Филин и роза

— Поговорю, — безразлично пообещал Макар, не выказав и доли удивления. — Я серьезно, — обиделся Филин. — Не сомневаюсь, — снова кивнул тот. Мнительный Филин с подозрением разглядывал Макара, не в силах понять, не вызвано ли его согласие простой уступкой нервному инвалиду. — Дыру протрешь, — Макар поставил пустую чашку на стол. — Ты чего от меня ждешь? Что я начну охать, как заполошный и отговаривать? Тебя, который всю Зону исходил, и у которого дробовик под кроватью? Я же прекрасно знаю, что стоит мне так сделать, ты психанешь и пролезешь туда, несмотря на все кордоны и запреты. — Спасибо, что понимаешь. — Еще бы, — саркастически буркнул Борода. — Это же не у меня родного брата убили. Он подошел к столу, уселся, вытянул сильные мускулистые руки и побарабанил по столешнице. — Сам-то как думаешь, какая моя первая мысль была, когда я этот провал увидел? — И оказался достаточно умным, чтобы не устроить там кровавую баню. — А кому? — пожал плечами Макар. — Кто должен оказаться на прицеле? Твари? Так мы их никогда по головке не гладили. Аномалии? Не дохнут они от выстрелов, остальные все — люди. Отсюда. А этот… Тот, кто вас с Муфтой заманивал. Он, оно… Вот что это такое? Живое ли вообще? И достаточно ли разумно, чтобы открывать на него охоту? Ведь если это всего лишь визуальная аномалия…       Сильнейшее искушение вновь охватило вдруг Филина. Искушение рассказать обо всех своих встречах с чудовищем Зоны, о том, что оно вело не слишком понятные, но явно не бессмысленные беседы. И может быть, вместе им удалось бы понять, что ему нужно… Но тогда придется рассказывать все. Совсем все… И про комнату и про поцелуй. Нет. Он скорее пойдет на самострел по лицу, чем расскажет такое. И стыдно и опасно. И страшно промолчать… Он должен пойти туда сам. И все выяснить. И отомстить за Муфту. Если бы не боль потери, не ужасная дыра в сердце, через которую, казалось, сейчас свистели все ветра мира… Быть может, встреча с существом могла бы стать для него величайшим открытием в понимании жизни Зоны, ее механики, устройства. Но этому уже не бывать. Зона в его сознании утвердилась однозначным врагом. Какая-то часть его, Филина, взывала успокоиться, посмотреть со стороны, попробовать понять логику действий твари, но все рушилось о печальный Ромкин образ, раскаленным железом впечатанный в его душу. — Вот это я и попробую выяснить, — проговорил Филин, прерывая философские излияния друга. — Как командир отряда, я вам мало подхожу, а как патрульный… — Годишься еще меньше, — фыркнул Макар. — Ты у дедушки Ленина будешь на стреме стоять, тварей мелких хлебными крошками кормить? Фиг ты стоять будешь. — Я полагаю, оно снова может попытаться увести меня, — сказал Филин. — Или проломит под тобой асфальт, — безжалостно лупил железобетонной логикой Борода. — Какой же ты тактичный человек, Макар, — разозлился Филин, — умеешь вдарить по больному. — Это есть, — спокойно согласился Борода. — Но ты не беспокойся, я поговорю с кем надо. Убеждать я тоже умею. Кому же захочется близко знакомиться с новой бродячей аномалией с позывным «Филин»? Какой там у тебя калибр? Шестнадцатый? — Угу, — мрачно ухнул Филин и, осознав, как комично прозвучало его междометие, впервые засмеялся. Боль не ушла, легче не стало, но внутри его души затеплилась надежда. Бесплодная, возможно, но надежда… Хрипло крякнул дверной звонок. — Я открою, — буркнул Борода, вставая. — Жри давай. Филин со вздохом пододвинул тарелку с глазуньей. Непростое испытание ждет его. Впрочем, даже этот вот завтрак стоит воспринимать, как вызов, вызов Зоне и, в частности, ее синеглазому порождению, виновному в случившемся.       Горло, отвыкшее от такой пищи, сдавило спазмом, челюсть пронзила боль, Филин зажмурился, стараясь не уронить проступившие слезы, дернул глоткой, заставляя кусок проскользнуть вниз и несколько секунд напряженно ожидал подвоха со стороны организма — внезапный приступ рвоты — далеко не худшее, что могло бы произойти. Затем осторожно подцепил вилкой следующий кусочек.       Друзья вошли в кухню в гробовом молчании. Борода, отвернувшись к холодильнику, стал разгружать пакеты с продуктами, Белка переживал, делая вид, что любуется вороной, степенно гуляющей по ветке напротив окна. Пристыженный, страдающий от похмелья Полботинка смотрел строго, но с одобрением. Даже его, Филина, внутренний враг, казалось, опешил от подобной наглости и лишь вяло создавал проблемы на этапе жевания-глотания, которые через минут пятнадцать превратились лишь в притупившиеся болезненные ощущения по левой половине.       Жить можно, подумал Филин, незаметно подмигивая вороне за окном. Та сталкера видеть, конечно, не могла, но будто бы в подтверждение его мыслей наклонила голову, поблескивая умным черным глазом, каркнула и, раскрыв широкие крылья, сорвалась с ветки по каким-то своим, вороньим делам. ***       Начало недели ознаменовалось неожиданным потеплением. По-осеннему, конечно, без излишеств, но дожди прекратились, и город дремал, нежась в теплых антициклонных потоках, да роняя чудом уцелевшие в непогоде желтые и алые листья. Начищенные, источающие головоломный запах гуталина высокие кирзовые ботинки стукнули по растрескавшемуся асфальту. Автобус за спиной шумно вздохнул дверной пневматикой и тронулся дальше. Прищурившись от слепящих солнечных лучей, достал и развернул бумажку с адресом. Сверился с номерами на ближайшем доме и, перехватив поудобнее брезентовую рюкзачную лямку, направился широким и легким шагом в нужном направлении, улыбаясь осеннему солнцу, золотым палисадникам и собственным мыслям.       Филин отложил в сторону флакон с оружейным маслом, вытер руки тряпкой и нахмурился, придирчиво изучая детали разобранного на газетах дробовика. Мародерский трофей, с барского плеча пожалованный растроганным Федькой. Модель старая, неудобная, но и ей Филин был сейчас рад. Он не рассчитывал всерьез на возвращение в сталкерский штат, поэтому вооружался самостоятельно. Незаконно? Но какие законы должны работать в таком месте, как Зона? Может быть, именно такие. В дверь позвонили. — В последнее время моя квартира все больше напоминает проходной двор, — вслух заметил Филин, хватаясь за табурет, служивший ему опорой, чтобы подняться на ноги. — Только бы не с вестями «оттуда». Привычки разговаривать с собой вслух он не имел, но обзавелся ею в последнее время, поняв, что это еще один недурной способ выгнать из дома тишину, да удерживать поглубже мысли о Муфте. Жаль, во сне он плоховато себя контролировал. Старенькая подушка с выцветшей полосатой наволочкой лежала на стуле возле окна. Сушилась. Филин сам себе поражался, как можно так отчаянно рыдать, чтобы просыпаться на мокрой подушке с мокрой наполовину башкой. Он не помнил, что ему снилось, и был ли в этих снах Муфта. Ему казалось, что ночи он проводил в вязком серо-коричневом беспамятстве, а, проснувшись, пытался заставить себя жить дальше. Без него.       Звонок выдал очередную нетерпеливую трель, что вызвало у Филина приступ раздражения. Каждая, решительно каждая собака в этом городе доподлинно знает, что обитатель этой квартиры чисто физически не может доскакать до дверей за пару секунд. На третьем звонке Филин, наконец, преодолел прихожую и крутанул замок, готовясь излить на гостя все, что он думает о его «срочном» деле, заставляющем нездорового человека подрываться, как вспугнутый заяц. — Добрый день! — проревел Филин с интонацией динозавра, которому оттоптали хвост. — Добрый! — обрадовался визитер. Веселый тон несколько сбил боевой настрой Филина, он быстро оглядел гостя. Стандартное обмундирование добровольца сталкерского отряда, все новенькое, с иголочки. Ботиночки еще сверкают гуталинным лоском. Плечи оттягивает увесистый зеленый рюкзак. И беспечное, открытое лицо человека еще не отмеченного печатью Зоны. Авантюрист — с неудовольствием определил Филин. Приехал на развлекательное сафари. Ну-ну. — Вы к кому? — со злобной вежливостью процедил Марк, надеясь, что этот обалдуй просто ошибся квартирой. В доме жило еще несколько человек из отрядов, но Филин с ними практически не знался. — К Филину, — улыбнулся молодой человек. — Это вы? — А что, не видно? — оскалился Филин, хватаясь за косяк и вытаскивая себя на лестничную клетку. — Филин — это птица, — доложил гость. У Марка вытянулось лицо. — Дожили, — пробормотал он, — уже идиотов набирать начали. Парень стоял перед ним, умильно улыбаясь. Крутые смоляные кудри упали на лоб, глаза глубокого темно-вишневого цвета рассматривали Марка, словно какое-то забавное явление природы. Стало не по себе. Все его наработанные рефлексы разом взбунтовались и отчаянно предупреждали о какой-то неясной угрозе. Потом вспомнилось, что психи обостряются не только весной, но и осенью. Дробовик разобран, значит, придется заниматься болтологией, но так, чтобы буйный поскорее ушел. — И с чем ты ко мне пожаловал? — спросил он. — Вот, — в руках у Филина оказался конверт со штампом главного подразделения городских добровольческих отрядов. — Тю, мог бы в ящик бросить, — фыркнул Филин, распечатывая конверт. — Там же наверняка плохие новости для меня. А за плохие новости гонцов убивают, — бесцветно пошутил он. — Ну, ладно, иди. — Прочитайте, — попросил парень, переминаясь с ноги на ногу. Филин насторожился. Да что ж такое! Свалился, блин, на его голову еще один аномалией ушибленный. Или акушеркой об пол… Филин разорвал конверт и вытащил сложенный вчетверо бланк. — Я тебя предупредил, гонец, — хмыкнул он, разворачивая бланк. — Тэээк-с, "Командиру отряда номер… Грачеву М.А… настоящим уведомляем вас…" бу-бу-бу, это неинтересно, "…направляется на стажировку и обучение для освоения боевых… новоприбывший… Азор А.Д… под вашу личную ответственность… Разрешается прохождение обучения в реальных боевых условиях на территории отчуждения в сопровождении…" — Ничего не понимаю, — Филин дочитал письмо, повертел бумагу в руках и недоуменно уставился на «почтальона». — Что за наркоманский бред я сейчас прочитал, и кто такой этот А. Дэ.? — Андрей Дионисович, — с готовностью расшифровал тот. — Это ты? — вытаращил глаза Марк. — Ты, — обреченно заключил он, глядя на сияющего А Дэ. — В общем-то, и видно, что Дионисович… И за что меня так сразу в АД? Мда… И вдруг, быстрее, чем когда-либо, он сунул приказ обратно в руки стажера, задом скакнул обратно в квартиру и захлопнул дверь. — Ни за что! — проорал он, надеясь, что у улыбчивого Андрея Дионисовича хватит извилин, чтобы понять эти три простейшие слова и свалить восвояси. — Совсем охерели, — сказал он куче своих отражений в разбитом зеркале. — Могли просто отказать, а не издеваться. В дверь позвонили. — Катись к черту, — пожелал Филин, возвращаясь в комнату. Но А.Д. оказался уж очень настойчивым. — Упоротым даже! — процедил Филин сквозь зубы, затыкая одно ухо пальцем, а другое подушкой. Звонок разливался соловьем. Нужно бы выйти и дать Дионисовичу в морду, провести, так сказать, боевое крещение, а потом допинать до штаба и высказать организаторам сего дурного фарса все, что он о них думает. Зона сводит с ума. Это и к гадалке ходить не надо. То Полботинка Муфтой прикидывается, то шизофреника в стажеры. Хотя зачем утруждать себя? Филин схватил телефон. — Николая Петровича будьте добры! — попросил он, едва замолкли длинные гудки. — Кто спрашивает? Ужас, летящий на крыльях ночи! Да, Надя, это Грачев. Нет, это не я прикалываюсь, это надо мной прикалываются! Переключи на Петровича срочно… Да мне плевать на то, что ему на совещание… Я не просил мне дебила присылать. Какого-какого! Который Азор А. Дэ. Напаркуя, прости мне мой французский, мне этот грек кудрявый сдался? Почему грек? Блин, по импортной роже и отчеству в честь бога-алкоголика. Учить… Да чему учить то? Надь, я сам едва живой… Что? Какой такой присмотр? За мной присмотр? А, ну это уже совсем другой разговор. Значит, вы мне няньку вешаете? Нет, Надя, если ты по-русски говоришь, то я все правильно понял… Да нет, я не обижаюсь, я просто понял, какое ко мне отно… Да заткнешься ты уже! — завопил он бесконечным трелям из коридора. — Надя, я не теб… Легчайшее прикосновение к обнаженной шее. Оно есть и его нет одновременно. — Не волнуйся. Я разберусь, — голос твари ворвался напрямую в мозг, отключая все посторонние звуки. Быстрое, очень быстрое движение за его спиной в прихожую, шлейф белых волос мелькнул и исчез в дверном проеме. Щелкнула входная дверь. Звонок резко оборвался, и оглушительная ужасающая тишина ударила по ушам. Трубка упала на пол, Филин вскочил. — Стой! — умом он понимал, что уже поздно.       Андрей Дионисович вряд ли даже понял, как он умер. В ушах привычно зашумело, и палас под ногами «поплыл». Филин попытался сделать шаг, но у него не получилось поймать свою проклятую проприоцепцию. Видно, тварь спугнула ее своим появлением. Как просто! Он пожелал избавиться от человека, и этого человека больше нет. Филин отработанным движением выбросил перед собой руки, чтобы уберечь лицо. Боль от удара о пол пронзила ладони по самые плечи. Он взвыл, но его короткий стон был поглощен тишиной. — Боже мой! — он поднялся на ладони и, помогая здоровой ногой, пополз к косяку. Чертов стажер! Он схватился пальцами за облезающее от старости дерево. Несмотря ни на что, нужно дойти. Хотя бы затащить труп в квартиру, если там есть что затаскивать. О том, что можно было попросить Надю, все еще бубнящую что-то на том конце провода, вызвать отряд, Филин даже не подумал. Странная звериная сила волокла бесполезное тело, преодолевая бесконечный коридор. Резиночка. Пространство стало вязким и душным, хотя он понимал, что никакой Резиночки нет, а есть стремительно утекающие секунды. Наконец, в ладонь лег прохладный металл дверной ручки. Как туго поддается замок! Марк старался не представлять себе того, что он сейчас увидит. Иначе станет так страшно, что он не решится открыть дверь.       Солнце заливало лестничную площадку, зеленую трубу мусоропровода и Андрея Дионисовича мечтательно созерцающего процесс умывания грязнющего белого кота возле банки с окурками. — Ты живой? — прохрипел Филин, напрочь отказываясь верить увиденному. — Да-а, — удивленно распахнулись смешливые вишневые глаза. — У вас все в порядке? — Нет! Заходи! Живо! — отрывисто скомандовал Марк, пропуская обалдевшего парня в квартиру. Кот обтер лапой мордочку, задумчиво лизнул розовые подушечки, прищурился на Филина чересчур благородными, для помоечного кота, голубыми глазами и сиганул в окно. — Скоро попа надо будет приглашать, — пробормотал Марк себе под нос, запирая дверь сразу на все замки. Азор робко топтался возле вешалок. Живой и невредимый. — Там никого не было? — спросил Филин больше для того, чтобы успокоиться. — Не было, — эхом повторил Андрей. — Глюк, слава тебе, господи! — Простите, что? — Рюкзак сюда клади, говорю, — Филин кивнул на тумбочку, прикидывая, что же ему делать, и как будет не очень позорно опрокинуться на пол, ибо в вертикальном положении его теперь удерживала одна только дверная ручка. — Пойми меня правильно, Андрей Дионисыч, — покровительственно начал он, стараясь потянуть время, пока долбаный организм не вспомнит о своих функциях, — когда я попросил вернуть меня в ряды действующих кхе… специалистов, я считал, что мне не требуется сиделка, следящая, чтоб я не залезал, куда не надо и, не дай боже, не ушиб коленочку. Твое назначение ко мне — не более чем неумное проявление жалости со стороны кураторов, и я очень тебе не рад, и вряд ли этот факт когда-либо изменится. Это понятно? — Понятно, — кивнул Андрей, не выказывая ни обиды, ни возмущения, словно такое положение его вполне устраивало, но оно не устроило Филина. — Еще раз, на всякий случай, повторю, — процедил он, — мне не требуется стажер, нянечка, соглядатай, обуза. Но, коли мне навязали твое общество, я ожидаю от тебя беспрекословного подчинения любым моим, даже самым дурацким приказам. Я буду называть тебя нехорошими словами за то, что ты будешь делать ошибки, а ты будешь их делать, и будешь все это терпеть, потому что это плата за науку. Зона учит лучше, но ее прейскурант ты сейчас не потянешь, уверяю. Мою историю тебе тоже уже поведали, даже не сомневаюсь, так что учить я буду чуть менее смертельно, чем Зона. И если тебя что-то не устраивает, ты знаешь, где попросить другого наставника… А мне не так уж и требуются нашивки, чтобы попасть за шлагбаум. Он посмотрел на Андрея в надежде на решительный отказ: — Ты согласен на мои условия? — Да, — в безмятежном голосе стажера вдруг на какие-то доли секунды мелькнула сталь непоколебимой уверенности. Но истинна ли она, или это бравада мальчишки, жаждущего приключений? Узнать это возможно только опытным путем. — Тогда дороги назад не будет, — усмехнулся Филилин. — Абсолютно любой приказ. — Есть, командир. — Ну что ж, посмотрим, — сказал Марк, отпуская дверную ручку.