***
— Значит, ты спортсмен? — Люси скептически приподняла бровь, отправляя в рот очередную ложку йогурта. — Тип того, — кивнул Гажил. — Боксёр. — И ты зарабатываешь на жизнь подпольным боксом? — Ну да. Работёнка не пыльная. Всего-то уделать пару человек. Мы как цирковые клоуны или, лучше сказать, гладиаторы. Смерть слабых на потеху сильных этого мира. — Он отпил кофе, хмурясь от горько-вязкого вкуса напитка. — Я не выхожу на серьёзные ринги — завязал. — Почему? — Не задавай вопрос, если не готова услышать ответ, — усмехнулся Рэдфокс, на ходу накидывая косуху. — Я вернусь только утром, не теряй. — Куда ты? — Хартфилия застыла в коридоре, неловко обнимая себя руками — раннее утро ещё холодило квартиру, поэтому то и дело по коже пробегали мурашки. Гажил остановился в дверях, оглядывая девушку с ног до головы. Образ сильной Люси рассыпался по кусочкам, но Рэдфокс даже не пытался собрать его обратно воедино. Ему нравилась такая Хартфилия: заспанная по утрам, без макияжа, с тихим «ойком» во время готовки или мурлыканием музыки себе под нос во время уборки. Рэдфокс сам не заметил, как начал стремиться домой, к этой девушке без царя в голове, с напускной гордыней и долей здорового нарциссизма. Он улыбнулся и, взяв ключи с полки, вышел вон.***
Люси задумчиво осматривала кучей сваленные вещи, которые оставил ей Лексус. Что она должна была с ними делать — неизвестно. Но короткое sms с датой и временем подсказало Люси быть готовой, чтобы праведный гнев Дреера не обрушился на голову ушатом холодной воды, как это было ранее. Хартфилия поморщилась и с особым чувством отвращения к «тряпкам» — как прозвал их Гажил — кончиками ногтей подняла лёгкое гипюровое платье. Со стороны могло показаться, что эмоции Люси больше походили на те, если бы она убирала за кем-то туалет. Но для неё, бывшей наследницы сети крупных торговых компаний, шикарные наряды, каблуки и вся атрибутика гардероба светской женщины больше напоминали о той яме, в которую она упала и из которой не может выбраться. Ещё и отец, который, к сожалению, сейчас не может протянуть руку помощи — он сам нуждался в опеке и защите. Хартфилия вновь почувствовала себя загнанной в угол мышкой: неизвестно, что задумал Лексус — он явно не помышлял о свидании, здесь речь шла о чём-то действительно важном и грандиозном. Это предчувствие билось о рёбра по ту сторону тела — сердце изнывало от нехороших мыслей. Ещё и ссора с Гажилом, после которой тренер громко хлопнул дверью и не отвечал на звонки. — Ну и к чёрту! Хотелось притопнуть ножкой, как когда-то в детстве, только с судьбой такой вот фокус не пройдёт. И Люси, вздыхая и недовольно сопя, погрузилась в разглядывание всего того, что Дреер любезно подкинул ей и молча ушёл в закат. Девушка даже не знала какого формата мероприятие собирается посетить Лексус и какова роль скромной персоны Люси. В конечном итоге её сборы прошли под эгидой: либо провалюсь, либо удивлю.***
Лексус имел тонкий вкус на девушек. Причём обложка книги его цепляла меньше, чем текст. Дреер любил «экзистенциальные романы» — девушек, чьё мировоззрение было сложно понять, чьи взгляды рознились со взглядами большинства, причём не из бунтарских побуждений и желания «ломать систему». Он видел сотни девушек, за кукольными лицами коих была пустыня, поэтому с каждым новым знакомством Лексус предпочитал физической сексуальности внутреннюю — харизма и ум играли не меньшую роль, чем стопроцентные внешние данные. Но если Дреер был парнем умным, то большинство мужчин, как считал он, делали ставку именно внешность, принимая обложку за раскрытую книгу. Он закурил, смотря на окна квартиры его новой «воспитанницы». Иногда мелькал силуэт Люси, которая наводила последние штрихи — у неё было ещё пару минут в запасе, Лексус не спешил. Ничего грандиозного он не ждал от блондинки — за неё уже всё сделала природа, он только надеялся на то, что Люси завершит картину и не испортит мольберт. Но новая Люси, вышедшая в наступающие сумерки и встреченная огнями фонарных столбов, заставила Лексуса на мгновение замереть от неожиданности. Стройная фигура Хартфилии была облачена в чёрное платье, подчёркивающее силуэт и открывавшее потрясающий вид на тонкую шею и ключицы девушки. Минимум украшений — лишь тонкий браслет на запястье, клатч в виде аксессуара да едва заметные серёжки, кокетливо поблёскивающие при случае. Макияж Люси подобрала как нельзя лучше и её глаза приобрели то, что Лексус хотел видеть — тигриный, роковой взгляд. Дреер едва заметно улыбнулся: это именно то, что он искал — природная красота и острый ум создали взрывоопасную смесь, перед харизмой и обаянием которой вряд ли кто устоит. — Смотрю, хватку не потеряла, — он открыл ей дверь машины и удовлетворённо улыбнулся, поймав на себе гневный взгляд. Люси же ощущала тяжесть во всём теле. И дело было вовсе не в одежде или непривычном макияже. Маску светской львицы Люси носила с юных лет, рано почувствовав себя нимфеткой, чем бессовестно пользовался её обожаемый отец. К внешнему лоску Хартфилия относилась спокойно, ей даже нравилось затмевать других девушек и ловить на себе заинтересованные взгляды парней, а то и мужчин. И в этот вечер, окунаясь в воспоминания, Люси вновь надевала маску жизни в стиле «лакшери». Лексус забыл только одно — приобрести маску для души. С самого утра биение сердца ударяло по вискам и не давало сосредоточиться. В подобном случае её спасал Гажил — смотрел сурово, но с хитрецой, и давал напутственные советы. К несчастью, сегодня Люси осталась тет-а-тет со своими проблемами, и единственный, кто мог хоть немного поддержать её, было отражение в зеркале, с откровенной злобой взирающее на неё в ответ. Но Хартфилия потому и Хартфилия, что не позволила бы показать свою слабость или, лучше сказать, трусость по отношению к балагану, который решил устроить Дреер. Высоко поднятый подбородок и надменный взгляд был его наградой за игру в молчанку и завуалированные перспективы. А Лексус только рад был этой превосходно сыгранной роли, только бы блондинка не оплошала в основном акте. Хотя что-то заставляло его спокойной вести машину — Люси не позволит себе упасть в грязь лицом. На то она и Хартфилия — дочь своего отца. Люси запаниковала, когда поняла, что они приближаются к окраине города, но вида не показала. Дурное предчувствие возросло как только чёрный «мерседес» Дреера оставил позади огни ночного города и, мерно урча, бежал по гладкой дороге, освещённой лишь фарами. Хартфилия мутным взглядом смотрела вперёд, на лице было написано безразличие ко всему, и это наводило на мысли, что Люси даже не интересно место, куда они направляются. Лексус ошибался — внутри у неё бушевала буря. В такие моменты одно неверное движение, и бомба замедленного действия взрывается, снося всё на своём пути. В случае с девушками, как убедился Дреер, случаются необоснованные истерики на ровном месте. — Ты в порядке? — его рука коснулась колена Люси. Девушка дёрнулась и метнула в Дреера взгляд, полный раздражения. — Выглядишь слишком спокойной, а это ненормально. — Я в порядке, — отрезала она. Но спустя минуту продолжила: — Не знаю что у тебя в планах: запугать меня, продать в рабство или убить — но тебе следует сказать об этом сразу. — Большего бреда от тебя я ещё не слышал, — Дреер хмыкнул. — Я напоминаю тебе живодёра? — Скорее садиста. Я же не животное, чтобы с меня шкуру сдирать. — Почему я напоминаю тебе садиста? — Хорошо подходишь на эту роль: холодный, равнодушный и жестокий. — М? Правда? — его глаза блеснули в темноте и Хартфилия встретилась с тяжёлым и серьёзным взглядом Дреера. — Боишься во мне того, чего у самой в избытке. Лексус отвернулся, но Люси будто до сих пор почувствовала его прожигающий взгляд. Кажется, кто-то выворачивал душу наизнанку, отчего внутренности сладостно-неприятно скрутило. Что-то царапнуло изнутри, обжигая раскалённой правдой. Мысли рассыпались, и собрать хоть одну в целостное и логичное предложение, чтобы бросить в лицо Дрееру едкую фразу, у Люси не получалось. Она прекрасно осознавала, что мужчина имеет в виду отнюдь не здоровую закрытость, когда самому хитрому врагу не удаётся обвести тебя вокруг пальца — он говорил про ту самую закрытость, вызванную жестокостью, а она в свою очередь позволяла быть на ринге номером первым: искалечивать своих врагов до состояния овоща в первые несколько минут боя. Да, она помнила, помнила как после происшествия с Бикслоу бросалась в драки на слабых противников и, пока не ощущала липкую кровь, мешающую ей до конца превращать лица оппонентов в неразборчивое месиво, Люси не останавливалась. Выплёскивать агрессию, страх, боль и унижение на других было проще, направлять всю эту грязь на кого-то, кто слишком много задирался или кичился силой, было спасением. Хартфилия с упоением ждала моментов, когда очередной задира окрикнет её на улице и попытается пристать — таких она била, не жалея сил и костяшек пальцев, в такие моменты она даже не осознавала, что может… убить. Гажил ничего не знал. Гажил верил, что Люси исправляется и на место гнева приходит смирение, но Хартфилия лишь раззадоривалась в зале и шла на охоту, пуская в ход острые когти. Возможно, именно поэтому она схватывала всё налету и была одним из лучших новичков. Нет, не так, она была лучшей. Люси не знала, сколько потенциальных жертв она провела и собственноручно усадила в инвалидное кресло. Люси упивалась силой, почти физически ощущая сосредоточенную в своих руках власть над огромными бугаями или парнями с ножами в тёмных переулках. Тяга к насилию не прекращалась, пока не настал момент фильтр-испытания. Лексус Дреер вдруг решил проредить новичков и вызвал каждого на бой. До недавних событий, это был единственный раз, когда Люси и Лексус встречались на ринге. Зализывая раны в своей квартире, она вдруг остро осознала, что на каждого сильного найдётся еще более сильный. И на смену долгого чувства собственного превосходства пришло осознание своей ущербности и то, от чего девушка так бежала и упрямо не позволяла себе осознавать — страх и слабость. Люси видела холодный взгляд Лексуса, видела его спокойные движения и силу, которую источало его тело. Он бил чётко, быстро и больно — это Хартфилия испытала на себе мгновенно, и все те жертвы, что когда-то молили её о пощаде, призраками столпились вокруг, глядя с жалостью и осуждением. — Может быть, я хочу помочь тебе. — Люси вынырнула из воспоминаний, с настороженностью глядя на Дреера. Он был серьёзен, собран и уверенно вёл автомобиль, приближая и себя, и Люси к точке невозврата. — Старику Джудо ведь нужна помощь, я прав? Самое главное — будь на чеку, никому не доверяй и смотри на всех с таким же презрением, с каким смотришь на меня. Он как-то странно улыбнулся, и Люси не решилась что-то сказать в ответ, лишь неслышно вдохнула полную грудь, запечатывая ящик пандоры с воспоминаниями на все замки. Сейчас не время впадать в транс, хотя, надо признать, Лексус умел играть на тех струнах души, которые кровоточат больше всех. Тусклый прожектор, направленный в небо, привлёк внимание девушки. Лексус, заметив взгляд Люси, коротко кивнул и, бросив «приехали», свернул с главной дороги на едва заметный из-за висячих ветвей посаженных вблизи деревьев путь. Ещё издалека Хартфилия увидела огромный особняк с высокой живой изгородью и множество машин, причём, оценив марки и примерную стоимость автомобилей, Люси поставила для себя точку в глобальном вопросе — Лексус привёз её сюда не просто так и мероприятие явно не для общих масс — собралась элита города, с которыми считается и подполье, и закон. Когда «мерседес» перестал урчать, Дреер повернулся к Люси и — она сама не заметила как это случилось — взял её подбородок двумя пальцами, заглядывая в глаза. А может и в душу. — Ты точно в порядке? Люси сглотнула и неуверенно кивнула. — Ты мне нужна здесь дееспособная, ясно? — голос Лексуса опустился до температуры «очень холодно», а равнодушие, с которым была сказана эта фраза, заставила Люси дёрнуться. — Давай, Хартфилия, ты ведь привыкла к таким компаниям. Не упади в грязь лицом. Ты должна всем понравиться. Двусмысленность последней фразы заставила Люси замереть. Когда Лексус открыл ей дверь, она сначала в нерешительности замерла, делая первый шаг, но внимательный взгляд заставил её вновь обратиться в камень: в главный зал Люси вошла под руку с Дреером, смотря на всех с высока и лишний раз демонстрируя то, что именно она здесь королева. Хартфилия ожидала увидеть закрытый клуб любителей оргий или нечто не менее жуткое и противное, но то, что мероприятие походило на закрытую светскую вечеринку, слегка обескуражило девушку, и ей пришлось сказать «стоп!» своей фантазии и затянуть поводья. Поразило слишком больше количество охраны, жесткий фейс-контроль и тщательная проверка приглашений. Люси с интересом отмечала, что часть гостей она знает, а с некоторыми знакома лично — это были политики, крупные бизнесмены или бывшие партнёры её отца. К счастью — или несчастью? — вряд ли кто-то помнил Люси Хартфилию, потерявшую интересность вместе с болезнью родителя и его финансовым крахом. — Будешь бравировать своей фамилией? Скорее из интереса, нежели желания задеть спросил Лексус, протягивая своей даме бокал шампанского. Хартфилия только сейчас заметила, с каким восхищением смотрят на её спутника и до неё отдалённо начали доноситься шёпотки. Единственное, что ухватил её слух, было звание Лексуса — Абсолютный чемпион. — Если уж и решил ухаживать, то будь добр хотя бы угождать. Я буду красное вино, полусладкое. — Переигрываешь, — Лексус улыбался, но тембр его голоса говорил о том, что мужчина раздражён. И причина — наглое, на его взгляд, поведение Люси. Значит, мистеру Дрееру нужно соблюсти все каноны и представить их как пару, в которой царит как минимум взаимопонимание и взаимоуважение. Лексус среди этой компании был на хорошем счету — пока он возвращался с питьём для Люси, его несколько раз останавливали и заводили разговор. Не удивительно, сама Хартфилия знала Лексуса ещё задолго до встречи — его известная фамилия всегда была на слуху, но вот увидеть его вживую никогда не удавалось — Люси была слишком мала, чтобы ездить вместе с отцом в подполье. Кто бы мог подумать, что спустя пару лет она будет стоять среди этой грандиозной элиты города и… В голове что-то щёлкнуло. Элита. Подпольные бои. Триумфаторы. Тут же всплыли слова Гажила: «Мы как цирковые клоуны или, лучше сказать, гладиаторы. Смерть слабых на потеху сильных этого мира.» Неужели Хартфилия сейчас с головой погружена в то, от чего, как она уже поняла, огораживал её Рэдфокс? Сердце как-то болезненно сжалось, но Люси всё также не позволяла себе проявить ни одной эмоции. Она ловила заинтересованные взгляды знатных дам, мужчины особо пристально осматривали её с ног до головы. Когда в её руке оказался бокал, а Лексус встал рядом, Люси немного расслабилась. — Мы должны сыграть определённую модель поведения? — Вроде того, — лениво протянул Дреер. — Мы ненадолго, только на официальную часть. — Это подпольщики? — Люси смотрела в зал сквозь прозрачное стекло бокала, покручивая по стенкам алое вино, снимающее стресс и напряжение. — Ты это сказала с такой эмоцией, будто я тебя на Олимп привёл, а не на обычное закрытое мероприятие. Неизвестно почему, но раздражение, спавшее в Люси всё это время, вдруг дало о себе знать, и она невольно бросила на Дреера грозный взгляд. Если для него это всё было обычной драматической сценой, то для Люси — шаг за черту, после которой невозможно сказать «стоп». И пусть внешне всё выглядело превосходно: мужчины в дорогих костюмах, не менее дорогой алкоголь и не менее дорогая обстановка — но нутро вопило об обратном. «Жди антракта и беги!» — кричало нечто, что обычно люди зовут интуицией. Но Хартфилия глушила это чувство пустыми фразами и пьянящим алкоголем. К ним часто подходили, и Лексус с особым удовольствием и, как могло показаться, гордостью представлял Люси каждому, кто желал пожать прелестной девушке руку. Хартфилия же отвечала тем же высокомерным взглядом и лёгкой улыбкой, что ещё больше заставляло женщин ненавидеть её, а мужчин — завоёвывать её внимание. Дреер усмехался, когда очередной толстосум попадался на удочку харизмы и красоты — это было чертовски на руку и ему, и ей. Он прекрасно понимал, что эта роскошная девушка вызвала ажиотаж среди толпы и произвела некий фурор, хотя бы просто потому, что толпа вечно тянется к неизведанному, а холодная улыбка, фарфоровая кожа, чёрное платье, превосходно подчёркивающее силуэт Люси, добавляют перчинки. Идеальная обложка для триллера с примесью драмы — Дреер ненароком подумал, что он гений маркетинга. А особенно он в этом убедился, когда одна из женщин в шутку пожурила его за то, что его спутница поглощает всё мужское внимание. А как известно, в каждой шутке есть доля шутки, всё остальное — правда. Лексус улыбнулся, когда у входа заметил того, кого так долго ждал. Макаров Дреер шёл медленно, пожимая руку всем тем, кто, смотря на него с обожанием, стремились поздороваться со стариком. Кажется, Дреер-старший заметил Лексуса не сразу и, недовольно хмыкнув, направился к нему. — Вот уж не ожидал, — проговорил Макаров, исподлобья смотря на внука. — И кого ты привёл на верную гибель? — Старик, ты слишком уверен в себе. — Лексус прикрыл глаза, с наслаждением отпивая из бокала. — И по-прежнему недооцениваешь своих противников. Как и мой горе-папаша. — Или ты до сих пор переоцениваешь свои силы, — Макаров осмотрел толпу и тут его взгляд упал на Люси: — Хм, хороша. Молодец, Лексус, вкус у тебя есть, но вот имеет ли эта девица способности — это вопрос. — То, что не имеет — получит, — нахмурился он, видя, как в зал заходит Иван Дреер с его фавориткой — Минервой Орландо. — Тебе насчёт этой парочки переживать надо, а за меня не волнуйся. Лексус вернулся к Люси и, аккуратно взяв её под руку, увёл прочь от толпы. Щёки девушки были красноречивее её самой — кто-то подливал ей вино во время разговора, и Хартфилия, оказавшись в лёгком облачке алкогольного флёра и светской беседы, почувствовала, как пьянеет. И пусть внешне она не изменилась ни на йоту, зато внутренняя пустота вдруг превратилась в мягкую вату. — Ну и зазвездилась же ты, — хмыкнул он, пытаясь оценить превосходство здравого смысла над Shiraz*. Люси отстранилась, закрыла глаза, вздохнула и вновь вернулась в реальность: — Я в полном порядке. И действительно, Лексус даже удивился как быстро она успела взять себя в руки. Хартфилия была бы не Хартфилия, не умей она удивлять. В это время гости заметно оживились: наступает момент, ради чего они все пришли, и многие уже предвкушали семейную драму, которая должна была развернуться моментом позже. Лексус взял Люси под руку и, ничего не говоря, направился в гущу толпы. Там, здороваясь со всеми подряд, интересуясь здоровьем, благополучием и семейным отдыхом, Дреер незаметно сжимал руку девушки, и Хартфилия недоумённо озиралась вокруг. Чувство опасности, притаившееся где-то под сердцем, набатом забилось по рёбрам. Ирония, но лишь спустя время она узнает, что всё это было определённым ритуалом перед жертвоприношением: боги здесь — изголодавшаяся толпа гиен с набитыми кошельками, а жрецы — чета Дрееров, объявившая друг другу войну. Люси очнулась только тогда, когда почувствовала, что рядом никого нет — гости расступились, лишь Лексус стоял позади. Она почувствовала, как тёплые ладони легли на плечи и, несмотря на высокие шпильки, Люси ощутила себя совсем крошечной. Напротив стоял высокий темноволосый мужчина, смотрящий на Лексуса с нескрываемой неприязнью. А вот его спутница в упор сверлила взглядом Люси, открыто демонстрируя не только неприязнь, но и отвращение. Обычно, за таким взглядом следуют слова: «Ну и дрянь», но Хартфилия с достоинством приняла маленькую битву и выстояла, не разорвав зрительного контакта. Девушка была одета в короткое платье-кимоно и выглядела, откровенно говоря, вызывающе. Вкупе с ярким макияжем и алыми губами, она походила на стриптизёршу-гейшу из дешевого борделя. Тихое покашливание заставило отвлечься и прекратить схватку два на два. Макаров с укором посмотрел на сына и на внука. Повисла тишина. Макаров отпил из бокала крепкий алкоголь, прочистил горло и начал: — Мы все знаем причину нашего торжественного собрания этой ночью. Совсем скоро начнётся турнир на звание лучшего подпольного бойца. Я, как представитель небезызвестной Эльзы Скарлет, подтверждаю — она принимает вызов и готова доказать, что достойна звания Абсолютного чемпиона! Толпа рукоплескала. И шум аплодисментов укрыл Люси с головой — в её голове звоном отдавалась фраза «Абсолютный чемпион». Что происходит? Хартфилия почувствовала, как напрягся Лексус, не позволяя ей в случае чего сбежать. Но Люси стояла, потеряв способность двигаться вообще. Эмоции, которые она контролировала весь вечер: волнение, гнев, раздражение — выдали себя странным поступком: глаза Люси удивлённо расширились, и рука невольно потянулась к лежащим на плечах девушки рукам Лексуса. Хартфилия прикрыла глаза и слегка сжала ладонь Дреера. — А может, и не нужно устраивать бой? — протянула «гейша», демонстрируя скуку. — Эльза даже не соизволила явиться, а у этой… — насмешливый взгляд мимолётно пробежался по фигуре Люси, — … силёнок не хватит. — Ну-ну, моя Мими, поиграем в кошки-мышки, — хохотнул мужчина. — Меньше слов, — коротко кинул Лексус. — Уфф… Скучный. — Мими ядовито улыбнулась. — Что ж, — чуть громче сказала она, — я, Минерва Орландо, подтверждаю — я принимаю вызов и готова доказать, что достойна звания Абсолютного чемпиона. Настал момент истины. Либо сейчас Люси заявляет, что не участвует в этом балагане, либо… Как будто у неё много вариантов.***
— Гажил, — Люси зашнуровывала кроссовки, сидя на низкой скамье, и ждала, когда тренер соизволит выйти из душа и отправиться вместе с ней домой. Шум воды перебивал диалог, но Люси терпеливо ждала, опершись на стену в мужской раздевалке, почти засыпая на ходу. Наконец, Рэдфокс хлопнул дверью, оказавшись с ней в одном помещении. Люси не видела его, но прекрасно слышала шорох одежды, а далее — шум молнии на сумке, дверку шкафчика и голос самого Гажила: — Ты чего звала? Люси в полудрёме улыбнулась. — Благодаря тебе у меня налаживается жизнь, понимаешь? С такими успехами я могу стать Королевой Ринга, — губы сами по себе растянулись в улыбке. — Не бывать этому, — слишком безапелляционно заявил Рэдфокс. — Почему это? — Хартфилия распахнула глаза, глядя, как Гажил накидывает косуху и проверяет всё ли на месте — через пару минут они будут мчаться по городу на байке, позволяя потокам ветра вымести весь хлам из головы. — Потому что ты в этом не участвуешь. — В чём «этом»? — В этом. Пока ты тренируешься у меня, я не позволю выйти тебе на ринг чемпиона — только через мой труп. А на лечение мистеру Хартфелию мы и так заработаем.