Хогвартские будни

...В Хогвартсе было сто сорок две лестницы. Одни из них были широкие и просторные, другие — узкие и шаткие. Были лестницы, которые в пятницу приводили Гарри совсем не туда, куда вели в четверг. Были лестницы, у которых внезапно исчезало несколько ступенек в тот самый момент, когда Гарри спускался или поднимался по ним. Так что, идя по этим лестницам, надо было обязательно прыгать. С дверями тоже хватало проблем. Некоторые из них не открывались до тех пор, пока к ним не обращались с вежливой просьбой. Другие открывались, только если их коснуться в определенном месте. Третьи вообще оказывались фальшивыми, а на самом деле там была стена. Запомнить расположение лестниц, дверей, классов, коридоров и спален было очень сложно. Казалось, что в Хогвартсе все постоянно меняется и сегодня все иначе, чем было вчера. Люди, изображенные на портретах, ходили друг к другу в гости. И Гарри был убежден, что стоящие в коридорах рыцарские латы способны бегать...

«Гарри Поттер и Философский камень»

Гарри понял, что заблудился только тогда, когда неожиданно для себя осознал, что больше не слышит приглушенного чавканья Рона. Он поднял взгляд от заботливо всунутом ранее Уизли прямо в руки последнего выпуска журнала «Пушки Педдл» и огляделся. Вокруг, как и следовало ожидать, никого не было. Сердце Гарри тут же учащенно забилось, и он, небрежно свернув журнальчик в трубочку, быстрым шагом пошел вперед по слабо освещенному факелами коридору. Мальчик дошел до конца и свернул налево, но картина перед глазами не изменилась: такой же длинный коридор с каменным полом и стенами, на которых, вопреки обыкновению, не было никаких картин. Брюнет рвано выдохнул, и этот звук во внезапно свалившейся тишине показался ему очень и очень громким. Поттер вздрогнул и, отчего-то боясь оборачиваться назад, очень быстро пошел вперед, временами почти переходя на бег. Страх и паника, взявшиеся непонятно откуда, только усиливались с каждым новым шагом, заставляя и так бешено стучащее сердце в груди колотиться еще быстрей. Гарри почему-то начало казаться, что кто-то следит за ним из темноты за спиной. Но когда мальчик резко оборачивался, не сбавляя темпа шага, то никого, конечно, не заставал позади. Это успокаивало его, но лишь на какое-то мгновение, пока он вновь не начинал чувствовать на затылке чей-то невидимый леденящий взгляд. На очередном повороте Гарри, словно уже по привычке, снова обернулся назад и, как по закону жанра, со всей силы врезался в кого-то, сбивая того с ног. Поттер вскрикнул в яростном испуге совсем уж не по-мужски, но мгновенно успокоился, как только заметил знакомую мальчишескую платиновую шевелюру. Брюнета затопило настолько сильное облегчение, что он даже ни на секунду не задумался о том, что обрадовался никому иному, как Драко Малфою. Но слизеринец, напротив, никакого счастья от внезапной «встречи» не испытывал и в помине. В отличие от Гарри он не терялся и точно знал, куда ему идти. Малфой медленно встал с холодного пола, демонстративно отряхнулся и только тогда поднял на гриффиндорца полный нескрываемого бешенства и презрения взгляд. Поттер, мгновенно забыв, что вообще такое радость, отступил на полшага назад. – Ты… – прошипел Малфой, захлебываясь в ярости. – Шрамоголовый гриф… – Слушай, мне жаль. – подняв руки в защитном жесте, перебил Гарри, – Я просто… – он неловко сглотнул, – …заблудился и… неважно. Просто, уф, прости, я правда не хотел, мне очень жаль. Мне вообще пора идти, так что… – махнув рукой куда-то в сторону, закончил Гарри несколько скомкано и удивленно, потому что совершенно не ожидал от себя чего-либо подобного. Малфой, кажется, тоже был несколько обескуражен торопливыми извинениями. Он скорее ждал, что Поттер начнет в очередной раз выдавать что-то тупое в своей идиотской манере, как он всегда делал, когда защищал себя или рыжего Уизела. Малфой и Поттер знали друг друга всего несколько недель, но уже твердо для себя уяснили, что друзьями или даже приятелями им точно никогда не быть, а вот заклятыми врагами – пожалуйста. Поэтому сейчас слышать извинения брюнета – пускай даже если тот действительно был виноват – было чем-то по-настоящему невероятным. Малфой просто молчал какое-то время и как-то потерянно смотрел на почему-то покрасневшего Гарри, прежде чем, наконец, взял себя в руки. Что ни странно, слизеринц больше не был зол. Он принял свой обычный безучастный вид с нотками высокопарного величия и насмешливого презрения во взгляде ко всем окружающим. – В Хогвартсе сейчас о тебе только и говорят, Поттер, – неприятно скривившись, протянул Малфой. – И что самое отвратительное, в Слизерине твоя фамилия звучит едва ли не чаще, чем где-либо еще в стенах этого замка. – Будто бы мне это нравится, – мгновенно отреагировал Гарри и жалостливо скривился, неловко потирая шею. – Я считаю, что так и есть, – с надменной неприязнью ответил слизеринц и чуть ухмыльнулся уголками губ. – Значит, ты ошибся, – холодно парировал Гарри. Ему, порядком, уже поднадоел этот недолгий разговор. Малфой, очевидно, считал, что видел брюнета насквозь, знал о нем буквально все: что Гарри любит, что думает, о чем мечтает. Собственно, многие почему-то были уверены, что непременно знают Поттера и придумывали себе невесть что. В основном, конечно, многие из этих домыслов были неправдой, однако Гарри не был обязан – да и не хотел – разубеждать в этом каждого. – Интересно, – протянул Драко безо всякого намека на интерес. Гарри вдруг подумал, что, наверное, прошло уже немало времени с тех пор, как он потерялся. Гарри боялся даже представить, что устроит Рон (или уже устроил), как только обнаружит (или уже обнаружил) пропажу его нового друга. – Мне пора, – выдавил из себя Гарри после недолгого молчания и попытался обойти Малфоя, который стоял прямо напротив него. – Куда-то спешишь? – ядовито улыбнувшись, произнес блондин и приблизился к Гарри, мешая ему пройти. Брюнет неловко попятился назад, чем вызвал еще одну насмешливую улыбку слизеринца. – Испугался, Поттер? – Еще чего, – зло выплюнул Гарри, сверкая зелеными глазами. Малфой почти весело оскалился, будто только и ждал от гриффиндорца этих слов. – Эй, Гарри, – громко раздалось за поворотом, и Гарри с Драко подпрыгнули на месте от неожиданности. Из-за угла вышли улыбающиеся Фред и Джордж Уизли. – Рон тебя обыскался, – весело сказал кто-то из братьев (Гарри пока не научился их различать, хотя они оба ему очень нравились), и Малфой тихо хмыкнул себе под нос. Близнецы приблизились, и Драко отошел от Гарри поближе к каменной стене. – Какие-то проблемы, Гарри? – спросил другой Уизли с дружелюбными интонациями в голосе, но при этом посмотрел на Драко таким взглядом, что даже Поттеру стало не по себе. – Нет, все хорошо, – выдавил из себя Гарри, исподтишка поглядывая на вмиг замолчавшего блондина, который обычно всегда был охотлив на разговоры и, в особенности, – на оскорбления гриффиндорцев. – Ну, тогда пошли, – близнецы непринужденно подошли к Гарри с двух сторон и слегка – будто случайно – подтолкнули его в спину. – Конечно, – легко согласился брюнет. И все то время, что Поттер шел, сопровождаемый Фредом и Джорджем, по длинному, тускло освещенному коридору, он незаметно оборачивался через плечо, чтобы увидеть одиноко стоящую среди теней тонкую мальчишескую фигуру. Драко, не отрываясь, молча смотрел Гарри вслед.