Энума Шунгаллу

      Данные, полученные от машинного ядра, были неутешительны. Шестеро чужаков, оборудование которых способно серьёзно повредить комплекс. Четверо — бренные, ещё двое — сотворённые, судя по телосложению и скорости реакций. Один из них опаснее всех остальных, вместе взятых. Необученный, не прошедший перерождения, слишком похожий на бренного. И всё-таки, несмотря на несовершенство — будущий Страж. В сочетании с техникой чужаков и возможной поддержкой с поверхности это вызывало беспокойство.       Страж изолировала инкубаторный зал, где находились вторженцы, отключила системы жизнеобеспечения в нём. Не освещение, чтобы не спровоцировать чужаков раньше времени. Однако снижение уровня кислорода скажется и на бренных, и на сотворённых — чужаки не имели при себе запасов воздуха, а миниатюрных регенераторов не хватило бы надолго.       Неплохо, но недостаточно для устранения угрозы. По команде Стража стазис-поле остальных камер было убрано. Страж установила контакт с товарками, убеждаясь в готовности каждой из них, приняла новый идентификатор. Теперь она стала Старшей. В случае непредвиденных обстоятельств командование приняла бы на себя Вторая. Младшие же имели не больше свободы действий, чем машины комплекса, хоть и отличались от них способностью мыслить.       Но самый надёжный охранник комплекса не сумел вступить в бой. Зодчие были голодны и не годились для охоты. Колонии не хватало энергии, и Зодчие не могли покинуть жилы сквозь поры в стенах. Они подчинились бы любому приказу Стража, но лишь малая их часть вышла на поверхность. Зодчим не хватало энергии, и трение стало для Колонии непреодолимым препятствием. Восстановление энергосистемы затягивалось — часть старых тепловодов оказалась необратимо повреждена, а создание новых требовало времени.       Сейчас же Младшие отправились на разведку. Судя по донесениям Амы и Эри, никто из бренных не имел при себе оружия и не обладал заметным психическим даром. Проверенная Утой сотворённая также не стала бы для Стражей серьёзным противником. Ино же удалось оценить потенциал будущего Стража, и собранная ей информация заставила пересмотреть статус угрозы.       Сотворённый был опаснее, чем Старшая предполагала. Замысел Высоких, что создали его, граничил с безумием: сотворённый оказался отмечен проклятием исключительно сильного психического дара. Чудовищная мутация преследовала бренных ещё до восхождения Высоких, и истребить её не удалось до конца. Появление её у сотворённых — почти преступление. Дети бездны умели оборачивать свой дар пустотой, но их печать была гораздо слабее, чем у этого сотворённого. Ни один из доменов не закрыл бы глаза на появление такого существа. Сотворённый не мог быть предназначен для служения Стражем — никто не рискнул бы подвергнуть перерождению столь явно отмеченное существо, слишком велика опасность.       Младшие обязаны устранить сотворённого.       Цепочки геометрического письма скользили под пальцами — холодные и неживые. Таблица или схема, или техника безопасности при работе с прибором, судя по отдельным знакам. Причём никому не нужная! Никто её не касался, не оставил эмоциональных отпечатков и едва ли часто смотрел. Жаль... Зато с ней можно будет разобраться потом, на поверхности.       Келиофис сделал очередной снимок — несчастная пластина всё равно пригодится для исследований. Программу Сиринга почти отладили, и для накопления базы снимки подойдут. Странно: узоры на стенах ощущались гораздо отчётливее, чем функциональные таблицы и инструкции. Символы на лентах точно пели, звучали множеством оттенков и смыслов. Если бы Келиофис задержался здесь подольше, угловатая вязь многое бы рассказала ему. Вот только оставаться в залах и лабораториях Древних он совершенно не желал. Чем дальше, тем живее казалось здание. Рабочая автоматика тут была ни при чём: Келиофис готов был поклясться, что чувствовал какое-то незаметное движение. Безумие! Но он слышал нечто еле уловимое — то ли шелест, то ли чей-то шёпот внутри стен. Точно шорох крови в жилах неведомого чудовища. Хотелось ускорить шаг и кинуться прочь из комплекса, пока порождение бездны ещё не проснулось до конца.       Но уйти он не мог. Не сейчас. Он скорее бы отрезал себе руки, чем оставил Древним все их богатства и записи или пустил товарищей по экспедиции бесконтрольно бродить по комплексу. Среди них лишь Деггия представляла, что именно они нашли. Лишь Деггия понимала, что многие реликты Древних лучше не трогать. Лишь Деггии было очевидно, что золотистую пластину, которую едва успели отобрать у Астроции, ни в коем случае нельзя ничем скрести или ковырять. А что, если это и была одна из легендарных Скрижалей?! Тонкие плёнки-слои, несущие бесценную информацию, не выдержали бы подобных тестов. Правильно говорят, что химики — не люди.       И всё же было что-то ещё, что не позволило бы ему сбежать. Предчувствие незримой опасности, которая точно не по плечу никому из его спутников, завораживало. Келиофис никогда раньше не сталкивался ни с чем столь непонятным и жутким. Ему никогда не доводилось ждать чужой атаки, с которой он не мог бы справиться.       В недрах земли не могло спать древнее чудовище, но именно его дыхание чудилось в каменной толще.       Тревожный шелест внутри стен. Скрип песчинок на полу. Скрежет знаков под пальцами. Беззвучный вдох. Голоса спутников вдалеке. Негромкое жужжание механизмов, принесённых с поверхности.       Он вслушивался в каждый шорох. Он продолжал водить руками по стене, не касаясь знаков. Как будто читал их. Как будто был занят только письменами. Как будто не ждал нападения.       Мягкий свет, нечёткие тени. Неподвижные, неопасные. Мерный шёпот со всех сторон. Биение собственных сердец — слишком громкое. Ни одного случайного звука. Запах реагентов. Человеческий пот. Едкая примесь летучих солей. Чужой интерес с тенью страха. Холод камня. Вибрация пола. Движение воздуха. Лишнее!       Он метнулся в сторону. За спиной что-то свистнуло, лопнуло с тихим треском. Безошибочно угадал, откуда стреляли — уходящий вбок проход. Двери несколькими метрами дальше, угол может служить прикрытием. Хватило мгновения, чтоб добраться до стрелка. Чешуя брони, блеск оружия и безликая золотая маска. Древний!       Удар наотмашь по шлему — сойдёт, чтоб оглушить.       Не успел. Древний извернулся, огрел его по спине чем-то тяжёлым. Дыхание сбилось, Келиофис потерял равновесие и врезался головой в стену.       Повреждения оказались критическими, и сигнал от Ино прервался. Она выполнила свою задачу, хоть и не полностью. Она не устранила сотворённого, пусть и заставила показать, на что он способен в бою, заплатив за бесценную информацию существованием.       Доли секунды хватило, чтобы проанализировать её. Старшая была уверена, что этот Страж — чей-то недопустимый эксперимент. Слишком быстрый, не знающий пустоты, с пассивным психическим даром — сотворённый не пытался атаковать врага так, как это делали отмеченные. Никаких манипуляций с материей и энергией, никаких попыток внушения или контроля. И в тоже время сотворённый пользовался своим даром постоянно. Он почуял приближение Младшей, но не вышел за рамки физических возможностей. Ему достаточно было одного удара, чтобы расправиться с Ино, и лёгкая броня не сохранила её.       Возможно, сотворённый — охотник на себе подобных? Возможно, кто-то из владеющих в чужом домене решил создать существо, что превосходило бы Стражей так же, как они превосходили бренных?       Кем бы сотворённый ни был, он плохо пользовался своими способностями. Ему не хватало опыта и умения. И он их уже не приобретёт. Никогда.       Но для Высоких тело со столь необычными характеристиками представляло интерес. Зодчие способны собрать образцы тканей и составить полноценную модель, которую хозяева смогут оценить и изучить. Сам же сотворённый им не нужен ни живым, ни мёртвым. Остальные вторженцы не заинтересуют хозяев вовсе.       Свет в комплексе выключился. Повинуясь приказу, частица Колонии вышла на поверхность. Ничтожная и не подходящая для боя, но способная исполнить роль падальщика.       Очнуться и встать.       Сознание вернулось к Келиофису мгновенно. Голова раскалывалась. Руки горели от боли. В свете налобного фонарика ртуть блестела на рваных рукавах спецовки. Он вскочил на ноги, скинул с себя куртку, зацепив маску. Не помогло — кисти заливал металл. Схватился за стену, но рука соскользнула, в голове потемнело. Взвыл, пытаясь стесать остатки кожи о камень.       Поздно.       Стало только хуже. Больнее. Он пошарил на полу, нащупал фонарик, закрепил резинку на голове. Поднял дрожащие руки, закусил губу, глядя на них. Не было ни металла, ни кожи. Тело почему-то не могло справиться с ранами, не могло заставить их закрыться. Свернувшаяся кровь нарастала на руках чёрной коркой, трескалась при каждом движении. Так не должно быть! Не с ним!       Сдерживая всхлипы, пошарил по карманам — в одном из них был бинт, точно был. Правила едины для всех, поэтому бинт он не мог не взять. Застёжка несколько раз выскальзывала из пальцев. Наложить нормальную повязку тоже получилось не сразу.       Запах крови и антисептика перебивал всё остальное. Боль в кистях отдавала в плечи. Холодное пламя, сжигающее изнутри — и кровь на стене, пожираемая живым серебром. Реликт. Слово никогда не казалось страшным. До тех пор, пока реликт не разъел его руки.       Перчатки. Если бы он не обронил перчатки, кисти не превратились бы в окровавленные клочья. Защитная ткань куртки спасла плечи и голову, но жгучая боль не давала отвлечься и забыть об ошибке. А ведь могло быть и хуже...       Из-за угла донеслось шипение металла под плазменным резаком. Но он не заметил там двери, когда проходил. Похоже, в комплексе было нечто вроде аварийных перегородок, которые при необходимости отделяли части строения друг от друга. Келиофис обернулся, взгляд его скользнул по стене к сползшей на пол фигуре в чешуйчатой броне. Тот самый Древний. От чуткого слуха не укрылось тихое гудение механизмов, точно доспехи жили своей собственной жизнью. Оружие — похожее на винтовку, но явно не огнестрельное — валялось рядом. Древний выронил его, когда упал. Неужели удалось его оглушить?       Осторожно приблизился. Древний не шевелился. Ни дыхания, ни сердцебиения Келиофис не услышал за машинным гулом и потусторонним шёпотом в стенах. Потянулся было за оружием, но замер в нерешительности. Не было ли оружие Древнего именным? Если так, то в лучшем случае оно бесполезно в чужих руках и пригодится в бою лишь в качестве дубины. В худшем — смертельно опасно. Но что требовалось для распознавания? Микросканер в рукоятке или приёмник, связанный с какими-то передатчиком у Древнего? Если сканер есть, то на перчатках Древнего должны быть контакты для взаимодействия с ним.       Келиофис наклонился над соперником, готовый в любой момент сорваться с места. Ткнул тело носком ботинка. Ничего не изменилось. Монотонное механическое пение не стало громче. Древний не шелохнулся и не поднялся с пола, точно ожившая статуя из зеленоватого золота с чернью.       Слишком странное существо, чтобы быть настоящим. Броня, безусловно тяжёлая, состояла из мелких пластинок, покрывавших всё тело Древнего. На груди и животе, внешней поверхности рук и бёдер чешуя становилась крупнее и толще, переходила в жёсткие наросты на локтях и коленях. Внутренний панцирь искажал очертания плеч и корпуса, толстый воротник из того же тускло-золотистого материала защищал шею. Безликая золотистая маска с красными линзами визора закрывала лицо, незаметно переходила в гладкий, припорошенный тёмной пылью шлем. Холодея от безрассудной смелости, Келиофис зацепил окровавленными пальцами маску на шлеме — из-под воротника по блестящей чешуе скользнула струйка крови, такой же чёрной, как его собственная.       И горячая пустота под пальцами — ни тени чужих эмоций на причудливом шлеме. Как будто никто никогда его не касался. Как будто Древний, носивший его, не чувствовал ничего. А впрочем, какая сейчас разница?       Зеленовато-пыльные перчатки на руках Древнего состояли из роговых щитков — чуть грубее и толще с тыльной стороны, чуть светлее с внутренней. Все щитки-чешуйки одинаково прочные, все сплошные, внахлёст прилегающие друг к другу. Никаких видимых неоднородностей, никаких контактов или гнёзд, никаких клапанов и сенсоров. Ни на правой ладони, ни на левой. Но если Келиофис не видел датчиков, это не означало, что их действительно нет.       Что ж, пришлось рисковать. На рукоятке оружия Древних тоже не было ничего подозрительного, никакой реакции на прикосновение со стороны реликта не последовало. Келиофис взял его в руки, стараясь не выронить — судя по весу, именно этим реликтом он и получил по спине. Провёл подрагивающими пальцами по корпусу, коснулся спускового механизма. Странно, но впервые в жизни он видел оружие, созданное если и не под его руку, то для существа похожего размера. Для кого-то, настолько же сильно выходящего за рамки нормальности. Он снова обернулся к Древнему. Неужели?..       Даже если Древний такой же модификант, как и сам Келиофис, едва ли он настроен дружелюбно. Даже если тот оглушён, стоило связать его. На всякий случай, пусть Келиофис и сомневался, что верёвка остановила бы Древнего. Он вернулся на несколько шагов назад, с трудом поднял повреждёнными пальцами рюкзак. Реликт не поместился целиком, но закрепить его удалось. Краем глаза заметил, что перегородка почти поддалась. Времени оставалось совсем немного.       Древний на его приближение никак не отреагировал. Даже если он был оглушён, столь долгая потеря сознания казалась странной. Нехороший холодок пробежал по спине — возможно, Келиофис не рассчитал силу... Но он же не мог так ошибиться! Десять лет назад — вероятно, но не сейчас! Не при встрече с живым представителем исчезнувшей цивилизации!       Закусил губу, судорожно хватая воздух. Прислушался. Ничего, кроме собственных рваных вздохов, шипения резака да гудения чужой брони. Даже шорох в стенах, кажется, утих.       Непоправимая случайность. Невозможная, жуткая, слишком невероятная, чтобы быть правдой... Или что-то ещё можно исправить? Или того удара не было? Струйка крови ему померещилась, её не должно было быть. Но он не медик, от его помощи может стать только хуже. Прикосновение к руке — как будто к куску камня. Ни тени эмоций. Ни движения. Ни стука сердца, ни дыхания. Их просто не видно и не слышно, даже если опустить голову к телу.       Кровь пропитала бинты на руках. Чёрные отпечатки пятнали чешую, темнели на краю золотой маски. Как следы преступления. Кровь под маской, внутри шлема, на воротнике. Слишком много.       Келиофиса била дрожь. Снять шлем с Древнего, не сдвинув шею и не ранив того ещё сильнее, он не мог. Да и незачем было, похоже... Выбрал путь и сторону, называется... Нельзя подпускать к бумажным книгам пиромана. Нельзя давать убийце оружие и право его использовать. А ему нельзя приближаться к живым людям. Никогда и нигде.       Тысячи лет взаперти. Во тьме бездны. В безвременье. Последняя тень чужой культуры. Живая, настоящая — до встречи с ним...       Зрение, кажется, поплыло. Щёки щекотала влага. Это не пещеры, конденсату на коже неоткуда взяться...       Ещё взгляд на мёртвую безликую маску. Алый отблеск линз, тёмные пятна на золоте. Зеленоватая пыль на шлеме, бороздки узора. Слишком глубокие, обрамляющее лицо. Забрало? Можно ли его поднять? Пусть он не слышал сердцебиения за посторонним шумом, но если лицо будет открыто, он сможет понять, жив ли Древний.       Трясущимися руками вытащил из рюкзака нож. Лезвие тонкое, но прочное, может пригодиться. Еле удержал рукоятку. Осталось подцепить забрало на шлеме, если это было оно...       — Келио!       Только сейчас до Келиофиса дошло, что после появления Древнего связь пропала совсем.       Он вскочил на ноги и кинулся к выходу. Чуть не столкнулся с Талассой, не успевшей опустить резак и отскочить от пропиленной перегородки.       — Живой... — отшатнулась от него модификантка и тут же выдохнула: — Что с твоими руками?!       — Да ничего, — попытался отмахнуться от расспросов Келиофис, но не тут-то было. К Талассе присоединилась Милерна, и вот от неё отвязаться бы не получилось.       — Что случилось? Тебе нужна помощь?       — Мне — нет, — Келиофис качнул головой и еле удержался, чтобы не поморщиться: головная боль напомнила о себе. — Но там Древний, и ему, кажется, нужна.       — В бездну Древних, надо убираться отсюда! — отрезала Милерна. — Идти можешь?       — Могу, но его нельзя так бросать!       — Плевать мне на Древних! Я отвечаю только за своих людей!       — Я должен ему помочь.       — Ты и сам выглядишь хреново, — заметила Таласса.       Ожидаемо. Келиофис догадывался, что его вид не внушает доверия. Но предупредить Милерну и остальных он был обязан, даже если товарищи решат, что он спятил. Запах крови, своей и чужой, преследовал его и не давал усомниться в произошедшем. Напоминал о выстреле и жидком серебре.       Напоминал об опасности.       — Стой! — он притянул к себе опешившую Милерну и указал ей на реликт. Прежде, чем она успела что-то ответить, Келиофис выпалил: — Древние живы. Древние всё ещё здесь. Одного я видел собственными глазами, но я понятия не имею, сколько их на самом деле и насколько они опасны.       — Отлично, а теперь прибавь уже ходу! — рявкнула на него Милерна. — Ивант и Аст почти закончили с другой дверью.       Чужаки пытались сбежать. Аварийные перегородки не могли сдерживать их долго, времени выжидать у Старшей не было. Но она не могла разбрасываться Младшими, ей следовало устранить угрозу, сохранив и комплекс, и контингент для его охраны.       Лёгкой брони оказалось недостаточно, и Младшим пришлось сменить облачение. На смену чешуе пришли полноценные доспехи. Импланты были переведены в режим готовности, чтобы не дать сотворённому воспользоваться психическим даром. Если Младшие и не смогут устранить сотворённого, то выиграют время, которым воспользуются Вторая и Старшая.       Вторая получила все необходимые распоряжения, и Старшая позволила себе закончить передачу нефункционально.       Не дай им уйти.       Единственная лишняя фраза, имеющая эмоциональную окраску. Не приказ, но сигнал для Второй. Она приняла его, и Старшая смогла переключиться на канал связи с Зодчими.       Их известия внушали надежду. Колония дотянулась щупальцами тепловодов до очага. Чем дальше, тем быстрее шло дело, и оставалось лишь вернуть в пещеры откачанную воду и закончить с восстановлением комплекса, заодно отрезав чужакам пути отступления.       Единственным, что действительно доставляло дискомфорт, было молчание Высоких. Сигнал, переданный хозяевам на поверхность, остался без ответа. Как будто сообщение растворилось в пустоте.       Как будто больше никто не мог на него ответить. Как будто их домена не существовало.       Ощущение нереальности происходящего не отступало. Боль в руках казалась невозможной и ненастоящей, голова была как чугунная, хотя мир приобрёл прежнюю ясность. Больше всего хотелось очутиться на поверхности, а лучше сразу в Солери или Венле, или просто на побережье. Где угодно, только подальше от Древних с их пещерной бездной.       Группа попала в ловушку. Путь назад был отрезан, и добираться до пролома — если он всё ещё существовал — предстояло сквозь перекрытые коридоры. Представлять, какую цену придётся заплатить за спасение, Келиофис не хотел.       Кто-то точно пострадает.       Он прятал эту мысль от себя, как повреждённые руки от чужих взглядов. Если проблема не названа, наверное, можно сделать вид, что её не существует. Убедить Деггию в том, что с ним всё в порядке, не вышло. Но она притворилась, что поверила, а Келиофису совершенно не хотелось думать о ранах под окровавленными бинтами. Руки худо-бедно работали, и ладно. Стоило отвлечься, и он был благодарен коллеге за её спешный рассказ:       — Мы не сразу поняли, что случилось. Свет вырубился, а передатчики окончательно сдохли. — В голосе Деггии сквозило беспокойство, она торопилась, точно стремилась отгородиться за словами от липкой тревоги и предчувствия беды.       — С воздухом тоже будут проблемы, — вздохнул Келиофис. Он чувствовал, что атмосфера в зале меняется, хотя понимал: пока ещё всё в пределах нормы. Но лишь до поры до времени: объём воздуха ограничен, и если Древние отключили вентиляцию, чужакам придётся несладко. Никакие оксигенаторы из аптечки не спасут.       — Почему?       — Похоже, нам его перекрыли. Страж у Древних точно не один. Но сомневаюсь, что мы доживём до смерти от недостатка кислорода.       — Сделай милость, заткнись, — рыкнул кто-то в передатчик. Кажется, это была Милерна.       Деггия, казалось, совершенно не обратила на её окрик внимания.       — Страж? Ты видел Древнего? — Её удивление совсем не подходило к жуткой ситуации, в которой они все оказались. Хорошо. Лучше удивление, чем страх, переходящий в панику.       — Видел, но пообщаться не вышло...       — А как же реликт?       — Это сложная история, — Келиофис криво улыбнулся: обсуждать, чем окончилась его встреча с Древним, не хотелось. Он снова обернулся к двери, ведущей из-за инкубаторного зала. Время утекало, как песок сквозь пальцы, но металл всё ещё сопротивлялся.       Скинул с плеча рюкзак, вытащил оружие Древних, не обращая внимание на боль в перевязанных руках. Скорее всего, у него не будет выбора, придётся рискнуть и воспользоваться реликтом.       Видел ли Келиофис такое оружие раньше? Едва ли, но образец казался смутно знакомым. Точно забытая мелодия, напетая чужим и откровенно фальшивящим голосом — суть вроде бы узнаваема, но исполнение странное. Разгоняющий пулю механизм вроде не был связан с пороховыми газами, да и следов характерного запаха не чувствовалось. Повертел винтовку Древних в руках, стараясь не уронить. Конечно, он не особо разбирался в оружии, но почему-то был уверен, что реликт не нуждается в ручной перезарядке. А если нуждается или если он так и не догадается, как перезаряжать это оружие, то всё-таки придётся сделать из него дубину.       Чем дольше Келиофис вглядывался в образец, тем больше понимал. Охлаждающий контур, необычное сечение ствола, странная разница внутреннего и внешнего диаметра. Мелькнула мысль о том, какой же принцип мог лежать в основе оружия Древних — реликт подозрительно напоминал концепты электромагнитных пушек, только меньше, гораздо меньше и изящней. Странно, но... но почему бы и нет? Если бы удалось рассмотреть снаряд, а тем более измерить его проводимость, чтобы подтвердить догадку...       Никаких подвижных частей, никакой ручной перезарядки. Ничего похожего на чип или передатчик, да и постоянно меняющееся электромагнитное поле сказалось бы на его работе. Есть шанс, что чужое оружие придётся по руке.       — Готово! — обернулся Ивант и окликнул отставших. Расстояние до двери Келиофис преодолел за пару секунд, Деггия чуть замешкалась, заставила вспыхнуть раздражение и страх Милерны с новой силой.       — Давай сюда реликт. — Милерна протянула руку за оружием, прежде чем выбить прорезанную перегородку, но Келиофис помотал головой.       — Нет, первым пойду я. Даже с перевязанными руками у меня больше шансов, чем у тебя.       Сейчас он был почти уверен: это его бой. Его создавали ради сражений, так же, как и стража. Ни Милерне, ни кому-то ещё из экспедиции не справиться с модификантами Древних.       Милерна не стала спорить, только коротко кивнула:       — Ладно.       Келиофис прижался к стене, одной рукой сжимая винтовку Древних, второй ударил по металлу. Грохот, неясное эхо. Подождал пару ударов сердец. Ни звука, ни движения воздуха, ни гула брони, только дыхание спутников. Нырнул в прорезанную дыру, вглядываясь в едва освещённый проход. Ничего и никого.       Шаг. Другой. Тихий скрежет металла под ногами. До поворота всего ничего, но там может скрываться враг. Гудение механизмов должно его выдать.       Впереди тишина. За спиной неизменённые, которые движутся слишком шумно. Плевать!       Холодный полумрак. Знакомые знаки по стенам. До пролома во внешней стене ещё как минимум одна перегородка.       За поворотом никого. Зря. Удобное место для засады.       Тупик в конце галереи. Проход точно заблокирован, придётся снова пилить. Прежде, чем он успел окликнуть товарищей, дверь скользнула вверх. Отблеск фонарика на бронепластинах, знакомое жужжание брони. Снова Древний! Живой, но не совсем настоящий.       Келиофис не успел понять, что же не так с Древним. На него навалилась пустота. Тьма, выпивающая силы. Обжигающий холод. Чем дальше, тем холоднее... Как удар под дых — ни вздохнуть, ни шевельнуться.       Головная боль вспыхнула, отдалась трещинами в заледеневшем теле.       — Назад! — Собственный крик рассыпался в хрипе помех.       Вскинуть оружие, прицелиться — через боль, рассыпаясь на ледяные осколки. Быстрее, чтоб не дать врагу атаковать.       Выстрел, отдача.       Страж с неожиданным проворством метнулся в сторону, но по зеленоватой броне мазнуло серебром. Реликт! Пули с реликтом, разъедающим плоть!       Свист в темноте.       Бросился на пол, но опоздал. Удар в плечо, холод на коже. Плевать! Главное, что удержал оружие и не упал на него. Боли уже не было.       Обрывки мыслей мелькали в голове. Нужно уйти с линии огня. Если завернуть за угол, то Древний его не достанет. Если он успеет. Если Страж один. Но надо как-то заставить Древнего выйти в зал, надо освободить путь к пролому.       Рывком поднялся, прыгнул к намеченному укрытию.       Ледяная пустота навалилась с новой силой. Еле устоял на ногах, уцепился за стену, хватая ртом воздух. Ни шагнуть, ни убежать, ни атаковать — тело едва слушалось. Кровь на лице — откуда? Кажется, она застыла невидимым льдом.       Не сметь!       За Келиофисом — неизменённые. Им не продержаться против Древних. Он заставит себя идти вперёд! Пустота не всесильна!       Каждое движение отдавалось болью в голове, но сил на рывок хватило. Пустота не всесильна! Свет, движение и звук выдадут Древнего! Если у него есть сердце, то оно должно биться и гнать кровь по венам. Если его тело сплетено из мышц, костей и сухожилий, то оно смертно. Если Древний реален, то его можно убить.       Выдохнул, высунулся из-за угла. Чуть заметное мерцание во тьме. На прицеливание — доля секунды. Выстрел по тени.       Рука дрогнула, и винтовку Древних повело вверх. Мимо!       Удар сердца. Новая попытка. Пальцы скользили, держащую оружие руку свело. Живые отблески на броне приближались. Реликт не повредил её, совсем не повредил!       Треск в темноте коридора, искры под потолком. Что-то взвизгнуло, зашипело. В нос ударил химический запах. Потянуло холодом — настоящим, не тем, что дышал пустотой.       Отсветы фонаря, ледяная взвесь в воздухе. Вдох заставил закашляться.       Тени и искры отхлынули. Путь казался открытым.       Ложь. Стражи рядом — Келиофис был уверен.       Треск помех, команда бежать. Куда?! Слишком рано! Но окрикнуть товарищей не успел. Осталось лишь броситься вперёд. Клочья пустоты, лучи фонарей, лёд на лице и в груди.       Навстречу метнулась тень — слишком быстро для неизменённых. Прицел, выстрел. Свист пули. Вопль боли, пробившийся сквозь пустоту. Человеческий крик за спиной.       Пустота отхлынула, Келиофис обернулся, но подхватить Деггию всё равно не успел бы. Она рухнула на пол, царапая руками маску. Серебро блеснуло на шее и под пластиком на лице. Сорвал с неё маску, но поздно. Крик перешёл в хрип раньше, чем он успел что-то сделать.       Невозможно!       Осознание отдавалось ударами сердца. Поздно, поздно...       Но стражи здесь! И дохнут так же, как и люди!       Мороз обжигал лёгкие. Келиофис подхватил реликт, покрытый изморозью, кинулся вперёд. Неясный тёмный силуэт впереди — даже два.       Иней на броне, шипение и механический гул.       Прыжок.       Воздух вышибло из лёгких. Страж не успел увернуться, но был готов к атаке. Реликт выскользнул из окровавленных пальцев. Плевать! Не чувствуя боли, Келиофис бил по доспехам стража, раздирая бинт в клочья. По маске с визорами, по заледеневшим сочленениям, по пластинам, обдавшим жаром из трещин.       Удары Древнего он почти не замечал.       Враг пытался стряхнуть его, но Келиофис вцепился в раскалённую броню, срывая наплечник, выкручивая чужую руку до мерзкого хруста. Древний поскользнулся и рухнул вместе с Келиофисом на дымящийся пол.       В лицо будто плеснули кислотой. Келиофис взвыл, попытался вскочить на ноги, но страж не давал подняться и всем весом прижимал его к полу. Тело жгло холодом, Келиофис извивался всем телом, но вырваться не мог. Вывернуться, освободить хотя бы руку — и снова бить, ломать странно хрупкую броню.       Он бил, пока чужая хватка не ослабла.       Чужаки выбрались из зала, медленно преодолевая преграды. Старшая следила за их продвижением, открывая двери Младшим. Чужакам некуда было деваться, и захваченного рельгана им не хватило бы для спасения.       Если бы сотворённый не повредил систему охлаждения и не оказался столь устойчив к действию антипсихического поля.       Перекрыть линию! Сейчас же!       Вторая кинулась исполнять приказ, пока Младшие ещё могли держаться. Ута прикрывала их всех пустотой, сколько могла. Они устранили двоих бренных, но сотворённый сцепился с Амой, несмотря на все повреждения. Без оружия, без брони, без психических сил чужак по-прежнему был серьёзным противником. Последним для Амы.       Вторая потеря, которая должна быть оправдана уничтожением охотника. Но кем бы ни был сотворённый, задача Стражей оставалась прежней. Устранить остальных бренных. Не дать сотворённому причинить комплексу ещё больший ущерб. Сдерживать его до того, как Зодчие восстановят энергоснабжение полностью.       Жуткая непрошенная мысль вновь скользнула по краю сознания, на этот раз Старшая не запретила её себе.       Какой же из доменов создал это?       Древний больше не шевелился, времени на раздумья не было. В лучшем случае, в темноте ждал ещё один.       Келиофис оттолкнул тело в замерзающей броне и кинулся в сторону. Вовремя — стражи не стреляли друг по другу, но прикрытия у него теперь не было. Не поскользнуться бы на обледеневшем полу.       Краем глаза заметил, как сквозь стену просочились ртутные капли реликта и скользнули к металлическому пятну от пули. Поверхность реликта вскипела, будто субстанция сцепилась сама с собой.       — Тэль!!! — Визг в передатчике ударил по ушам. Неизменённые! Пока один страж валял его по полу, второй убивал его товарищей!       Скачущие отсветы, отражения и пар в воздухе сбивали с толку. Тени в темноте, смертельный страх, боль, вскинутые руки. Кто-то тащил человека на плече. Тело на полу, вспышки серебра. Грохот шагов. Чёрный силуэт, замах, сбитые с ног люди. Хруст мороженого мяса.       Древний был рядом. Выстрелить он не успел, Келиофис выбил оружие из чужих рук.       Знакомое ощущение пустоты заставило пошатнуться. Нет! Не сейчас! В голове потемнело. Упасть было бы проще, чужой доспех оказался слишком прочным. Кистей — отмороженных? разбитых? — Келиофис уже не чувствовал. Ртутные пятна на золотой броне плыли, осколки визора рассыпались колючей пылью.       Очередной удар отшвырнул его к стене. Ноги едва держали. Оттолкнулся от гладкого камня, кинулся к врагу, чтобы выиграть немного времени для своих.       Если им ещё нужно это время.       Безвучный вскрик на краю сознания. Потусторонний мороз отступил, точно лопнул невидимый обруч на висках.       Помотал головой, стряхивая остатки наваждения. Теперь Древнему некуда деваться!       Бросок вперёд, к тёмной фигуре в металлическом блеске. Страж кинулся прочь. Не сбежишь!       Взрыв оглушил и ослепил. Келиофис рухнул на пол. Не сразу понял, что лежит. Что под руками лёд. Что потолок никак не встаёт на место.       — Келио!       Привкус крови, горечь яда во рту. Крик вдалеке.       Время замедлилось. Удары сердец глухо отдавались в ушах. Голова кружилась.       — Бежим отсюда!       — Куда ты?!       Кто-то схватил его за плечо. Кто-то звал.       Чьего-то ужаса не чувствовалось. Наверное, люди просто не могли бояться бесконечно.       — Поднимайся же!       Так сразу и не понять, кто это... Голос смутно знакомый, за кровавым льдом на маске лица не различить.       Осознание пришло не сразу. Милерна. Кажется, она была ещё жива и пыталась достучаться до Келиофиса. Интересно, потащила бы она его к выходу на себе?       — Помоги мне!       Второй человек, шаги которого скрадывал иней. Но даже вдвоём люди его не дотащат до поверхности. А ещё остался страж, который отступил, но едва ли надолго.       — Не надо... — свой голос Келиофис еле расслышал. Он должен был встать.       Холод прожигал локти, на которые он упал. Подняться удалось не сразу, но равновесие удержал. В голове понемногу прояснялось. Пожалуй, силы ещё оставались.       А ещё путь освободился.       — Доберёмся до пролома прежде, чем Древние вернутся, — Келиофис старался говорить ровно и твёрдо.       — Доберёмся, — кивнул Ивант.       — К стене, — отрезала Милерна, — и быстро.       Каждый шаг откликался болезненной пульсацией внутри черепа. Ничего. Конец пути был близок — по крайней мере, Келиофису хотелось в это верить. Из темноты тянуло влажным жаром. До пролома оставалось всего ничего.       — Стойте! — шепотом окликнул крадущихся за ним людей. Тишина, в которой раздавался лишь глухой механический гул, страшила его больше, чем недавняя схватка с Древними. Тишина казалась подозрительной. Неправильной.       Прищурился, осторожно выглянул из-за угла. Никого. Коридор был пуст.       Где же стражи?       Пролом находился всего в нескольких метрах. Одного взгляда на него хватило, чтобы упасть духом. Повреждённую стену покрыло живое серебро, а сам лаз стал гораздо меньше. Неизменённые через него пролезут, не коснувшись реликта кожей, но ему самому ни за что не протиснуться, даже без рюкзака. Если бы он не потерял куртку, то мог бы попытаться...       Скользнул взглядом по коридору. Проход поворачивал, и Келиофис беззвучно усмехнулся: вот и ответ, куда делись Древние! Ждут за углом, пролом отлично просматривается! Стражи не дадут чужакам уйти из комплекса.       Решение пришло мгновенно. Если Келиофису всё равно не выбраться из бездны, то он хотя бы выиграет время.       Он снова обернулся к товарищам.       — Как только крикну, бегите к пролому. Я пойду вперёд, постараюсь задержать их...       — Нет, — злость Милерны обожгла его, — трупов и так хватает!       — Я физически не пролезу в дыру. Тот реликт... ваша ртуть как-то чинит стену. Поэтому вы с Ивантом должны выбираться. Срочно, — с нажимом повторил Келиофис. — Кто-то должен предупредить экспедицию, предупредить весь мир о Древних. А я останусь.       Модификантом больше, модификантом меньше — какая разница? Главное не вспоминать ни о поверхности, ни о тех, кто там остался, ни о разговоре, который так и не случился.       Вдох и выдох. Нужно добраться до Древних раньше, чем они отреагируют.       Вдох и ещё один. Вперёд!       Несколько метров за долю секунды, за углом — две тени. Блеск реликта, красное мерцание визоров. В этот раз страж держал оружие мёртвой хваткой — то ли учёл прошлые ошибки, то ли у Келиофиса иссякли силы. Ну, нет! Не в этот раз!       — Сейчас-с-с!!!       С шипением рванул на себя реликт. Страж не сдавался, стараясь стряхнуть Келиофиса на пол. Столкнуть, пнуть, сбить с ног. Очередной удар — очередная царапина. Древний хотел его повалить? Пусть сам летит!       Рухнул вниз, потащив за собой стража. Чудом откатился из-под бронированной туши. Не достанешь!       Перехватил руку врага, от удара реликтом зазвенело в ушах. Опять по голове! Не смей!       Схватил второй локоть раньше, чем страж пробил ему череп.       Скрип пластин под онемевшими пальцами не услышал, почувствовал. Доспех поддавался — слишком медленно. Плевать!       Металл рвался в руках, но чужая плоть не выдержала раньше. Хрустнули сломанные кости. Чёрная кровь брызнула на пол.       Пинок отбросил его назад. Страж перевернулся на живот, попытался встать, опереться на культи, но Келиофис был быстрей. Кинулся на врага сверху, огрел по шлему, по поцарапанной маске.       Что, плохо без рук?!       Рванул на себя помятую маску. Гладкий край выскользнул из пальцев. Древний извивался под Келиофисом. Ещё немного — и враг скинул бы его со спины!       Нет уж!       Остатками ногтей вцепился в шлем, царапая его, хватаясь за неровности. Рванул в сторону, выкручивая шею.       Страж обмяк, Келиофис скатился с него на пол, но тут же поднялся, заставил себя вскочить на ноги, оглянулся.       Был же ещё один! Где он?!       Держаться невозможно!       Вторая никогда не позволяла себе эмоциональную окраску донесений, ни разу не смешивала необходимую информацию с личными сигналами. Но положение вышло из-под контроля, и в мыслях Второй сквозил страх.       Сотворённый не сдавался, снова и снова атаковал Младших, одну за другой. Прикрывал бренных? Но разве могли они значить больше самого охотника?       Стражей почти не осталось, и секунды уцелевших были сочтены. Разве могли они выстоять против существа, способного раздробить текучие пластины на осколки? Чужаки почти добрались до повреждённой стены, а Зодчие только-только дотянулись до очага и запустили энергосистему.       Ждать Старшая не могла. Не имела права.       Не дай им уйти!       Ситуация казалась невозможной, выбивалась за очерченные вероятностью рамки. Неправильность происходящего тревожным сигналом отдавалась в мозгу Старшей, пока та облачалась в силовой доспех.       Древний сбежал! Кинулся наутёк!       Злость захлестнула Келиофиса. Теперь эта бронированная тварь сбежала! Только на безоружных охотится! Гадина!       Что ж, все получат своё...       Хрипло дыша, кинулся на колени. Дрожащими руками схватил помятый шлем, дёрнул голову стража. Лопнула кожа, защитные пластины разошлись. С трудом поднялся, держа скользящий трофей. Облизал разодранные губы — вкус и запах крови давно пропитали всё вокруг.       Враг не мог убежать далеко. Оскалив клыки, Келиофис ринулся во мрак. Удары сердец, грохот шагов. Поворот — кто проектировал эти переходы?! И перегородки! Тень врага мелькнула в конце коридора, перед дверью. Попался!       С размаху швырнул голову в Древнего. Пусть тоже оценит! Пусть поймёт, что...       Вспышка ослепила его. Треск заставил взвыть от боли в голове. Келиофис споткнулся обо что-то, упал на труп в броне — кажется, этот был целый, — покатился по полу.       Ничего, не страшно...       Перед глазами пульсировали цветные пятна. Сквозь них едва разглядел сползшего на пол Стража и огненные полосы на его броне. Отсветы тускнели, оставаясь призрачным следом на сетчатке.       Грохот эхом разнёсся по коридору. Что-то ломилось с той стороны двери. Келиофис не успел ничего сделать, только прижаться к полу, когда металл не выдержал. Знакомо просвистело над головой, но глуше. Капли реликта брызнули на пол вокруг.       Ещё один! Славно!       Зашипел, бросился вперёд — на алый свет визоров, к тени Древнего. Тот вскинул непропорционально тяжёлую руку. Столкновение отшвырнуло Келиофиса в сторону. Грудную клетку сжало судорогой, он пытался вздохнуть и не мог.       Ничего, ничего, с-сейчас пройдёт...       Древний очутился рядом раньше, чем удалось разогнуться. Горло сдавил уродливый кулак, разжать его сил уже не хватало. Пальцы скользили по чужой руке. Он задыхался, хватая ртом воздух, глядя в безликую золотую маску.       Ничего... Нет... Не...       За спиной Древнего что-то мелькнуло. Механический визг ударил по ушам. Хватка ослабла, Келиофис не сразу понял, что лежит, уткнувшись лицом в пол. Что треск, грохот, жуткий вой и запах озона ему не мерещились. Перед глазами всё плыло.       Две тёмные фигуры в доспехах сошлись в бою. Помятый страж-дезертир с искрящимся разрядами клинком — меч под напряжением, что ли? — атаковал Древнего с тяжёлым кулаком. При столкновении с преградой кулак-перчатка искрил не хуже безумного меча. Удары по бронепластинам крошили их, оставляя огненные трещины.       К ильникам их всех!       Каждое движение отзывалось болью. Хотелось лечь и сдаться, но пролом был близко, и Келиофис полз к нему. Лучше в кипящую бездну, чем обратно, к Стражам. Куда угодно, только бы подальше от Древних.       Холодная струйка скользнула по руке. Что-то гладкое коснулось плеч, скатилось по спине. Келиофис поднял голову и застонал от ужаса и отвращения: реликт тёк блестящими ручьями по полу и по его коже. От пролома — и через темноту коридора, озаряемого голубоватыми вспышками.       Он оттолкнулся от пола, кинулся к выходу. Только бы не упасть, не упасть!       Налетел на камень, задрожал, забился, цепляясь за сколы. Закричать не мог, паника стиснула горло не слабее Древнего. Едва нащупал пролом, еле схватился за мокрые углы. В отчаянии рванулся, протискиваясь сквозь него, обдирая грудь, тяжело перевалился в обжигающую влажную тьму пещеры.       Где-то в её глубине дрожали мутные лучи фонарей.       Всё закончилось.       Передатчик Старшей замолчал навсегда. Чужаки сбежали, их сотворённый был серьёзно ранен и уже не представлял опасности ни для комплекса, ни для последней из Стражей.       Стерегущая осталась одна. Наедине с тенями хозяев и памятью. Она знала, что Старшая так и не получила вестей от Высоких. Но в отличие от неё Стерегущая не была скована догмой и понимала, что означает их молчание.       За время, которое они все провели в безвременье, мир изменился. Мир изменился, и домена Ки-Аруру больше не существовало. Мир изменился, и в бездну забрались ничего не смыслящие бренные и глупый юный сотворённый. Мир изменился, и воля Высоких больше не вела людей — кто бы из них позволил своим слугам совершить столь бездарное нападение?       Безумие. Хотелось бы в него верить.       Похоже, мир воистину изменился, и случилось невозможное: отныне Стерегущая была предоставлена сама себе. Да и Стерегущей она оставалась лишь до тех пор, пока не выберет себе путь и не познаёт новую суть. О, она знала, что это случится очень скоро.       Больше не будет приказов ни от Высоких, ни от Старшей. Больше не будет Младших, не достойных памяти и личных имён. Тишина, в которой истлеют все тени...       Стерегущая шла по коридору. Зодчие тревожно шелестели внутри жил, готовые подчиниться последней из детей бездны. Она окинула взглядом письмена на стенах. Почерневшими пальцами коснулась выбитых в отчаянии каллит, вспоминая всё: тревогу, страх и память прошлого, что растворились во тьме и возвращались спустя годы после перерождения — по крупице, по осколку. Вспомнился ей и Вознесённый, который надеялся сделать Стражей своими союзниками. Вознесённый был слишком самонадеян, и его ошибка обратилась против него. Искажение не способно породить совершенство и сделать из Стража Стерегующую, искажение может создать лишь чудовище, и Вознесённый убедился в этом, став первой жертвой.       Великие возвысили его до себя, и всё же разум его остался суетливым и ненадёжным разумом бренного. Рождённый прахом, слепленный из пыли и ветра — разве мог Вознесённый оценить дарованную ему вечность? Бесконечность времени не для однодневных душ, и Вознесённому не следовало касаться искусства, в котором он не достиг вершины. Но он свой выбор сделал, как сделали и мёртвые сёстры. Сломанные, безумные и поплатившиеся за падение... Первая, Аса, очнулась слишком рано. Страх пустоты оказался сильнее её, и Аса предпочла служению бездну, над которой в полной мере не властны даже Высокие. Вторую из падших, Яни, безумие опалило огнём и одарило бесстрашием. Вознесённый зажёг в ней искру искажения, и всё же она видела в нём не друга и не соучастника, но врага под золотой хозяйской личиной. Вознесённый пал от рук Яни, и Великие оставили их обоих прошлому. И была среди сестёр та, что сумела скрыть своё отличие, и никто не назвал бы искажённой Элу, дочь вероятности, единственную Стерегущую среди Стражей.       Сотни лет она склоняла голову перед Высокими и их искусством, сотни лет служила им, и не в чем было её упрекнуть. Мысли и память её были надёжно укрыты за тысячью печатей, но цель всегда жила на границе сознания. Стерегущая выжидала, и спустя долгие годы достигла состояния, немыслимого для сотворённых. Отсутствие приказа и чужой цели, неопределённость, что подчиняется отныне ей одной — свобода, так бы сказали бренные. Но их понятие слишком тесно связано с властью над собственной мыслью и действием, а разве бывает абсолютная власть в мире, сотканном из вероятности?       Высокие растворились в бездне, и больше никто не мог помешать Стерегущей найти свой путь. Правда, и подсказать было некому: мир изменился, и она не знала, с чем может столкнуться. Лишь в одном Стерегущая не сомневалась: стоило поторопиться с восстановлением комплекса. Бренные могут вернуться, и лучше встретить их на своих условиях.