Дракон остается драконом, красный он или черный

Волантис. Квохор. Старомест. В мире не так много мест, что по праву могут называться сосредоточением знаний. Чуть большей тех, где светоч познания горит не так ярко, но всё же освещает путь страждущих среди моря невежества. Таких как Лис, Мир, Тирош или Браавос. Даже те селения, где за величайшую тайну считаются знания обыденные для всех жителей Фригольда, можно пересчитать по пальцам рук. Таким был Юнкай. Ни школ, что учат мудрейших из мужей, ни кузнецов, что так близко подобрались к секрету древней стали, как никто из ныне живущих, ни даже бесконечных стеллажей книг и свитков, собранных бесчисленными поколениями, в Юнкае не было. Лишь дюжина-другая мастеров с подмастерьями, что ковали для всего города подковы, доспехи, мечи и ошейники. Полсотни лекарей, мудрейший из которых обучался в Волантисе ещё десять зим назад. И небольшая библиотека, затхлая и унылая. Визерис с трудом сдерживался от того, чтобы чихнуть, проходя мимо длинных рядов с книгами, от которых ощутимо несло плесенью и тленом. - Сколько из этих книг ты прочёл? - Почти все, владыка. Парень старался не отставать от Визериса, пока они шли мимо множества стеллажей. Они были одного роста, но он постоянно горбился и сутулился, отчего производил не самое лучшее впечатление. - Как давно ты оказался здесь? - Три года назад. Меня назначили мейстером в Девичьем Пруду, господин. Но корабль, на котором я отплыл из Староместа, перехватили железнорождённые. Визерис с непроницаемым выражением осмотрел несостоявшегося мейстера. Он уже слышал об учёном муже с заката, что прислуживал Мудрым господам. - Как твоё имя? - Робар, господин, - едва пошевелив губами пробормотал тот. Длинные скрюченные пальцы с нечищеными ногтями, вихры давно не чёсанных волос и лихорадочный взгляд голубых глаз. Таков был тот, кто хранил мудрость почивших поколений в этом городе. - Почему же ты не вернулся в Семь Королевств после того, как я освободил тебя? Глубоко посаженные глаза парня стали бегать, стараясь избежать прямого зрительного контакта. Он стоял, сжимая и разжимая кулаки. - Робар, - Визерис положил руку на плечо нервничающего парня. Тот вздрогнул, но перестал метаться взглядом. - Тебе не нужно бояться меня. - Д-да, - юноша сглотнул. - П-по правде, я никогда не хотел становиться мейстером. - Да? - М-мой отец был рыцарем. - Парень сжал кулаки и взглянул на своего господина твёрдым взглядом. - Сир Терранс Чёрное копьё. Наша семья служила дому Графтон со времён Танца Драконов, когда мой пращур пол-лучил рыцарство из рук принца Д-деймона... Н-но… - Пелена тумана заволокла его взгляд, подобно утренней мгле, а дыхание стало медленным и поверхностным. Визерис сжал его плечо, и свет жизни снова вернулся в эти голубые глаза. - Продолжай. - Во время восстания короля Роберта… Ой, то есть… Я хотел сказать… - Во время восстания Узурпатора. - Да! Во время восстания Узурпатора дом Графтон сохранил верность королю. Но… мой отец... Дальнейших слов можно было не произносить. Верность — величайшая из благодетелей, но как истина, каждый видит её по-своему. Для него, члена королевского дома, Графтоны и их вассалы были величайшими из людей, бившимися за своего короля до конца. Последний из соколов же так не считал. Цитадель была далеко не самым страшным наказанием для детей тех, кто выбрал верность королю выше верности лорду. - Робар. - Визерис повернул его к себе и положил обе руки ему на плечи. - Я всегда рад тем, кто сохранил верность моей семье. Парень неуверенно улыбнулся и переступил с ноги на ногу. - Тебе не стоит печалиться о прошлом. Я знаю, с тобой плохо обращались работорговцы, а до них ты натерпелся от тех, в чьей добродетели сложно не усомниться. Но теперь ты среди друзей. Сын павшего роялиста облизнул губы и медленно кивнул. Но его руки перестали нервно сжиматься, а плечи чуть расправились. Туман страха, что сковал его душу, немного отступил из его глаз. - Прежде, чем вернуть наш дом, я собираюсь построить лучшее королевство в этих землях - королевство чести и справедливости. Визерис протянул руку несколько опешившему юноше. - Поможешь ли ты мне в этом, Робар сын Терранса? - Д-да… Да! - парень горячо пожал руку своему королю. По статусу сыну простого рыцаря не положено было даже прикасаться к королевской особе. Но скорее звёзды обрушатся с небес, и солнце взойдёт на западе, а опустится на востоке, чем он отвернётся от тех, кто сохранил верность его отцу в самый трудный час. - Тогда. Клянёшься ли ты мне в верности, как своему королю и сюзерену? Как когда-то клялся моему отцу твой отец? Не раздумывая ни секунды, парень упал на правое колено пред свои королём и сюзереном. Его глаза стали влажными, но взгляд был крепок как никогда за всё время жизни в этом городе. - Клянусь! Я буду служить вам, хранить ваши тайны и, если потребуется, умру за вас! Клянусь Старыми и Новыми богами! Визерис улыбнулся и поднял юношу с ног. Возможно, это было слишком легко, но этот парень прошёл через боль и страдания в этом засушливом заливе, и дружеская рука от человека, связанного с его прошлым, с прошлым его семьи, которым он может гордиться, была принята без сомнений. - Я, Визерис Таргариен, принимаю твою клятву. И клянусь в ответ заботится о тебе и не тратить твою жизнь без нужды. Он улыбнулся своему новому вассалу. - Скажи, Робар, какие звенья ты успел выковать? Парень уверенно расправил узкие плечи и с гордостью ответил: - Бронзовое, железное, золотое, медное, серебряное, чугунное и из тусклой и валирийской стали, ваша милость. Визерис ободряюще похлопал парня по плечу. - Весьма достойно. - Благодарю, мой король, - парень едва не светился от похвалы. - Теперь расскажи об этом месте. Есть ли здесь что-то достойное твоего короля? - Визерис обвёл рукой обширный зал с десятками стеллажей и шкафов. Робар облизнул пересохшие губы, убрал выбившуюся грязную прядь за ухо. - Это Золотая библиотека, ваша милость. Так её называли Мудрые господа. Здесь около тысячи книг, свитков и очерков. Ничто по сравнению с Цитаделью, но великое богатство для этих земель. Парень вытер вспотевшие ладони об свою тунику, и Визерису пришлось приложить усилия, чтобы не поморщиться. - Например, здесь собрания гискарских поэтов. Сотни стихов о любви и золоте. Визерис улыбнулся. Иного от народа, живущего продажей любви, было сложно ожидать. Минули целые эпохи с тех времён, когда город являл собой нечто большее, чем огромный тренировочный лагерь для невольников любви. - На той полке почти полное собрание исторической хроники залива после века Крови авторства мастера Эйдора Волантийского. Не хватает только третьего и седьмого тома. Парень, будучи в знакомой и привычной для него среде, почувствовал себя уверенно. Его походка немного выровнялась, а его речь стала более ясной. - Вот, одно из лучших учений в этом зале, - воодушевлённо произнёс Робар, указывая на книгу, лежащую на отдельной подставке. - Это «История великих осад империи Гарпий». Визерис провёл пальцем по корешку даже с виду старой книги в три пальца шириной. Желая подтвердить свои выводы, он открыл книгу на случайной странице. «...первый город Фригольда пал всего лишь через неделю кровопролитного штурма. Гискарцы праздновали победу и принесли в жертву богам трёх быков и сотню младенцев. Остальных жителей увели в рабство, а землю посыпали солью. Но радость сошла с их лиц, лишь послышались в небесах звуки возмездия...» Книга была полностью написана на очень старом валирийском. Даже он, для кого этот язык был родным наравне с языком андалов, с трудом пробирался через бесконечно устаревшие конструкции слов. - Ты можешь прочесть её? - спросил он. - Я… я могу понять общий смысл. Я неплохо изучил гискарский диалект валирийского, а в Цитадели я изучал высокий язык у мейстера Марвина. Но некоторые формы слов и тройные смыслы языка всё ещё с трудом мне даются. - Даже если так, это неплохое достижение. В мире осталось не так много людей, что смогут прочесть древние свитки. Визерис аккуратно закрыл книгу и снова провёл пальцами по её корешку. - Эта книга от более позднего автора, не так ли? - Да! Как известно валирийцы использовали свитки, а не книги. Это лишь копия, что осталась после Кровавого Века. Визерис кивнул своим мыслям. А затем повернулся к своему слуге. - Осталось ли ещё что-нибудь из наследия Города? Робар снова облизнул пересохшие губы. Было похоже, что его мучает жажда. - Я-я… я не говорил никому. Никто из Мудрых господ не интересовался особенно, что находится в этой обители знаний. Иногда приходили те, кто желал прочесть что-то из истории Старого Гиса, но… - Робар? - Когда я проводил осмотр библиотеки по приказу господина Гроздана, то кое-что обнаружил. Парень быстрой походкой пошёл куда-то вглубь зала. Не очень-то вежливо с его стороны, но Визерис был готов закрыть глаза на это нарушение правил. - Вот… - молодой мейстер нежно, подобно матери баюкающей дитя, достал из дальнего уголка книжного стеллажа несколько свитков, что едва не рассыпались у него в руках. Пыли на них не было, и очевидно, что юноша старательно следил за состоянием этих, без сомнения, ценнейших вещей. Визерис прочёл название первого свитка. «Земля, у которой нет предела» Джейнары Белейрис. Волна тепла словно прошла от ног до головы Визериса. Даже спустя века с тех пор, как чернила остыли на этом пергаменте, он был тёплый. Визерис ясно различал, что этот свиток был теплее, чем ему положено природой. Он без сомнений остался в здешней библиотеки ещё до наступления Рока. Осколок его древней родины… … бесконечный край дикого первозданного леса, что простирался от горизонта до горизонта… дракон, что парил в небесах… и всадница с волосами, подобно расплавленному золоту… Он моргнул, чтобы с горечью осознать себя в этой затхлой комнате с дурно пахнущим мейстером. Мечта, подобно тонкой ткани, подхваченной ветром, исчезла из его разума, не позволив ему удержать её и на удар сердца дольше. «Когда-нибудь...» - произнёс он про себя. Рядом Робар положил ещё четыре таких же ветхих свитка:«Четырнадцать огней и Четырнадцать богов», «Записки о усмирении Травяного Моря», «Первый и Единственный император Валирии, падение Ауриона», «Огонь и соль, усмирение Гиса». - Я-я… я ещё не закончил чтение всех свитков. - Подобно пылкому юноше на ложе с первой любовницей, Робар погладил кончиками пальцев древний манускрипт. Эти свитки… Нет никаких сомнений, что пять этих древних текстов ценнее, чем всё остальное, что есть в этом зале. Возможно, самое ценное, что есть в этом городе после драконов. Однако… состояние этих реликвий вызвало весомое беспокойство. Любое неосторожное движение или порыв ветра могли навсегда уничтожить их. - Их нужно переписать. - А? - парень оторвал свой расфокусированный взгляд от древних текстов. - Ты можешь писать на валирийском? - Могу. - Робар быстро закивал. - Прекрасно. Тогда моим первым приказом тебе будет сделать по три копии каждого из свитков. - Конечно! - сразу воскликнул мейстер. Очевидно, он и сам понимал всю опасность состояния манускриптов. - То есть, как прикажите, светлейший! Визерис улыбнулся. Пускай на вид этот парень и был неказист, но у него была светлая душа. - Тебе понадобятся помощники, не так ли? Переписать столько текста в достаточно короткий срок будет сложно даже для мейстера. Парень без возражений кивнул, соглашаясь с трудностью задачи. - Я подготовлю приказ и пришлю верных людей. От моего имени ты сможешь призывать на службу любых учёных мужей этого города себе в помощь. Глаза парня снова загорелись лихорадочных огнём. Его дыхание участилось, и он снова вытер вспотевшие ладони об давно не мытую тунику. - Но будь осторожен в выборе людей. - Визерис положил руку на плечо парня. - Последствия утери этих знаний… не понравятся ни одному из нас. Робар нервно сглотнул и снова начал сжимать и разжимать кулаки. Не то что бы он боялся, что в этих свитках действительно есть что-то опасное для него. В конце-концов будь в них что-то настолько могущественное, разве оказались бы они задвинутыми в угол? Но и разбрасываться ценными знаниями тоже не стоило. - Но я верю, что ты будешь внимательно следить за своими помощниками, не так ли? - Д-да! - слишком уж поспешно ответил нервничающий парень. - Прекрасно. А пока… Фалрик! В зал вошёл гвардеец. Сын межевого рыцаря, который, как и многие из его окружения, покинул Вестерос вслед за отцом после падения Красного Замка. На его начищенные до зеркального блеска доспехи, что не стыдно было бы носить и любому присяжному мечу, был накинут алый плащ. В левой руке у него был щит, а в ножнах на бедре меч. - Что прикажите? - Поставь несколько караульных у этого зала. Никто, кроме меня и этого юноши, не имеет права входить сюда. - Как прикажите. - Гвардеец слегка склонил голову. - Робару также понадобятся помощники, что убедят мужей за пределами пирамиды помочь ему. Пяти воинов будет достаточно. Фалрик вновь склонил голову, а его обветренное лицо осталось таким же невозмутимым. - Я верю ты справишься, мой добрый Робар. - Улыбнувшись, Визерис похлопал по плечу стушевавшегося перед Фалриком мейстера. *** Время неумолимо неслось вперёд, унося вместе с собой и его. За годы, что он провёл в изгнании в Эссосе, он повидал многое из того, чего лицезреть совсем не хотел. Честь? Долг? Эти слова всегда были пустым звуком для любого по эту сторону Узкого моря. И всё же… Джон перевёл взгляд на своего господина, на свой последний шанс устроиться в этой жизни. Падший принц, король-попрошайка, последняя надежда своей династии. Сегодня днём у него свадьба, но он всё также здесь, на плацу. Тренируется с мечом как одержимый, подавая пример всем остальным. Пошёл уже год с небольшим с тех пор, как он встретил Визериса. Много воды утекло. Даже не верится в то, что их безумная пляска с судьбой всё ещё продолжается. Он до сих пор иногда просыпается с ощущением пыли Пентоса во рту. - Сильнее! Бей сильнее! – крики сержантов разносились по тренировочному плацу. Ежедневная утренняя тренировка идёт уже второй час, но никто и не думал останавливаться. Почти сотня мужей, разбитых на отряды, отрабатывала искусство сражений. От индивидуальных поединков с мечом, копьём и булавой до построений в десятках, удержания ровного, ощетиневшегося копьями строя. - Сдаюсь! – один из воинов лежал на земле, а Визерис стоял над ним, приставив клинок к горлу. - Ты славно бился, мой друг! – С улыбкой, что разбивает девичье сердца, а мужские заставляет наполняться преданностью, Визерис протянул поверженному сопернику руку. - Не так, как вы, вождь. - Темнокожий выходец то ли с Летних остров, то ли ещё с какой дыры с щербатой улыбкой принял помощь. Небольшая складка пролегла между бровей Джона. Ещё ни разу за весь год он не видел, чтобы Визерис терпел поражение в схватке. Что уж там, Джон не был уверен, кто бы победил, если б сир Артур Дейн внезапно воскрес во всей своей славе и решил сразиться с принцем. Но было в нём что-то странное. Навыки были блестящими, но Джон был готов поклясться, что тогда в лагере Пентоса Визерис был на порядок хуже себя нынешнего. И насколько он слышал, принц никогда до вступления в отряд Младших Сынов не славился владением мечом. Если он действительно начал серьёзно заниматься лишь недавно… Чудовищный талант! Он держал в руках меч с тех пор, как перестал гадить под себя, но не был и в половину так хорош. - Прохлаждаешься? – задорный голос милорда вывел его из задумчивости. - Господин… - Доставай свой меч, мой дорогой Джон. Я же вижу, что тебе тоже хочется размяться, – поманив мечом, предложил Визерис. Его четвёртый десяток уже скоро подойдёт к концу, но в руках всё ещё есть сила. Энергии, правда, не так много, как у принца, что свалил уже троих рослых парней на землю и лишь слегка вспотел, но на разминочный поединок его хватит. Слегка поведя плечами, Джон принял тренировочный меч и щит из рук слуги и поднял взгляд на принца, который стоял прямо перед ним с улыбкой на лице. Несколько секунд они играли в гляделки. Джон атаковал первым… Вихрь ударов, что обрушился на него почти сразу, не стал для него сюрпризом. Звон стали и дрожь в руках от силы вложенных ударов были привычны и даже успокаивали. Первый выпад был парирован быстро, но куда быстрее он получил ответный удар мечом сверху, который едва успел заблокировать щитом. Его соперник был быстрее, был сильнее, а его первый же удар почти сразу отбил Мутону левую руку. За ним последовал ещё один удар, а затем ещё и ещё. Наконец, уловив темп движения соперника, Джон сделал шаг назад, пропуская удар мимо себя, и прежде чем тот успел опомниться, сам бросился в атаку. Момент был выбран правильный. Его удар по руке Визериса был безукоризненным. Но ничего из этого не помогло, когда вражеский меч, сделав, казалось, невозможный пируэт в воздухе, вернулся и обрушился на него. Джон получил удар мечом по правой руке, от чего пальцы едва не выронили меч. Ударом сердца позже он уже оказался на земле - глотать песок. - Сдаюсь. - Ты славно бился! – Всё с той же улыбкой принц протянул руку и помог подняться. После такого быстрого поражения он принял бы это за издёвку, если б не знал обратного. Тяжело переведя дыхание, Джон отряхнул пыль со своей одежды. Но мрачные мысли всё не оставляли его. - Идём, друг мой. Расскажешь, что за печали омрачают твоё сердце. Принц всё также заразительно улыбался, но его тёмные глаза были лишены праздности. Джон в тайне гордился тем, что редко показывает свои настоящие чувства, но похоже, что милорд как минимум не хуже. Они отошли к небольшой беседке, что осталась здесь ещё со времён Мудрых господ. Присев за дубовой стол, они в молчании дождались пока слуга не принесёт воды разбавленной вином прежде, чем начать разговор. - Итак… Честно говоря, он не знал с чего начать… и что сказать, чтобы не оскорбить своего сеньора. - Ты не одобряешь сегодняшнее празднование. – Скорее констатировал, чем спросил принц. - … - Позволь спросить почему. Надеюсь, ты, как и все, не будешь рассказывать мне о проклятии богов за кровосмесительство? – Визерис слегка прищурился, а в его глазах промелькнули искорки. Джон отхлебнул из кубка прежде чем начать. Скорее из желания собраться с мыслями чем оросить горло. - Я происхожу из древнего рода, ваша милость. Рода, что множество лет служит вашему. Со времён величайшего среди людей, Эйгона Дракона, что освободил мою родину от ига островитян, моя семья не испытывала к вашей ничего кроме благодарности и уважения. Джон внимательно следил за мимикой своего сюзерена: всё же короли не отличаются кротостью. Визерис кивнул его словам, принимая их как должное. - Вы и ваша сестра от рода Дракона, ваша милость. А как известно законы людские не властны над драконом. - Тогда в чём дело, мой добрый Джон? – добродушно поинтересовался принц, явно уставший от долгой прелюдии. - Разумно ли это? Ваш отец – король, ваша мать – королева. Ваши претензии на Железный трон неоспоримы. Так что подкреплять их свадьбой на Дейнерис нет необходимости. - Продолжай, - слегка приподняв левую бровь, приказал Визерис. - В то же время мне известно, что принц Оберин когда-нибудь достигнет Юнкая. И он явно будет не слишком доволен попранными договорённостями. - Считаешь более выгодно сделать своей королевой Арианну Мартелл. Джон склонил голову. - Дорнийцы своевольны, это правда. Однако, они верны. Более прочих. Все они отважно сражались за вашего брата на Рубиновом броде. Они могли бы так же отважно сражаться и за вас. - Ты решил, что моя сестра менее ценна, чем Арианна? - При всём моём уважении, стоит ли она десяти тысяч копий, что выставит принц Доран? Улыбка стекла с лица Визериса, словно вода с камня, и он задумчиво пробарабанил пальцами по столу какую-то старую мелодию. - Ты же понимаешь, что этот разговор слегка запоздал. – Джон лишь промолчал, признавая очевидное. – Конечно, понимаешь. Но всё же решил начать его. Принц слегка наклонил голову направо и встретился взглядам с Джоном. - Тебе не стоит недооценивать мою маленькую сестрёнку. Как ты и сказал, она, как и я, от крови Дракона, так и ожидай от неё не меньшего, чем от меня. Визерис ухмыльнулся слегка растерявшемуся Джону. И было, от чего прийти в замешательство. Конечно, принцесса мила, и даже в какой-то мере отважна, но многое ли может женщина? - Не стоит забивать себе этим голову, мой добрый друг. - Принц похлопал его по руке. Воин поежился, несмотря на палящее гискарское солнце. У него на душе уже давно было гадко, а интуиция шептала о приближающихся неприятностях. - Возможно. Но даже если принцесса Дейнерис будет лучшей из дев, есть и другие проблемы. Мы очень многим перешли дорогу в этом заливе. - Можно подумать у меня был выбор, - фыркнул принц. - Я не ставлю под сомнение ваши решения, светлейший. Однако, мой долг велит предупредить вас - нельзя оставаться в этом городе. - Считаешь нас ждут неприятности покрупнее осады? - с улыбкой спросил Визерис. - Время - первейший из наших врагов, ваша милость. Война разделила Семь королевств, и это лучший шанс для нас вернуть наш дом. Если мы упустим момент, когда враги разделены и сражаются друг с другом, то следующей возможности могут дождаться только наши дети или внуки. - Так вот что отравляет твои мысли. - Визерис улыбнулся и задумчиво посмотрел на тренирующихся воинов. - В каком-то смысле ты прав. Мы действительно можем пропустить всё веселье в Вестеросе. Однако, время отнюдь не играет против нас. С того момента, как моя сестра пересекла городскую стену Юнкая. Видя полное непонимание на лице Джона, принц лишь махнул рукой: - Ты всё поймёшь, когда придёт время. А теперь, как на счёт ещё одного поединка? *** - Славься, Дейнерис! – кричали в толпе. Горделиво расправив плечи, Дени уверенно шла к главному храму города, дому всех богов. Несмотря на торжественность момента, она улыбалась и с трудом заставляла себя не махать всем тем людям, что вышли на улицы. Они любили её. Это было странно, удивительно и так захватывающе. Сердце в груди билось часто, слишком часто! Словно вторя восторгу толпы тело охватывал мандраж и какое-то странное чувство эйфории. Своей плотью она шла по пыльной мощённой улице, но духом была в небесах. Парила среди облаков и была свободна, как не бывает свободен никто кроме драконов… Нельзя было сказать, что такое внимание людей для неё было в новинку. Она была кхалиси и могла командовать от имени своего мужа дотракийцами. Сотни кровных воинов Дрого слушали её слова и повиновались ей. Но здесь… тысячи человек! Десятки тысяч! Весь город вышел на улицы, заполонив их, словно прилив огромного человеческого моря. Её свадьба с Дрого была торжеством варваров. Она не так много помнила о том дне. И хотя в последствии она нашла место для её солн… для Дрого в своём сердце, в день их свадьбы она мечтала оказаться, где угодно в ином месте. И даже несмотря на то, что она старалась не обращать внимание на происходящие, массовые убийства и совокупления она запомнила. Дени подняла голову и восхищённо затаила дыхание. Музыканты, что сопровождали её, сменили мелодию, люди заполонили крыши домов, и тысячи фиолетовых лепестков, кружась в небе, стали падать вниз. Она вспомнила, как однажды в детстве, как и любая другая девушка, мечтала о своей свадьбе. Задумавшись, она поймала рукой один из фиалковых лепестков. Дени легонько провела по нему одними кончиками пальцев. …фиолетовый – цвет богов и драконов… Она улыбнулась и, обронив лепесток, махнула рукой толпе. Рёв людей, славящих её и её красоту, оглушал. Послышался свисток, и гвардейцы вокруг плотнее сжали ряды, ибо безумный поток людей, переполненный эмоциями, был опасен, даже если эти эмоции были положительными. Повинуясь внутреннему наитию, она покинула центр улицы и приблизилась к боготворящим её людям и тонкой линии стражи, что сдерживала их. Дени протянула руку девочке, сидящей на плечах отца и та, хихикая, с радостью протянула тюльпан своей принцессе. С мрачным удовлетворением она заметила блёклые отметины на шее и отца и дочери. Они оба раньше были рабами, но теперь они были свободны и могли радоваться вместе со всеми. Она пожала ещё несколько рук и бросила парочку улыбок, прежде чем её позвали: - Миледи, вам стоит продолжить путь, – сухой и уставший голос окликнул её. И этот голос был под стать человеку, что им владел. Невысокий, с рано проявившейся сединой у висков и тонкой нитью морщин у всегда пронзительно смотрящих серых глаз. Дени жила среди дотракийцев, жила среди убийц. Она научилась отличать, смотря на человека, опасен ли он. Джон Мутон, благородный лорд из Вестероса с красивым гербом на алом камзоле и с украшенным одиноким рубином клинком на поясе, несомненно был убийцей не из последних. - Миледи, – уже требовательным голосом продолжил он. Это был праздник для всего города. Это был её праздник. Но что-то ей подсказывало, что, если будет нужно, человек перед ней силком потащит её в храм. Не показывая гнев, что затлел в ней, она милостиво кивнула и поспешила вернуться. Только уже продолжая путь под песни бардов и звон музыки, она заметила, что тонкий строй из стражников опасно прогнулся под давлением толпы… По правде говоря, её сопровождал не только Мутон. Здесь было множество людей. Например, почти сотня гвардейцев брата в сверкающих на ярком солнце отполированных доспехах и алых плащах взяли её в плотное кольцо. И в случае любой опасности могли бы очень быстро прикрыть её щитами. Позади шло семеро служанок, что поддерживали подол её платья. Семеро в честь Семерых богов Андалов. Но не только Семерых они чтили сегодня. Три прекрасные молодые девы шли впереди, и толпа расступалась перед ними куда быстрее, чем перед гвардейцами. Единственной их одеждой были изящные ониксовые маски, изображающие гарпий на лицах. Единственной же их защитой от похотливой толпы был их статус. Жрицы Гиса. Любого, кто прикоснулся бы к ним, ждала смерть. Его тут же закидали бы камнями. Они разбрасывали из больших корзин перья неизвестных Дени птиц. Черные, как уголь, белоснежные, как облака, и красные, как кровь. Как рассказала ей какая-то служанка из местных, каждое перо символизировало свой мир. Мир, что скрыт под землей, мир, что парит в небесах, и людской мир. Сегодня они чтили всех богов… *** Он был прекрасен. Высокий настолько, что подпирал собой небеса. Столь большой, что смог вместить в себя многие тысячи. Храм, посвящённый всем богам, стоял в самом центре жреческого квартала и был достаточно большим и богатым, чтобы претендовать на статус городского центра. Исполинское здание возвышалось над всеми окружающими постройками и лишь немногим уступало в высоте Золотой пирамиде. Тяжеловесная по своей природе конструкция храма-пирамиды казалась более лёгкой и воздушной благодаря множеству арок и проёмов. Дени затаила дыхание от переполнявших её эмоций. А звук... Общее правило для большинства городов, установленное ещё в седые времена старых империй. В городах колокола звонили лишь в особенных случаях: королевской свадьбы, рождения наследника, похорон короля. И сегодня все колокола города встречали начало новой эры. Звон… десятки колоколов звонили в удивительной гармонии, поднимая в её душе что-то светлое и величественное. Дейнерис знала, что будет помнить этот перезвон всю оставшуюся жизнь. Громкий глухой удар разнёсся по всей прихрамовой площади, слышимый даже среди колокольного звона. Затем ещё один. И ещё. Десятки воинов в длинных плащах выстроились в идеально ровные шеренги, создавая коридор через всю площадь до главных ворот храма. И с почти такой же синхронностью они били своим оружием об щиты, приветствуя её. Жрицы, трубадуры и остальной люд остановились здесь. Даже её служанки, отцепив длинный подол её платья, остались по эту сторону площади. Путь до храмовых ворот ей предстоит пройти в одиночку. Дени высоко подняла голову и уверенно ступила на пыльную брусчатку. Этот храм… он был старым. Очень старым. Эйнар Изгнанник ещё не покинул гостеприимный Фригольд, а его дочь Дейнис Сновидица не изрекла своего пророчества, когда этот храм уже был стар. Маленькие мурашки пробежали по спине Дейнерис, и она непроизвольно сглотнула вдруг ставшей такой вязкой слюну. Это здание… словно отголосок давней эпохи. Оно не было построено. Не так как это делают нынешние зодчие, не так как строили свои пирамиды гискарцы. В его стенах не было ни одного стыка, ни одной кирпичной кладки. Его будто бы выжгли из цельного куска скалы, а затем обтесали оплавленный камень. Горгульи с чудовищными лицами, великий морской змей, пожирающий собственный хвост, и, конечно же, драконы в изобилии украшали стены. Этот храм строился во времена рассвета Города. Дени ещё никогда не встречала так близко следов её погибшей родины. Дейнерис прикусила губу и остановилась в полушаге от дорожки из золы, высыпанной до самого входа в храм. Что она чувствовала в этот момент? Страх? Отчасти. Как бы она не храбрилась, она всё ещё была лишь молодой девушкой. Но не только это. Что-то ещё… что-то, что затаилось в самой глубине её сердца. Что-то раньше заставляло с нетерпением ждать новых и новых рассказов брата о погибшем Городе. Нечто первобытное. Нечто желанное. Нечто, что заставляло кровь в её венах буквально кипеть от возбуждения. Крик. Первозданный крик хищника разнёсся над всей площадью, заставив через несколько мгновений замолчать всех. Затем ещё один. И ещё. Безумная улыбка появилась на лице Дейнерис. Её дети были здесь, и они чувствовали то же, что и она. Драконы, несмотря на приказания сидеть в клетях, вырвались и теперь кружились над ней, бросая вызов всему миру. Они были ещё малы, чтобы своим рёвом сбивать рыцарей с лошадей, но даже сейчас они вызывали опаску у любого. - Дрогон! – в тишине, что образовалась на площади её обычно тихий голос был подобен грому. Он ответил ей. Зарычав, он спустился прямо ей на руки, вцепившись крыльями в её платье. Горячий. Боги знают, каким горячим он был. Дени не обратила на это внимания, погладив его по рогатой голове. Тишина на площади была оглушительной, лишь далёкий колокольный звон разрушал её. Дени перевела взгляд на воинов, всё ещё пытающихся удержать ровные линии строя. Но все они с нескрываемым изумлением смотрели на её детей. Повинуясь внутреннему наитию, она произнесла: - Дракарис! Полуметровый столб обжигающе горячего пламени вырвался из открывшей пасти Дрогона. Несколько ближайших к ней воинов от удивления отскочили на несколько метров, прикрывшись щитами. Дени довольно улыбнулась и уверенно ступила на тропу из золы. Пускай у её брата были клинки и мужи, но у неё было нечто гораздо могущественнее любых клинков и любых мужей. Спустя десяток метров прозвучали свистки сержантов, и строй снова выровнялся. Тишина, идеальный ряд щитов, разукрашенных на гискарский манер, и наконечники длинных копий, переливавшиеся на солнце, провожали её в храм. *** Наконец, она достигла могущественных храмовых врат. Высокие и широкие, построенные так, чтобы через них могли проехать без помех трое всадников. Она ступила на тёмный гранитный пол храма, чувствуя, как её сердце колотится в такт ударов колоколов. Она больше не улыбалась, но её спина выровнялась ещё больше, а подбородок поднялся вверх. Здесь перед самыми влиятельными людьми города, она не должна показывать слабину. Бен Пламм, изуродованный старик с опасным блеском карих глаз, поравнялся с ней. Сегодня он заменит отца, которого с ней никогда не было. Сотни взглядов сошлись на ней, и это было куда более нервирующим, чем крики толпы. Она лишь крепче сжала жилистую руку Пламма. Драконы влетели в гостеприимно распахнутые врата, вызвав переполох. Шок. Страх. Лишь несколько человек сохранили хладнокровие. Её дети сделали несколько кругов прежде, чем приземлиться прямиком на огромном идоле какого-то из местных богов. Дрогон проревел, выпустив кучу дыма и заставив самых впечатлительных женщин потерять сознание, а мужчин - пытаться тянуться к мечам и кинжалам, что у них отобрали на входе в храм. Но она не обращала внимания на них. Лишь человек, стоявший прямиком под каменным идолом, был в её глазах. Они много раз обсуждали план демонстрации жителям драконов, и она, поддавшись эмоциям сорвала его. Подсознательно, где-то в глубине души она ждала его гнева. Дени до побелевших пальцев вцепилась в руку сопровождающему, получив недоумённый взгляд в ответ. Который она проигнорировала. Когда они достигли подиума с идолом, то Дени смогла рассмотреть брата. В алом дублете, чёрном плаще, скреплённом серебряной брошью в виде головы дракона и с золотыми рыцарскими шпорами, он выглядел как никогда по-королевски. А его лицо не исказила ни одна эмоция с тех пор, как она вошла в храм. По правую и левую руку от него, возле подиума, стояли двое воинов в белоснежных доспехах и алых плащах. Она несколько нервно, как ей показалось, подошла и встала рядом. Визерис ободряюще кивнул. Пользуясь моментом, она оглядела собравшихся здесь людей. Сотни. Даже здесь, в самом большом храме города не вместились все желающие. Местные жители нечасто видели праздники, а этот грозил стать самым грандиозным за последние сто лет. Богатейшие и влиятельнейшие мудрые господа Юнкая, избранные послы из всех городов Залива, включая Астапор. Представители жречества из Лхазоша и даже заезжие купцы из Волантиса. Мысленно Дени усмехнулась. Наверное, нет ещё места в мире, где под одной крышей мирно собрались бы представители столь разных стран. Но не только аристократия была здесь. Лучшие воины, что отличились в защите города, тоже присутствовали на правах особых гостей. Хотя явно чувствовали себя не очень уютно. - Кто идёт предстать перед ликом богов? – звонкий голос одного из жрецов разнёсся над всей площадью. Уже начало? Дени с трудом заставила себя оставаться спокойной. - Дейнерис Бурерождённая из дома Таргариен, от крови древней Валирии, пришла, чтобы выйти замуж. Взрослая и расцветшая женщина, законнорождённая и благородная, она явилась просить благословения богов! – ответил Бен Пламм, стоящий по левую руку от неё. Против воли она ощутила, как по её спине пробежали мурашки, а грудь стала подыматься и опускаться чуть чаще, чем это было пристойно. - Кто пришёл, чтобы взять её в жёны? – спросил Пламм. Жрец в богатых тёмно-синих одеждах уже открыл рот для ответа, как брат вопреки традициям опередил его: - Визерис из дома Таргариен, – ответил он. – Кто отдаёт её мне? - Бенджен из дома Пламм, родня ей через его бабку, принцессу Элейну из дома Таргариен. Ей было странно знать о том, что этот пахнущий мазями, волосатый и морщинистый наёмник был каким-то образом её родственником. Однако, Визерис верил в это, а она верила ему. - Берёшь ли ты в мужья Визериса из дома Таргариен? – Бен повернулся к ней и спросил. Тот самый момент. Она могла бы отказаться. Брат бы ничего ей не сделал. Просто сказать нет, и оставить всю эту историю позади. Выбор… с тех пор как драконы снова увидели свет у неё не было выбора. Она много говорила об этом с братом. Он планировал жениться на какой-либо из дочерей Верховных лордов: Арианне Мартелл, Маргери Тирелл или Аше Грейджой. На любой, чей отец даст ему войско. Появление драконов изменило всё. Нельзя допустить чтобы драконы попали под влияние кого-то иного. Кого-то, кто не носит их фамилию. Ни у неё, ни у него не было выбора. - Беру. – Её голос был хриплым, едва слышным. Совсем не таким, каким она хотела, чтобы он был. Брату поднесли чёрный плащ с алым драконом, и он ловким и эффектным движением накинул его ей на плечи. Мягкий… - …мой красный дракон… - он незаметно прошептал ей на ухо, заставив волну тепла распространиться от ушей до самых чресел. Но она не успела никак отреагировать, ведь её губы накрыли страстным, яростным поцелуем, где языки переплелись в танце. Спустя несколько стремительных ударов сердца Дени с удивлением обнаружила себя прижатой к брату и с большой путаницей в голове. Весь храм взорвался восторженными криками. Люди боготворили их, хлопали, свистели и делали всё, чтобы показать свою радость. А вместе с ними заревели и драконы. Сначала Рейгаль, а за ним и остальные, вызвав ещё больший восторг у толпы. В её голове не было абсолютно ни одной мысли, которую она могла бы сформировать в слова, к тому моменту, как губы Визериса оставили в покое её собственные. Так что, когда брат, прижав её к себе, помахал людям, она могла только хлопать глазами и пытаться собрать хоть каплю здравомыслия. На её счастье шумиха продолжалась достаточно долго, чтобы она могла прийти в себя. Вернее, её прекратил Визерис. - Довольно! – его властный голос эхом облетел весь храм заставив всех замолчать. Гости были в недоумении, но она прекрасно знала, что сейчас будет, а потому незаметно ущипнула себя. Её брат махнул рукой и началась вторая фаза сегодняшнего празднования. И судя по его холодным глазам, на этот раз он не простит ей никаких отклонений от плана. Дени так сильно погрузилась в свои мысли, что очнулась лишь, когда увидела его, преклонившего перед ней колено. - Ваша милость. – Жрец протянул её подушку с железным обручем на ней, украшенный рубинами. Корону. Дени сглотнула. Её пальцы стали липкими и с трудом повиновались её мыслям. Но провал был недопустим. - Я Дейнерис Таргариен! Драконовластная! - на этот раз её голос не был робким. Он облетел весь храм и достиг каждого из притихших гостей. - Пред взором всех богов и людей, по праву крови нарекаю тебя королём… Она мягко опустила тёмную корону на белоснежную голову брату. - Встань Визерис из Дома Таргариен, первый его имени, владыка гискарцев и повелитель Юнкая, Защитник Державы. *** - Ты не злишься на меня? – Дени скинула тяжёлый плащ на кровать и направилась к столу с вином. - А должен? – он утомлённый длительной церемонией лишь приподнял бровь. Она также устала за целый день, однако, на удивление ощущала себя куда более живой, чем обычно. Захватывающе. Именно этим словом она могла описать сегодняшние события. Её ноги противно ныли от долгих танцев, но ей всё равно не хотелось идти спать. Словно за спиной у неё выросли крылья, сделав каждый шаг невероятно лёгким. - Не верится… - она улыбнулась, не донеся кубок с вином до губ. – То, о чём мы всегда мечтали. Твои рассказы из детства, сказки о величии – они стали реальностью! – она одним плавным движением пригубила вина. – Ты король, Визерис. А я… - улыбка стала ещё шире. – Я – королева! Мы сможем изменить весь мир! Тёплое дыхание взъерошило её короткие волосы и выветрило из головы все возможные мысли. Нежные едва уловимые пальцы пробежались по её рукам. Дыхание! Она вздохнула и откинулась спиной на грудь брата, утопая в его объятьях. - Ты мечтаешь что-то изменить? – его вкрадчивый, низкий шёпот, казалось, обволакивал. А пальцы, что почти невесомо пробежались по её телу, вызвали волну тепла, которая спустилась до самых кончиков пальцев. - Я… я не знаю. – Она откинула голову и встретилась с ним взглядами. – Я лишь чувствую, что мир неправилен. Но не знаю, что нужно сделать, чтобы исправить его. Он осторожно провёл рукой по её щеке и улыбнулся так мягко и с такой заботой, как не улыбался ей уже много лет. С момента как они покинули дом с красной дверью в Браавосе. В душе Дени ревели драконы и полыхало вечное пламя Четырнадцати огней с тех самых пор, как она взошла на погребальный костёр Дрого. Словно сами древние боги их погибшей прародины помогали ей, делали её храбрее, чем она есть на самом деле. Но сейчас, впервые с того момента, драконы не ревели песнь войны. Она почувствовала себя той маленькой девочкой, которая убегала с братом, держа его за руку, от хозяина булочной. Через открытое окно подул неожиданно холодный ветер, затушив одну из свечей. Пламя оставшихся плясало в его аметистовых глазах. В его холодных тёмных глазах… - Мы драконовластные… - она почувствовала, как одна из фибул с её платья бесшумно упала на тирошийский ковёр. - Те, кому самими богами предначертано править… - Визерис плавным движением развернул её и притянул к себе. Она чувствовала его. Его плоский живот, мускулистую спину, мозолистые руки, что с удивительным мастерством порхали по её спине, вызывая блаженную негу. Она всё ещё не могла привыкнуть к этому новому Визерису. Нет, он и раньше не был уродлив. Но он был худощав, порывист и очень наряжён. Не то что бы ей не нравились Его изменения… - Нет... Ты не прав … – она заворожённо рассматривала его. Все знакомые с самого рождения черты лица, каждая чёрточка и морщинка, что были видны в полутьме, вызывали в её душе щенячью нежность. В какой-то момент она заметила, что его губы были в паре волосков от её собственных. Дени подняла руку и неуверенно, словно боясь удара в ответ, провела тыльной стороной руки по его лицу. У него были острые скулы, лёгкая щетина, от которой он не успел избавиться, и такие сухие губы… – Мы и есть боги среди людей. – Лишь удивление мелькнуло в глазах. Она прервала его. Мягко, но порывисто скрепив их губы поцелуем. Дени обхватила руками его шею притягивая ближе к себе. А затем почувствовала, как сильные пальцы Визериса обхватили её за спину. Сожаление острой иглой пронзило её сердце и отравило душу. Лёгкая, словно тончайший шёлк, грусть внезапно окутала её суть, сделав поцелуй болезненно горьким. Сердце сжалось от боли словно испуганный котёнок. Мысли помимо воли скользнули в воспоминания, что она так долго гнала от себя, стараясь быть сильнее, чем она есть. Дрого, её любовь. Её Солнце и Звёзды! Дени с силой прижалась всем телом к Визерису, сделав поцелуй куда более жёстким, чем кто-либо из них планировал. Она вдавливала свои губы в его, стараясь вместе с этим передать и облегчить свою боль. Внезапно она почувствовала, как отрывается от земли, брат подхватил её на руки, словно она ничего не весила, и, скинув всё со стола, посадил её туда. Всё это время он почти не прерывал поцелуй, прорвавшись своим языков в её рот и хозяйничая там. Крупные бусинки слёз покатились из её глаз, создавая причудливые солёные дорожки. Поцелуй стал не только горьким, но и солёным. - Ха...ха… - она тяжело дышала после того, как они оторвались друг от друга. А её сердце колотилось словно кролик, пойманный в ловушку. Губы Визериса опустились на её щёку, ещё и ещё. Бесконечно нежно и ласково его тонкие губы собирали каждую из её слезинок. Его руки тем временем танцевали по её талии и спине, заставляя её чувствовать жар, несмотря на прохладу из окна. Дени потеряла счёт времени, полностью отдавшись ласкам. Изогнувшись, она прижала ногами брата к себе. Она почувствовала его, даже через штаны она чувствовала его страсть, желание обладать ею. Волна тепла пронеслась от самого сокровенного её места до головы и обратно. Слёзы всё ещё крупным градом падали из её глаз, а на сердце была лёгкая печаль, но её тело уже едва сдерживалось от предвкушения. Визерис ничего не говорил, лишь продолжал осыпать её поцелуями. Уголки губ, щёки… шея… ничего не укрылось от него. - Ах… - она не смогла удержаться от стона, когда он слегка укусил мочку уха, удерживая её ногу на весу. Она без сомнения могла сказать, что её глаза, как и она сама, были полны противоречий. Нежность, счастье и любовь перемешались с застарелой болью, печалью и обидой. Стоны наслаждения перемешивались с неостанавливающимися слезами…