Любовь на грани фола

      Джоанна проснулась от нежного поцелуя в висок, перевернулась на спину и нехотя приоткрыла один глаз. Джино, улыбаясь, навис над ней:       — Устал ждать, когда ты проснёшься. Решил немного ускорить процесс.       — Ну спасибо, — проворчала Джоанна и обвила руками его шею. — Тогда целуй.       Долгий поцелуй разбудил девушку окончательно. Когда Джино устроился рядом в постели, поставив на кровать поднос с ароматным кофе, омлетом и вафлями, политыми кленовым сиропом, она благодарно улыбнулась:       — Какая прелесть! Это мне компенсация за твоё долгое отсутствие?       — Нет! Это я сделал для себя. Хотел посмотреть на твою улыбку.       — Эгоист! — Джоанна окинула взглядом поднос и рассмеялась. — Настоящий американский завтрак. А во Франции лучший завтрак — кофе и круассаны. Я так по ним скучаю!       — Ты жила во Франции? — удивился Джино.       — Да, два года училась в Париже.       — Почему ты раньше об этом не рассказывала?       — Ты не спрашивал, — с аппетитом жуя вафлю, пожала плечами Джоанна. Возвращаться в Париж не хотелось даже мыслями, ведь она, несмотря ни на что, была слишком счастлива в Штатах.       — А как ты оказалась в Питтсбурге? Случайно не от несчастной любви бежала? — рассмеялся Малкин.       Джоанна, отхлебнув было кофе, едва не поперхнулась и удивлённо воззарилась на Джино. «Ясновидящий он что ли?!» — мелькнула шальная мысль. Но девушка постаралась изобразить на лице недоумение и с улыбкой спросила:       — С чего ты взял?       — Да вспомнил: в России в начале девяностых годов показывали один сериал… Кстати, французский, только название забыл. Я был маленький, но хорошо запомнил, что его герои постоянно уезжали, если в отношениях что-то шло не так. Даже тогда я не мог понять, почему они сбегают вместо того, чтобы решить проблему. Во Франции так принято, наверное. Поэтому и поинтересовался. Вдруг ты сможешь рассказать что-нибудь об особенностях французского менталитета.       — Не припомню такого сериала, — буркнула Джоанна. — Да и не так долго я жила в Париже, чтобы знать все сериалы и кино.       — Ты обиделась что ли? — притянул её к себе Джино. — Или я угадал?       — Не говори ерунды!       — Ладно, — он поцеловал девушку и поднялся. — Мне уже пора. Надеюсь, ты придёшь на стартовую игру своего первого в жизни плей-офф? Не оставишь любимую команду без поддержки?       Джоанна, обрадовавшись смене темы, нежно улыбнулась и поправила:       — Не оставлю любимого без поддержки!       — Отлично! Значит, увидимся на игре?       — Окей!       Джино наклонился и накрыл её губы долгим, страстным поцелуем, но, чувствуя, что страсть захлёстывала, отстранился и игриво усмехнулся:       — Если мы продолжим в том же духе, я пропущу тренировку.       — Я очень не хочу тебя отпускать, но ещё меньше хочу, чтобы ты пострадал от рук Майка. У нас впереди много времени.       — Ладно, побежал! — Джино бегло коснулся губами её волос и вышел из комнаты.       Джоанна, глядя в окно, за которым виднелись небоскрёбы города и яркое, по-настоящему весеннее небо в лучах уже горячего солнца, дождалась, когда за Джино закроется дверь, взяла мобильный и набрала номер Кати.       — Доброе утро! — воскликнула она, услышав в трубке голос подруги. — Надеюсь, Олли тебя уже разбудил?       На том конце провода послышался смешок:       — Кажется, мы все живём по одному расписанию.       — Точно! — расхохоталась Джоанна. — Он передал тебе билет?       — Да! Я сейчас еду в университет. Встретимся в фойе арены перед матчем?       — Отлично! Я тоже сейчас сяду за учебники. Захватишь для меня конспекты?       — Конечно. Тогда до вечера?       — Поцелуй Робби от моего имени.       — Обязательно.       Джоанна быстро покончила с завтраком, убрала посуду, приняла душ и, усевшись на диване, открыла конспекты, накануне присланные Кати по электронной почте. Так не хотелось подводить мистера Джонса, что она принялась за учёбу с удвоенной энергией, лишь изредка отвлекаясь на мысли о Коуле. Боль напоминала о себе реже, но всё так же разрывала сердце на части. Джоанне приходилось прилагать немалые усилия, чтобы вновь вернуться к подготовке к экзаменам.       Каждый день за учебниками и конспектами пролетал незаметно, и этот не стал исключением. Джоанна оторвала глаза от очередной темы уже тогда, когда нужно было уже быть на PPG Paints Arena. Благо, она находилась совсем рядом. Наспех натянув джинсы и футболку, девушка закинула за спину рюкзак и выскочила за дверь. Спустя несколько минут, Джоанна подбежала к заметно нервничающей Кати.       — Как можно опоздать, находясь в нескольких метрах от места встречи? — накинулась она на подругу, постукивая ногтем указательного пальца по циферблату наручных часов. — Игра уже начинается!       — Прости, — Джоанна чмокнула подругу в щёку и увлекла ко входу на арену. — Учёба не отпускала до последнего. Побежали!       — Сама опоздала, а я теперь бегай, — ворчала Кати, с трудом поспевая за подругой, тащившей её за руку в сектор.       Девушки пробрались на места в тот момент, когда, по правилам проведения хоккейных матчей НХЛ, заиграл гимн Соединённых Штатов. После него Джино, как делал уже почти весь сезон, глазами нашёл на трибуне Джоанну, подмигнул ей и, тут же сосредоточившись на предстоящем матче, поехал в центральный круг на стартовое вбрасывание. Каждую игру на PPG Paints Arena для него это уже было ритуалом. Он давно поймал себя на мысли, что никак не получалось сосредоточиться на игре, если прежде он не убедился, что Джоанна находилась на трибуне и переживала за него и команду.       Второй период матча с Коламбусом близился к концу. Джино снова выиграл вбрасывание и сам бросился за шайбой. Подхватив снаряд на крюк клюшки, Малкин развернулся и, набирая скорость, бросился к воротам соперника. Ревущие трибуны гнали вперёд, и он уже видел цель, знал, куда будет наносить бросок… Но внезапно перед ним возник защитник Коламбуса. Это было так неожиданно, что Джино не успел увернуться и на огромной скорости врезался в него. Правое плечо пронзила острая боль, от которой из глаз посыпались искры. Он упал на лёд, тяжело дыша и корчась от боли.       — Что, старик? — услышал Малкин голос Кросби, который пытался перекричать музыку и бешеный гул трибун.       — Плечо, — сквозь зубы процедил Джино. Боль не унималась, правая рука горела огнём.       — Встать можешь?       Малкин попытался подняться, но случайно опёрся на повреждённую руку и застонал — её прожгла такая адская боль, что он оставил попытки встать и покинуть лёд самостоятельно. Сидни помог Джино подняться и добраться до скамейки запасных, где тот сразу попал в руки врача команды. Доктор, не давая игроку даже присесть на скамейку, кивнул головой в сторону выхода:       — В раздевалку, Джино!       — Но игра… — попытался возразить тот, поморщившись от непроходящей боли в плече.       — Пять минут до конца периода. Даже при лёгком ушибе ты уже не сыграешь в этом отрезке. Без тебя обойдутся. Так что пошли.       Малкин бросил быстрый взгляд на лёд и нехотя поплёлся вслед за доктором.       На трибуне Джоанна не могла усидеть на месте от беспокойства. Она вскочила с кресла, пытаясь рассмотреть, что делается на скамейке запасных «Пингвинов». Увидев удаляющихся в подтрибунное помещение Джино и доктора, едва не расплакалась. Мужчины уже скрылись из виду, а Джоанна, не моргая, смотрела туда, где только что видела своего русского.       — Сядь! — потянула её за край свитера Кати. — Ты остальным мешаешь матч смотреть.       Джоанна тяжело опустилась на своё место, но нить игры уже была потеряна. Мыслями девушка была рядом с Джино. Она достала телефон и набрала его номер, но тут же, передумав, сбросила звонок. Ему явно сейчас было не до неё. Сидя, как на иголках, девушка с трудом дождалась сирены на перерыв и вскочила с места.       — Ты куда? — остановила её Кати.       — В раздевалку Питтсбурга.       — Конечно! Так тебя туда и пустили!       — Мне плевать! Я должна знать, что с Джино!       — Подожди начала периода. Вот увидишь, он выйдет играть, как ни в чём ни бывало, — Кати старалась успокоить подругу.       — Я не могу ждать! Я должна знать, насколько серьёзна его травма.       — И что ты сделаешь?       Вопрос Кати застал Джоанну врасплох. Она в недоумении смотрела на подругу, а потом, пожав плечами, обречённо опустилась в кресло:       — Понятия не имею.       — Вот именно! А вечером он сам тебе всё расскажет.       Джоанна рассеянно кивнула и отвела взгляд на пустой лёд, засмотревшись туда, где несколько минут назад корчился от боли Джино.       Третий период Джоанна видела, как в тумане. Поймать нить игры, болеть за команду не получалось. Она крутила в руках мобильный, то порываясь набрать номер Джино, то едва сдерживаясь, чтобы не швырнуть его в защитника Коламбуса, который, сам, наверное, того не желая, нанёс травму любимому. С трудом дождавшись сирены, возвестившей о победе «Пингвинов», Джоанна бросилась к выходу, расталкивая болельщиков. Она и сама не знала, куда бежала и что собиралась делать, но сидеть и ждать тоже не могла. На улице Джоанна направилась было к стоянке такси, но Кати схватила подругу за руку:       — Куда ты собралась?       — Я уверена, что Джино в центральной больнице.       — Джоанна, дождись хотя бы его звонка.       Но та не находила себе места от волнения. Джино больше на льду так и не появился, не звонил и не писал, и Джоанну сводила с ума неизвестность. Что с ним? Неужели травма была настолько серьёзной? Джоанна видела гримасу боли на лице Джино и сразу поняла — это был не рядовой ушиб. Малкин был не из тех хоккеистов, кто мог симулировать, сейчас лёжа на льду и корчась от боли, а в следующей смене играть как ни в чём ни бывало.       — Пойми, Кати, — в голосе Джоанны сквозило отчаяние. — Я не могу пойти домой и просто ждать.       — Но ведь ты даже не уверена, что он в больнице.       — Позвони Олли!       — Джоанна, игра только-только закончилась, ты же знаешь, что в это время они не отвечают на звонки, потому что заняты не меньше, чем на льду.       — Чёрт! Тогда пошли!       И Джоанна, схватив подругу за руку, потащила её к одному из служебных входов в PPG Paints Arena, возле которого уже стояла внушительная группа болельщиков «Пингвинз».       — Что-нибудь слышно о Джино? — осведомилась она у первого попавшегося фаната в чёрно-бело-жёлтом свитере.       — Не-а! — мотнул тот головой. — Ждём хоть кого-нибудь из команды, чтобы спросить о нём. Если Малкина выбили надолго, то борьба за Кубок Стэнли будет в разы труднее.       Ждать пришлось добрых пятьдесят минут, пока из PPG Paints Arena начали выходить игроки «Питтсбурга». Первым вышел нападающий Картер Рауни. Несколько человек, среди которых была и Джоанна, бросились к нему. Кто-то брал автограф, фотографировался, а девушка стояла в стороне и ждала подходящей возможности для вопроса. Но время шло, а желающие получить автограф хоккеиста не заканчивались. Джоанна выхватила у стоящего рядом парня маркер и, не взирая ни на кого, пробралась к Картеру и протянула ему фломастер:       — Будьте добры!..       Тот поставил свою подпись на свитере Джоанны, и та, улучив момент, спросила:       — Что с Джино?       Рауни покачал головой:       — Пока не знаем. Уехал в госпиталь.       — Спасибо!       Джоанна кивнула и бросилась из толпы к Кати, стоявшей в стороне.       — Ну что? — скорого поинтересовалась та, понимая волнение подруги.       — Как я и думала — Джино в больнице. Это плохой знак! Значит, там что-то серьёзное!       — Прекрати себя накручивать.       — Но я чувствую…       — Хватит, Джоанна!       — Я еду к нему, — и она снова бросилась к стоянке такси, всегда в избытке дежуривших на домашних матчах «Пингвинов». — Ты со мной?       — Не могу же я бросить тебя в таком состоянии, — проворчала Кати, догоняя подругу.       Джоанна мысленно подгоняла водителя, который, как на зло, педантично соблюдал правила дорожного движения. На выезде с территории арены, как обычно, образовался затор, а девушка просто изнывала от нетерпения, борясь с желанием броситься через полгорода в больницу бегом. Она снова и снова набирала номер Джино, слушала длинные гудки и сходила с ума от волнения.       Она первой ворвалась в холл больницы и подскочила к администратору — приятной молоденькой девушке в медицинской униформе.       — Мне нужно попасть к Джино Малкину! — выпалила Джоанна, совсем забыв об осторожности. Не думала, что неподалёку могут быть вездесущие спортивные журналисты, стремящиеся первыми узнать новости о состоянии здоровья одной из ярчайших звёзд в составе «Питтсбург Пингвинз».       Девушка фыркнула:       — А вы ему, простите, кто?       — Сестра! — немедленно солгала Джоанна.       — Мисс, у него брат, и тот живёт в России. Поэтому не морочьте голову. Через полчаса тут таких братьев и сестёр ошиваться будет столько, что человек на двадцать хватит…       Девушка, снова опустив голову к какому-то журналу, продолжала тихо ворчать, а Джоанна, понурив голову, вышла на улицу, где ждала Кати, и достала из кармана куртки мобильный. Снова набрала номер Джино и, нервничая, слушала длинные гудки. Она уже собиралась сбросить вызов, когда услышала в трубке весёлый голос:       — Ты посадишь мне батарею!       — Джино, чёрт бы тебя побрал! — облегчённо воскликнула Джоанна, услышав бодрый голос любимого. — Как ты?       — Как же приятно, когда ты вот так обо мне беспокоишься!       — Отвечай на вопрос, пока мои нервы не сдали окончательно!       — Всё в порядке.       — Я хочу тебя видеть.       — Это невозможно, милая. У «Пингвинов» с больницей подписан договор о конфиденциальной информации и её неразглашении. Поэтому даже если я скажу, что хочу тебя принять, нам откажут.       — Ну хоть в окно тебе выглянуть можно?       — Наверное, можно, — засмеялся Джино. — А ты разве здесь, в больнице?       — А где мне ещё быть?       — Любимая… Заходи с тыльной стороны здания, там, где парк. Третий этаж. Я стою у окна.       — Бегу!       И Джоанна рванула на противоположную сторону здания госпиталя. Оказавшись у парка, подняла голову вверх и улыбнулась, увидев в одном из окон машущего рукой Джино. Она покрутила головой и, оценив обстановку, сунула телефон в руку подоспевшей Кати.       — Что ты задумала? — прекрасно зная подругу, поинтересовалась та.       — Вспомню Париж. Я, конечно, давно не практиковалась в лазании по водосточной трубе, но раз уж она имеется прямо возле окна палаты Джино, я не могу этим не воспользоваться!       — Ты рехнулась?! Третий этаж!       — Плевать!       И Джоанна, зацепившись за трубу, начала резво карабкаться по ней. Кати, прижав руки к груди, молилась, чтобы та не свалилась. А в глазах Джино, открывающего для себя Джоанну совершенно с незнакомой стороны, читался явный ужас. Он распахнул окно и свесился, наблюдая, как девушка преодолевала второй этаж и приближалась к нему. Вот она протянула руку, он крепко сжал её в своей и помог влезть внутрь. Прижав Джоанну к груди левой рукой, Малкин облегчённо выдохнул и вдруг рассмеялся:       — Альпинистка моя, скалолазка моя!       Она всем телом прижалась к нему и шепнула:       — Я так за тебя испугалась! — и тут же отстранилась, заметив, что правая рука парня находилась в поддерживающей повязке. — Это ты называешь «в порядке»?       — Да это для профилактики, — отмахнулся Джино. — Всего лишь ушиб, гематома.       — Тогда почему ты здесь?       — Докторам так спокойнее. Сказали, что ночь проведу в палате, а утром меня отпустят. Только вот с тренировками нужно подождать пару дней.       Джино вдруг отошёл к двери в палату и запер на замок. Вернулся к Джоанне, взяв за её руку, увлёк на кровать.       — Ты с ума сошёл? — шепнула она, впрочем, уже оказавшись во власти желания. — У вас же договор… А меня ждёт Кати.       — Скажу, что дверь случайно захлопнулась, а я крепко спал. А Кати, думаю, поймёт.       — Но твоя рука…       — С ней всё хорошо.       Джино покрывал поцелуями лицо и шею Джоанны, одновременно расстёгивая куртку, проникая под одежду. Его прикосновения обжигали, а поцелуи и еле уловимый шёпот о любви доставляли девушке высшее наслаждение. И уже через мгновение они забыли обо всём, растворяясь в пучине страсти и нежности.