарта и следить, чтобы ни одна мышь не проскочила в помещение. Одним из телохранителей был назначен Стефан Быковски из-за его весовой категории, однако проблема была в том, что бык, вместе со своим напарником Фелпсом, уже числился охранником гривистого волка Шона Скалетты. И поскольку у каждого из подзащитных менеджеров компании по протоколу обязано быть как минимум двое телохранителей, оказалась свободное место, которое нужно было занять. Было решено, что это место будет дежурным и разные сотрудники полиции будут занимать его по очереди. Ника назначили на первую смену, и теперь он обязан провести сутки в доме Скалетты в компании самого гривистого волка и Крола Фелпса.       Но самое главное, Бюро потребовало соблюдать максимальную секретность, в следствии чего Ник был вынужден соврать Джуди, что будет этой ночью дежурить на складских помещениях и сопровождать картель из инкассаторских машин. ХА! Какая же глупость - просто смех. И это лучшие умы на службе государства? Не придумали ничего умнее как увеличить количество охранников в одном месте. Лис был уверен, что его подруга не станет переживать по поводу того, что он был не до конца откровенен с ней - Морковка не из таких, она все понимает...       Ник огляделся по сторонам: как назло жилище Шона Скалетты находилось наверное в самом мрачном районе города. Блэкчапел - как много зловещего в одном этом названии. Во времена лихой молодости Ника ни он, ни его тогдашние приятели не стремились оказаться здесь, даже самые отъявленные хулиганы обходили этот район стороной. Финник всегда говорил, что выход из дома в темную пору на любой из этих улиц дает почти стопроцентную гарантию, что ты навсегда попадешь в список пропавших без вести еще до того как встанет солнце. Дурная слава этого места была известна далеко за приделами города, почти во всем мире. Некоторые считали, что двухсотлетние дома по ночам пожирают тех, кто в них находится. И это при том, что Блэкчапел - это не какая-то окраина, а район почти что в центре города. Черное пятно Зверополиса.       Лис покинул автомобиль, прихватив с собой пакет с закусками и прошел немного вперед вдоль обочины. Уже вечерело, вокруг не было ни души. Улица выглядела довольно необычно: с одной стороны дороги располагалось длинное старинное здание в стиле неоклассицизма с обваливающейся штукатуркой, когда-то это было что-то вроде доходного дома в три этажа с мансардами, жуткими темными чердаками и множеством арок, ведущих во внутренние дворы; с противоположной стороны дороги стояли новые деревянные частные домики в один, максимум два, этажа; с лужайками и цветочными клумбами. В одном из таких домов как раз и проживал клиент.       – Как вообще тут можно жить? – сказал про себя лис, оглядывая доходный дом. Здание выглядело грязным и абсолютно безжизненным, но он был уверен, что они обитаемы.       В скором времени Ник нашел то, что надо - маленький синий одноэтажный домик со множеством окон, выходящих на улицу. Внутри горел свет.       Уже начал моросить дождь. Поежившись от холода, лис ступил на крыльцо и постучался в дверь. В двери было оконце, занавешенное изнутри ситцевой шторкой. Ткань отодвинулась в сторону и Ник увидел яркий зеленый глаз леопарда. Щелкнул замок, дверь со скрипом отворилась и Фелпс впустил коллегу внутрь.        – Так они прислали тебя, Ник? – спросил он, запирая за гостем дверь.       – Да, а что, шеф тебе не сказал? – вздохнул Ник, оглядываясь по сторонам.       Входная дверь вела не в коридор, которого в доме не было, а прямиком в гостиную. Здесь было довольно тепло и уютно: диван, телевизор, камин, большой овальный столик в центре комнаты с хрустальной вазой, множество удобных кресел.       – Бого сказал, что пришлют замену Стефану, но не сказал, что именно тебя. – ответил леопард.       – А ты что, разочарован, что это я? – нахмурился Ник.       – Нет-нет, я не против твоей компании, Никки, – пояснил Фелпс. – Напротив, я очень рад. Еду можешь вот сюда поставить. Не хотелось бы проводить ночь наедине с этим Скалеттой.       – А что с ним не так? – поинтересовался Ник, сваливая пакет с закусками на овальный стол.       Леопард выглядел малость взволнованным.       – Да как тебе сказать, – начал он, медленно почесывая загривок. – В принципе мы тут втроем с ним и Стефаном нормально так проводим время. В основном сидим взаперти, забаррикадировавшись как при зомби-апокалипсисе и смотрим сериалы, играем в покер, травим байки... Но ты знаешь... – полицейский перешел на шепот. – Увлечение этого Скалетты прямо скажем... странное. Оно меня довольно сильно пугает.       – А чем он увлекается? – с жутким любопытством спросил Ник, также понизив голос до полушепота.        За стеной послышался плеск спускаемой воды.       – Сам увидишь. – быстро проговорил Крол. – Он любит об этом рассказывать, когда стемнеет. У него вся комната обвешана фотографиями. Просто извращенец...       В коридоре открылась дверь и из ванной комнаты появился гривистый волк. Он был одет просто по домашнему.       – Мистер Скалетта, – с веселым торжеством объявил леопард. – Это мой коллега офицер Уайлд. Он сегодня заменяет Стефана.       Волк подошел к Нику и с улыбкой пожал ему лапу.       – Мы уже виделись с вами, – напомнил он. – Обедали вместе в четверг в нашей фирме.       – Рад еще раз познакомиться, мистер Скалетта. – улыбнулся лис.       – Никаких «мистеров», – замотал головой хозяин дома. – Для друзей я просто Шон. А вы, стало быть, Ник.       – Я только на одну ночь. – объяснил гость.       – С Кролом мы уже побратались, надеюсь подружимся и с вами. Вы играете в покер? Тогда мы поладим. Располагайтесь. Скоро начнется наш любимый сериал...       – Ха! – усмехнулся Ник. – Не зря же я попкорн прихватил. Надеюсь у вас есть микроволновка?       Начали распаковывать вещи. Помимо попкорна лис прикупил пару шоколадных батончиков, несколько готовых ТВ-обедов и кофе.       – И ни одного пончика? Как же так? – посетовал леопард.       Троица уселась на диване перед телевизором и стали смотреть рекламу в ожидании начала серии.       – Так вот значит чем вы тут занимаетесь? – спросил Ник. – Смотрите сериалы и играете в карты?       – В основном да. – кивнул леопард. – Сидим тут взаперти, а когда наступает ночь дежурим по очереди. Важно не засыпать всем сразу: если спит один из копов, второй должен непременно бодрствовать. И так посменно. Ты как новичок будешь дежурить первым. Если вдруг что-то странное - вот рация, сразу же сообщаем в штаб и они тут же присылают подмогу. И да, важно, чтобы абсолютно все двери и окна были заперты. Входную мы просто запираем на задвижку и на щеколду, а ведущую на задний двор задвигаем тумбой. Все окна должны быть занавешены и лучше к ним близко не подходить. Тебе выделили оружие, Никки?       Лис продемонстрировал пистолет Мяукарова.       – Отлично! Если услышишь что-то подозрительное - реагируй моментально, сообщай мне. Никаких секретов друг от друга. Любая деталь может быть чрезвычайно важной.       – А куда ушел Стефан? – поинтересовался гривистый волк. – Почему раньше он охранял меня вместе с Кролом, а теперь какие-то смены?       – Он потребовался для важного задания, – объяснил Ник, – Но там у них высшая степень секретности, поэтому я не могу сказать, чем он занимается.       – Это как-то связано с нами? Ну, с нашей фирмой?       – Увы, понятия не имею. – соврал лис, пожимая плечами.       – Какие-нибудь новости имеются? Я не могу дозвониться ни Кристоферу, ни Артуру... Что с ним там?       – У них все хорошо, они сейчас как и вы, сидят по домам. Правда ваш начальник вроде бы сказал, что у него украли телефон, пока он летал в Хасбест. В остальном все нормально. Ну, если можно так сказать, учитывая...       – Бедный Сэмми, – с тоскою покачал головой Шон, – За что ж его так? Как могла подняться лапа на такого замечательно зверя? Как у вас идут поиски? Вы скоро поймаете этих негодяев?       – Делаем все, что в наших силах. – Ник повторил полицейскую мантру.       – Надеюсь, что они предстанут перед судом и получат по заслугам. – со злостью прошипел хозяин дома. – Они все заслуживают самого сурового наказания. Мне каждую ночь снится тот день, когда они все окажутся на скамье подсудимых. Я в этих снах сижу на скамье свидетелей и с удовольствием наблюдаю за их лицами, когда им зачитывают приговор... Сэм погиб как настоящий герой. И как хорошо, что Озрик не пострадал. Он тоже заслужил славу. Я бы на их месте поступил точно также...       Далее Ник как бы между прочим поинтересовался у Скалетты, каковы его предположения относительно того, кем является банда, объявившая вендетту их фирме. Гривистый волк был согласен с мнением, что террористы принадлежат к секте «Ожидатели одиннадцатых суток».       На улице стемнело. Дождь усилился и в скором времени превратился в ливень. Однако атмосфера, царившая в доме чуть приподнялась. Несколько часов лис, леопард и волк провели за просмотром сериала «Ловцы разума» и поедая попкорн насладились бейсбольным матчем. Они больше не обсуждали никакие происшествия, разговоры сводились к шуткам и темам, отдаленным от происходящего в фирме.       – Ну что, офицеры, – потирая ладони предложил Скалетта, – Сыграем в карты?       – С удовольствием. – сказал Ник.       – Вряд ли тебе это понравится, – шепнул ему на ухо Фелпс. – У этого пройдохи длинные лапы.       – Естественно длинные, он же гривистый волк.       Хозяин дома удалился в комнату и вскоре вернулся с небольшой коробочкой. Они расселись за овальным столом в центре гостиной, после чего Шон раздал каждому по комплекту разноцветных фишек, символизирующих деньги: белые по одному доллару, красные - по 5, зеленые - 10, синие - 25 и черные - 50, а также карточки номиналом в сотни и тысячи. После чего, включив музыкальный канал, полицейские и их клиент начали играть, параллельно поедая чипсы.       – Играем в классический покер или в ковбойский? – спросил хозяин.       – В ковбойский само собой. – ответил леопард.       – Я первый буду дилером, – объявил Скалетта. – Ник - большой блайнд, Крол - малый.       – Поверить не могу, что начальство нам за это платит деньги. – усмехнулся Фелпс.       Нику пришли на руку две карты: пиковые валет и дама. Никто не покинул игру на префлопе. Фелпс и Скалетта уровняли минимальную ставку и Ник не стал спорить. На флопе гривистый волк выложил три карты: десять пик, семь пик и шесть бубен.       «Ух ты» – подумал Ник, – «Еще одна пиковая карта и я в шоколаде».       Фелпс поставил сто долларов, Ник уровнял ставку, вслед за ним коллировал и Шон. На терне открылась четвертая карта: девятка червей. У кого-то уже мог собраться стрит, однако Ник решил не выходить из игры и дождаться последней карты. После двух кругов ставки уровнялись на пяти тысячах.       Последней картой на ривере оказалась шестерка пик. Удача! Фелпс поставил пять тысяч, Ник на минут сделал вид, что размышляет и в конечном счете поднял до десяти тысяч. Вслед за ним Скалетта внезапно увеличил ставку до двадцати. Крол, кажется занервничал, но в итоге уровнял. Ник поставил тридцать и волк с леопардом уровняли их.       – Прошу вскрыться, господа. – объявил волк.       – Стрит! – сказал леопард, выкладывая на стол восьмерку бубен и туза треф.       – Как я и предполагал. – усмехнулся Ник. – Туз и восьмерка - не особенно-то хорошая комбинация.       – Что у тебя?       – Флеш! – объявил лис, открывая своих даму и короля. – Сомневаюсь, что у Шона флеш с пиковым тузом.       – И правильно делаете, что сомневаетесь! – спокойно сказал Скалетта, открывая карты. – У меня фулл-хаус.       У Ника отвалилась челюсть, как только он увидел десятку треф и десятку бубен. Воспользовавшись заминкой гривистый волк с довольным видом сгреб себе все «деньги».       В скором времени Ник осознал, что они с Фелпсом по сути играют против Скалетты. Гривистый волк играл со скучающим видом, но при этом всегда побеждал, если раунд доходил до ривера. Он часто делал фолд и выходил из игры на префлопе или на флопе, но когда в открытую на столе лежали все пять карт - удача непременно оставалась на стороне хозяина дома. Когда Ник и Фелпс оставались один на один друг против друга, то результаты выходили различными, но стоило одному из них сыграть до конца с Шоном - тот непременно забирал все деньги себе.       Один раз он даже выиграл с самой слабой комбинацией из всех возможных. На столе лежали: король пик, бубновый туз, семерка пик, двойка треф и семерка треф.       – Прошу вскрыться! – объявил Скалетта.       – Две пары: семерки и короли. – с тоскою объявил леопард, видимо предвкушая самое худшее. У него на руках был червовый король и бубновый валет.       – Сет из трех семерок, – победоносно сказал Ник, демонстрируя свои карты: трефовый туз и червонная семерка.       – Черт! – выругался Крол, ударив по столу кулаком.       Лис нисколько не волновался. Даже если у Скалетты тоже семерка, что маловероятно (а стрит, флеш и каре тут явно не складываются), то кикер в любом случае будет ниже его туза.       – Фулл-хаус. – спокойно сказал Шон, открывая свои карты: двойка пик и семь бубен.       – ЧТО?! – не сдержавшись вскрикнул Ник, глядя как волк в очередной раз со скучающим видом сгребает в кучу все фишки. – Разномастные семерка и двойка? Ты решил играть до конца с самой слабой лапой из возможных?       – Ну так помогло же. – пожал плечами победитель.       – Черт, я банкрот. Все проиграл. – вздохнул леопард, облокачиваясь на спинку стула. – С вашего позволения я немного вздремну на вашем диване.       – Отлично, располагайся, а мы еще сыграем. – кивнул Скалетта.       Следующие четыре партии волк спасовал на префлопе и поскольку блайнды к тому моменту значительно подросли, Ник вернул себе часть состояния. Наконец на шестой раз игра продвинулась дальше первого круга и, о чудо, Ник впервые собрал фулл-хауз: с его явно слабыми карманными картами пятеркой пик и десяткой треф, которыми он решил для интереса попытать удачу, на стол легли: пиковый туз, трефовая пятерка, бубновая пятерка, червонная десятка и трефовый туз.       Ник решил поступить таким образом: сделать незначащую ставку, которую противник поднял бы в два или три раза, а потом внезапно пошел бы ва-банк, застав его врасплох.       – Пожалуй, – задумчиво произнес Ник, изображая неуверенность. – Поставлю-ка я... три... нет! Пять тысяч. Вот!       Соперник сидел на стуле, с тоскою глядя в потолок.       – Что вы сказали? – переспросил он. – Пять тысяч? Ах, хорошо.       – Будете повышать?       – Да. – сказал Скалетта, немного подумав.       – Насколько?       – ВА-БАНК!       Лис грешным делом подумал, что ослышался.       – Ва-банк? Вы серьезно?       – Да. – волк подвинул свою гигантскую гору фишек вперед.       Ник почувствовал, что у него задрожали колени и вспотел лоб. Что это? Он еще раз проверил свои карманные карты и сопоставил их с картами на столе: действительно, три пятерки и две десятки - получается фулл-хаус. Но что же собрал этот гривастый волчара? На столе лежит два туза. Неужели каре из четырех тузов?       – Ну что скажите, Ник? – скучающе вздохнул Шон. – Я знаю, что у вас в пять раз меньше фишек, чем у меня, но я вам разрешаю тоже пойти ва-банк и тогда мы вскрываемся. У вас минута на раздумье.       Несмотря на то, что они играли не на реальные деньги, а только на фишки, Ник заметно нервничал. Зачем соперник пошел ва-банк? Он мог бы просто поставить ровно столько же, сколько осталось у лиса, чтобы оставить ему одну возможность: коллировать. Но он пошел ва-банк, рискнул всем. Как же так, неужели все таки каре?       – Ну что? – спросил хозяин дома. – Время вышло.       – ПАС! – выдохнул Уайлд, сбрасывая карты.       – Отлично. – довольно ухмыльнулся Шон, сгребая в кучу все «деньги».       – Что у тебя там было? Два туза? – поинтересовался Ник, размахивая своими карманными картами словно веером, пытаясь остудить вспотевшую шерсть.       – Нет, – ответил волк. – У меня старшая карта король.       – В смысле «старшая карта»? Ты даже одной пары не собрал, кроме той, что на столе?       Волк продемонстрировал свою комбинацию: бубновые король и дама. Нику показалось, словно его огрели по макушке невидимым молотом.       – Но у меня был фулл-хаус... – промямлил он.       – Ну так не я же спасовал. – пожал плечами волк.       Ник опустил спину на спинку стула и сложил лапы на груди.       – Что-то мне больше не хочется с вами играть. – сказал он, глядя в экран телевизора.       Волк рассмеялся складывая карты и фишки обратно в коробку.       – Ну ничего страшного, – успокоил он. – Стефан Быковски и Крол Фелпс тоже ни разу у меня не выигрывали. Я просто профессионал в этой игре.       – Часто небось играете в подпольном казино? – съязвил лис.       – В подпольном нет, а вот в легальных - да. И имею с этого неплохие деньги. Я вижу своих противников насквозь - подмечаю все знаки: невольный беглый взгляд в потолок, дрожание уха, учащенное дыхание... Никто не сможет блефовать так, чтобы я попался на их удочку. Нужно долго учиться, играть, стараться читать чужие мысли и накапливать опыт, чтобы так выигрывать.       – Что же ты не участвуешь в съезде профессиональных покеристов? – спросил Ник. – С такими навыками есть все шансы стать известным на весь мир.       – Вот это мне нужно меньше всего, – не согласился собеседник. – Я предпочитаю действовать скрытно. Лучше я буду ходить в те заведения, где меня не знают и делать вид, что «новичкам везет». Понимаешь? Каждый раз, когда я прихожу в новое место, на меня смотрят как на простофилю, которого легко обдурить. Как же приятно потом глядеть на их рожи, когда я обчищаю их до нитки. Иногда мне платят, чтобы я ходил на игру вместо кого-то и выигрывал там... Кстати как-то давно в одном городке игрой в покер определили должностное лицо. Было два кандидата на должность и они спорили, кто из них должен занять пост. В итоге все было решено игрой, правда играли они в обычный покер, а не в ковбойский. Я, между прочим, был свидетелем этого...       Ник взглянул на своего коллегу, офицер Фелпс безмятежно дремал, развалившись на диване. Лис поднялся на ноги и подойдя к окну отодвинул штору, выглядывая наружу. На темной улице бушевал ливень. Лунный свет отражался в лужах на асфальтовой дороге, что отделяла одну сторону улицы, где находился уютный домик Скалетты, от противоположной, где находилось угрюмое длинное трехэтажное здание позапрошлого столетия. Электрический свет горел только в некоторых окнах. Жуткая темная арка в доходном доме была похожа на гигантскую пасть, готовую поглотить любого, кто осмелится выйти наружу в такое время.       – Как вообще можно жить в таком районе? – вздохнул Ник, – Я бы ни за что не смог. Не подумывали ли вы о переезде?       – Отнюдь. – сказал Шон. – Меня все устраивает.       – Устраивает? – усмехнулся Ник. – Вы хоть знаете, что это за район?       – Конечно знаю. Именно поэтому я и купил дом именно здесь.       Ник посмотрел на хозяина дома с крайним удивлением и любопытством.       – Вы, Шон, очевидно очень рисковый парень. Любите щекотать нервы?       – Вовсе нет, просто здесь как нигде можно прикоснуться к истории. Той самой жуткой истории нашего великого города.       «Кажется этот Скалетта немного ненормальный» – подумал про себя лис. – «Неудивительно, что Фелпсу было неуютно оставаться с ним наедине».       – Много ли вы знаете о Багровом Сюртуке? – с серьезным видом поинтересовался Скалетта.       – Это серийный убийца, который терроризировал этот район сто пятьдесят лет назад. – ответил лис. – Многие мои знакомые наряжались в его костюм на Хеллоуин.       – Сто тридцать пять лет назад, если быть точным. – поправил гривистый волк, кивая в сторону коридора. – Пройдем в мою комнату.       Они прошли мимо Фелпса, который что-то бормотал во сне и пройдя по коридору остановились перед одной из дверей. Хозяин дома распахнул её и пропустил гостя вперед.       Минуту назад Ник подумал, что их клиент - малость странная особа. Однако стоило лису переступить порог комнаты и оглядеться вокруг, всякие сомнения в этом отпали у него окончательно. Ощутив масштаб трагедии Ник судорожно сглотнул, по спине пробежали мурашки.       Это был рабочий кабинет в котором стоял письменный стол. Помещение освещалось одной лишь настольной лампой, причем свет имел зловещий синий оттенок. Противоположную стену занимало большое окно, три другие были сплошь завешаны фотографиями, как и предупреждал Фелпс. Однако это были не те фотографии о которых грешным делом подумал Ник, это было нечто гораздо хуже: старые черно-белые снимки квартала, изображения жуткой подворотни, вырезки из древних газет, фотокопии каких-то записок и, как вершина айсберга, полицейские фотоотчеты с места преступлений.       – Ч-что это? – заикаясь произнес Ник, чувствуя как ускоряется амплитуда его пульса.       – Вся информация, которую мне удалось собрать о Багровом Сюртуке. – с гордостью сказал гривистый волк. – Я не один такой. Многие занимаются подобным. Есть даже клуб исследователей этого дела, в котором я имею честь состоять.       – Клуб фанатов маньяка?! – ошарашено произнес Ник, разглядывая одну из фотографий: лось, в форме полицейского с аксельбантами на груди в старинном овальном пикельхельме с золотой звездой на голове, освещает керосиновым фонарем какую-то кучу мусора на земле, глаза лося при этом полны ужаса, челюсть отвисла.       – Ну фанатов - это конечно громко сказано. – покачал головой Шон. – Мы категорически не одобряем насилия и того, что сделал этот... зверь. Однако согласитесь, та интрига, та атмосфера мрачной таинственности и недосказанности, что оставил после себя маньяк, влечет за собой какой-то романтический интерес. Как я понимаю, вы не знаете подробностей этой истории. Фелпс и Быковски тоже не знали. Это очень странно, учитывая что вы все полицейские.       – Никогда не интересовался подобными вещами. – сказал Николас. – Знаю только, что был такой убийца, который орудовал здесь больше века назад и что его так и не поймали, несмотря на все усилия полиции.       – Все началось сто тридцать пять лет назад в ночь с 1-го на 2-е июля. – начал свой рассказ Скалетта. – Была такая же дождливая ночь, как и сейчас. В двух кварталах отсюда находился пансион, которого сейчас уже нет, на том месте ныне парковка. Хозяйкой была бегемотиха Глория Скотт. Вечером она послала свою служанку олениху Марту Стронгхорн выплеснуть ведро с помоями, а также дала ей тридцать восемь центов на то, чтобы та сходила в вечернюю аптеку и купила лекарство от боли в суставах. Служанка отправилась на улицу и хозяйка легла спать. Проснувшись утром, бегемотиха стала звать Марту, чтобы та сделала ей массаж ног, однако служанка не отзывалась. Опросив жильцов и повариху миссис Скотт выяснила, что никто не знает, где находится олениха. Тогда она попросила старого моряка козла поискать во дворе. Тот обнаружил пропавшую очень быстро.       Как оказалось, Марта Стронгхорн так и не дошла до аптеки в тот вечер, аптекарь сообщил, что не видел её. Где-то на полпути несчастная была зарублена топором: два удара по голове, кроме того еще четыре удара в живот чем-то вроде длинного кинжала. Тело нашли на задворках, она словно сидела на земле, положив левую лапу на мусорный бак. Вот фото с места преступления, а вот из морга.       Скалетта указал на одну из фотографий. Несмотря на то, что изображение было черно-белым, Ник почувствовал дурноту и отвел взгляд, прикрыв пасть лапой. Он прекрасно вообразил себе эту картину.       – Убийца украл все тридцать восемь центов, полагавшиеся для аптекаря, а также носовой платок и серьги, которые он буквально вырвал из ушей жертвы. – продолжил волк. – Полиция тогда особо не заинтересовалась этим: убийство, ради ограбления, пусть и такое жестокое. Свидетелей не было, улик не было. Обошли все дома - никто ничего не видел и не слышал.       Через 4 дня 6 июля, один парень енот Уинстон Парки пригласил свою подругу каракала Сильвию Аскершип пройтись вместе под луной. На них напали буквально в нескольких сотнях футов от того места, где убили первую жертву. В этот раз житель дома проснулся от того, что услышал стоны под окном. Этот мустанг вышел во двор с фонарем и обнаружил обоих рядом с входной дверью. Енот был уже мертв, а Сильвия еще дышала и плакала, хотя и потеряла много крови. Мустанг позвал на помощь, вызвали доктора, на телеге довезли раненную до больницы, но она скончалась так и не успев ничего сказать.       Однако за несколько минут до того как мустанг вышел во двор, в шестистах футах произошло не менее важное событие. Прошу сюда.       Гривистый волк поманил Ника за собой и вышел в коридор.       – Куда мы идем? – испуганно спросил Ник.       – Сами все увидите.       Они вернулись в гостиную, где спал леопард. Шон подошел к окну и отодвинул занавеску.       – Видите дом напротив? – спросил Шон. – Обратите внимание на арку.       Ник выглянул наружу и снова увидел то жуткое здание и тот черный проем в стене, похожий на пасть.       – В том дворе жила одна свинья. Тем вечером она возвращалась домой из лавки и в руках у нее была корзина с овощами. Дома, где мы сейчас находимся тогда не было, на этом месте была кирпичная стена ограждающая огороды, однако этот доходный дом уже стоял и дорога была, правда песчаная, а не асфальтовая. Улица, кстати, до сих пор называется Уолл-стрит в честь той стены, но не суть. Ничего не подозревая свинка вошла в арку, как вдруг... увидела в свете газового фонаря зверя. Сперва она не обратила на него особого внимания, мало ли кто там может стоять. Но подойдя поближе и рассмотрев его более детально она вдруг закричала в ужасе и уронив корзину побежала прочь. Она бежала со всех ног и вопила на весь квартал, боясь оглянуться - она была уверена, что тот тип преследует ее, однако, как оказалось потом, это было не так. Эта свинья укрылась на ночь у золовки, а наутро узнав, что произошло с енотом и каракалом пошла в полицию.       Свинья описала этого типа как довольно высокого и худого зверя. Он был облачен в сюртук, а на голове было некое подобие кепки восьмиклинки. Лица она не разглядела, да и не могла разглядеть, так как оно было сплошь замотано шарфом, была только маленькая щель для глаз. Однако в ужас свинью привело не это, а тот факт, что с его одежды на землю капала кровь. Его сюртук, казалось, был насквозь пропитан кровью. Странный тип стоял неподвижно, держа лапы в карманах и смотрел куда-то вниз. Самое странное, что он не обратил никакого внимания ни на свинью, ни на ее крики. Он не бросился за ней следом, а остался стоять как ни в чем ни бывало. Как заметила свинья, морда зверя была скорее плоская и рогов у него не было, значит это был ни представитель псовых, ни представитель копытных.       С показаний свиньи художники зарисовали фоторобот, который отпечатали на множестве плакатов и развесили по всему району. Давайте вернемся в комнату...       Ник и Шон снова вошли в жуткий кабинет хозяина. Тот показал полицейскому висящий на стене небольшой плакат. На нем был изображен неизвестный в дешевых брюках, сюртуке с багровыми разводами, кепке-восьмиклинке и лицом, сплошь прикрытым тканью, то ли шарфом, то ли платком. Неизвестный смотрел себе под ноги, непринужденно держа лапы в карманах. На плакате он выглядел примерно так, как Ник его и представил со слов гривистого волка. Сверху была напечатана надпись «Видели ли вы этого зверя?», внизу «Опасайтесь данного субъекта».       – Тогда то у него и появилось прозвище Багровый Сюртук. – продолжил Скалетта. – Про убийства стали писать в газетах. Это вызвало массовую панику во всем городе. Самки стали бояться выходить на улицу без сопровождения самцов даже в дневное время. В ночное было рекомендовано сидеть дома, однако к рекомендации никто не прислушался. Три недели все было спокойно, однако утром 27 июля в маленьком парке с прудом (которого сейчас нет, там теперь стоит ночной клуб «Скунсий хвост») было обнаружено тело белки. Его звали Клинтон Вуденхол и он был убит во время ночной прогулки по парку тремя ударами топора по затылку. Родственники сообщили, что у него всегда была при себе дорогая фамильная брошь (а именно запона) круглой формы с синей каймой и красным рубином в центре. Вот примерный рисунок этой броши. Полиция разослала его во все ломбарды и скупки с требованием задержать любого зверя, который принесет ее на продажу, однако никто так и не явился. Очевидно убийца взял брошь в качестве трофея и не собирался ее продавать. В нашем клубе любителей криминалистов считается, что как только брошь найдется - тайна сразу же будет раскрыта, однако я, если хотите знать мое мнение, сомневаюсь в этом.       Еще через день в колодце обнаружили труп чернорабочего енота Шеймуса О’Джарки: морда разбита топором, тело изрезано кинжалом, хвост и правое ухо отсутствуют. В общем как вы можете понять, паника усиливалась. Полиция направляла в район все больше и больше патрулей, развешивала все больше плакатов, было объявлено вознаграждение за любую информацию, которая бы привела к поимке бандита, однако все тщетно. Жители города стали присылать в газеты письма со своими предположениями относительно происходящего и в итоге в массовом сознании сложился образ эдакого гения преступного мира, которого невозможно изловить в принципе. Выдвигались теории, что маньяк - криминалист с высшим образованием и крайне высоким уровнем интеллекта, а также возможно имеет благородное происхождение. Это только сильнее подогревало и без того тяжелую панику в обществе. А поскольку в те времена был дефицит полицейских патрулей и почти все они сосредоточились в Блекчапеле, в остальном городе увеличился процент преступлений: уличных краж, драк и прочих скандалов.       Очевидно Багровый Сюртук очень любил читать, что про него пишут газеты. Он получал удовольствие от того образа что сложился о нем: образа безумного неуловимого гения, держащего в страхе весь город и ловко водящего за нос и вокруг хвоста всех сотрудников правопорядка. Он считал их всех жалкими мышами под его ногами не способными ничего сделать, а себя - хозяином, который может творить все, что пожелает.       В конечном итоге бахвальство, самоуверенность и тщеславие маньяка возобладали настолько, что он решил унизить полицию еще больше - теперь в письменной форме. 30 июля в главный департамент полиции пришла жуткая посылка - анонимная бандероль в виде коробочки заполненной солью, в которой обнаружили отрезанное ухо, очевидно принадлежащее найденному в колодце Шеймусу. Полицейские испытали леденящий душу ужас при виде всего этого. Однако это было не все - к коробке прилагалось письмо, написанное лапой маньяка. Оригинал письма, насколько я знаю, до сих пор хранится у вас в департаменте. Вот у меня на стене висит фотокопия того самого оригинала.       Ник поглядел на очередное фото на стене, висящее в том месте, куда указал криминалист-любитель. Это действительно было изображение мятого листа на котором в самом верху был изображен коровий череп, а под ним кривым почерком было написано послание.       – Должен сказать, что леденящий душу ужас, который испытали полицейские, когда открыли коробку моментально прошел, как только они прочитали письмо. – усмехнулся Скалетта. – Они хохотали всем офисом, снова и снова перечитывая послание, словно и не было никакого отрезанного уха.       Буквы в письме были довольно кривыми и текст как будто прыгал со строчки на строчку, но тем не менее Ник сумел прочитать послание зловещего Багрового Сюртука:       «Уважаимая палиция       Должан признаца што я крайни разачарован. Вы всёвремя пишити в газети што паймати миня. Признайтес. Мая гиниалнасть не пазволит вам даже панять кто я такой ни то што излавить миня. Присылаю вам уха штобы вы были уверены што это правда я. Нас кормят наши арудия и маи лутшие друзья тапор и кинжал. Я ни в коем случии ни сабираюсь астанавливаца. Я ужас и ветир вашей тревожнасти. Я кароль ночи и павилител сумрака. Пусть все трипещут при мыли атом што будут следущими. А только я знаю кто будит следущим. Удачи вам в паимке.»       – Как видите не сразу можно понять, что имел в виду писавший, – сказал Шон. – Приходилось вчитываться. Фотокопия записки была напечатана во всех газетах без подробностей об ухе, только с пометкой, что его скорее всего написал тот самый убийца. И тут что называется: хохотали всем городом. Образ неуловимого гения преступного мира с благородным происхождением моментально обрушился и на его месте вырос совсем другой: образ жалкого типичного безграмотного сумасшедшего, скорее всего имеющего дворовое воспитание. Жители начали массово присылать в редакции газет и журналов карикатуры, а газетчики с удовольствием их печатали. Началось какое-то соревнование в остроумии. Словосочетание «Мая гиниалнасть» стало крылатым. Вот несколько вырезок из оригинальных статей того времени.       В одной газете был следующий рисунок: над маленькими домиками с дымящимися трубами стоит стометровый зверь-великан в запятнанном сюртуке и гордо разводит в разные стороны лапы, а над ним надпись: «Размер маей гиниалнасти». На второй карикатуре грустный Багровый Сюртук смотрит из темного угла на веселых гуляющих на свету зверей и причитает: «Пачиму никто ни трипещит от маей гиниалнасти?». На третьей маленький мальчик в костюме убийцы в качестве наказания стоит в углу комнаты, лицом к стене, надпись рядом с ним гласит: «Удалось заставить ̋̋трипитать ̋̋ только моих учителей». На четвертой изображен школьный класс, за партами сидят маленькие зверята: зайки и белочки, а на самой последней парте, превышающий их в три раза по размерам зверь в сюртуке, и с мордой прикрытой тряпкой, только вместо кепки у него на голове бумажный колпак с надписью «отстающий».        – Можно только представить себе какого было убийце видеть все это в утренних газетах 31 июля. – покачал головой волк. – Как страдало при этом его себялюбие. Карикатуры появлялись в печати и 31 июля и 1 августа... А в ночь на 2 августа в Блекчапеле было убито сразу пятеро зверей.       – ЧТО?! – в ужасе переспросил Ник.       – Да-да, – печально вздохнул Скалетта. – Припекло, что называется, у Сюртука очень сильно. Жители района дорого заплатили за его унижение. Сперва он проник в квартиру супругов Трейвисов, пум-галантерейщиков, взломав входную дверь. Он забил их топором во сне и ушел ничего не взяв с места преступления, только написав кровью над кроватью слово «Месть» и бросив рядом вырезку из газеты. Видимо какие-то звуки услышал живущий по соседству носорог Мучо Густо, он вышел на лестничную клетку с керосиновым фонарем и столкнулся лицом к лицу с убийцей. Мучо нашли под лестницей с разбитой вдребезги головой и двадцатью ножевыми ранениями по всему телу.       Мистер Джузеппе ди Гриджо, морская свинка, шел через район той ночью возвращаясь домой, в элегантном цилиндре и смокинге. Одним ударом топора Сюртук разрубил его напополам. У Джузеппе был с собой рюкзачок с монетами, который тот использовал в качестве кошелька. Преступник не тронул деньги.       Меньше всего в ту ночь повезло Вайолет Кидман, зебре, тоже галантерейщице, которая жила в пансионе бегемотихи Глории Скотт и лично знавшей первую жертву. Когда полицейский нашел её тело, он сперва не мог понять какого пола была жертва. Это определили лишь в морге.       Шон Скалетта указал на фотографию, которую Ник уже видел, где лось-полицейский с ужасом на лице освещает керосиновым фонарем нечто бесформенное на земле.       – Так это тело? – охнул лис. – Я подумал, что это куча мусора...       – Да, патологоанатому пришлось постараться. Он, словно пазл, все утро раскладывал части тела, пока не установил пол и личность жертвы. В общем в ту ночь маньяк выместил свой гнев сполна. Над каждым местом преступления он написал на стене слово «Месть» и оставил газетные вырезки с карикатурами на себя. После этого сатирические картинки перестали печататься от греха подальше.       Прошло чуть меньше двух недель с той страшной ночи. Тогдашний редактор журнала «Наши Зообудни» ласка по имени Джеймс Куниц получил по почте письмо, якобы от Сюртука. Вот текст этого письма:       «Уважаимый мистер Куниц       Как выуже знаити я ни савершал убийств уже несколька недель. Но останавливатся я ни намерен. Ночью 10 августа я убью дваццать разных звирей в Блекчипе. Астанавить миня ни палучится. Скажити палиции какбы вы ни старались но я забиру дваццать жызней. А толька таво пащижу кто будит петь раждественскую песню украсти хол. У миня все.

С уважениим Сюртуг»

      – Как вы можете заметить, Ник, если сравнить первое и второе письмо, то не останется никаких сомнений, что они написаны двумя совершенно разными зверьми. Разные почерки, разный наклон букв, разная бумага. К тому же графологи и психологи обратили внимание еще на несколько интересных вещей: в обоих случаях в письмах присутствует слово «Останавливаться», и в обоих случаях оно написано с ошибками, но с разными! В одном случае «Останавливаца» с неправильным окончанием, а во втором случае «Останавливатся», более грамотно, но без мягкого знака. Слово «жизней» он написал с типичной ошибкой малограмотных, то есть с буквой Ы после Ж, однако уже в следующем предложении слово «пощажу», хоть и написано с ошибками, но после Ж уже стоит И. И наконец подпись: он написал свое прозвище как «Сюртуг», то есть само собой с ошибкой, но... исследователи установили, что реальный убийца писал слова так как слышал их на слух, а в слове «Сюртук» последний звук глухой, то есть, если бы писал реальный убийца, то он бы однозначно написал это слово с буквой К на конце, даже если бы там и в самом деле по правилам надо было бы писать Г.       Вывод был однозначный: письмо написал какой-то другой субъект, который в отличии от первого автора не был малограмотным, а намеренно добавлял ошибки в свой текст пытаясь подражать Багровому Сюртуку. Кто и зачем это сделал непонятно до сих пор, видимо это был просто розыгрыш, однако Куниц все таки напечатал текст письма, зная, что это повысит тиражи. Тиражи то повысились, но это вызвало новую панику и массовую истерию. Хоть криминалисты и уверяли, что по всем пунктам письмо - фальшивка, жителей, как вы сами понимаете это не особо убедило. Через два дня наступила та самая ночь 10 августа. Что происходило в ту ночь думаю объяснять не надо. Все жители как один выходили на улицы, или на балконы, или выглядывали из окон и пели тот самый рождественский гимн «Украсьте холл». Причем констебли не пытались никак этому помешать, напротив, патрулируя улицы, сотрудники правопорядка громко советовали гражданам держаться как можно ближе к тем, кто исполняет песню. Хоровое пение длилось до самого рассвета.       Ни одного убийства в ту ночь не произошло. В среде исследователей деятельности Багрового Сюртука данный эпизод вошел в историю как «Ночь спасения» или «Ночь тысячи голосов». А вот переход с 28-го на 29-е августа стал известен как «Ночь погони». Вот это по настоящему захватывающий момент. Это был день, когда у полиции были все шансы поймать преступника, однако она не воспользовалась этим шансом как всегда.       Легавые по обыкновению патрулировали окрестности. Зная это зайчиха Марго Джампи возвращаясь ночью от гостей чувствовала себя в полной безопасности. Какое-то время она шла по улице, после чего свернула в темный безлюдный переулок. Тем вечером был дождь, который закончился к закату, поэтому кругом были лужи. Зайка шла себе спокойно и ни о чем не волновалась, так как вокруг не было ни души и все было тихо. Дойдя до середины двора ее чуткое заячье ухо уловило какой-то смутный звук позади себя, тихий всплеск воды в лужах, как будто кто-то быстрым шагом подкрадывался к ней со спины стараясь производить как можно меньше шума. Марго была уверена, что ей это чудится, но все же обернулась...       В тот же самый момент у нее в голове интуитивно сработала реакция: она резко наклонила голову и спустя всего одно мгновение у нее над макушкой просвистело лезвие топора. Еще бы секунда и зайчиха осталась бы без головы. Она машинально отскочила в сторону большим заячьим прыжком и только тогда разглядела преследователя. Это был он: высокий и худой, но крепкий на вид, с прикрытым тканью лицом, в кепке и сюртуке, а на глазах круглые темные очки. Поверх сюртука у незнакомца был одет белый фартук. В одной лапе он держал средних размеров топорик, в другой - длинный кинжал. Марго Джампи не сразу поняла кто это, а когда очухалась...       Она завопила во все горло и бросилась бежать. Наверное своим криком она перебудила всю улицу. Она выбежала из двора и ринулась вдоль по улице Кербидж. Как назло там было безлюдно. Забежав в первую попавшуюся арку, зайчиха оказалась в очередном пустом дворе. Внезапно она почувствовала как кто-то схватил её крепкой хваткой. Она интуитивно осознала, что ей не вырваться из этих цепкий объятий и приготовилась к смерти.       «Какого черта ты тут орешь?» – услышала она над собой грубый голос. Подняв глаза Марго увидела, что её схватил полицейский песец. Зайчиха была в таком шоке, что не смогла нормально объяснить и начала изъясняться жестами. Прошло секунд десять и в арке, через которую во двор вбежала зайка, появился преследователь. Представьте себе эту немую сцену (вот она кстати нарисована в очередной газетной статье): полицейский песец держит мертвой хваткой зайчиху и оба с удивлением смотрят на Багрового Сюртука, который неподвижно стоит в нескольких шагах от них с топором и кинжалом в лапах. Поскольку на маньяке были темные очки и платок его глаз не было видно, однако держу пари, он был ошарашен не меньше, чем эти двое. Какие-то несколько секунд троица молча смотрела друг на друга пока Сюртук не развернулся и не побежал обратно. Песец грубо отпихнул в сторону зайчиху и бросился вслед за маньяком дуя в свой свисток и не обращая внимания на брошенные ему в след крики несчастной Марго «Не оставляйте меня одну!».       Коллеги легавого отреагировали моментально свистя со всех концов района. Преследователь превратился в преследуемого. В окнах домов по цепочке начали зажигаться огни. Сюртук пробежал по улице Кербидж, потом свернул в Переулок Дёрт, и наконец в конце Даст-сквер песец потерял свою цель из виду. Он бегал туда-сюда, пока не наткнулся на своих коллег: осла и тигра. Коротко (буквально в двух-трех словах) объяснив им что происходит он предложил окружить цель. Они бросились в рассыпную, но это не дало результатов. Встречая на своем пути очередного легавого, прибежавшего на свист, коллега посвящал его в ситуацию и тот моментально становился бегуном на дальнюю дистанция. В течении четырех минут все копы в районе были поставлены в известность таким вот образом. Они бегали врассыпную туда-сюда хаотично меняя свой маршрут на ходу, поскольку не знали где в данный момент находится преследуемый. Сверху происходящее наверное напоминало игру Pac-man, только без главного героя. Вскоре помимо завывания полицейских свистков раздались револьверные выстрелы. Как потом оказалось - это стрелял офицер лось, ему показалось, что в темноте он то ли увидел, то ли услышал как кто-то пробежал в паре шагов от него, но это был не коп. Он погнался за этой тенью и гнал ее до моста над рекой, пока не услышал громкий всплеск. После этого он уже ничего не слышал и никого не видел - не бросаться же ему вплавь в холодную воду.       В общем в ту ночь никого не поймали. Однако на одной из улиц обнаружили чью-то брошенную кепку-восьмиклинку из серой шерсти. В ней были найдены несколько волосков, однако в те времена невозможно было установить какому зверю они принадлежат. Не было таких средств. А теперь, когда они появились волоски уже утрачены, хотя кепка до сих пор хранится у вас в департаменте уже 130 лет как улика. Ах да, зайчиха Марго всю ночь просидела под деревянной лестницей дрожа от страха при каждом звуке и вылезла только тогда, когда взошло солнце и народ заполонил улицы.       Что дало расследованию это ночное приключение? По воспоминаниям песца установили рост преступника (он вспомнил, что когда тот стоял в арке он почти касался головой висящего фонаря), таким образом рост Сюртука был около 5,9 футов. Ну и плюс кепка. На плакатах убийце пририсовали фартук и очки. На этом всё. Следы найти не смогли, так как все затоптали. Потом несколько дней прочесывали реку, в которой лось услышал всплеск, но безрезультатно.       Последнее убийство было совершено под железнодорожной эстакадой. Жертвами стали двое престарелых супругов-бегемотов. У них пропали все драгоценности и деньги. Почерк был все тот же: следы топора на затылке и на лице, двадцать восемь ударов ножом в среднем на каждом теле, нанесенных уже после смерти. На кирпичной свае рядом с жертвами белой краской был написан странный текст. До сих пор точно невозможно сказать имеет ли он отношение к убийству или уже был там. На всякий случай его сфотографировали как улику. Вот он:

Нясьбяоня аНябозрдя каПекомег оуиЗавалу нчсоМукта ечашеТтир цлтинкЕи

       Вот собственно и вся история. Несмотря на все усилия Сюртука так и не поймали, он канул в небытие так же внезапно как и появился. Просто взял и растворился в ночном тумане. Никто до сих пор не знает, кем он был. Как видите тот год выдался довольно жутким. Он навсегда вошел в историю как криминалистики, так и городских легенд. До сих пор мы, энтузиасты, пытаемся докопаться до истины.       – Почему бы вам не пойти работать в полицию? – спросил Ник. – С вашими-то интересами к таким интригующим делам?       Гривистый волк ответил не сразу. Он с тоской оглядел все вокруг, после чего опустив голову помолчал какое-то время, то ли вспоминая что-то, то ли обдумывая как лучше сказать.       – Я хотел быть полицейским в молодости. – наконец сказал он, вздыхая. – Но то место, где я жил не позволяло этого. Там, как бы это сказать... не было полицейских.       – Вы жили в деревне что ли?       – Я бы сказал, скорее в поселке. – и совсем с горечью добавил. – Там больше никого нет...       Выражение морды Скалетты показалось Нику странным. Волк выглядел весьма жалко. Шон развернулся и вышел в коридор. Не имея никакого желания оставаться в этой жуткой комнате в одиночку, лис вышел за ним следом. Они вернулись в гостиную, где храпел Крол Фелпс. Телевизор все еще работал, но на очень низкой громкости. Волк с тоской опустился в кресло.       – Не могу ли я припросить тебя об одолжении как друга? – спросил Шон.       – О чем? – поинтересовался Ник.       – Я бы очень хотел подержать в лапах ту кепку. – сказал гривистый волк. – Ту, которая храниться у вас в архивах. Его кепку. Вы не могли бы мне это устроить?       Нику стало совсем не по себе. Маниакальное влечение этого субъекта к маньяку позапрошлого века наводило на лиса дрожь. Хорошо, что Фелпс рядом, хоть и спит.       – Э-э-э, – промямлил Ник. – Я не... я не думаю, что шеф разрешит...       – Понятно, – выдохнул Шон, опуская глаза в пол. – Я и не надеялся. Еще одна причина по которой я не хочу служить в полиции - это то, что в современных преступниках нет ничего романтичного. Они не пишут угрожающие письма в полицию, не заставляют весь город стоять на ушах, исполняя рождественские гимны... Все, что им нужно - причинять боль невиновным зверям, взрывая их в их собственных квартирах, душа их цепочками от часов, топя их в водоемах и сталкивая с железнодорожных мостов.       Ник вдруг понял, что имеет в виду Скалетта, он упомянул убийства своих друзей и коллег из фирмы: Джерри О’Коннора, Лораса Пирса, Сэма Френдли и Джона Маунтина. Однако он похоже не упомянул Джима Маунтина.       – А Джим? – спросил Ник. – Как они его убили?       – Что? – тупо переспросил гривистый волк, по прежнему глядя в пол. –       Ваш коллега Джим Маунтин, которого мы нашли на берегу Кристального Озера. Это довольно странный случай. Он ходил по пустынному гетто в неадекватном состоянии, но потом вдруг оказался на пляже Озера. И вроде как он был отравлен. Мы выяснили, что он мог попасть туда через систему канализации, которая проходит под землей и ведет к приюту, где работал ваш друг Сэм Френдли.       – Джим всегда был не от мира сего. Весь замкнутый, постоянно в депрессии... Черт знает что у него на уме. Потому он и покончил с собой.       – Как? – удивился Ник. – Разве его не убили?       – Джон нисколько не сомневался, что его брат сам себя отравил, когда понял, что больше не хочет жить.       – Но почему вы об этом сразу не сказали?       – Я говорил. – сказал Шон. – В эти выходные нас всех опрашивали еще раз. Я сказал, что по мнению Джона его брат покончил с собой. Причину я не знаю, может Джон знал, однако мы еще не скоро сможем спросить его об этом, так как кто-то взорвал его вместе с квартирой.       Это было весьма странно. В первую их встречу Мунхарт и все остальные заявляли, что причиной смерти яка, бизона и двух кенгуру было убийство. Про вероятность суицида никто ничего не говорил.       – Мне иногда кажется, что я чувствую его присутствие, когда смотрю в это окно... – медленно произнес Скалетта. – Его дух бродит среди нас.       – Чей дух? Джима Маунтина?       – Нет. – покачал головой волк. – Багровый Сюртук. Он периодически возвращается и бродит по тем местам, где наследил когда-то. Два года назад в одну из ночей я выглянул в окно и... Я готов поспорить, что видел его силуэт. Буквально на одно мгновение, но я видел... Он стоял там... в арке... непринужденно глядя на меня...       Теперь у Ника не оставалось никаких сомнений в том, что их клиент ненормальный. Лис пожалел, что его назначили сидеть в этом районе и в этом доме с этим странным субъектом. Теперь еще и истории про призраков рассказывать будет, мало нам убийц.       – Где у вас ванная? – спросил Ник.       – В самом конце коридора у лестницы, – сказал Шон, продолжая смотреть в окошко.       Крол Фелпс опять что-то проворчал во сне, переворачиваясь на другой бок.       Ник побрел по коридору мимо двери, ведущей в зловещей кабинет, ежась от холода. Странная прохлада царила в помещении, похоже самое время растопить камин. Дойдя до лестницы, ведущей на чердак, лис обнаружил заветную дверь. Щелкая выключатель на стене он морально приготовился увидеть в ванной нечто ужасное...       Однако ничего страшного в помещении не оказалось: вполне уютная ванная с душевой кабинкой и мраморной раковиной. Ник опустил кисти рук под струю горячей воды - живительное тепло побежало по телу как ртутная шкала в градуснике.       Внезапно нагрудный карман полицейской формы завибрировал. Наспех вытерев лапы о полотенце, Уайлд достал телефон, рассчитывая услышать голос Джуди. Он уже приготовился поведать подруге о странном хобби гривистого волка, забыв о том, что ему не разрешено никому говорить о задании, однако взглянув на экран телефона он не увидел имени крольчихи. Номер не определился.       – Алло! – сказал он, приложив трубку к уху.       Звонивший ответил полным молчанием. Ник глядел на свое отражение в зеркале, висящим над ванной. В трубке слышалось слабое завывание ветра, однако никто ничего не говорил.       – Алло! – повторил Николас, повысив голос. – Я слушаю!       – Сэр, – на другом конце провода раздался незнакомый голос, – Сэр, послушайте. Я знаю, что вы сейчас у Шона Скалетты.       – ЧТО? – не понял Ник. – Кто это?       – Я ваш друг, сэр, – ответил звонивший. – Я хочу помочь вам.       – Кто говорит? – поинтересовался Ник, стараясь скрыть волнение, которое он испытывал все больше и больше с каждой секундой.       – У меня мало времени, сэр. – сказал неизвестный. – Шон Скалетта - не тот, за кого себя выдает.       Ник оглянулся. За его спиной никого не было. Почему он решил, что там должен кто-то быть?       – В каком смысле? – лис совсем запутался. – Что вы имеете в виду? Что происходит?       – Он служил Шугарсолту. Он до сих пор на его стороне.       – Это что, розыгрыш? – лис начал терять терпение. – Или вы ошиблись номером...       – Я могу доказать, что я прав. – сказал незнакомец. Его голос дрожал. Кажется звонивший был сильно напуган. – Но Скалетта не должен ничего заподозрить, или мы все пропали. На заднем дворе его дома есть сарай. Там стоит деревянный контейнер. Вы как раз рядом с дверью, ведущей на задний двор. Просто выйдете из ванны и увидите черный ход. Будьте осторожны, сэр, Скалетта не должен увидеть, что вы там осматриваетесь. Я очень рискую, звоня вам. Прощайте!       – Подождите! Я ничего не понимаю! Алло!       Звонок завершился. Ник уставился на экран телефона. В голове у него словно поднялась пелена какого-то тумана. Что происходит? Кто это был? Откуда он знает, где Ник находится в данный момент? Какой-то бред.       Пульс участился от волнения. Похоже незнакомец имел в виду, что этот гривистый волк не тот, за кого себя выдает и что-то скрывает на задворках своего дома. По крайней мере лис так понял слова звонившего. А что если это действительно так? Скалетта и вправду довольно загадочная и темная личность. На их первой встречи в главном офисе «Мунхарт-Санливер» он был малословен: ничего не говорил, в основном только кивал и поддакивал серому волку и кабарге. А теперь с воодушевлением и упоением рассказал историю одного убийцы живущего сто тридцать лет назад, да еще и в мельчайших подробностях.       Но кем был звонивший? Как он узнал телефонный номер Ника? Мало того, неизвестный знал не только то, что лис сейчас в доме Скалетты, он даже точно назвал помещение, в котором полицейский находился в данный момент. На Ника накатила волна паранойи, он принялся осматривать углы ванной комнаты на предмет скрытых камер и жучков. Кажется здесь все чисто, однако все-таки...       Ник постоял на месте какое-то время, раздумывая, как же ему лучше поступить. Он решил перезвонить по этому неизвестному номеру и попытаться вытянуть у незнакомца по больше информации. Однако как только лис приложил трубку к уху, электронный голос сообщил, что аппарат вызываемого абонента выключен.       «Ничего не остается. Надо звонить шефу» – подсказал внутренний голос.       Аккуратно выглянув в коридор и убедившись, что по близости никого нет, Ник плотно закрыл дверь, щелкнул задвижку и открыв кран на полную мощность, чтобы никто не мог услышать разговора, набрал заветный номер.       – Я слушаю. – хмуро сказал буйвол.       – Капитан, – прокашлялся Ник. – Это Уайлд. Я думаю нужно прислать подкрепление к дому Скалетты.       – Что случилось? – голос Бого стал слегка взволнованным.       – Э-э-э... как вам сказать, босс... пока ничего. Однако мне позвонил какой-то странный информатор и сказал, что наш клиент не тот за кого себя выдает. Этот парень сказал, что у Скалетты что-то спрятано на заднем дворе. В общем я наверное проверю это, однако будет лучше, если вы пока пришлете подмогу чисто на всякий случай. Вдруг он что заподозрит и попытается убежать или выкинуть что-нибудь эдакое...       – Ладно, высылаю. – вздохнул капитан. – Они будут у вас через шесть минут. Как там Фелпс?       – В порядке, шеф. – усмехнулся лис. – Он отдыхает. Да, и лучше будет, если вы подъедите без сирен. Мало ли что.       Буйволсон отключился. При мысли, что коллеги уже в пути, стало немного спокойнее. Ник закрыл кран и вышел в коридор, стараясь производить как можно меньше шума.       Из гостиной доносилась тихая музыка, телевизор работал. Ник выглянул за угол и вдалеке увидел кресло, в котором по прежнему сидел гривистый волк. Он сидел раскинувшись, опустив голову на грудь и казалось дремал. Тем лучше! Можно сходить на разведку.       Под деревянной лестницей, ведущей на чердак, действительно была дверь, которая очевидно вела на задний двор. В эту дверь было встроено окошко за которым не было видно ничего, кроме ночной мглы и капель дождя, ударяющихся о стекло. Дверь была перегорожена тумбочкой, которая видимо служила баррикадой. Ник без труда отодвинул эту тумбу, после чего снял цепочку с засова и спустя мгновение оказался во дворе.       Вода падала на голову как из ведра. Задний двор представлял собой небольшую территорию, огороженную кирпичным забором. На территории не было ничего, кроме маленького сарайчика в дальнем конце двора, к которому от черного хода, вела гравийная дорожка. Рядом с сараем стоял навесной фонарь, который с жутким скрипом раскачивался на ветру, роняя на крышу постройки слабый луч света. По истине пейзаж как из фильмов ужасов. Сверкнула молния, грянул гром - Николас подскочил от неожиданности.       Закрыв за собой дверь, лис ловко прошмыгнул по дорожке к сараю. Вход в постройку был свободным, без всяких дверей. Внутри было довольно пусто: справа и слева вдоль стен стояли полки с какими-то коробками, на полу лежал садовый шланг, грабли, опрыскиватель для растений, секатор и прочий огородный хлам. Ник открыл пару коробок, но не обнаружил там ничего подозрительного, в основном какие-то мелкие вещицы, типа гвоздей и шурупов.       Ник снова вышел под дождь и решил обойти сарай кругом. С обратной стороны он обнаружил деревянный контейнер, встроенный в стену амбара. Крышка находилась на уровне груди полицейского. Он обхватил ее двумя лапами и приложив немного усилий поднял.       Внезапно в нос ему ударил весьма неприятный запах: аромат гниющих листьев и коррозии. Прикрыв морду рукавом и встав на цыпочки, Ник заглянул в зловещий контейнер. Внутри была непроглядная тьма.       Гигантские капли дождя падали на макушку, было невероятно холодно. Однако не только холод заставлял лиса дрожать. Жуткое предчувствие беды не покидало его с того момента, как он ответил на тот непонятный телефонный звонок. Подул сильный ветер: ржавый фонарь, подхваченный потоком холодного воздуха, направил струю своего света на контейнер и Ник увидел то, что лежало на дне этого гигантского деревянного ящика. В следующую секунду Ник был крайне удивлен, ведь он ожидал увидеть что-то инфернальное и криминальное, однако в контейнере не было ничего из ряда вон выходящего, только пара грабель, лопат, старый насос, домкрат и несколько садовых фонтанчиков. Лапы разжались и тяжелая деревянная крышка с грохотом опустилась на свое место.        Чтобы не мокнуть под дождем еще больше, Ник вернулся в сарай и стал размышлять. Если в том контейнере действительно лежало что-то криминальное, то очевидно Скалетта избавился от этого, ведь он знал, что в его дом подселят телохранителей из полиции. Вряд ли бы он стал так спокойно вести себя при сотрудниках правопорядка, зная, что у него во дворе хранится что-то противозаконное, если конечно у него не стальные нервы. Как теперь объяснить коллегам, которые должны скоро подъехать, зачем их вызвали? Ник привел их только на основании того, что ему позвонил какой-то неизвестный и посоветовал проверить контейнер на заднем дворе. Ну проверили: там ничего не оказалось, больше контейнеров на лужайке нет. Выслушав все это они уедут обратно к шефу, а Скалетта, если он действительно в чем-то виновен, станет еще более подозрительным и острожным. Наверное стоило сперва сходить на разведку, и только потом звонить. Сглупил чутка. Но как тут не сглупить, когда на тебя давит такая атмосфера: этот район, эта дождливая ночь и еще этот клиент со своими байками. Стоп, а что, если у этого контейнера есть второе дно? Может стоит осмотреть его повнимательнее?       Телефон в кармане брюк снова завибрировал, однако всего на секунду. Очевидно пришло сообщение. Ник вытащил смартфон и взглянул на экран. Это действительно оказалось смс-оповещение: в нем значился тот неизвестный телефонный номер с пометкой «Этот абонент снова в сети». Ага, наконец-то! Теперь можно перезвонить ему и спросить: «Какого черта?».       Ник уже поднял палец, чтобы прикоснуться к экрану, как вдруг...       БАХ!       Лис подскочил от неожиданности. Телефон едва не выпал из его лап, пальцы рефлекторно сжались в кулак, что помогло не лишиться заветного гаджета. Что это было? Звук лопнувшей шины?       В следующее мгновение со стороны дома, а именно прямиком из здания, донесся душераздирающий вопль. Ник моментально узнал этот голос. Это кричал Фелпс.       Лис ринулся к дому, на ходу вытягивая оружие из кобуры. Было невыносимо страшно: пульс участился настолько, что в голове между ушей казалось проходил парад барабанщиков. Ник отворил дверь черного хода и вытянул вперед дрожащие от холода и волнения лапы, в которых был зажат пистолет.       – Крол! – громко позвал он.       В ответ из глубины дома донеслись какие-то грубые ругательства. Где-то вдалеке раздался вой полицейских сирен. Слава Богу, подкрепление!       Ник вошел в помещение, оглядываясь по сторонам, и убедившись, что вокруг никого нет, занял позицию в углу коридора.       – УАЙЛД! – раздался крик.       Лис осторожно выглянул из-за угла и увидел своего напарника: леопард лежал на полу на животе и медленно полз по коридору в его сторону, словно солдат на поле боя. В коне коридора виднелась часть гостиной и кресло, в котором пару минут назад дремал Скалетта, однако сейчас оно пустовало. Вой сирены усиливался с каждой секундой.       – УАЙЛД! В НАС СТРЕЛЯЮТ! – проорал он.       – Давай сюда, друг, наши уже близко! – позвал Ник.       Фелпс увеличил скорость. Он уже было рядом с лисом и тот мог дотянуться до него рукой, как вдруг...       БАХ!       Грянул второй выстрел, более глухой, чем первый. В гостиной что-то разбилось. Фелпс опустил голову в пол, прикрывая затылок лапами. Ник не знал, что делать, надо было как-то помочь коллеге.       – Полиция Зверополиса! – громко прокричал Ник, и с этими словами послал два выстрела из пистолета вслепую в область гостиной.       Эхо его выстрелов громом разнеслось по первому этажу. Фелпс резко вскочил на ноги и через мгновение очутился в укрытии, прямо напротив Ника. Он тяжело дышал, глаза были совершенно бешеные.       Послышалось еще два выстрела. Кажется взорвался телевизор.       – Госпади! – прокашлявшись сказал леопард, смахивая пот с шерсти.       – Что происходит? – спросил Ник, поднимая пистолет к потолку.       – Там, кажись, снайпер... – пожал плечами Фелпс.       – Где?       – На соседней крыше. В окно стреляет...       – Где Скалетта? – взволнованно поинтересовался Ник.       Фелпс не ответил. Он продолжал тяжело дышать, со страхом глядя куда-то внутрь себя.       Из гостиной донесся грохот вышибаемой двери. За ним последовал топот множества ног. А потом раздался громкий голос, громкий сам по себе, да еще и усиленный мощностью репродуктора.       – ПОЛИЦИЯ ЗВЕРОПОЛИСА, ВЫ ОКРУЖЕНЫ! ВСЕМ ЛЕЧЬ НА ПОЛ ЛИЦОМ ВНИЗ!        Фелпс закрыл глаза и съехал по стене на пол. Ник почувствовал, как у него отлегло от сердца. Они были спасены.       Шон Скалетта, гривистый волк, владелец дома, лежал на полу гостиной рядом с открытым окном, через которое на ворсовый ковер залетали капли дождя. Он лежал на спине, раскинув передние и задние лапы в разные стороны. Между глаз у него зияла гигантская дыра. Глаза были открыты: один заплыл, второй закатился. Вокруг его головы багровым нимбом образовалось кровавое пятно. Красная лужица была похожа на ровный круг, который с каждой секундой увеличивался в диаметре. Рядом с кистью правой лапы лежал смартфон. В одном углу комнаты были рассыпаны стеклянные брызги упавшего с тумбы телевизора, в противоположном - разбитой вазы.       Сотрудники правопорядка, облаченные в броню, с автоматами в руках, медленно бродили туда-сюда, стараясь держаться подальше от еще не успевшего остыть тела. С улицы до гостиной долетал мигающий синевато-красный свет фар полицейских машин.       При виде ужасающей картины, Ник и Фелпс не смогли сдержать дрожи по всему телу.       – Надо вызвать скорую, срочно! – первым делом сказал лис.       – Уже, – с тоскою сказал один из силовиков, черный леопард, – Только вряд ли она ему поможет: он словил пулю между глаз. Мозг поврежден, он уже не дышит. Скорее всего умер моментально...       – Что произошло? – спросил у телохранителей МакРог.       – Крол спал, а я вышел на задний двор. – сказал лис. – Услышал выстрел, сразу же прибежал обратно, а тут Фелпс ползет...       – Я проснулся от громкого выстрела, сразу за ним услышал как что-то упало. – рассказал леопард. – Сперва подумал, что мне приснилось, но открыл глаза, пригляделся и вижу: Шон лежит на полу у открытого окна. Я моментально вскакиваю и тут, бах, взрывается ваза. Я понимаю, что кто-то стреляет через открытое окно. Звук пуль как от снайперской винтовки. Пока я полз по коридору, он еще и телевизор прострелил. Дружище Ник меня прикрыл, его две пули попали в стену...       Через входную дверь в помещение вошли двое санитаров с носилками.       – А кто открыл окно? – поинтересовался Ник, нахмурив взгляд. – Когда я уходил оно было заперто.       – Он сам видимо и открыл. Я про хозяина. – пояснил лев-силовик.       Медики аккуратно уложили гривистого волка на носилки. Наверное не стоило его трогать раз он уже умер, ведь нарушалась картина преступления, однако сейчас всем было не до этого.       – Это странно, – заметил Фелпс, – Шон постоянно твердил, что надо держать ставни и двери надежно запертыми и держаться подальше от окон. А тут что же получается... он сам подошел к окну, открыл его... как раз в тот момент, когда в него целился снайпер?       – А это что? – Ник осторожно опустился на четвереньки рядом с кровавой лужей и поднял с пола телефон.       Экран смартфона светился белой подсветкой. Было открыто входящее смс-сообщение очень короткого содержания.       – «Выгляни в окно», – прочитал Ник вслух.        – Кто это отправил? – спросил черный леопард.       Чуть выше сообщения в самом верху экрана был написан номер телефона отправителя с пометкой «Мунхарт».       – Это отправил его начальник, Кристофер Мунхарт, – произнес Ник, задумчиво нахмурив брови.       – Ну теперь понятно! – вздохнул Фелпс. – Ему на телефон пришло сообщение от босса «Выгляни в окно». Шон решил, что Мунхарт хочет с ним поговорить и открыл ставни. Снайпер в этот момент сделал свое дело.       – Откуда стреляли? – спросил Ник.       – Из здания напротив. – объяснил МакРог. – Можете выйти на улицу, там безопасно - убийца похоже уже сбежал.       Ник вышел на крыльцо. Дождь уже был мелким, вся дорога покрыта гигантскими лужами. На улице стояло три полицейских авто. Толпа силовиков в броне шныряла туда-сюда.       – Вон видите то оконце на чердаке в мансарде? – носорог указал на верхний этаж старинного здания. – Отличная точка для стрельбы. Очень хорошо прослеживается этот дом и само окно. Надо было только выманить жертву, что он видимо и сделал, написав ему сообщение.       Из темного окна чердака показалась физиономия тигра.       – Я нашел винтовку! – громко крикнул он коллегам.       – Отлично, Звермайер, неси ее сюда. – откликнулся леопард.       Что-то внезапно щелкнуло в мозгу у Ника. Внезапная мысль посетила его светлую лисью голову. Он достал из кармана свой собственный телефон и сравнил номер незнакомца, что позвонил ему этой ночью с номером, который был помечен в смартфоне Скалетты как «Мунхарт».       – БИНГО! – злобно усмехнулся он. – Смотрите, это же один и тот же номер!       Ник рассказал коллегам, что произошло, после того как он покинул гостиную и пошел в ванную мыть руки.       – Кто-то следил за домом. – сказал он. – Этот неизвестный каким-то образом узнал, что Скалетта остался в гостиной один, вместе с Фелпсом, который лег спать. Видимо ему нужно было выиграть еще больше времени, поэтому он позвонил мне и наговорил, что у волка что-то спрятано в контейнере на заднем дворе. Он знал, что я в ванной один и никто не услышит нашего разговора (ведь если бы разговор произошел при хозяине, то он бы явно что-то заподозрил). Неизвестный отвлек меня, послав рыться в контейнере у сарая, в котором на самом деле нет ничего необычного, после чего отключился, чтобы я ему не перезвонил. Потом, как-то удостоверившись, что я в нужном месте, снова включил телефон (мне пришло смс, что абонент снова в сети), прислал Шону сообщение «выгляни в окно». Тот подошел к окну, особенно не опасаясь, ведь сообщение написал Мунхарт и тут...       – Получил пулю в лоб. – закончил за него Фелпс. – Бедный парень. Только зачем снайпер потом стал стрелять в вазу и в телевизор? Он что, хотел устранить меня? Или пытался добить Шона? Или... я не понимаю...       – Надо сообщить Буйволсону. – твердо сказал носорог. – Пусть арестуют Мунхарта.       – Зачем его арестовывать? – спросил Ник.       – Как зачем? – МакРог посмотрел на коллегу как на идиота. – Он же явно замешан в этом. Зачем этот Мунхарт писал сообщение своему работнику, чтобы тот посмотрел в окно посреди ночи? Может ты не заметил, но гривастый умер сразу же после этого...       – Здесь что-то не так, – замотал головой Ник. – Что-то неправильно. Что-то не сходится.       – Ты устал и шокирован произошедшим. – объяснил носорог. – Но мы должны сообщить Бого, что тут случилось. И Мунхарта необходимо задержать. Ему придется многое объяснить.       – Бедный, бедный парень. – стонал Фелпс. – Мы с ним успели подружиться. За что же его так...       – Нет-нет, – не унимался Ник. – Здесь что-то не так. Буйволсон говорил, что Мунхарт звонил ему из дома и говорил, что у него пропал телефон. Да, точно, он сказал, что его секретарю прислали метку смерти (часы с серебряной цепочкой) и также сказал, что у него украли телефон, пока он был в отъезде. Может быть телефон украли именно с этой целью? Чтобы выманить Скалетту. Если Мунхарт хотел поговорить с Шоном, то почему не позвонил ему, почему написал смс? К тому же я уже говорил, что с этого номера сперва звонили мне и голос явно не принадлежал серому волку. Тот голос был совершенно незнаком мне. И почему Скалетта, который был параноиком так легко повелся на это странное сообщение «Выгляни в окно». Даже если оно пришло якобы от начальника, у Скалетты должны были возникнуть вопросы: зачем это его боссу вдруг понадобилось поговорить с ним в такую дождливую ночь? «Выгляни в окно». Что это за глупость? Почему не «Отвори мне дверь», «Впусти меня» или «Перезвони мне»?       – Эти вопросы не в моей компетенции. – сказал носорог. – Я звоню шефу и сообщаю, что тут произошло. А вы потом разбирайтесь с ним сами.       МакРог отошел в сторону. Ник вернулся в гостиную, где разгорелась драма и осмотрел место преступления. Произошедшее не укладывалось в голове. Что-то здесь было не чисто. Множество вопросов было у него в сознании и с каждой минутой их становилось все больше. Однозначно ясно, что это не Мунхарт звонил с того номера и писал электронные письма. Но почему такой тревожный и осторожный волк как Шон Скалетта повелся на такое странное и лаконичное письмо, и сразу же побежал распахивать ставни и высовывать голову наружу, хотя сам же не рекомендовал этого делать еще час назад. Стоп, а ведь он же знал, что у Кристофера Мунхарта пропал телефон.       – Крол, ты что думаешь? – спросил он у леопарда.       Напарник стоял на мокром ковре у открытого окна и с ужасом глядел в окно.       – Ник, – медленно произнес он каким-то потусторонним голосом. – Ты... ты видишь тоже, что и я?       Тембр его голоса заставил лиса заметно занервничать.       – Ты о чем?       – П-п-посмотри в ту арку! – заикаясь попросил Крол.       Ник подошел к окошку. Через дорогу он снова узрел старый доходный дом и жуткую арку, похожую на зловещую пасть. В арке было черным-черно, хоть глаз выколи, абсолютно ничего не разглядеть.       – И что там? – спросил Ник. – Я ничего не вижу.       – Ник, я клянусь тебе. – леопард испуганно посмотрел в глаза напарнику. – Он был там!!!       – Кто там был? – Ник абсолютно ничего не понимал. – Мунхарт?       Вместо ответа Фелпс заскулил. У него задрожали губы. Казалось он вот-вот расплачется.       – Я больше не хочу здесь оставаться! Ну уж нет! С меня хватит! – с этими словами леопард пулей вылетел под дождь.       Происходило просто полнейшее безумие. Лис-полицейский медленно вышел вслед за коллегой и направился к той самой арке. По пути он услышал слова силовиков, донесшихся до его ушей:       – Ну что там на чердаке? Нашли еще что-нибудь?       – Не-а. Только винтовку и табуретку которую снайпер, очевидно, использовал в качестве штатива.       – Буйволсон сообщает, что у остальных клиентов все в порядке. Они все сидят по домам под наблюдением.       Как только Ник вошел в арочный проход, голоса коллег почему-то стали тише. Он словно прошел через какую-то незримую пелену, завесу иного мира. Арка была не особенно длинной, всего пару шагов и он очутился во дворе.       Это был замкнутый двор-колодец. Он освещался лишь светом нескольких горящих внутренних окон. Здесь росло несколько деревьев, была детская песочница и пара мусорных баков. Были протянуты бельевые веревки, с которых никто почему-то не снял одежду, несмотря на дождь. На стенах ржавые водосточные трубы, на крышах баки-водосборники. В небе сверкнула молния. Ник бегло оглянулся по сторонам. Внезапно его словно ударило током, сердце подскочило до самого горла.       Он стоял там. Вдали у ствола дерева. Не то пантера, не то рысь. Точь-в-точь как на плакатах в доме гривистого волка: в желтоватом сюртуке, поверх которого надет фартук цвета грязного снега, на голове старомодная кепка, а все лицо скрыто тканью, как у бандитов на диком западе. Призрак стоял, держа лапы в карманах и не шевелился.       Ника словно парализовало. Он не мог пошевелиться, внутренний голос будто бы подсказывал: только дернись и тебе конец, ты навсегда останешься в этой подворотне и никакие коллеги не помогут тебе, несмотря на то, что находятся они всего в нескольких метрах от тебя. Лис так и стоял глядя на жуткий таинственный силуэт в двадцати шагах от себя, пока призраку не надоело просто стоять. Фигура в сюртуке медленно повернулась на девяносто градусов и пройдя сквозь ствол дерева, растворилась в ночи.       А Ник так и стоял неподвижно под дождем, глядя на то место, где несколько секунд назад находилась зловещая фигура, пока его не отрезвил раскат грома от той молнии, что сверкнула еще полминуты назад.