Замкнувшись в мыслях о себе Земного счастья он лишился. И умер дважды... опустился. В тот прах, откуда он восстал без скорби, почестей и славы... Вальтер Скотт
Дима курил. В седьмой раз за последний час. Он выдыхал белый дым в приоткрытое окно на кухне, наблюдал как тот, вырвавшись наружу, рассеивается в морозном воздухе. Циферблат настенных часов, игриво подмигивая красными цифрами, сообщал, что давно перевалило заполночь, но сон явно не шёл к мужчине. Позов бросил взгляд в сторону спальни, за дверью которой спала его любимая жена. И снова задумался—правильно ли он поступил, что ушёл из шоу? Конечно, для всех стало загадкой столь быстрое и кординальное решение комика, ведь он даже не удосужился рассказать о нём своим коллегам. На самом же деле, Дима шёл к этому решению почти год. И сейчас нужно было ставить точку, делать выбор. И он поступил, как мужчина. По крайней мере, ему хотелось так думать. Катя никогда не относилась к увлечениям мужа серьёзно: она и сама в университетские годы входила в команду КВН, но тогда они были молоды, безбашенны и ужасно амбициозны. Ей нравилась эта часть её жизни, но если для девушки юмор остался где-то в прошлом, в той студентческой команде клуба, то Дима же буквально загорелся мечтой стать популярным комиком. Сначала Кириллова (такую фамилию носила Позова до замужества) всячески старалась не обращать внимание на то, с каким пристрастием на тот момент будущий муж ищет любую возможность выспупить перед публикой, а не сидеть в кабинете врача, ведя приём. Сначала несколько проектов, которые не мешали его работе, затем—свадьбы и корпоративы, в основном, у знакомых и друзей. Но всё это как-то не мешало его основной работе. Пока не появился Шастун. Нет, Кате искренне нравился Антон—всегда весёлый и улыбчивый, безумно эмоциональный парнишка, но именно он повлиял на дальнейшую карьеру Димы. Он, напитанный максимализмом и амбициями, заряжал её, как уже казалось, взрослого и лишённого всяких иллюзий, мужа позитивом, постоянно рассказывая о том, как могла бы сложиться их жизнь, если бы только им удалось вырваться из Воронежа. Потом началась работа над проектом «Спорный вопрос», куда присоединился Стас Шеминов—друг Димки по клубу КВН. И Позов сам начинал верить, что скоро произойдёт что-то, что изменит его жизнь, забил на работу и полностью отдался творческому порыву. Катя искренне старалась поддерживать его, но когда, всё-таки, ребята получили приглашение на ТНТ—её нервы сдали. Разве это занятие для взрослого, умного мужчины? Но Позова старалась молчать, уповая, что проект так и не запустят. Потом началось самое тяжёлое—проект всё-таки запустили, зрители не оставили его без внимания, и на четверых ребят опустилось столько славы и популярности, что Катя заволновалась. Нет, конечно, она не была одной из тех глупых жён, которые не могут искренне радоваться за успехи мужа, она просто боялась. Она прекрасно понимала, что популярностью вещь неоднозначная и в любой момент может случиться промах, за который придётся расплачиваться всю жизнь. Любовь зрителя может уйти, как и все надежды и мечты, оставляя за собой лишь горечь от поражения. А она этого не хотела. Она боялась видеть, что её муж, буквально взойдя на Олимп, через несколько лет может также легко с него слететь. И что потом? Поэтому Катя «выедала» мозг любимому, убеждая, умоляя его уйти. Она видела, как горят его глаза, как счастлив он сам, но порадоваться за Диму не могла, что гложило её изнутри. Но каждый день, который им удалось провести вместе, женщина начинала разговор с одного и того же, убеждала в правоте своих слов. Потом, когда нервы были на исходе, поставила вопрос ребром: «Или ты покидаешь проект, или развод». Дима не ожидал такого глупого поворота событий, не верил, что это говорит его любимая женщина; ему хотелось разорваться на части—так ужасен был для него выбор. На одной чаше весов—дело всей его жизни, то, к чему он шёл так долго и так упорно; на другой—любимая женщина и дочь, которые были для него всем. Актёр не понимал, почему Катя так хотела его ухода, почему опустилась до мерзких, ужасных угроз. Почему, его милая, нежная жена, никак не могла смириться, не могла поверить? Но решение было очевидно—между работой и семьёй не выбирают. И Дима сдался, ушёл, предал. Предал Антона, Серёжку, Арса—предал всё, к чему шёл так долго. Предал себя. Но больше всего Позов жалел о том, что не поговорил с Шастуном. Он видел, что парень ходил мрачнее тучи последнее время, видел, что с ним происходит что-то неладное, но не нашёл в себе сил вывести друга на чистую воду. Отчасти потому что Шаст сам не желал поддаваться, но в большей степени, потому что он чувствовал себя виноватым за решение, и посмотреть в глаза товарища не мог. Дима выбросил бычок в окно, вдохнув свежего воздуха. С окурком полетели его надежды, долгие годы работы и мечты, падая в холодный пушистый снег. Позов прижался к холодному стеклу и, кажется, впервые за долгое время, заплакал. Скупо, по-мужски и беззвучно, словно оплакивая своё прошлое.***
Арсений стоял пред дверью гостинечного номера, не решаясь постучать. Он не был уверен, что хозяйка уже вернулась из клуба; вообще затея казалась ему глупой—припереться посреди ночи в номер своей новой малознакомой коллеги, тем более, после той неприятной сцены, которая произошла на её глазах. Но ведь что-то заставило его вывернуть руль на полпути к квартире бывшей жены, словно, перед его глазами стояли эти тёплые карие глаза девушки, её мягкая улыбка. Попов не понимал, что с ним происходит, но ему, очевидно, это не нравилось. Разозлившись на себя и, не понятно за что, на девушку, мужчина решительно постучал в запертую дверь. Два тяжёлых удара кулаком прозвучали, как выстрелы в звенящей тишине коридора.