Слияние на две части

      Прокатился задней точкой по всё той же слизи небесных слёз и ангельской крови и полетел навстречу своей великой вечной предопределённости. На ходу, непонятно, как, но всё же выпустил перья и не упал совсем уж больно физически и не совсем уж грязно физически же.       Встал между Алленом и Джонни, почти сметя второго и с режущей надеждой вглядываясь в глаза первого.       Глаза открылись. Глаза оказались медовыми.       В такие моменты сердце просто обязано останавливаться, ёкать, падать ниже земли, уноситься бабочками из живота выше звёзд, делать там или в груди всяческие сальто, бешено-бешено стучать и маяться прочей подобной бессмысленной дурью. Оно так не сделало… наверное, но скорее не сделало, чем сделало…, а может, наоборот? Говард задумался над этим и запутался в мыслях, и подумал, что бессмысленно об этом думать, и перестал об этом думать, и задумался о том, что руки всё же дрожат, сжал кулаки и так же подумал, что бессмысленно об этом думать, и так же перестал.       — Чего тебе, пёс?       Несмотря на всю эту грубость, захотелось улыбнуться и не переставать уже улыбаться, глупо, пошло, но счастливо до безумия.       Он наконец перевёл взгляд на метку, и та, вопреки ожиданиям, не произвела никакого ужасного эффекта, не ввергла его в шок. Наоборот, он лишь довольно убедился, что всё идёт по плану, что всё идёт так, как должно идти, как он хочет, нет, как он мечтает, чтобы шло.       Чего надо псу? О, да ничего особенного. Всего лишь взять чужую тонкую неожиданно обветренную до кровоточивости руку, прикоснуться резко губами и также резко отдёрнуть лицо и продемонстрировать ошарашенному Неа схожесть их родимых несчастий или же величайших благ судьбы.       Тот отшатнулся и будто бы погрустнел, будто бы осунулся. Испугался? Безусловно. Но… разве он не счастлив? Почему?       — Мне не нужна пара. — неожиданно обозлённо прошипел Неа. Он был похож на очень раздражённого кота, который вот-вот кинется раздирать объект своей ярости на части. Он был всё же испуган, очень испуган, но великолепно держался. — Я один, всегда был один и буду один. — это немного расходилось с тем, что слышал Линк в его разговоре с Графом, но почему бы бедному усталому ребёнку не приврать? Бедный усталый ребёнок, конечно, думает, что он не бедный, не усталый и не ребёнок, но ведь это не важно, если так думает Говард Линк. К тому же, Неа ведь никогда не знал никакой любви, кроме той, которой одаривала его семья, и кроме той, которую он подарил семье, он думает, что будет также… — Уходи.       Это неведение надо лишь побороть. Надо лишь показать Неа, что любовь бывает другая, не такая. Нет, что-то была не любовь.       — Не уйду. Мне нужна пара.       — Мне плевать.       Естественно.       — Мне тоже.       — Твои проблемы. — Неа резко, неожиданно вырвался и побежал прочь, по грязным темноватым переулкам. Следом полетели перья. Следом полетел Говард