***
Когда он наконец нашёл в себе силы покинуть покои и объятья сестры, то встретил за дверью давнего знакомого. — Паршиво выглядишь. Перед ним был его ровесник. Тёмные волосы были неаккуратно и коротко подстрижены, а под карими глазами залегли круги. Однако, он был чисто выбрит и одет в добротную чёрную одежду. Словно Тень. — Светлейший, — он склонил голову. — Сир Джон приказал приступить к вашей защите, как только ко мне вернутся силы держать меч. — Достаточно восстановился для поединка с командиром? — Я готов, светлейший! — в глазах этого парня горел тот самый огонь, что и при поединках с дорнийцами. Даже тяжёлое ранение и смерть товарищей не сломили его волю. Визерис улыбнулся. — Рад тебя видеть, чёртов Гарс, — он положил руку на плечо своего товарища, слишком худощавое плечо для воина. Очевидно, ранение не прошло для него даром. Гарс, тот самый Гарс Тень, что множество раз прикрывал его спину от Безупречных неуверенно улыбнулся в ответ. — Жаль, что тебя не было с нами раньше. Мне не хватало тебя на стенах Юнкая. — Мои извинения, светлейший. — Пустое! Главное, что ты снова со мной. Этот парень не был особенно выдающимся воином или харизматичным командиром в отличие от Джона Мутона или Бена Пламма. Но если и был в его стане человек, которому Визерис без колебаний готов доверить спину во время битвы, то он перед ним. Однако, это навело его на мысли о том, что его сестре также нужен верный рыцарь. Он не мог быть с ней круглые сутки. Вариантов присяжного меча было не так много. Джон Мутон нужен ему как маршал, командующий войсками. Бурый Бен уже стар и тяжело восстанавливается от ранений, полученных при штурме. Без Улана Чёрные плащи потеряют всякое управление и превратятся в очередную продажную городскую стражу. Форрестер? Он хорошо себя проявил, но он слишком молод и охоч до сражений. Северянин быстро утомится от роли защитника и потеряет всякую бдительность. — Идём же, мне не терпится скрестить с тобой мечи! — Как прикажите, светлейший. Их путь не занял много времени, хотя и пришлось пройти к соседнему зданию, где находился организованный им плац. Несмотря на ранее утро, множество людей суетились в Золотой пирамиде и вокруг неё. Слуги старались убрать следы вчерашнего торжества, Чёрные плащи, разбитые по десяткам, патрулировали город, а торговцы уже начинали разворачивать свои палатки на рынке по соседству. Смуглые и темноволосые гискарцы соседствовали со светловолосыми и голубоглазыми лисинийцами, потомками валирийских колонистов. Выходцы из Вестероса торговались с лхазорянами, разговаривая на жуткой помеси валирийского, лхазорянского и языке андалов. Воистину город двунадесяти языков и народов. Стоило им выйти из Золотой пирамиды, как отряд из дюжины воинов взял его по охрану. Улан не забыл о том покушении, которое устроили мудрые господа, и настоял на охране. Это были лучшие и самые верные из Чёрных плащей, почти все из них были с ним со времён Пентоса или Ступеней. На плацу даже утром было многолюдно. Кто-то упражнялся с мечом в поединках, кто-то отрабатывал движение в строю. Лучшие воины Первого крыла, Чёрные плащи, у которых был перерыв в нарядах, младшие командиры его войска тренировались тут. Он знал многих из присутствующих лично. Вот вредный старикашка Уолдер тренирует свой десяток копейщиков не рушить строй при движении. Рядом с ним Элмар и тирошиец с зелёными волосами, чьё имя он не запомнил, но помнил его храбрость при защите города. Чуть в стороне Тони, лишь недавно назначенный десятником во втором Крыле, гонял своих парней. Он помнил его ещё совсем юнцом, но сейчас парень подрос, окреп и даже носил небольшие усы. Вполне достойный воин. Впрочем, как и все они. Большинство из присутствующих после всех этих сражений уже можно назвать ветеранами. И они не почивали на лаврах победителей безупречных, а тренировались. Мускусный запах пота пропитал это место так сильно, что трудно было просто дышать. Этот непередаваемый смрад успокаивал. — Светлейший государь, Визерис Таргариен! — Разнёсся крик лорда-капитана первой сотни первого Крыла Фалрика. В мгновение ока весь плац замер: поединки, тренировки остановились. Все присутствующие, как только осознали слова Фалрика, повернулись в сторону короля и склонили колени. — Плац к вашим услугам, светлейший. — С волосами, словно кованое золото, и изумрудными глазами Фалрик склонил колено как и все. — Моё сердце наполняется спокойствием, а сердца моих врагов страхом, зная как усердны мои воины. Продолжайте! — Визерис милостиво махнул рукой и улыбнулся. Спустя некоторое время, после того, как все вернулись к тренировкам, он наконец смог скрестить мечи с Гарсом. Как и ожидалось, его текущий уровень был невысок, он восстановился неполностью. — Отлично поработали, друг мой! — он протянул руку помогая встать Гарсу после очередного поединка. — Как только полностью восстановишься, сможешь задать мне хорошую трёпку. — Вы… хах-ха, вы мне льстите. — Его дыхание сбилось, а пот полностью пропитал льняную рубашку, но глаза всё ещё горели упрямством. Время удивительно быстро пролетело. Он провёл множество поединков, пообщался со всеми знакомыми, выслушал слухи, шутки и жалобы. Ему нравилось такое времяпрепровождение. — Ваша милость! Леди Тиена смиренно сообщает, что ожидает вас в вашем кабинете в Золотой пирамиде. — Спустя несколько часов прибежал посыльный и нашёл его раздетым по пояс и покрытым потом чуть больше чем полностью. Смиренно сообщает, да? Разгорячённый тренировкой, вином и весельем с боевыми товарищами он не стал задумываться и просто решил выяснить, что ей понадобилось. Визерис ворвался в холл Золотой пирамиды словно вихрь. С ним был только Гарс, остальных он оставил у входа в пирамиду, но даже они вдвоём заставили всех слуг и посетителей разбегаться в панике, а стражников вставать смирно и прожирать глазами потолок. Оставив Гарса подпирать дверь, Визерис решительно вошёл внутрь. Дорнийка была там, сидела в кресле, задумчиво читая какое-то донесение. В прекрасном зелёном платье из Лиса. Её светлые волосы были уложены в сложную причёску, а на лбу проявилась так не привычная ей складка. Она вздрогнула от резкого открытия двери, а затем немного заторможенно встала и поклонилась, старательно избегая его взгляда. — Ваша милость. — По какой причине тебе не спится так рано утром, моя леди? — всё ещё веселясь, Визерис подошёл к ней. — Я не твоя леди, — она прошептала чуть слышно, а на её милом лице отразились непонятные ему эмоции. — Спешу поздравить своего короля с первой брачной ночью. Да благословят боги вас наследником. — Её голос был полон почтительности, но почему-то всё веселье выветрилось из его головы. — Тиена… — Мой отец в заливе, — девушка милостиво прервала его нелепые попытки сказать что-то среднее между «извини» и «это было необходимо». — Красный змей? — Я получила письмо ночью. Через пару дней принц Оберин Мартелл прибудет в Юнкай. Тиена казалась спокойной, но он чувствовал, что она вся на взводе. Её поза чуть более напряжённая чем обычно, а улыбка чуть более искусственная. Да и манера речи… словом, девушка явно была далека от спокойствия. Поэтому он широко и тепло улыбнулся и погладил Тиену по голове. В конце концов, она была немногим старше Дейнерис, и ей тоже нужна поддержка. — Что вы делаете, ваша милость? — она замерла всем телом. — Ты хорошо постаралась, Тиена. Без тебя мне было бы очень сложно править этим городом. — Рада, что вы ценили мою службу. — Я надеюсь, что ты так же верно будешь служить мне и в Вестеросе. Твоя поддержка бесценна для меня. — он аккуратно поднял её лицо за подбородок и встретился с ней взглядом. Почему-то он увидел в её глазах что-то похожее на панику. — Я… — она сжала кулачки и опустила взгляд. — Я всегда буду на твоей стороне, драконий ты король. Визерис обнял её и начал гладить по голове. Он действовал больше интуитивно, не до конца понимая, какие у него вообще отношения с этой дорнийкой. Но чётко понимая, что сейчас, если оставить её одну разбираться в своих эмоциях, он рискует получить врага вместо друга. Она немного поупрямилась, но вскоре обняла его в ответ, прижавшись к груди. Тиена была выше Дейнерис, а её волосы пахли чем-то цитрусовым. Обнимать её было приятно. — Всё. Отпустите меня, светлейший, — сладким словно патока голосом произнесла дорнийка и медленно выскользнула из его объятий. Её волосы чуть растрепались, чем вызвали ещё одну его улыбку. Ему нравилась её человечная сторона. — Но нам нужно обсудить план действий при встрече с отцом. — Конечно, — он легко согласился. — Для начала накиньте на себя что-нибудь, ваша милость. По пути сюда вы, наверняка, смутили всех служанок пирамиды своим голым торсом. Визерис поджал губы и мысленно корил себя за промах. Он слишком увлёкся тренировкой и как-то не задумался об одежде. — Расскажи, чего мне стоит ждать? — он быстро накинул на себя одну из запасных рубашек, которые держал в сундуке. — Принц Оберин непростой человек, Визерис. Нужно будет очень тщательно подбирать слова, иначе он может стать очень опасным врагом. — Или очень ценным союзником. — Учитывая, что кто-то сорвал помолвку на его племяннице, скорее врагом. Даже я не знаю, как отец отреагирует на это. — Тиена устало вздохнула. — Я справлюсь. Я умею быть обаятельным. — Не буду спорить. Однако, и легкомысленно подходить к встрече с человеком, прозванным Красным змеем Дорна, я бы также не советовала. Визерис налил в кубок вина, разбавил его водой и протянул девушке. — Что он ценит больше всего? — Семью, — ответила она без колебаний. — В отличие от принца Дорана, мой отец не забыл и не простил то, что случилось с тётей Элией. — Вот как. — Встреча будет не из приятных. Мой отец будет пытаться тебя спровоцировать, но ты должен держать себя в руках… Следующие несколько часов быстро пролетели за беседой. Несмотря на серьёзность темы, Визерис действительно наслаждался этим разговором.***
Что есть королевство, как не порядок среди хаоса. Чем отличается государство от кхаласара дотракийцев, где правит сильнейший? В действительно великом королевстве право закона превалирует над правом силы. Иными словами в нём чётко описаны правила жизни в виде законов. Именно этой стороной жизни Визерис занялся с присущей ему страстью при работе с государственными делами. Это было очень тяжело, намного тяжелее чем ожидалось. Его телу и разуму было гораздо комфортнее на поле боя или на ристалище, чем с пером в руке сидеть за бумагами. Но таков был его долг как короля, и он выполнял его без жалоб. Законов в старом Юнкае как таковых не было. Всё решалось решением совета мудрых господ, прецедентами, традицией и правом сильного. Т.е. если человек украдёт что-то, то ему обычно отрубали руку, но могли и выколоть глаз. Или же убить, зависело от настроения стражи. Сейчас Визерис собирался полностью изменить эту практику и опубликовать сборник единых для всех законов. Он работал над этим уже долгое время и достиг определённых успехов. Разумеется, не в одиночку, но финальные правки приходилось делать самому. Однако, сейчас его мысли то и дело возвращались к одной маленькой неугомонной девчонке, которую он купил на улицах этого города. Он пренебрегал своей подопечной уже достаточно долгое время. Слишком много всего навалилось, сначала война потом свадьба. Это не оправдание, решил он, сладко потянувшись и размяв затёкшие от долгой работы с бумагами мышцы. Затем аккуратно сложил бумаги на край стола. «Порядок на столе — порядок в голове» — почему-то ему вспомнились слова старого рыцаря Дарри. Когда болезнь и возраст ослабили его, он стал много времени проводить за перепиской и иногда говорил какие-то умные вещи. Обычно его сестре. Впрочем сейчас это неважно. Одним движением он накинул на себя чёрный плащ и вышел в коридор. Стражники, до этого вальяжно подпиравшие стену, негромко переговариваясь, вытянулись по стойке смирно. — Вам показалось, что стена вот-вот рухнет? — вкрадчиво поинтересовался Визерис. — Никак нет, командир! — А мне показалось, что вы весьма успешно её подпирали. Но раз я ошибся… Тогда наряд в патруль в порту поможет вам взбодриться. — Есть! — стражники склонили головы. Но Визерис уже не смотрел на них, направляясь в дальнюю часть пирамиды. Патруль в порту был самым нелюбимым нарядом у стражи. Потому как ночью там то и дело дебоширили пьяные моряки и занимались душегубством грабители. Самое злачное место города, где даже страже было неуютно. После назначения Улана лордом-капитаном Чёрных плащей ситуация начала исправляться, но до времён, когда можно будет отпустить ребёнка на улицу вечером одного, ещё очень далеко. По пути ему попадались служанки, что подготавливали ужин, стражники и даже несколько детей. Оказалось, они были сыновьями поварихи и помогали ей с готовкой. Визерис лишь с улыбкой проводил их взглядом. Когда-нибудь… когда-нибудь и смех его сыновей прозвучит здесь. Обязательно. Совсем скоро он дошёл до нужной комнаты. Ещё было светло, так что, постучав, он вошёл внутрь. Его сердце пропустило удар, а во рту внезапно пересохло. Девчонка, нищая оборванка, которую он когда-то купил, исчезла. Перед ним была юная девушка, чьи чёрные волосы были густыми и вьющимися, представляя собой дикую непослушную гриву, что спадала на плечи и обрамляла лицо в форме сердца. Когда она подняла голову и увидела, кто вошёл, её такие знакомые тёмно-фиолетовые глаза заискрились, и лицо озарила счастливая улыбка. — Господин! — нарушая все мыслимые правила приличия или даже здравый смысл, она подбежала и, едва не опрокинув его, заключила в свои объятья. — Я так рада, что вы пришли! Конечно, вы не могли забыть обо мне! Я никогда не сомневалась! Визерис отрешённо подумал, что непривычно много объятий с красивыми девушками у него сегодня. — Драконы всегда верны слову. — на высоком валирийском произнёс он, прерывая её сумбурный монолог. — Я же обещал, что не брошу тебя. — Господин! — словно опомнившись, девушка отскочила от него и глубоко поклонившись начала взволновано извиняться за свою фамильярность. — Не опускай взгляд! — Он улыбался, вспоминая похожую ситуацию в прошлом. С тех пор девочка, нет, Нейрис восхитительно выросла. — Дракон никогда не опускает взгляд. — ответила девушка со смелой улыбкой на лице. Во рту снова пересохло. За время пребывания с Младшими сынами девушка набрала вес и уже не выглядела как одичалая. Ростом она уже почти сравнялась с его плечом. Но самое главное - в ней появилась улыбка и непокорность судьбе. — Расскажи, как поживаешь? — он сел на кровать и жестом указал ей сесть рядом. — О лучшей доли я и мечтать не могла, господин! У меня всегда есть еда и мягкая кровать. Удивительно, какая малость может сделать человека счастливым. — Именно поэтому, господин, позвольте мне прислуживать вам! — выпалила Нейрис на одном дыхании. — Прислуживать? — Я могу разливать вино, убираться, умею немного шить! Я-я способная, если чего-то и не умею, то быстро научусь! Сначала Визерис немного опешил от такого напора. Но потом вспомнил, как Нейрис приходила к нему в палатку перед тем, как он отправился на битву с Безупречными. Её мотивы вдруг стали ясны, как слёзы, что выступили на её чувственных глазах. Как она стала для него спасением от тоски по семье, так и он стал для неё новой семьёй. — Дракону не пристало прислуживать. — Она немного поникла и сжала кулачки. — Но я дозволю помогать мне с валирийскими свитками. — Господин! Я не подведу! — Я знаю, маленький дракон. *** Визерис сидел на кресле в своих покоях. Волосы, что он носил распущенными последний год, были завязаны в тугой узел и скреплены брошью из драконьей кости. Было раннее утро, раннее даже по его меркам. Солнце, беспощадное южное солнце, ещё только собиралось показаться на горизонте, и в комнате царил полумрак. Гнетущее, тревожное чувство подняло его из постели. Такие чувства были редкостью для Деймона, но Визерис хорошо помнил тревогу, что часто посещала его без видимой на то причины. Сейчас, впервые после Пентоса, из-за тревоги он не мог спать. Разум требовал любого действия лишь бы не погружаться в собственные мысли. Только усилием воли он заставлял себя сидеть, а не бесцельно суетиться. Но, даже просто сидя в кресле, он чувствовал, как его сердце бьётся чаще положенного. Ему… было страшно? Да, точно. Он уже успел позабыть это чувство. Оно стало непонятно ему. Именно поэтому он выбрался из тёплой постели и пытался разобраться в мыслях. Завтра в Юнкай должен прибыть принц Оберин. Ему уже доложили, что ладья под знаменем Мартеллов прибыла в залив Работорговцев. От встречи с Красным змеем Дорна зависит очень многое, он осознавал это очень чётко. Но так ли он страшился встречи с отцом Тиены? Нет, скорее он чувствовал предвкушение и даже азарт. Ему не терпелось узнать, насколько великие рыцари есть в Семи королевствах, скрестить с ними мечи и победить. Он не боялся смерти в бою, быть может даже желал её. Тогда отчего же? Отчего ему столь страшно, что хочется тренироваться с мечом до изнеможения и напиться до беспамятства одновременно. — Визерис? Что-то случилось? — прозвучал сонный голос сёстры, и его сердце стало стучаться в груди гораздо чаще. Вся растрёпанная, с взъерошенными волосами и следами их ночной любви на коже. Она едва разлепляла глаза, наполовину во сне, наполовину наяву она подошла к нему с улыбкой села на колени, обняв его. Вот оно. Причина отчего его руки трясутся и сердце пытается сбежать из груди. — Я люблю тебя, милая сестрица. Не открывая глаз, Дени улыбнулась и поудобнее устроилась на его коленях. Очень быстро её дыхание выровнялось, она уснула глубоким, спокойным сном. Она казалась очень маленькой и хрупкой в его руках. Совсем ещё юная. Он поцеловал её в лоб тем самым поцелуем, что дарят родители своим детям, первенцам. — Ты — всё что у меня осталось. — Он прикрыл глаза. Деймон Блэкфайр умер, как и всегда мечтал, с мечом в руке и проклятьем на устах. Визерис Таргариен раньше мечтал умереть на Железном троне, окружённый почетом и уважением. Сейчас, если выбирать, то он хотел бы, чтобы Дени была рядом с ним, чтобы не оставляла его до самого последнего вздоха. Чтобы их многочисленные дети и внуки собрались перед ним на его смертном одре. — Я убью их, сестрица. Я убью каждого Баратеона, Старка и Ланнистера. — Он ласково погладил её по голове. — Тебе не придётся жить в страхе, больше нет. Завтра он встретится с принцем Оберином Дорнийским и попытается сделать из него союзника. Затем отправится во главе войска в Вестерос и, даже если ему не удастся вернуть отцовский трон и семейное наследие, то, по крайней мере, он заставит благородных лордов Семи королевств на поколения вперёд трястись в ужасе от одного имени Таргариен. «Но ведь она предала меня» — прошептал голос внутри него. В видениях, которые он уже почти успел позабыть, его сестра лишь смотрела на его убийство и ничего не сделала. Визерис почувствовал, как злость в перемешку с горечью предательства, вытесняют тревогу из его разума. Она никогда не ценила их семейное наследие так же как и он, никогда по настоящему не хотела вернуться домой. Небольшой прохладный ветерок пробежался по комнате. Не открывая глаз, и, кажется, всё ещё глубоко спя, Дени прижалась к нему чуть сильнее, стараясь согреться. Словно кошка или маленький ребёнок. Он ласково погладил её по голове. Даже если так, даже если видения позабытого Бога были правдивы. Сейчас всё по-другому. Он бережно, стараясь не потревожить сон, взял её на руки и отнёс на кровать. Боги, она такая лёгкая, такая хрупкая. — Спи сладко, милая сестрица. Твой старший брат обо всём позаботится.***
Сестра подняла чёрный атласный плащ, показывая ему. — Смотри какая красота. Прикоснись, потрогай эту ткань. Визерис прикоснулся к плащу. Ткань была мягкой и словно омывала пальцы. Он не привык к таким. Деймон предпочитал более практичные вещи, Визерис же был слишком беден и не носил подобного с восьми лет. — Я знаю, ты любишь ходить в цветах нашего Дома. Это мой подарок тебе, — с улыбкой произнесла Дейнерис. Она сегодня была в хорошем настроении. Можно даже сказать счастлива. — В этой тунике с вышитым драконом и в этом плаще ты будешь выглядеть как подобает королю. Как подобает королю? Не одежда делает человека королём. Это традиция и сила, причём сила даже важнее. — Ты необычайно щедра, сестра. — Лишь пытаюсь отблагодарить тебя за заботу. — Дейнерис немного смутилась и постаралась побыстрее сменить тему. — Как скоро мы отправимся? Я слышала, уже начался сбор провианта в дорогу. Он молчал. Подготовка к отплытию велась полным ходом, сотни ремесленников создавали оружие, доспехи и многое другое. Еда для людей и лошадей закупалась по всему заливу и даже в землях Волантиса. Набирались новые рекруты в его войско, проходило слаживание отрядов и обучение военному ремеслу. Однако, самым верным и самым умелым, его Чёрным плащам придётся остаться и защищать город и его королеву. — Я планировал отправиться через месяц, когда закончится укомплектование войска и подготовка судов, предоставленных гискарцами. Миэринцы, астапорцы и иные здешние народцы страшно желали, чтобы он как можно быстрее покинул этот край и не поскупились на корабли. Справедливо считая, что если случится чудо, и Визерис не сгинет, как все чёрные драконы до него, то уж точно на десятилетия завязнет во внутренней политике Семи королевств. Шанс на погибель был высок, он понимал, что всё это одна большая авантюра. Детально изучив опыт вторжений чёрных драконов, он как никто понимал, насколько призрачен шанс на успех. Но не попытаться он не имел права. — Визерис. — Дени обхватила его лицо своими мягкими пальцами. — Всё получится. Мы справимся. Вместе. Вопреки всем доводам разума он почувствовал, как тревога немного отступила, а складка на его лбу разгладилась. Слова, такие простые слова, произнесённые искренне, были очень важны для него. — Разумеется. — Он потянул её к себе, обнимая, и она послушно прижалась к его груди. Он знал, что для неё Железный трон, Семь королевств и Драконий камень ничего не значили. Во всяком случае не настолько много как для него. — И сделаем это блестяще!***
Солнце словно в ярости пыталось сжечь землю, а на лазурном небе не было ни облачка. Типичная погода для Юнкая. Многие из его людей тяжело переносили столь непривычный для них климат. Северянам приходилось труднее всего. Выросшие на Севере с трудом переносили столь чуждые им условия. Эшер Форрестер, даром что много лет прожил в Эссосе, обливался потом и явно чувствовал себя некомфортно. Впрочем, он хотя бы облачён лишь в шелка и кожу, чего не скажешь о почётном карауле. В белых накидках с вышитым на груди красным драконом поверх длинной кольчуги с приплетёнными кольчужными рукавицами и капюшоном. На ногах кольчужные чулки, крепившиеся к поясу кожаными шнурками или ремешками. Поверх кольчужного капюшона простой шлем. Лишь лёгкий морской бриз и мальчишки водоносы облегчали их долг. — Паршивая погодка, да? — Эшер подмигнул стоящему рядом воину, но тот со стоическим видом игнорировал подколки. Но не только северянин был здесь. Бурый Бен Пламм с лицом покрытым шрамами и морщинами, сир Джон Мутон, держащий ладонь на рукояти своего меча с рубином на эфесе, Тиена Сэнд, что улыбалась самой счастливой улыбкой из всех, что он у неё видел. И, конечно же, Дейнерис, что стояла по левую руку от него в строгом чёрном костюме с красной окантовкой и золотым обручем на голове. Она казалась полной сил и энергии, её фиолетовые глаза живо рассматривали морскую гладь. Но ей было страшно. Она не подавала виду и держалась, как и подобает драконьей королеве, но Визерис знал её слишком хорошо, чтобы не заметить напряжённую спину и искорки волнения в глазах. Он взял её за руку и, наклонившись, прошептал: — Ты моя жена, милая сестрица. И я отрежу голову любому, во всём этом мире, кто попробует обидеть тебя. Она сжала его ладонь в ответ, а её уголки губ слега приподнялись. Спина Дени расслабилась. Многие, и он сам в их числе, забывали, Бурерождённая королева - это девушка, что расцвела лишь год назад. Но она уже пережила больше испытаний чем иным благородным дамам выпадает за всю жизнь. Нельзя взваливать на её хрупкие плечи чрезмерный груз ответственности. Послышались крики матросов: команды, ругательства и молитвы в одном флаконе. Спустя множество недель пути дорнийская ладья наконец достигла цели. Люди, спустившиеся с корабля, были одеты в богатые одежды из шёлка и атласа с широкими рукавами и дорогими камнями на поясах. Покрытые эмалью доспехи сверкали начищенной медью, серебром и мягким червонным золотом. Пускай долгий путь и сказался на их внешнем виде, но здесь, в Юнкае, они смотрелись куда более уместно, чем какой-нибудь рыцарь с Медвежьего острова. К тому же свита Визериса на их фоне смотрелась бедными родственниками. — Добро пожаловать в Юнкай, милорды! — Какая честь быть встреченным самим принцем Таргариеном. — Предводитель дорнийцев, высокий, гибкий и грациозный. Он держался так, словно сам принимал гостей в Солнечном копье. На его плечах развевался бледно-красный плащ; медные диски, нашитые на рубаху, сверкали, как тысяча новых монет. Во лбу высокого золоченого шлема блистало медное солнце, на отполированном круглом щите виднелось пробитое копьем солнце дома Мартеллов. — А для нас с сестрой честь принимать прославленного принца Оберина Дорнийского. — Красный змей испытывал его с самых первых фраз. — Похоже, новости ещё не дошли до вас, ныне я король Юнкая. — Лорды, леди и сиры! — принц повернулся к своим спутникам. — Мы плыли к принцу, а попали к королю, какое везение. Визерис почувствовал, как Джон сжал рукоять меча и весь напрягся. — Задержись вы ещё немного, и пропустили бы ещё и нашу вторую коронацию, в великой септе Бейлора в Королевской гавани. — Его сестрица показала зубы. Но слишком грубо, в эти игры нужно играть чуть тоньше. — Так мы пропустили коронацию. — И свадьбу. — Дейнерис с вызовом уставилась на принца. Мартелл снял свой шлем, открыв угрюмое лицо с глубокими складками, тонкими выгнутыми бровями и большими глазами, черными и блестящими, как минеральное масло. Совсем не похожий на Тиену Сэнд, которую он удостоил лишь быстрым взглядом. — И всё же мы рады принять вас, принц, и ваших спутников, — решил вмешаться Визерис. — Позвольте мне представить их вам, светлейший. Лорд Тремонд Гаргален. Лорд Хармен Уллер и его брат сир Ульвик. Сир Раен Аллирион и его внебрачный сын сир Деймон Сэнд, бастард из Дара Богов. Сир Герольд Дейн Тёмная звезда. Свиту принц подобрал говорящую саму за себя. — Рад всех вас видеть в моём городе, милорды. — Теперь настал его черёд называть имена. — Позади меня сир Джон Мутон, Эшер Форрестер из Волчьего леса, Бен Пламм и, конечно, Тиена Сэнд из Солнечного копья. Произнеся их имена, Визерис мысленно усмехнулся. Ну и компания у него собралась: северяне, дорнийка и наполовину дотракиец. Он не сомневался в том, что Оберин также понял иронию. — Но, думаю, хватит с нас всех этих церемоний! Прошу проследовать в Золотую пирамиду, где вы сможете сменить одежду, помыться и отдохнуть после долгой дороги. Вечером у нас будет пир в вашу честь. — От вина я бы также не отказался, — произнёс принц. К дорнийцам подвели лучших лошадей, что только смогли найти в городе, и вскоре они все неспешно направились в сторону центральной пирамиды. — А мы ведь уже встречались, — заметил дорнийский принц, двигаясь вместе с Визерисом мимо бывших борделей. — Не думаю правда, что вы помните. Вы тогда были менее гостеприимны. Насмешка в его голосе должна была вывести его из себя, но для этого дорнийцу придётся стараться лучше. — Когда же это было? — Давно, когда на Железном троне ещё восседал ваш отец, а Тайвин Ланнистер сидел обиженный в Кастерли Рок. На свадьбе моей сестры и вашего брата в Королевской гавани. Он тогда был совсем ребёнком, и сейчас он помнил лишь смех гостей и белоснежный плащ сира Герольда Хайтауэра. — Тогда казалось, что власть вашего дома незыблема, а моя сестра будет счастлива всегда. Вы же не отходили от рыцаря Королевской гвардии и явно желали видеть меня куда меньше чем сейчас. — Мне было четыре, дети не любят шумные компании. — Я бы и вовсе не увидел вас, если бы не ваш брат. — Рейгар? — Ваш брат познакомил меня и Элиию с вами в день свадьбы. Ему было важно, чтобы мы приняли вас и любили как своего деверя. Визерис не помнил этого. Прошло слишком много лет, и он был слишком молод тогда. Но… он всегда чувствовал поддержку старшего брата, это он помнил с кристальной ясностью. — И каково было ваше первое впечатление? — Я нашёл вас скучным, стеснительным мальчиком, от которого не стоит многого ожидать. Визерис усмехнулся. — Не могу вас винить за это, я был капризным ребёнком. Несколько минут они ехали в тишине, задумавшись о прошлом. — Кажется, все дети покойного короля поздно созревают. Ваш брат уже был юношей, когда всерьёз взял меч в руки и достиг с ним известных успехов. Вы же и вовсе за год достигли большего, чем иные за пятнадцать лет. — Для меня честь похвала столь прославленного воина. — Я воевал в составе Младших сыновей, когда был моложе, — неожиданно сменил тему принц. — Приручить их и заставить биться под своим знаменем не за золото, а лишь из преданности, это задача для меня оказалась непосильной. Чего не скажешь о вас. — Несмотря на то, что люди полны пороков и грехов, все мы нуждаемся в образе светлого будущего, к которому можно стремиться. Я лишь дал им его, дал им честь и достоинство. Они идут не за Визерисом Таргариеном - что им за дело до беглого вестеросца? - они идут за своими мечтами, которые я олицетворяю. — Что же за мечты сподвигли принца Таргариена оставить сладкую жизнь в Пентосе, провести год в нескончаемых сражениях и стать королём далёкого Юнкая? Визерис помолчал, собираясь с мыслями. Он и сам не раз думал о собственных мотивах. — Когда я закрываю глаза, принц Оберин, я вижу окровавленную мать на ложе в Драконьем камне. Вижу индиговые глаза своего брата, когда он отправился на Рубиновый брод. Малыша Эйгона в колыбельной и милашку Рейнис с её вредным чёрным котом Балерионом. Она постоянно таскала его с собой, хотя Элия и ругала её, и однажды он нагадил на Железный трон, представляете? — он невесело улыбнулся, а его собеседник, казалось, следил за каждым его словом. — Они все снятся мне, принц. Каждый раз как я закрываю глаза я вижу их лица. Отец, мать, Рейгар, Элия, Рейнис и Эйгон требуют отомщения. И я не буду знать покоя, пока не свершу возмездие и не верну то, что отняли у моей семьи. Вынырнув из своих мыслей, он посмотрел в смуглое лицо дорнийца и увидел там то же, что множество раз видел в зеркале. Сколько нужно дорнийцев, чтобы начать войну? Ему хватит и одного. — Именно поэтому, несмотря на то, что разумнее было бы подождать десяток лет, я планирую в самое короткое время отплыть в Вестерос во главе войска. — Визерис добавил в свой голос торжественности. — И я надеюсь, что вы отправитесь вместе со мной. Утопим же Тайвина Ланнистера в крови Горы и крови его собственных детей.