Любовь на грани фола

      Кати задумчиво ковыряла в тарелке салат. Кусок не лез в горло после новости, что Джоанна будет жить отдельно. Как не убеждала она себя, что так будет лучше в первую очередь для самой Джоанны, с нахлынувшей грустью ничего не могла поделать. Кати отказала Олли, когда тот заговорил о переезде к нему, а Джоанна… Она не смогла отказать Джино. Кати часто ловила себя на мысли, что подруга очень изменилась с тех пор, как познакомилась с Малкиным. С ним она стала совсем другой — ранимой, покладистой, кроткой, безумно боялась его потерять, хотя он ей и не принадлежал. Это было так не похоже на Джоанну, что Кати иногда хотелось познакомиться с этой девушкой заново и узнать, куда та дела её Торнадо.       В кухню вошла Джоанна и молча положила перед Кати билеты на сегодняшний матч «Пингвинов» с Колорадо. Та не сразу отвлеклась от грустных мыслей, пристально глядя на подругу, словно пытаясь прочитать мысли. Джоанна тоже выжидательно молчала, прекрасно понимая чувства подруги. Вчера, когда Джоанна рассказала ей всё, для пущей убедительности показав ключи, Кати с трудом сдержала слёзы. Да и сама Джоанна готова была разрыдаться, стоя перед выбором между подругой и любовью.       Наконец Кати опустила глаза, изучила билеты и неожиданно рассмеялась:       — Передай Джино, что места мог выбрать и получше! Второй ряд и почти на углу! Что мы оттуда увидим?       — Скамейку запасных «Пингвинз»! — тоже прыснула Джоанна. — Кстати, здесь и Олли постарался. Так что ему тоже от меня огромный привет!       Смех наполнил непривычно тихую сегодня квартиру. Но в глазах обеих девушек таилась глубокая грусть. Кати взяла подругу за руку и усадила на стул рядом с собой.       — Ты уверена, что хочешь жить одна? — вкрадчиво спросила она, глядя на подругу так, словно пыталась найти ответ до того, как она его озвучит.       — Я этого не хочу. Но Джино…       — Джино, Джино, Джино! — вдруг вспылила Кати. — Джоанна, а когда будешь ты? В твоей жизни не осталось места ни для кого, кроме него! Так нельзя! Посмотри на себя! Ты же делаешь только то, что хочет он!       — Кати…       — Я понимаю, ты любишь его! Но к чему эти жертвы?       — Я не хочу его потерять, — на глаза Джоанны против её воли навернулись слёзы. В глубине души она понимала, что Кати была права, но любовь оказалась сильнее. Джино настолько занял собой всё пространство вокруг и внутри, что Джоанне иногда становилось страшно. Она чувствовала себя его тенью — безвольной, покорной. Но предпочитала смириться с этим, быть счастливой здесь и сейчас и не думать ни о чём плохом.       — Так, ладно! — Кати несколько стушевалась, поняв, что перегнула палку, и обняла подругу. — Прости! Но я всегда буду рядом, слышишь?       — Спасибо!       Девочки помолчали. Джоанна, наконец совладав с чувствами, подавив несвоевременную слабость, улыбнулась:       — Будем собираться? Джино обещал хет-трик*!       И снова вокруг арены царила атмосфера всеобщего помешательства! Вокруг все были чёрно-бело-жёлтого цвета, возбуждённые, в предвкушении захватывающего действа на льду. Кати и Джоанна, едва переступив порог PPG Paints Arena, растворились в тех же ощущениях. Кончики пальцев привычно защекотал азарт, сердце, как всегда перед матчем, бешено колотилось в ожидании красивой игры и от беспокойства за любимых. Девочки влетели в сектор за минуту до стартового вбрасывания**, когда в центральном круге готовились к началу периода центрфорварды первых звеньев противоборствующих команд — Маккиннон и Малкин. Джоанна видела, что Джино краем глаза заметил их появление, и махнула ему рукой. И тут же в сердцах чертыхнулась — он проиграл первое вбрасывание. Девушки сели на места, и игра мгновенно увлекла настолько, что они перестали замечать что-то ещё, кроме происходящего на льду.       Первый технический или, как его ещё называют, рекламный, перерыв. Внезапно Джоанна почувствовала на плечах тяжесть чьих-то рук. Она резко вскочила, обернулась и встретилась взглядом со смеющимися глазами Коула, сидящего в следующем ряду. Рядом, улыбаясь, сидел Робби.       — Рыжий! — едва Джоанна успела выдохнуть, как тот встал и, наклонившись, заключил её в объятия, целуя макушку.       — Я так соскучился, Торнадо! — улыбнулся он.       Кати и Роб тоже тепло приветствовали друг друга. После знакомства ребят с Линдой и Дакотой и начала отношений девочек с «Пингвинами», друзья виделись крайне редко: в основном на учёбе, где и поговорить-то толком не успевали.       Вдруг Джоанна отчетливо ощутила на себе тяжёлый взгляд. Она отстранилась от друга и, догадавшись, откуда это ощущение, повернула голову в сторону скамейки запасных «Питтсбург Пингвинз», моля бога о том, чтобы ошибиться. Но нет… Взгляд Джино метал молнии. Джоанне казалось, что его ярость пронзала её насквозь, словно тысячи кинжалов, испепеляла, убивала медленно и жестоко. Встретившись с Малкиным глазами, она не могла отвести взгляд — словно заворожённая, Джоанна смотрела в любимое лицо, ясно ощущая нависшую в воздухе катастрофу. Джино вдруг сорвался с места и, подхватив шайбу на крюк клюшки, устремился к трибуне. Болельщики, ничего не понимая, взревели от восторга, а Джоанна не сводила глаз с семьдесят первого номера «Пингвинов». Оказавшись напротив, Малкин размахнулся и с силой ударил клюшкой по шайбе, направляя её в сторону девушки. Снаряд, взмыв в воздух, на огромной скорости с глухим ударом влетел в заградительное стекло. Джоанна инстинктивно отшатнулась, прикрыв ресницы и мотнув головой, словно от пощёчины. Зрители снова взорвались аплодисментами и криками восторга и непонимания, до девушки донёсся голос Коула:       — Он спятил?! Что он делает?!       На арене стоял страшный гул. Малкин, сам того не желая, завёл болельщиков, и они неистово скандировали его имя. А Джоанна, обхватив голову обеими руками, из-под прикрытых век наблюдала, как Джино покатился к команде. К нему подъехал главный судья и что-то сказал. Разговор явно проходил на повышенных тонах. К Джино бросился партнёр по звену Сидни Кросби и, извинившись перед рефери, увлёк друга на скамейку запасных.       Малкин сел на скамью и посмотрел на трибуну, где находилась Джоанна. Она, как и другие болельщики, ещё была на ногах и не сводила с него глаз. Их взгляды встретились. Джоанна видела Джино так близко, словно их и не разделяло несколько десятков метров. Каждой клеточкой тела, каждым атомом души она ощущала его ярость, ревность, бурлящую в сердце, словно жерло вулкана.       Раздался свисток. Игра возобновилась, и болельщики дружно усаживались на места, недоумевали, обсуждая поступок кумира. Кати потянула Джоанну за рукав:       — Садись уже!       Та медленно опустилась на жёсткое кресло, но происходящее уже не радовало, азарт испарился. Хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть. Остались лишь скомканные мысли и ожидание тяжёлого разговора с Джино. А тот уже оказался на площадке. Джоанна видела, как он был взвинчен, натянут, словно тетива лука, с которого вот-вот сорвётся стрела, отравленная ядом безумной ярости. Казалось, малейший повод — и он взорвётся. И этот повод не заставил себя ждать.       Очередная пауза. Джино находился в круге вбрасывания. Его взгляд в который раз остановился на Джоанне, которую как раз в этот момент снова обнимал Коул. Да что он себе позволял?! И почему это разрешала она? Джино взорвался. Проиграв вбрасывание, он в ярости набросился на соперника, который неудачным движением задел его клюшкой. При других обстоятельствах Малкин не обратил бы на это ни малейшего внимания, но сегодня всё было не так. И он, сбросив перчатки, обрушил на парня — даже не понял, кто был перед ним — град точных и сильных ударов. Тот упал, но это не остановило Джино. Бессильная злость застилала глаза, ревность вырывалась наружу точными, сильными боксёрскими ударами. Джино оттаскивали судьи и партнёры по звену, но тот рвался и рвался в бой.       Трибуны неистово ревели от восторга и вида крови. Но даже в этом безумном потоке тысяч голосов он услышал один-единственный:       — Джино, хватит!       Он, тяжело дыша, перестал вырываться из рук линейных арбитров и оглянулся. Джоанна, спустившись, стояла вплотную к площадке, положив ладони на защитное стекло, и неотрывно смотрела на него глазами, полными слёз. В них было всё: мольба, боль, страх и, самое главное, любовь. Она даже сейчас его любила. Джино, за драку будучи удалённым до конца игры, уходя в раздевалку, улыбнулся, всем своим видом показывая, что нисколько не жалел о случившемся.       А через несколько минут телефон оповестил Джоанну о полученном сообщении. Дрожащими руками она достала из кармана мобильный и тяжело вздохнула, увидев на дисплее номер Малкина.       Жди меня в нашей квартире.       Девушка с трудом дождалась окончания первого периода и, едва прозвучала сирена, возвещающая о перерыве, поднялась с места.       — Ты куда? — удивилась Кати.       — Домой.       — Но…       — Прости, Кати, мне нужно уйти.       И Джоанна, поцеловав подругу, махнув рукой Робби и Коулу, стала пробираться к выходу.       А в это время в раздевалке «Питтсбурга» грозный главный тренер «Пингвинов» Майк Салливан, словно мальчишку, распинал Джино.       — Что ты творишь?! — разразился он гневной тирадой, едва перешагнув порог раздевалки. Он в два шага преодолел расстояние до игрока и угрожающе навис над сидевшим на своём месте Джино.       Малкин, уже сняв форму, едва открыл рот, чтобы ответить, но Майк перебил его:       — Что за детские выходки? Ты понимаешь, что сейчас важна каждая игра?! А ты ведёшь себя, словно первоклассник! Я не узнаю тебя, Джино! Где твой трезвый рассудок? Что на тебя нашло? Ты оставил команду без лучшего «центра» в самый ответственный момент! Понимаешь ты это? Такие игроки не нужны ни мне, ни команде!       — Могу сказать агенту, чтобы искал мне другой клуб?       — Жене своей будешь характер показывать! — взревел Майк. — И засунь свою звездную болезнь!.. Ты сейчас не звезда, ты простой центрфорвард, один из игроков команды! Что сейчас прикажешь делать? Из-за твоих выходок менять звенья и стратегию на несколько игр вперёд? Это не входило в мои планы!       — Да катись ты ко всем чертям со своей стратегией! — вскипел Джино, пулей выскочил из раздевалки и бросился к выходу.       Он, как и обещал Джоанне, оформил-таки сегодня хет-трик. Хоть и несколько своеобразный…       Джоанна выбежала на улицу и бросилась в сторону дома, где Джино арендовал квартиру. Прохладный воздух проникал в лёгкие, отрезвляя, приводя в порядок мысли. Девушка замедлилась, а через несколько шагов и вовсе остановилась, тяжело дыша. Прислушалась к себе, ощущая бессильную ярость и досаду. Ей казалось, что сейчас каждой клеточкой организма она ненавидела Малкина. «Чёртов собственник! — сжав кулаки, мысленно воскликнула Джоанна, обернувшись к PPG Paints Arena. — Тиран и самодур! Права Кати — сколько можно это терпеть? Хватит с меня его необузданной ревности!» Ей вдруг захотелось остаться одной, затеряться в городе, не видеть ни друзей, ни Кати, ни тем более Джино. И девушка, бросив взгляд на арену, бросилась к остановке общественного транспорта, лишь на какие-то несколько минут разминувшись с Малкиным, пронесшимся, словно ураган, к дому напротив.       Уже сидя в автобусе, Джоанна выключила телефон, раскалившийся от звонков Джино, достала из рюкзака кошелёк и пересчитала деньги, грустно отметив, что надолго исчезнуть не получится. Но, убедив себя, что разобраться в чувствах и желаниях поможет и ночь одиночества, вышла на ближайшей остановке и уверенно направилась в начало улицы, где из окна автобуса случайно разглядела неприметную вывеску отеля. Войдя в холл, огляделась, отметив про себя скромность интерьера — потёртый диван, хлипкая стойка администратора, видавший виды ламинат, — но при этом чистоту вокруг и приятный запах, доносившийся из кафе при отеле.       Джоанна, подойдя к стойке, вытряхнула из кошелька оставшиеся наличные и посмотрела на администратора — совсем молоденького парнишку:       — Я могу на эти деньги снять хоть какой-то номер?       Тот едва взглянул на купюры и как-то виновато улыбнулся:       — Не самый дорогой, мисс. И только на сутки.       — Оформляйте!       Наконец она взяла ключ и поднялась на второй этаж. Вошла в номер, огляделась. «Пожалуй, за столь невысокую цену всё могло оказаться гораздо хуже», — подумала Джоанна и бросила в кресло рюкзак, туда же отправилась куртка. Она скинула кроссовки и с ногами залезла на кровать. Чтобы отвлечься от мыслей и прийти в себя от выходки Джино, Джоанна включила телевизор, сразу попав на спортивный канал, где шла трансляция хоккейного матча «Питтсбург Пингвинз» и «Колорадо Эвеланш». Это совершенно не способствовало цели, но она не находила в себе сил нажать кнопку пульта, а лишь смотрела на экран невидящими глазами, думая о своём. Словно издалека доносился голос комментатора, назвавшего фамилию Джино. Девушка сосредоточенно посмотрела в телевизор и напрягла слух, так как звук был почти выключен.       — …по словам представителя Колорадо у Блэйка Комо после драки с Джино Малкиным сломан нос и имеется подозрение на сотрясение головного мозга. Сейчас он уже находится на обследовании в Центральной больнице Питтсбурга. Желаем Блэйку скорейшего выздоровления и возвращения на лёд.       Сломан нос! Джоанна от негодования подпрыгнула на кровати. Этот ни в чём не повинный парень попал под горячую руку Джино! Вот так просто, из-за того, что вдруг Малкина посетила необоснованная ревность, сломать человеку нос! Джоанна чувствовала виноватой и себя, поэтому от осознания собственного бессилия застонала и упала на подушку. Она вдруг поняла: отношения с Джино нужно было заканчивать. Ей больше не хотелось ни разборок, ни ревности — ничего. Джоанна осознала, что безумно устала от всего этого. И чем дольше она думала, тем увереннее в этом решении становилась. Она пока не понимала, как будет забывать Малкина, пытаться разлюбить и не грезить о нём по ночам и на скучных лекциях, но решение было принято окончательно.       Джоанна вскочила с кровати, быстро собралась и выбежала из номера. Ей казалось, что где-то неподалёку было отделение почтовой связи. Девушка быстро зашагала в ту сторону, откуда пришла и, действительно, через несколько домов от отеля обнаружила то, что искала. Она вошла в помещение почты, на оставшиеся деньги купила конверт и, написав на нём имя Джино и адрес PPG Paints Arena, опустила в пакет из плотной бумаги ключи от квартиры. Отправив письмо, Джоанна вдруг почувствовала лёгкость, о которой давно забыла. С тех пор, как Джино вдруг начал ревновать к Коулу, казалось, что на душе лежали огромные, тяжёлые камни.       Коул! Джоанна в отношениях с Джино совершенно забросила друзей, которые всегда были рядом, помогали и поддерживали. А она… Она променяла их на любовь. Девушка достала телефон, включила и, проигнорировав сообщения о входящих звонках, набрала номер друга. Тот, будто ждал её звонка, ответил после первого же гудка:       — Ты куда запропастилась? Тебя все ищут!       — Кто «все»?       — Кати, Робби и… Я. И кто-то ещё… Этот «кто-то» оборвал Кати телефон, но она молчит, как партизан! Поэтому не могу доложить, кто ещё за тебя беспокоится.       — Да бог с ними, — Джоанна поморщилась, поняв, кто изводил подругу звонками. — Наш разговор слышат? Знают, что я звоню?       — Нет. Я увидел на экране твоё имя и отошёл подальше.       — Ты всегда чувствовал меня лучше остальных, — улыбнулась она, наступая на горло собственной песне. — Мы можем встретиться? Мне нужно с тобой поговорить.       — Конечно! Я приеду. Ты где?       Джоанна уверенно назвала адрес. Она успеет всё обдумать, ведь впереди была целая ночь, а пока самым важным и нужным ей казалось восстановление отношений с друзьями, которых она незаслуженно забыла, с головой бросившись в омут по имени Джино Малкин.       — Я так понимаю, никто не должен знать, что ты объявилась? — догадался Коул.       — Обожаю тебя! — губы девушки тронула лёгкая усмешка.       — Буду минут через двадцать.       Коул всегда отличался точностью, поэтому Джоанна совсем скоро влезла на переднее сидение «Шевроле» и бросилась другу на шею, с трудом сдерживая слёзы.       — Прости меня! — голос дрогнул, словно она только что осознала, как дороги ей стали Коул и Робби.       — Ну ты что?! — Рыжий погладил подругу по голове. — Тебе не за что извиняться.       — Я же понимаю, что была неправа.       — Джоанна… — Коул немного отстранился и посмотрел ей в глаза. — Что бы ни случилось, я всегда поддержу тебя, буду рядом.       — Спасибо! Я знаю.       — Ответь только на один вопрос: то, что творил сегодня на льду Малкин, было адресовано тебе?       — Не понимаю, о чём ты. — Джоанна смотрела Коулу прямо в глаза. — Меня с Джино ничего не связывает. Ну кроме подаренного тобой свитера.       — Ладно, не буду лезть тебе под кожу со своими вопросами и догадками… Куда поедем?       — Я голодна, как волк! Но никуда не хочу.       — В паре кварталов отсюда есть кафе. Там делают отличные сэндвичи, — Коул вопросительно смотрел на подругу.       — Отлично! Поехали. Не против, если мы поедим в машине?       — Отнюдь, — Коул фыркнул и запустил двигатель автомобиля.       А вскоре они, припарковавшись на стоянке возле кафе, уплетали тёплые бутерброды, запивали их ароматным кофе и рассказывали друг другу последние новости.       — Давно мы не сидели вот так, вдвоём, болтая ни о чём, — улыбнулась Джоанна, с нежностью глядя на Коула. — Мне безумно тебя не хватало.       Тот рассмеялся:       — Заметь, не мы отдалились! Это вы с Кати, видимо, решили покинуть нас надолго, раз познакомились с Линдой и Дакотой, чтобы подсунуть нам.       — Неправда! Эти девочки были призваны не занять место друзей, а стать верными спутницами в жизни!       — Ваша идея с треском провалилась! По крайней мере, со мной этот номер не прошёл.       — Линда очень мила…       — И закрутила с Робом роман в первый же вечер!       — Не может быть! — рассмеялась Джоанна, едва не поперхнувшись кофе. — Эта девочка времени зря не теряет. У них всё серьёзно?       — Понятия не имею, — пожал плечами Коул. — Мне это неинтересно.       Он не хотел признаваться, что так и не смог простить другу то, что произошло в «Атлантиде», ровно как и в том, что до сих пор не верил Джоанне, что между ней и Джино в ту ночь ничего не было. Но он даже не догадывался, что о той ночи девушка говорила ему исключительно правду, умалчивая, что было после неё и до сегодняшнего дня.       Джоанна промолчала. Она заметила, что между друзьями выросла стена, но была так увлечена своими чувствами и новыми отношениями, что не придала значения. Парни ещё пытались сохранить дружбу, но делать это становилось всё сложнее. Робби сутками пропадал с Линдой, а Коул так и не смог забыть Джоанну.       — Ну ничего! — улыбнулась девушка. — Теперь я вернулась в строй и сделаю всё, чтобы было, как раньше.       — Было бы неплохо! Не расскажешь, что же всё-таки произошло? Почему вы так отдалились?       — Давай не будем об этом. Не знаю, как Кати, а я очень пожалела об этом.       — Главное, что ты это осознала!       — Да…       Тихо играла музыка, а Джоанна и Коул, задумавшись, молчали, глядя на пустынную улицу. На город уже опустился вечер, повсюду зажглись фонари, разбавляя темноту тёплым светом. Девушка ощущала, как росла пустота в душе, которую пока не могла заполнить дружба. Сердце изнывало от боли, тянулось к Джино. Как хотелось ощутить на плечах его большие ладони, прильнуть к нему всем телом, услышать, как неистово бились в такт сердца, почувствовать сладость губ и жар поцелуев. Джоанна смахнула слёзы и взглянула на часы:       — Уже поздно. Отвези меня обратно.       — Домой?       — Нет. Туда, откуда забрал.       — Не понял?       — Я сняла номер в отеле. Хочу побыть одна.       — С ума сошла? Поехали ко мне. Места хватит. Обещаю, что не нарушу личное пространство и позволю побыть одной.       — Нет, Коул. Спасибо, но мне очень нужно ещё одну ночь провести Джоанной, какую никто не знает. Клянусь, ваш Торнадо будет с вами, но только завтра.       — Уговорила. Но только взамен на любимое Торнадо!       Войдя в номер, Джоанна упала на кровать и дала волю слезам. Телефон разрывался от звонков Малкина, и она с трудом сдерживалась, чтобы не ответить. Ей казалось, что жизнь закончилась, ведь вместе с Джино она потеряла и себя. Он, словно дьявол, забрал душу, растерзал сердце и принёс его в жертву любви. Холодной волной девушку накрыло отчаяние. Как научиться жить без него, когда он был для неё всей жизнью? Как дышать, если он был воздухом, которого не стало? Джоанна только сейчас осознала, как дорог ей был Джино, как много он значил для неё! Но назад пути не было! Решение она приняла окончательно. Обдуманное и единственно верное. Она возвращалась в привычную жизнь, стараясь забыть красивую сказку о Джино и так похожую на сон любовь. Телефон наконец затих, и Джоанна провалилась в тяжёлый сон.