Чёртовы сигареты, чёртов ты.

Просыпаюсь от скрежета в замочной скважине. Спала я очень чутко. Скорее всего из-за ужасного холода, который сковал тело полностью. Начинаю дрожать, только вряд-ли из-за отсутствия одеяла, в комнате без батарей, а скорее всего из-за аромата, который пропитывает всё помещение. Тот самый гель для душа, перемешанный с его одеколоном. « блять» — слышится у двери, а после звон тарелки, которая до сих пор была полной. — Мне тебя ещё и кормить с ложечки? — слышу голос около меня, а после руку на моей щеке. Делаю вид будто только проснулась, ворочась и щуря глаза. Переворачиваюсь с бока на спину, распахивая глаза, случайно утыкаясь взглядом прям в блондина, который стоял надо мной. — Что ты тут делаешь? — перевожу тему. Дабы не поругаться снова из-за какой-то картошки. Забавно. Задаю такой интересный вопрос. Как будто это уже моя комната личная. Хотя на самом деле и я правда привыкла, а мысль о том письме, которое до сих пор пылилось на полке шкафа, всё никак не вылезало с головы. — Вставай, — отвечает мне, разворачиваясь и ставя тарелку на стол, подавая вторую руку мне. Лежу ещё немного, не понимая, что он от меня хочет. Я конечно рада, что он решил меня забрать, но мало ли что он придумал. Может сразу меня на цепь посадит. Мне откуда знать. — Мне долго ждать? — резко перебивает мои размышления, что я даже вздрагиваю, но ладонь всё-таки кладу на его. Поддаваясь вперёд. От резкого поднятия с кровати, голова начинает кружится, от чего меня начинает шатать. Ноги слабеют и я падаю назад, но руки парня ловят меня в этот же момент, сковывая в объятия. В комнате повисла гробовая тишина. А мы всё так же и стоим. Руки Глеба держит меня за талию, а я берусь за голову, тихо вздыхая. — Я точно буду впихивать в тебя еду, — шепчет Голубин, зарываясь в мои волосы, целую шею. Кладу свои руки на его. Сообщая ему о том, что всё хорошо и пора бы спустится вниз. Он отрывается от меня, отпуская и приоткрывая дверь, давая пройти. Шагаю прямо по коридору, не жду, просто спокойно иду к лестнице, но проходя мимо той самой двери, за которой таятся стопки коробок, немного приостанавливаюсь, кидая короткий взгляд на неё. Спускаюсь вниз по лестнице, слыша шаги сзади, на которые даже не хочу обращать внимание. Просто иду как по накатанной дороге, проходя мимо кухни, гостиной, спальни и уже когда пальцы обвивают ручки двери ванной, оглядываюсь, понимая что, что-то не так. Делаю круговое движение, думаю над тем, что же изменилось, а потом вижу застывшего около лестницы блондина, и до меня доходит, в доме абсолютная чистота. Не единой пылинки и разбросанной вещицы, которыми были заполнены комнаты. Непонимающе приближаю брови друг к дружке. Задавая короткий вопрос. — Ты сам убрался? Нет, вопрос не странный, я никогда не видела, чтобы Голубин хотя бы футболку в комод положил, не то что весь дом вылизать. — В смысле? — смотрит на меня так, будто вообще не вникая о чём я. Проходя дальше и ставя чайник на кухне. Догоняю его, в узком коридоре между кухней и гостиной. Опять эти коридоры, в которых не разойтись. Преследуют меня. — Глеб, что происходит, — хватаю его за руку, но он делает ловки манёвр, хватая меня за локоть, притягивая ближе к себе, — Почему в доме так чисто? — А почему должно быть грязно? — вскидывает брови, но смотрит не на меня, точнее перебирая взглядом, то на мои глаза, то на губы. — Ну, а как же, — путаюсь в словах, не могу собрать всё в одно предложения. От ужасного жара, который пылает внутри, от такой близости. Сердце почти выскакивает, а глаза расширяются, — Как же та ночь? Смотрит на меня так, будто у меня начался бред сумасшедшего. Ещё так театрально кладёт ладонь на мой лоб, проверяя есть ли у меня жар. После чего меняется в лице, улыбаясь, пуская смешок куда-то в сторону. Но всё так-же держа меня за локоть. — Ой, малышка, ты о том случае на заднем сидении машины? — закатывая слегка глаза, будто припоминая всё в деталях вгоняет меня в краску, — Ну да, было не удобно, но тебе кажется понравилось. Приближается к моему лицу, нагло улыбаясь видя как мои щёки горят, а взгляд бегает по всему маленькому помещению, только бы не смотреть на него, а то я в конец под землю провалюсь. Делаю глубокий вдох, переводя взгляд на его наглое лицо, которое сейчас просто лопнет от собственных мыслей. — Нет, я не об этом, — Решаясь на диалог, произношу каждое слово с уверенней, — Я про это. Оголяю лево запястье, показывая синяки, оставленные на нём той ночью. Он сначала таращится на них, хватаясь за моё второе запястье, приближая к себе вглядываясь и рассматривая их. — Оу, ну малышка, если ты пробовала пристёгивать себя наручниками, что бы узнать как это в постели, то могла просто мне намекнуть, я бы всё понял. Ну не придурок? Я аж охуела чутка. Как он это делает? Так играет хорошо, будто закончил театральное парочку раз. — Ты придурок? — вырываю руку, отходя назад. Но всё так же озадаченно пялясь на блондина. А он лишь руки в стороны разводит, плечи поджимая. Разворачивается обратно в кухню, напоследок подмигивая мне. После спрашивает «Буду ли я чай?» и «Сколько ложек сахара?». Ноги сами несут в ванную. Медленно, но верно. Отвечаю на последний бытовой вопрос, захлопывая за собой дверь. Его театральная игра, которая вывела меня совсем со здравого рассудка, не давала спокойно душ принять. Сплошные мысли, по типо «что это было», постоянно мешались в голове. Из-за чего мочалку я намылила шампунем, а волосы помыла гелем. После обвила ноги руками в углу ванной. Без слез, без эмоций, просто сидела, прижав ноги к себе и обвив их руками, иногда умывая лицо водой из душа, который всё ещё был открыт. Закончив с водными процедурами, чисткой зубов и одевшись, меня посетила гениальная мысль. Если это игра, то почему бы не добавить своих правил? Хочет прекрасную жизнь, будто я ничего не помню и ничего не было, то я устрою ему настоящую семейную жизнь. Такую, которую вижу я.