Чёртовы сигареты, чёртов ты.

Пока руки блондина блуждают по моему телу, пытаясь снять эти несчастные три кусочка ткани, в которых я обычно сплю. Мои же руки пытаются противостоять этому, но все попытки не венчаются успехом. И тут локтем я чувствую холод, поворачиваясь замечаю ту самую шоколадку, которую зачем-то притащила сюда, и которую до сих пор обволакивает тонкий слой льда. Еле дотягиваюсь до неё, а после начинаю бить руки парня ею. Ну на войне все средства хороши. Мало того, что шоколад замёрз до состояния кирпича, так упаковка вообще до боли холодная. И это было кажется самым правильным решением за сегодняшний вечер. Потому что Глеб соскакивает с меня, потирая руки и кажется проклиная. А я делаю кувырок назад, благо десять лет гимнастики не прошли зря, скатываюсь с кровати и хватаю в руки вазу. Выставляю вперёд руку с шоколадкой, а с вазой отвожу назад, делая вид будто замахиваюсь. В мыслях говорю спасибо всем Богам, за то, что он не знает о моей супер меткости, при помощи которой, я в него не попаду даже если он на расстоянии сантиметра будет. — Ты почему смелая такая стала? — задаёт вопрос, поднимая бровь, но с места не двигаясь. Слова его мимо моих ушей по начала пролетают, потому что звуки моей отдышки, которая появилась в процессе борьбы, перебивают всё вокруг. Но когда до меня всё же доходит, Голубин не дождавшись ответа, продолжает: — Поставь вазу, а то тебе не поздоровится. Кивает на комод, из-за чего моё внимание на секунду притупляется. Но ему хватило этой секунды, чтобы перебраться через кровать, схватив мои руки, которыми я и пошевелить даже не успела. — Плохая реакция, — бормочет на ухо, вырывая с моей хватки вазу, а после и шоколад забирает. Кладёт всё на места, если так можно сказать. Становится перед мной, сложив руки перед собой, поджимая губы и смотрят на меня без перерыва, может даже не моргая. — Что? — возмущаюсь я, разводя руки и выдвигая лицо. Он кажется даже шокирован был, открывая глаза шире и смотря на меня так, будто я должна была сейчас падать на колени и умолять извинить меня. — Знаешь что, — начинает он, опираясь одной рукой об стену рядом со мной, тем самым блокируя мои движения, и поддаваясь ближе ко мне, — Кажется, ты забыла кто здесь кто. А я делаю лицо более серьёзней на каждом слове. Но в голове просто ликую от того, что даже он понял, увидил и заметил, что я стала опасней. Радость и счастье победы переполняет, но эмоционально это показывать не стоит, поэтому я выпрямляю спину, сама же и приближаясь ближе, вставая на носочки и пытаясь как можно грубее прошипеть: — Я… — но мои слова как всегда отходят на второй план, когда он открывает рот, хватает меня шею, сдавливая. — Кто ты? — спрашивает, прижимая ближе, добавляя силы. Но моя вся смелость куда-то испаряется, потому что под таким давлением не очень хочется выступать в роли «самой крутой на планете». Но падать на коленки тоже не вариант. Поэтому мне ничего не остаётся, как просто пропищать: — Отпусти. Он лишь делает звериные оскал, встряхивая меня, перекидывая через плечо и неся куда-то, как позже оказалось в ванную. Закидывая меня в душевую кабинку, включает воду в душе, обливая меня с ног до головы. Мой крик кажется оглушил даже меня. Я такого холода никогда в жизни не испытывала. А ему нормально, стоит, обливает меня, и угарает до потери пульса. — Глеб! — вскрикиваю я, пытаясь встать с угла, но он держит меня рукой. В один миг я резко вырываю с его рук душ, которые с лёгкостью оказывается у меня в руках, из-за его нескончаемого смеха. Теперь я чувствую себя доминантам в этой игре, разворачивая поток воды и направляя на него. Он отскакивает от меня, но труба душа длинная на столько, что мне не составляет труда продолжать его обливать. И теперь уже громком смехов заливаюсь я, не скрывая больше своего ликования. Но блондин, как-то быстро реагирует и промокнув уже до нитки, резво приближается выхватывая душ и прижимая меня к холодной плитке. — И что нам теперь делать? — выключает одной рукой воду, заправляя мои мокрые волосы за ухо. Настроение взлетело до небес, поэтому я улыбаюсь, продолжая хохотать, пока до мне не доходит. Мы ведь реально оба стоим здесь мокрые, что капли воды с одежды, тела и волос стекают. — Ой, — немного улыбаюсь, смущаясь от того, как намокла его футболка и стала буквально прозрачной. А когда до меня доходит, что моя майка стала такой же, и ловля его заинтересованный взгляд на меня, я совсем закрываюсь руками, отворачиваясь в сторону. — О Боже, — протягивает Голубин, закатывая глаза и поднимая голову, — мы вместе уже месяц, а ты до сих пор стесняешься. Потом он начинает перечислять все моменты, когда он смог увидеть там всё что угодно, где это было и так далее. Но я уже мало что слышу, потому что сейчас пару слов впились мне в мозг и не вылезают. Смотрю поначалу куда-то в сторону, застыв на месте, поворачиваюсь к нему лицо, спрашивая прям в плотную: — А мы вместе?