Мотылёк

      За неделю, прошедшую после снайперской дуэли, Ника и Кроссхейрз особенно сблизились. И до этого, когда девушка получила подарок от диверсанта, они связывались по комлинку. Но именно сейчас Ника особенно остро ощущала присутствие напарника. Каждое утро она совершала пробежку. Вокруг стояла такая тишина! Кейд вообще очень поздно ложился: до последнего трудился над ангаром-лабораторией. Хаунд и Бамблби активно помогали ему. Кроссхейрз и Дрифт в это время занимались разведкой территории. Но в самый ранний час, предрассветный, когда небо только озарялось первыми лучами солнца, окрашиваясь в нежно-розовые оттенки, холодные, как само утро, мечник начинал свою медитативную практику. Ника с удовольствием наблюдала за ним, пока делала разминку. И каждый раз ощущала, словно укол иглой, внимательный взгляд со стороны диверсанта. Девушка не раз задавалась вопросом, а отдыхает ли вообще Кроссхейрз, но не находила ответа. Хотя бы потому, что ночи были спокойными, и не приходилось судорожно отыскивать кнопку, чтобы включить свет и рассеять мглу, отгоняя кошмары. Ника радовалась, что дикий и бесконтрольный страх отступил, но понять причину этого не могла. Неужели так действовала близость рядом кого-то еще? В любом случае это ее не огорчало.       Общение с Кроссхейрзом не было простым. Ника ощущала себя сидящей на пороховой бочке, словно одно неверное слово могло активировать взрыватель. Диверсант настойчиво требовал от Штайен показывать весь ее арсенал, потом нелестно отзывался о криворукости инженеров, создавший этот хлам, затем забирал оружие и возился с ним. Ника наблюдала за его манипуляциями и слушала едкие высказывания. Но результат был на лицо: точность той же Барретты стала значительно выше — до двух тысяч метров снайпер била без промаха. Военная с большим интересом смотрела, как огромные механические руки управлялись с человеческим оружием, таким несовместимым и несуразным в манипуляторах кибертронца. И хотя порой Ника не выдерживала, вступала в полемику с автоботом, защищая человеческую инженерию, но всегда проигрывала: Кроссхейрз был неумолим и жесток в этом вопросе. Обижаться на правду было глупо, а переспорить невозможно. Отчего Штайен быстро научилась держать нейтралитет в вопросах вооружения с колким на глоссу напарником. Она вообще старалась сглаживать угловатый характер диверсанта. Притом такую манеру поведения она подметила у Дрифта, наиболее спокойного и уравновешенного среди автоботов. Но не могла не заметить, что даже сдержанный самурай умудрялся срываться в общении с Кроссхерзом. Нике было чертовски интересно, что же связывало таких разных по характеру автоботов, но никто на этот счет ничего не упоминал. А спрашивать напрямую считала неприемлемым.       Однажды возвращаясь с пробежки Ника увидела перед террасой дома Кроссхейрза в альтмоде. Это было необычно и непривычно, потому что диверсант никого не подпускал к себе лишний раз. А стоило девушке подойти, как дверь приглашающе отворилась.       — Нет, — настойчиво отказывала Ника.       — Поехали, — безапелляционно сказал Кроссхейрз.       — Сначала я приведу себя в порядок. Хотя бы позавтракаю.       — У тебя пятнадцать минут. Ничего лишнего не бери. И оденься потеплее.       Ника ничего не стала отвечать на такое. Ей было одновременно любопытно, что же придумал Кроссхейрз, но в то же время она была возмущена его бескомпромиссностью. Диверсант вообще мало считался с кем-либо, а культурные нормы общения были ему во многом безразличны. Быстро соорудив легкий завтрак, Ника переоделась в теплый спортивный костюм привычного черного цвета и вышла из дома. В пятнадцать минут она уложилась. Военная закалка.       Кроссхейрз стоял на том же месте. Его броская альтформа смотрелась чужеродно на фоне автосвалки, но своему образу жизни диверсант не изменял. Яркий, броский, дерзкий. Во всем.       — Будь аккуратна, я тебе не старый автохлам, на котором ты сюда приехала.       Ника было раскрыла рот, чтобы ответить, мол, «старый автохлам» значительно моложе тебя, но промолчала. Ссориться и ругаться не входило в ее планы.       — Кстати, полировка все еще за тобой! — уже более задорным тоном сказал Кроссхейрз.       Штайен хотелось пнуть этого «весельчака», съездить ему по фейсплейту, но она давно научилась сдерживать свои разрушительные эмоции, потому что привыкла находиться в мужском коллективе. Притираться и присматриваться к другим, находя в итоге общий язык — отличная манера поведения, чтобы выжить среди сильных. Часто Штайен приходилось бороться с предвзятым мнением в отношении себя. Женщина среди снайперов — редкость. Порой случалось доказывать свою компетентность радикальными методами, вплоть до драки, из которой ей подчас удавалось выйти победителем. А сейчас перед ней был представитель другой расы, отменный засранец и ее напарник. Напарникам она привыкла доверять, а потому просто молча плюхнулась на сиденье. И тут была обескуражена…       Ее внешний вид никак не вязался с шикарным салоном спорткара. Все было стильным, но сдержанным. Чувство вкуса не изменяло Кроссхейрзу. Приятная на ощупь обивка сидения, мягкость, комфортность, и в то же время Ника ощущала надёжную защиту: кресло пилота крепко обнимали с обеих сторон панели. Матовое покрытие на приборной консоли не отвлекало, но глазу было приятно, тем более что тонкие элегантные окантовки цвета сочной зелени смотрелись лаконично и в то же время броско. Ника предполагала увидеть на руле знак автоботов, но Кроссхейрз и здесь отличился: скопировал шильдик настоящего Шевроле Стингрея. Два сложенных флага напоминали птицу, расправившую в полете крылья, словно намекая на то, что эта машина не боится высоты и готова воспарить в небо. Штайен казалось, что она сидит не в автомобиле, а в кабине самолета, так много было различных небольших консолей и дисплеев. Складывалось ощущение, что все было настроено под конкретного водителя — под неё. Тут же Ника почувствовала себя ребенком, дорвавшимся до желанной и дорогой игрушки. Глаза загорелись, моментально захотелось опробовать все и сразу, но зная вспыльчивость товарища, она не рискнула испытывать судьбу. Хотя после «показательных выступлений» доверие зеленому автоботу было почти что безграничным. Военная прошлась ладонью по панели, осторожно коснулась тонкого руля, поставила ноги на педали. Автомобиль приятно отозвался урчанием мотора и плавно двинулся вперед, повинуясь командам водителя.       Выезжая на трассу, Ника выжала педаль газа до упора, и автомобиль быстро набрал максимальную скорость. Невероятная легкость в управлении! Ника получала огромное удовольствие от вождения этой машиной, повинующейся еще не озвученному приказу. Но наслаждение моментально сменилось на удивление, когда все окна приобрели глухую тонировку, и салон погрузился во тьму. Секундная паника, рефлекторное движение ногой к педали тормоза, но зная, что Кроссхейрз держит все под контролем, Ника успокоилась. Отчасти.       — С чего такая скрытность? — насторожившись, спросила девушка.       — Я хочу тебе сделать сюрприз. Расслабься, дальше поведу я, — настойчиво раздалось в динамиках.       — Кросс, надеюсь сюрприз будет достойным? — Волнение все ещё не поддавалось Нике.       — О, да! Не сомневайся!       Спорить с надумавшим что-то Кроссхейрзом было бесполезно. Пришлось покориться и откинуться на сидение, просто ловя кайф от того, что кто-то взял всю инициативу в свои руки. Все же работа в спецподразделениях сказывалась: приказам Ника подчинялась беспрекословно. Она умела ловить кайф и расслабляться в таких ситуациях. Тем более, что Кроссхейрз внушал доверие. Гонка за Зерно многое показала.       А ещё она осознавала, что ее тянуло к такому противоречивому союзнику. Кроссхейрз ее не просто привлекал, Ника понимала, что искала в этом автоботе нечто большее, чем просто друга или напарника. Но собственные мысли казались безумием. Словно желая сбросить наваждение, девушка тряхнула головой. Глупые, дикие, противоестественные мысли надо было давить на корню! Через некоторое время она уснула, укачиваемая плавным движением машины по трассе и ровным звуком мощного мотора.       Очнулась Ника от того, что автомобиль не двигался, а уши закладывало. Снаружи доносился шум вращающихся лопастей вертолета.       — Кросс, неужели мы летим?!       — Да, Дрифт любезно согласился помочь с прогулкой по окрестностям, — сбрасывая тонировку и открывая обзор, ответил диверсант.       У Штайен перехватило дыхание: такого она не ожидала! Кроссхейрз удивил, но это было в его характере. Через иллюминаторы мог бы открываться неплохой вид, которым стоило полюбоваться, если бы девушка не сидела в салоне автомобиля. Двери заблокированы, да и слишком узко было внутри вертолета, чтобы их открыть.       — Но если это прогулка, почему мне не предоставили обзор бизнес-класса? — шутливо спросила Ника.       — Потому что сейчас будет обзор класса люкс, — отозвался диверсант.       Мотор взревел, шины со свистом прокрутились на месте, и тут же машина резко дернулась назад в открывшийся люк.       Если бы не ремни безопасности, Ника в полном объеме ощутила бы эффект невесомости. Но ее плотно прижимало к сидению. Инстинктивно цепляясь за обшивку сидения, военная пыталась остановить падение. Перед машины начал запрокидываться, и перед глазами промелькнула подернутая дымкой и облаками земля, а после открылось бескрайнее синее небо. Весь мир перевернулся с ног на голову, волосы осыпались на глаза, и ничего уже не было видно. В секунду все опять изменилось: Кроссхейрз трансформировался, прижимая одним манипулятором к себе девушку, а во втором держал парашютную систему. Жгучий холодный воздух моментально заполнил легкие — дыхание перехватило. Где-то в подсознании еще оставалась какая-то надежда, что это дурной сон, плохая шутка или что-то вроде того.       — Это твой парашют, лови! — И небольшой рюкзак был отброшен автоботом в открытое пространство.       Крепкие пальцы разжались, и девушка была отправлена в свободный полет. Все мысли моментально испарились.       Широко раскрыв глаза, Штайен судорожно пыталась вспомнить тренировки на базе NEST. Но безумие, происходившее вокруг, не способствовало нормальному ходу мыслей. Резкая смена обстановки, падение с огромной высоты, холод выбивали из легких воздух и загоняли обратно в глотку гневные слова в адрес «шутника». Единственное, чего хотелось до боли сжатых кулаков — пристрелить наглую морду с оптосенсорами небесного цвета!       Нику сильно раскрутило, словно завалившийся в штопор истребитель. Все слилось в мешанину красочных пятен: земля, небо, облака, зелень плаща. Стараясь совладать со страхом, Ника боролась за жизнь. Сбившееся дыхание постепенно пришло в норму, но чтобы тело перестало крутить, надо было срочно что-то сделать! Сердце бешено колотилось в груди, отбивая неумолимый ход времени. Ничем не заглушаемый свист в ушах отдавался во всем теле. Сложнее всего было побороть естественное желание организма сжаться в комок, принять позу эмбриона. Ника раскинула согнутые в локтях и коленях руки и ноги, распластавшись в воздухе. Встречный воздух упругим потоком ровно и ласково подхватил тело. Это несколько замедлило падение, позволяя уравновесить положение и скорость. Переводя дыхание, Штайен осмысливала дальнейшие действия. Мысли перестали скакать в такт отчаянно громыхавшему в груди сердцу. Слишком холодная температура и большая скорость ветра мешали смотреть, но Ника не сдавалась и искала парашют. Он оказался ниже и правее. Чтобы дотянуться до него, надо было прижать к себе руки и нырнуть головой вперед. Набрав скорость, Ника сумела догнать небольшой предмет, и находясь почти в ровень с вращающимся вокруг своей оси рюкзаком, протянула руку.       В ушах прогрохотало от прозвучавшего рядом выстрела. Ника не верила своим глазам: ее средство спасения разметало в воздухе фейерверком тысячи ярких разноцветных лоскутков. Вновь потеряв устойчивое положение, тело предательски закрутило. Молиться Богу или Дьяволу было поздно. Внизу живота резко заныло от всепоглощающего страха, и мышцы свело болезненной судорогой.       — Кросс! — прокричала Ника.       Диверсант считывал показатели ее сердцебиения, учащенный пульс, расширенные зрачки, сбитое дыхание. Но девушка действовала по плану.       Земля с огромной скоростью стала приближаться. Времени оставалось мало. Штайен видела, как под ней уже развезло пасть скалистое ущелье, обрамленное красно-коричневыми полосами каменных стен, в глубине текла небольшая речка. В голове опять иглой засела мысль: «Убью!» Но собственная жизнь была дороже призрачного, хоть и крайне ощутимого желания отомстить. Совершив еще один кульбит, Ника приняла единственно верное решение — направилась к автоботу.       Его корпус благодаря распластанному плащу легко ловил потоки, не давая сорваться в неконтролируемое падение и сохранять одну высоту с человеком. Через пару секунд в его руках оказалась девушка. Он осторожно подхватил ее и прижал к себе, выпуская встроенные парашюты. Хрупкое создание в его объятиях вжалось в спасительный корпус.       Резкий рывок, затормозивший падение, возвестил о завершении адреналинового ада. Но Ника не предполагала, что это не все: они приземлялись в воду. Образовавшийся водоворот не давал вырваться из цепких рук трансформера, отчего Ника отчаянно заколотила по броне кулаками. Ей хотелось наконец-то обрести свободу.       Ее отпустили. Ника, вынырнула из воды, тяжело дыша. Подгребая к берегу, она обессиленно свалилась на песок, и ее тут же вырвало. Подняться удалось не с первого раза: ноги не слушались и подкашивались в вязком грунте. Но Ника не могла остановиться, она с отвращением и ужасом пыталась отползти подальше от речного потока и механического существа, стряхивающего с себя воду. Через десяток шагов она вновь упала на колени, и тело стало содрогаться от безудержного плача без слез. Ника никогда не ощущала себя столь отвратно. Еще никто не издевался над ней так, не приносил столько боли и страданий. Привыкшая доверять напарникам, она лишь судорожно сжимала кулаки в ответ на предательство и вгрызалась до крови в обветренные губы. В груди кипела ярость. Все, что сдерживало, можно было выкинуть на помойку к чертям собачьим и мечтать лишь об одном — пристрелить зарвавшегося автобота. Впервые она ощутила неподдельное и непреодолимое желание убивать. И все же она не знала, что делать с тем чувством, что зародилось в ее душе раньше…       Тело нервно сотрясалось еще несколько минут от пережитого адреналинового всплеска в купе с жесткой эмоциональной встряской. Ника чувствовала себя опустошенной. И все же она сумела совладать с собой. Придя в себя, тяжело вздохнув, она поднялась. Прилипший песок отваливался неравномерно, оставляя грязные пятна на одежде и коже. Прилипшая к телу ткань раздражала, мешала, но с этим бороться не было сил. Ника ощущала, что ее все еще пошатывало. Но она посмотрела в оптику Кроссхейрза и предельно сдержано произнесла, стараясь скрыть настоящие эмоции:       — Если это было испытание на прочность, то я его прошла. Но это был предел моих возможностей. Пожалуйста, больше так не делай…       Горевшие голубым холодным огнем оптосенсоры, довольная улыбка маньяка и уверенно расслабленная поза выдавали победителя экстремальной игры.       Подаренный комлинк не работал. Обратно пришлось возвращаться вместе со своим мучителем, оставляя на дорогой обшивке следы от мокрой одежды и грязи. Три часа езды по крутым ущельям прошли в полной тишине.