Чёртовы сигареты, чёртов ты.

После случая на балконе, мы почти не разговаривали. Только так, иногда перекинулись парой фраз, типо, «Что ты будешь на завтрак?» и «Много ли дел на сегодня», но в основном Глеб залипал в телевизор, которому удалось выжить после вчерашнего, а я кружилась по дому, пытаясь прибрать всё вокруг. Пока я битые два часа убиралась, мои ноги привели меня к лестнице на второй этаж. Я всегда знала, что он существует, но как-то никогда не спрашивала, почему мы никогда не поднимались туда. Поставив аккуратно коробку с мусором, и оглянувшись вокруг, дабы убедиться, что Глеб занят, я попыталась как можно бесшумно пробраться по лестнице наверх. По началу всё шло хорошо, но на половине моего пути лестница ужасно заскрипела, но голос с гостиной я не услышала, поэтому приняла решение идти, не останавливаясь, как можно быстрее. Даже если что-то заподозрит, то я хотя бы успею рассмотреть всё на верху. Благополучно закончив свой подъём, я оказалась в самом начале длинного коридора, он был длинным и прямым, а в конце виднелось окно, которое было единственным источником света. Пройдясь немного вдаль, я встретилась с множеством дверей, которые были расположены по бокам коридора, дёрнув за одну из ручек, я только пыль подняла, потому что дверь оказалась заперта. Но следующая моя попытка, оказалась удачной, потому что проход в комнату был открыт. Помещение выглядело очень мрачно. Абсолютно пустая комната в плане мебели, а вот коробок было предостаточно, как будто я попала на склад какого-то магазина. Детально проанализировав комнату, ну и конечно потрогав разные полочки и даже шкаф, который был единственным предметом мебели, я всё же решилась на вскрытиям одной из коробок. Все они были заклеены скотчем, но мои азартные ручки было не остановить. Быстро обшарив все полочки, мною был найден канцелярский нож, а рядом скотч. Видимо кто-то оставил. Поверхность коробки была очень пыльная, из-за этого пару раз я чихнула, но максимально тихо. И вот тот момент, когда я с опаской приоткрываю коробку, думая что найду там что-то супер опасное, или на меня сразу же выбросится какой-то зверь, который спал много лет, а я его потревожила. Вообщем фантазия у меня шикарная. Но распахнув коробку я не нашла там ничего такого, просто кучка фоторамок и фотоальбомов, которые тоже были перемотаны скотчем. Тянусь пальчиками к самой верхней рамке, но в этот же момент просто подлетаю на месте, из-за ладони, которая коснулась моего плеча. — Не помешал? — разворачиваюсь на сто восемьдесят, с бешеными глазами и сердцем, которое кажется уже в пятках. Боже. Ну не придурок? Смотрит на меня ещё так, улыбаясь, будто ликуя, что застал меня при ограблении банка. А я и дышать как забыла. Вроде уже и не страшно, а эффект всё ещё остался. Даже стыдно как-то стало, что я полезла не в своё дело. — Я просто, — пытаюсь оправдаться, но все слова из головы вылетают сразу же, — Просто интересно стало, что в этих коробках? А у него от моего вопроса даже выражения лица меняется. Переводит взгляд на фоторамку, которая до сих пор в моих руках, а после на меня. Молчит, нервно дыша. А потом так резко и с такой силой выдёргивает с моей крепкой хватки фото, что я даже среагировать не успеваю. — Не твоё дело. — Кладя рамку на полку, хватает меня за руку, от чего я встаю с колен, которыми еле шевелить успеваю, когда он с силой выпихивает меня с комнаты. Достаёт с кармана связку ключей, которая уже разрывается от их количества. Ищет буквально пару секунд нужный ключ, закрывая дверь. Будто каждый день проделывает эти махинации, что даже запомнил от какой двери каждый ключ, а их тут не мало. Разворачивается ко мне, пытаясь ухватить за запястье, но я делаю шаг назад, упираясь в стену. Чёртов коридор, в котором два человека еле помещаются. — Почему я не могу знать что там? — Откуда это во мне? У меня сейчас глазки опуститься должны, а ножки вниз пошагать, без упрёков и с языком на замке, а тут такое. Сразу наезды, да с тоном таким, ну чтобы погрубее. Блондин сначала даже не понял, что это я рот открыть посмела в такой ситуации. Скулы поднапряг и ко мне подошёл. Как всегда близко, но всё же, как-то не с целью запугать, а дабы я убежать, как всегда не смогла. — Лина. — Рычит, но ко мне не прикасается. А я и слушать его не хочу. Нагло перебиваю, вставляя свои пять копеек. Сегодня день наверное такой. Выговориться. — Ох, спасибо, что имя хотя бы моё запомнил, — щурю глаза, поднимая голову вверх, — Мы в конце-концов кто друг-другу? На одном дыхании вырывается. Впервые в жизни вижу смятение на лице блондина, будто я ему заявила, что беременна. Хотя, думаю и при таком раскладе, он бы не смотрел на меня такими бешеными глазами. Пытается издать звук, но я опять перебиваю. Мне всё равно, что он хотел сказать, но пока не договорю я, никто не меня не остановит. По крайней мере сегодня. — Что такое Глеб? Почему мы спим вместе, ты ревнуешь меня к каждому столбу, но я до сих пор не знаю, что между нами? Кажется всё что накопилось за столько недель, решило вырваться именно сегодня. Никогда бы не подумала, что именно в такой обстановке, когда я буквально задыхаюсь от пыли, а мой видок максимально ужасен, мы решаем обсудить «нас». Ну как сказать мы, скорее я. И теперь, когда слёзы еле держаться на ресницах, только бы не потечь по щекам, а подбородок дрожит, только бы не впасть как всегда в истерику. Я слышу те слова, которые моментально вводят в ступор. Те слова, которые я не ожидала услышать никогда. Что даже в ушах начинает звенеть, а нос который шмыгал всё это время, затихает. — Я люблю тебя, идиотка.