Чёртовы сигареты, чёртов ты.

С того момента прошло достаточно много времени, пару часов точно, но я ни разу не услышала от Глеба упрёка. Он не проронил ни слова в мою сторону. Только когда ему звонили, он начинал разговаривать, но таким голосом, будто у него умер кто-то. Первый час я ничего не замечала. У меня были свои дела, такие как: сходить в душ, приготовить ужин, ответить на парочку сообщений от старой подруги, которая решила объявится так вовремя. Но когда я крикнула Глебу с кухни, что он хочет на ужин, и не услышав ничего в ответ, ноги сами понесли в спальню, может не услышал. Подойдя в дверной проём и застав Глеба смотрящего в телефон, я спросила ещё раз. Тишина. Окликнув его, мой вопрос повторился, но он даже не пошевелился. Ни слова. Сдвинув брови и сложив руки к бокам, разворачиваюсь к выходу, громко хлопнув дверью. Сама решу. Занявшись готовкой и совсем потеряв счёт во времени, слышу приближающиеся шаги к кухне, которые способствуют появлению блондина за столом. — На запах пришёл? — совсем забыв о «молчанке», шучу, вынимая картошку с духовки. Но в эту же секунду с грохотом ставлю её на плиту, разворачиваясь к парню, который сидит, следя за моими движениями, с непринуждённым видом. Смотрю на него до того момента, пока он не переводит взгляд на меня. Боже, да лучше бы ты уже в уголок смотрел не замечая меня, чем видеть такие грустные, даже помутневшие глаза, которые заставляют почувствовать свою вину за пару мгновений. Отворачиваюсь обратно к плите, делая глубокий вдох. «Может поест и успокоится?» — с этими мыслями ставлю перед ним тарелку с едой, а рядом миску салата. Садясь напротив смотрю на него, но он даже и не притрагивается к еде, вставая со стула и идя обратно в спальню. И тут я не выдерживаю. В смысле он ушёл? Я здесь кручусь битый час, прогибаюсь под эту готовку, лишь бы ему угодить, а он встаёт и уходит. Подрываюсь с места, швыряя куда-то в сторону фартук, летя в комнату за Глебом. — Какого чёрта? — кричу, врываясь и наблюдая, как блондин скидывает футболку, готовясь ко сну, но останавливается в своих действиях замечая меня. — Почему ты меня игнорируешь? — с почти что влажными глазами, смотрю на него, пытаясь не заплакать. — Тот же вопрос, — такой же острый голос, который пробирает на сквозь, заставляя затаить дыхание. Не понимающе развожу руками, вскидывая бровь. — Разберись в своём поведении, — подходя к комоду и запихивая туда футболку, которая всё никак не хочет пролезать, как бы он не старался, из-за забитых шкафов моих вещей, — И в своих вещах. Срывается, вытаскивая все мои вещи, перемешанные со своими, кидает на пол, переступая и подходя ко мне ближе. А мне от его крика на последних словах даже страшно стало, как раньше, когда я боялась каждого его взгляда на меня. Так и сейчас, я даже делаю шаг назад, но он в ответ делает два, хватая меня за локоть, прижимая к себе. Дышит так тяжело. А мне исчезнуть в этот момент хочется, потому что только сейчас, когда меня как котёнка в тапочек мордой засунули, я понимаю, что творила. Понимаю, как ему больно, как трудно себя контролировать и не закопать где-нибудь. — Прости, — как всегда самым тихим голосом, куда-то под в пол, куда кстати и глаза мои смотрят, потому что боятся. Боятся посмотреть на него, — Я исправлюсь, прости. Молчит. Опять молчит. Только дышит так нервно, что дрожь по телу прошлась. — Последний раз, — бросает, разворачиваясь к кровати, оставляя меня всё так же, с кучей вопросов, которые я не решусь задать, — Иначе будут плохие последствия. Ложится так в кровать спокойно, закрывая глаза и пытаясь дышать равномерно, но ничего не выходит, он всё так-же напряжен и это видно по тому, с какой силой он сжимает край одеяла. — Так и будешь смотреть? — так резко и громко, ну так кажется из-за тишины, как в морге. Подпрыгиваю на месте, от лёгкого испуга, после чего выхожу из комнаты шагая обратно в кухню, проходя мимо дивана, бросая на него короткий взгляд. Щелчок. Мысль которая плотно засела в голову всё никак не выходила. Как бы я не хотела этого. Даже когда я пыталась подумать, что делать с подругой, которая напрочь меня не помнит. Когда убирала ужин, который остался не съеденным и холодным. Засела настолько плотно, что всё с рук валилось. И только когда окончательно закончила мыть посуду, и направившись по тому же пути, который составлял не малую часть моего вечера, навязчивая мысль смогла превратить себя в короткие действия. Пробравшись в тёмную комнату, я даже не сразу смогла разглядеть что-либо, поэтому взяв телефон и включив фонарик, я направилась к шкафу. Еле дотянувшись до верхней полки, пару раз ударившись локтем об острые углы, и мыслено обматерив всё на этом белом свете, мне удалось достать второе постельное бельё. Сзади послышались шорохи, а я с простыню и одеялом замерла на месте, предварительно выключив фонарик. Постояв так пару минут, не понимая чего боюсь, двинулась к выходу с комнаты. На цыпочках, разумеется. Разложив кое-как диван, с диким грохотом, но плотно закрытой дверью, которая вселяла в меня надежду на максимальную звукоизоляцию и расстелив постель, без сил падая на диван, который твёрдый до такой степени, что будто на кафель приземлилась. Закрываю глаза, пытаясь лечь как можно комфортней, но всё никак не выходит. То ли из-за жуткой твёрдости, то ли из-за отсутствия одной личности под боком. В надежде уснуть, не замечаю сколько прошло времени, кажется что уже час ворочусь, а на деле минут двадцать. Со временем сон наконец-то пришёл, но ненадолго, так как в глаза резко ударил свет от которого я невольно поморщилась, но особого виду не подала. Даже когда в ноздри ударил резкий запах табака, а надо мной нависла тень, мои глаза не открылись. Да я даже упорно игнорировала прикосновения к моему лицу, волосам, которые были бережно убраны за ухо. — Что ты тут делаешь? — даже не привычным, мягким голосом, от которого я кажется даже отвыкла. По началу отвечать даже не хотелось, я тут обиделась вообще-то, в смысле «что ты тут делаешь?». Недовольно корчу лицо, разворачиваюсь к нему и открываю глаза, разглядывая его лицо. Но всё внимание перетаскивают на себя руки, костяшки которых разбиты до крови, что даже простынь успела испачкаться бардовыми следами. И теперь я уже обеспокоено перекидываю взгляд на его глаза, красноту которых я не заметила сначала.