Дракон остается драконом, красный он или черный

Потери… их было слишком много по любым стандартам. Казалось то песчаное поле навсегда пропиталось кровью погибших на нём. Перед глазами Визериса снова и снова вставали тела Безупречных лежащих у его ног рядом с телами Младших Сынов. Когда наступила ночь все уже давно выбились из сил и просто падали на песок замертво. Сил на построение нормального лагеря или даже на то, чтобы выставить более-менее приличный караул просто не было. Войско Астапора не стало их преследовать, возможно опасались, что это был обманный манёвр или, просто решили, что недобитки не стоят внимания, Визерис не знал. Скорее всего решили, что война уже окончена. Здесь, в Заливе Работорговцев, война обычно ведётся до первого крупного сражения. Богачи этого залива умели считать деньги, что не удивительно на самом деле. Все войны стремились проводить как можно быстрее, чтобы успеть к очередному сезону сбора урожая винограда и оливок. Более того, проигравшая сторона почти всегда несла потери больше чем победители, так что предугадать результат второго сражения было несложно. А если учитывать то, что осада для города, который живёт торговлей смерти подобна, то затягивать войну никто не хотел, предпочитая просто откупиться от победителя. Так выходило намного дешевле. Место их стоянки словно было царством мёртвых, не было ни криков, ни смеха. Лишь кровь и бледные лица умиравших товарищей терзали их. Сотни остались навсегда на том проклятом поле, но десятки погибли уже в пути. Тяжесть отступления оказалась губительна для них. Каждый по возможности лечил свои раны сам или при помощи немногочисленных лекарей. Некоторые, получившие тяжкие увечья, боролись со смертью и испускали дух от потери крови. У многих извлекались из тела стрелы, и при этой рискованной процедуре они терпели страдания более тяжкие, чем сама смерть. Две стрелы застряли в кольчуге Визериса и лишь Боги знают сколько ещё смог заблокировать его панцирь. До Юнкая путь не близкий, несколько дней ускоренного марша, к тому же к нему ведёт лишь одна полноценная дорога, так что очень скоро в их лагерь стали стекаться новые и новые огрызки от «славного» юнкайского войска. Они появлялись без остановки, всю ночь, уныло бредя и волоча за собой оружие. - Капитан… тебе бы поспать. – Улан грузно присел рядом с ним. - Да… - Визерис встряхнул головой в попытке избавится от сонливости. Ночью он урвал лишь несколько часов. – Закончили подсчёт? - Да. Моё Крыло особенных потерь не понесло, а вот другим досталось. Полторы сотни наших остались на поле, ещё дюжина не переживёт этот день. – Улан протёр намозоленную руку. – И лишь боги ведают сколько из нас доберётся до города. И эти мертвецы были на его совести. Как их командир он нёс ответственность за каждую из их жизней. Деймон оплакивал их кончину, а Визерису было просто всё равно. Ему было лишь жаль потраченные впустую ресурсы. Он прислонился спиной к обозу, одному из немногих, что они смогли спасти при отступлении. Сейчас лагерь был переполнен различными мелкими отрядами наёмников и остатками рабов-ополченцев. Всего около двух-двух с половиной тысяч душ, всё что осталось от юнкайской армии если не считать Воронов-Буревестников, ускакавших неизвестно куда. - Нужно поспешить к городу. – Улан своими мёртвыми глазами обвёл израненных наёмников. – Мы здесь как со спущенными штанами. - Да… - За этим решением скрывалось куда больше чем можно было предположить. Решение отправиться побыстрее в город приведёт к тому, что ещё больше раненых не переживут тяжести пути. - Мы все отправимся к богам, если евнухи застанут нас здесь. – Проворчал Улан. - Безупречным крепко досталось. Им нужно времени не меньше чем нам, к тому же я считаю, что они не отправятся к Юнкаю пока не получат подкрепление из Астапора. - Возможно и так, но… - Ты помнишь о чём мы говорили, тогда в Юнкае? – Неожиданно сменил тему капитан. - О моих знакомых в других отрядах… - Улан протёр ушибленное плечо. – Так ты всё-таки решился. – Он произнёс скорее утвердительно. Визерис лишь прикрыл свои глаза. Ему нужно было мгновение, чтобы собраться с силами. Он боялся. Назад дороги уже не будет. Часть его бывшая когда-то Деймоном яростно возражала против этого плана, ему была противна сама мысль о том, чтобы так заигрывать с чернью. И Деймон как никто, знал, что ждёт множество невинных людей стоит ему ступить на этот путь. Не то чтобы ему было какое-то дело жизней гискарцев, но честь рыцаря кричала, что должен быть иной путь. Но… был ли другой путь? - Поговори с ними. Сейчас, пока ещё свежи раны от прошедшей битвы. – Произнёс Визерис словно очнувшись ото сна. - Хм… я сделаю как ты говоришь, капитан. Но… не подведи нас. – Со стоном он поднялся и отправился в сторону палаток наёмников. На самом деле это только кажется, что наёмных отрядов много, а Эссос большой. Ничего подобного, отрядов, что переживают хотя бы свой второй год можно пересчитать по пальцам обоих рук, да и мест найма этих отрядов не так чтобы много. Так что выходит, что наёмники так или иначе знакомы друг с другом, во всяком случае, как знакомые знакомых это точно. Улан в этом деле едва ли не с пелёнок и не так много в Эссосе опытных наёмников, что никогда о нём не слышали или не выпивали с ним. И что примечательно, у него в отличие от Младших Сынов при Титановом Бастарде репутация была хорошей… Началось. Он стоял на обозе взирая на столпившихся у его ног людей. Ещё совсем безусые юнцы и седые старики, гискарцы и жители иных городов, все они были очень разные. Но все их глаза были обращены к нему и в них читалось смятение. Все они сражались рядом с ним, все они сейчас цеплялись за его отряд, как за спасательный круг. - Приветствую вас, наёмники, рабы Юнкая. Визерис обвёл взглядом разномастную толпу. - Вы все меня знаете, я Визерис Таргариен, капитан Младших Сынов. – Немного помолчав он взмахнул рукой. – Война! Всем вам знакомо это слово, все вы храбро сражались со мной в этой проклятой битве! Мы вместе пролили кровь на песок у Рогов Хаззата, теряли товарищей… Визерис на миг замолчал, многие начали кричать что-то одобрительное. – Умирали без надежды на победу. – жестоко произнёс он и по толпу пронёсся ропот. – Разве был у нас шанс на победу против Безупречных? Мы бились словно львы. Нет! Словно драконы! Но что стоит наша доблесть против их выучки, доспехов и дисциплины?! Ропот в толпе усилился. – Нас бросили в атаку словно бешенных псов. У многих ли из вас был панцирь в бою? Или быть может хорошая кольчуга и добрый меч? – Он обвёл их всех взглядом словно ища тех, кто же имел это всё. Наёмники замолчали, лишь один отряд был сносно экипирован. – Мы умираем ради золота, но верно ли нам платят? – Визерис с грустью вздохнул. – Каждый из этих богатеев клянётся заплатить горы золота перед битвой, а после зажимает и медяк. Свист и согласные крики снова поднялись над толпой. Он говорил то о чём накипело у всех, и это достигало их сердца. - Вы думаете, что нас ждёт тёплый приём, когда мы вернёмся в Юнкай? Нас наградят за то, что мы проливали кровь и умирали на том никому не нужном поле? Нет! Нас выбросят как блудливых псов, ведь мы им больше не нужны! Кричали теперь очень многие, такие отряды как Рваное Знамя не раз и не два обманывали с оплатой. - Мы разобщены, по отдельности мы лишь муравьи под ногами «мудрых» господ, которых те посылают на смерть за гроши! Но вместе, мы станем силой, с которой будут считаться! – Толпа ревела словно бешенный зверь, все прониклись его словами. - Кто смеет обманывать Золотых Мечей? Никто! Ведь все знают, что обманщиков ждёт лишь смерть! - Визерис поднял руку и подождал пока крики не утихнут. – Но разве мы хуже них? – Словно удивляясь спросил он. – Мы бились против Безупречных, лучшей пехоты на континенте, и мы выжили! И если бы не жадность и трусость юнкайских господ мы бы смогли победить! Наёмники надрывали глотки, крича в знак согласия. Кто откажется от похвалы в свой адрес. - «Мудрые» - Визерис презрительным тоном выделил, что он думает о их мудрости – господа, думают, что у них есть власть. Эти жирные гиены, считают, что раз у них есть золото то им можно всё. Но золото ли даёт власть? Почему мы должны умирать по приказу этих ублюдков за золото, которое те сами и украли? Разве они честно заработали его? Неужели они проливали кровь на поле боя или даже работали в поле? Нет! Они зарабатывают свои гигантские состояния на таких же простых людях как мы. Визерис взмахнул рукой призывая к тишине, ведь из-за криков он уже не мог ничего сказать. - Власть всегда опирается на силу. Но золото ли даёт силу этим торгашам? Это наши с вами клинки делают их сильными. Мы и есть их сила! А раз мы сила, то почему мы должны склоняться перед этими язвами на теле рода людского? Люди замолчали, обдумывая его слова. - У нас есть выбор. – Визерис поднял левую руку. – Остаться рабами, прислугой разжиревших господ и до конца наших дней стоять пред ними на коленях. По толпе пробежал ропот, им явно не понравился предложенный вариант. - Или мы можем взять нашу судьбу в свои руки. Мы можем с мечом в руке вырвать у этих «господ» то, что по праву принадлежит нам! Люди были доведены до предела, казалось ещё чуть-чуть они просто побегут резать господ. Визерис поднял кулак над головой и крикнул что есть мочи. - Так давайте же возьмём нашу власть! Слитный рёв и наёмников, и ополченцев был ясным ответом.

***

У песчаных стен Юнкая на расстоянии полёта стрелы выстроилась войско. Наступали сумерки, и солнце последними лучами, уходя за горизонт, освещало мрачные лица стоящих подле южных врат. - В город вход запрещён решением Совета! – Прокричал со стены один из стражников. - Так нам теперь, что здесь с голоду помирать? Мы вообще-то за вас кровь проливали. – Злобно проговорил один из семерых, что подошли к воротам, смуглокожий здоровяк с перевязанной рукой, а после сплюнул. Его слова сделали лица воинов вокруг ещё более мрачными, казалось все они смотрели не на город, что их нанял, а на отчима, что убил мать. - Надо будет и подохнете. Не велика беда, рабов всегда полно. – Стражник наслаждался своим положением. Он был из того типа людей, что кичатся любой, даже самой незначительной властью. - Мы не рабы. – Проскрежетал зубами соседний с здоровяком воин. - Наёмники, рабы, какая разница? – Самодовольно хмыкнул ещё один стражник. - Довольно. – Вперёд вышел, воин в грязном красном плаще с серебряными волосами. – Я капитан Младших Сынов, я хочу сообщить важные новости мудрым господам. - Ты слышал, Бхаказ? Важные сведения у него, ха-ха! Небось хочет в город пробраться. - Ну не знаю… - Да чего там зна… - Что здесь происходит?! – На стене появился ещё один стражник, но на этот раз явно кто-то званием повыше, ведь при виде него остальные вытянулись. - Этот лиссиниец говорит, что у него важные сведения. Представился капитаном Младших Сынов, господин. – Как на духу отрапортовал Бхаказ. - И почему вы его не пропустили? - Так приказ же… - Пытался было оправдаться, первый стражник, но… - Приказано не пускать толпу в город на ночь глядя, тупица! Ты знаешь, что с тобой сделают, если у него действительно что-то важное?! – Накричал на подчинённого капитан. – Живо пропустил его! - Будьсделано! – Прокричав стражник поклонился и побежал куда-то. А через несколько томительных минут толстые дубовые ворота начали со скрипом открываться. Пыль поднялась от его шагов, а тёмно-красный плащ был словно цвета крови в отсвете уходящего солнца. Воин в чёрных доспехах прошёл через ворота. Те, кто следовал позади него, были столь же тихи, как и он, их лица были прикрыты капюшонами или сокрыты забралами шлемов. Стражники с удивлением смотрели на необычайно для наёмников мрачный вид, это было совершенно нетипично для этих сумасбродов, живущих одним днём. Неприятный холодок пробежался по спине Бхаказа, но он отогнал эти мысли. Это же полная чушь. Стражи здесь немного, всего три десятка на этих воротах, но что могут сделать им эти варвары наёмники? Их всего семеро! Проходящие мимо зеваки останавливались посмотреть за бесплатным представлением. Все они знали, как заканчиваются попытки спорить со стражей, и справедливо ожидали увидеть шоу. - А эти чего, у них тоже важные сведения? – Ехидно спросил капитан стражи спустившись вниз. - Они свидетели. – Из-под своих длинных и удивительно светлых волос, закрывающих его глаза, проговорил лисиниец. - Свидетели? – Скептически хмыкнул их капитан. – Так какие вести ты принёс? – Спросил он пытаясь утолить свою любопытство. Многие из стражников усмехнулись, они уже предвкушали, как этот наёмник будет умолять их пропустить в город и выдумывать различные небылицы. Всё так же в тишине наёмник сделал несколько шагов по направлению к капитану и остановился совсем рядом с ним. Поднялся небольшой ветерок и красный плащ наёмника взметнулся вверх. - Я принёс… - Наёмник выпрямился, его броня загремела от резкого движения. Он поднял руку и откинул волосы со своего лица наблюдая за реакцией своего стражника. Глаза капитана стражи расширились, когда он увидел - лиловый огонь ненависти горел в его глазах. – …огонь и кровь. Неуловимым движением наёмник выхватил свой меч и одним широким замахом вспорол горло капитану стражи. Всё произошло так быстро и было так невероятно, что стражники, которые всегда гордились своим тёплым местечком, где хорошо платят и мало опасности остолбенели. Крик ужаса одной из прохожих разнёсся далеко по улице, зеваки совершенно не такого ожидали! Тело капитана ещё не успело коснуться земли, когда ещё двое стражников были убиты копьями наёмников. Они напали слаженно, а остолбеневшие от неожиданности стражники не успевали среагировать. - Трево… - Кхосор, самый молодой из них хотел было крикнуть, но копьё пронзившее его горло навсегда заставило его замолчать. Тревожный звон колокола облетел всю стену, те из стражи, что стояли на стене подняли тревогу. Завязалась потасовка, как бы там ни было, но стражников было больше, а услышав об атаке сюда скоро стянутся подкрепления. Они знали, что достаточно только потянуть время, лишь выжить, а потом с подкреплением они раздавят этих сумасшедших наёмников. Желающих геройствовать в страже не было. В центре разгоревшейся потасовки стоял тот самый капитан Младших Сынов, с какой-то механической чёткостью он орудовал своим мечом сражаясь сразу с тремя стражниками, которым их длинные копья только мешали в ближнем бою. Им нужно лишь сдержать их, лишь только дождаться подхода товарищей из казармы в квартале отсюда. Внезапно Бхаказ осознал, что со стражей сражаются далеко не семь наёмников и тел недостающих нигде не видно. Лишь, когда до ушей стражи дошёл такой знакомый им звук, их сердца похолодели от страха осознания. Ведь это был скрип отворяющихся ворот. Не только стражники услышали звон колокола. С криками, которые напугали бы и дотракийцев, воины, что столпились у ворот, ворвались в город. Знамёна с гарпией, что они держали, были брошены в пыль и затоптаны сотнями сандалий. Казалось они нескончаемым потоком прорывались через ворота, их были сотни и сотни. Теперь не просто страх, но леденящий ужас охватил защитников стены. Ведь всего в Юнкае было не больше семи сотен стражников и все они раскиданы по городу и к тому же далеко не все из них сейчас на службе. Смерть обрушилась на улицы города, ворвавшиеся наёмники и рабы убивали всех, кто только попадался им на глаза. Кричавшая женщина была нанизана сразу на два копья и её белое платье окрасилось алым. То, что когда-то было развлечением, стало бойней. Немногие сбежали. Большая часть тех, кому не посчастливилось оказаться рядом с южными воротами, теперь лежали мертвыми, с застывшей кровью, истекшей из их ужасных ран, с отрезанными конечностями, переломанными телами. Стражники в своих нарядных оранжево-чёрных формах лежали вместе с простолюдинами, мужчины и женщины – с детьми, все были равны перед смертью. Вскоре не только прилегающие к воротам улицы окрасились в багровый. Словно лавина смерти, словно яд, текущий по венам, они понеслись по улицам города. Стражники не могли их остановить, у них не было и шанса, разобщённые против превосходящего их по численности противника. Если бы городская стража объединилась вместе с личными охранниками богачей, то они бы без труда раздавили напавших. В Юнкае было достаточно умеющих держать меч, но мудрые господа предпочитали забаррикадироваться у себя в особняках в надежде, что их это минует и они не понесут убытки. Каждый ставил свои интересы выше других. И они все совершали страшную ошибку, разрозненные, укреплённые усадьбы падали под мечами наёмников одна за другой. И как бы не молили, какие бы горы золота не сулили мудрые господа, но сегодня слово «пощада» было забыто в этом городе. Множество рабов из числа напавших бросились к своим друзьям, семьям и просто знакомым освобождая их силой своих мечей. Освобождённые же присоединялись к напавшим, пополняя их ряды. Пополняя с чудовищной скоростью. Вскоре число тех, кто сражался против господ было втрое больше чем было воинов у южных врат и их становилось всё больше. Произошло то, чего боятся все рабовладельцы, то из-за чего они плохо спят по ночам. Восстание рабов. Для города, где большая часть жителей подневольные это было смерти подобно. Трупы заполонили улицы, а мостовые от пролитой крови поменяли свой цвет с жёлтого на красный. Мужчины, женщины, дети, господа или их верные слуги, смерть настигала всех. И в этой мешанине лишь один человек был спокоен. Через центральную улицу шёл, ведя отряд из несколько сотен солдат, воин в чёрных доспехах и алом плаще. Его серебристые волосы, что днём отливали золотом теперь в отсветах горящих дворцов мудрых господ казались белыми, как кости. Его лицо было столь же бледно, как будто кровь внутри него застыла. Юнкай горел по его воле. Тысячи уже убиты в этом хаосе и ещё тысячам предстоит погибнуть. В городе ещё было несколько очагов сопротивления в виде особо укреплённых особняков господ, но воина не волновало это. Лишь вопрос времени, когда они падут. Он остановился перед одним из пылающих особняков. А вслед за ним остановились и молчаливые воины за его спиной. Слышались отчаянные крики женщин, стоны раненных и кличи рабов, призывающих вырезать своих господ. Не все кварталы горели, во всём городе было лишь одно место, где не лилась кровь и где каждый будь это мужчина или женщина, раб или господин мог найти убежище. Стальная улица была переполнена матерями, прижимающими к себе своих детей и толстосумами, что пытались спрятаться и не провоцировать рабов. Сотня солдат отделилась от основного отряда и перегородила проход в эту улицу, не давая насилию докатится до ценных ремесленников. Воин в красном плаще перевёл взгляд на пылающее небо и его лицо стало казаться ещё более бледным. А после он снова повернул голову к зданию, напротив. Единственный с кем он боролся в этот момент, глядя на труп женщины, распятой на стене собственного особняка, это он сам.