***
Люси с шумом упала на маты и закашлялась, чувствуя, как весь воздух был выбит из лёгких. Всё шло максимально гладко, девушка даже решила, что Лексус в хорошем настроении, и она вернётся домой с чуть меньшим количеством синяков. Потом вдруг тренер из душки превратился в тирана, и Хартфилия стала пропускать удары один за другим, и в конечном итоге Дреер с лёгкостью отправил Люси в нокдаун. Девушка с трудом поднялась, осознавая, что если Лексус продолжит её избивать, то кому-то из Громовержцев придётся оттаскивать её домой. Что, поностальгируем по первым неделям тренировок? — Хорошая работа, — констатировал факт Лексус, отпивая из термоса воду и подавая его Люси. — Я начал атаковать только потому, что увидел прогресс — то, что ты не выдерживала на первых неделях, стало для тебя сущим пустяком. Я рад. Ты хорошо потрудилась. Люси замерла, так и не успев отпить. Что? Похвала? Ей? От Дреера? Она точно не ослышалась? — С… спасибо. — Только есть одна проблема — пропускаешь удары из-за нехватки выносливости. Заметила? Как только я ускорил темп нападения, ты, во-первых, растерялась, но быстро взяла себя в руки; во-вторых, ты запыхалась. Банально. — Лексус осмотрел Люси с ног до головы, отмечая незажившие раны и синяки. — Плохая регенерация. Это нехорошо. Люси глубоко вдохнула, отнимая термос от губ. В последнее время она старалась максимально загружать себя тренировками, не поддаваясь желанию взять выходной или прогулять. Лексус на это всё смотрел сквозь пальцы, а Бикслоу и Фрид поставили на то, как быстро Хартфилия истощит свой организм. Дрееру на самом деле было и самому любопытно, сколько же терпения у этой особы голубых кровей. Но Люси не давала себе послаблений, и, видя, как подопечная работает на износ, он сжалился первый. Хотя бы потому, что так долго она не протянет. — Завтра вынужденный выходной. И это не обсуждается, — сурово подметил он. — Узнаю, что ты пошла тренироваться — заставлю намотать несколько кругов вокруг города, пока не увидишь костлявую за спиной, уяснила? Выйти на вечернюю пробежку можно. Отоспись, твоя кожа всё говорит сама за себя. Мне не нужен никчёмный боец — здоровье тоже является одним из критериев победы. Когда уже Люси направилась на выход из зала, Лексус окрикнул её: — Ты посмотрела на бои Орландо и Скарлет? — Нет, из головы вылетело. — Вот заодно и оценишь. Придёшь вдохновленная. Появится мотивация не сдохнуть на первых минутах.***
Тик-так, тик-так. Часы отбивали без четверти полночь. Люси прислушивалась к шуму города, лёжа на кровати, в темноте, мысленно разгоняя кровь по венам, чтобы ссадины поскорее зажили. Тихий скрежет деревьев за окном и вой ветра — завтра над городом нависнут тучи, налитые влагой, и огромные многоэтажки погрузятся в серость и сырость, а по улицам, наперегонки с разноцветными зонтами, побегут ручьи. Первые молнии уже начали разрезать небосвод на кусочки. — Как треснувшее зеркало… Люси знала, что практика медитации помогает избавиться от всех лишних мыслей. И как только Хартфилия закрывала глаза, отпуская все свои проблемы и пуская ситуацию на самотёк, на смену им приходила не пустота, а грызущее предчувствие чего-то очень плохого. Интуиция вопила, что скоро всё скатится в дно, и быть осторожным уже не имеет смысла — где-то был поворот, который Люси пропустила, чтобы сойти со скользкой дорожки, остаётся только уповать на удачу и, пожалуй, карму. Вновь взгляд в потолок, и Хартфилия сокрушенно вздыхает, понимая, что заснуть сегодня не удастся, даже несмотря на то, что она нанесла своему организму колоссальный урон, и, по идее, стресс, испытанный хрупким девичьим телом, должен был свалить её проспать все эти сутки с небольшим, чтобы восстановиться и продолжить усердно работать. Но как бы не так. Первые капли дождя забарабанили по окнам. Пришлось встать и закрыть форточку, как бы приятен не был запах влаги. На улице разыгралась буря. Хартфилия стояла посреди комнаты в старом, вязаном свитере её мамы, чувствовала холод за окном и тепло в квартире, и вдруг её сердце болезненно сжалось, поддаваясь старым воспоминаниям, воспоминаниям, когда мама была рядом, отец излучал заботу и любовь, а мир казался таким доброжелательным и уютным, что единственной проблемой был выбор платья по утрам. Люси не знала, что она делает. Она видела лишь своё отражение, и оно быстро утирало слёзы с щёк. Волна, накрывшая девушку с головой, отступала, но эффект, который она произвела, заставил отрицающую чувства Люси увязнуть в болоте боли. То, что мы вытесняем из своей головы гадкими змеями заползает в наше сознание сквозь щели в наглухо закрытых дверях, жаля в самый неожиданный момент, выпуская яд, когда, казалось бы, мы полностью исцелены. Когда настоящее слишком жестоко и бесцветно, мы обращаемся к прошлому, греясь тёплыми воспоминаниями из детства или романтикой юности. Люси, обхватив кружку с горячим кофе, погрузилась в приятные думы: с закрытыми глазами и блаженной улыбкой она вспоминала ушедшие мгновения радости и посредственно-ребяческого счастья, время от времени чувствуя, как слёзы текут по прохладной коже. Внутри неё расцвел свой мирок, образовалась своя вселенная, где она — обычная девушка, взвалившая на себя непосильный груз; такой же человек, со своими слабостями и моментами силы. Реальная жизнь вдруг ушла на второй план, и флёр маминых объятий и папиного смеха окутал Люси, заживляя сломленный дух. Так она и заснула — с улыбкой на лице, под раскаты грома и шум дождя, с привкусом кофе на губах. Не удивительно, что на следующий день Люси проснулась в относительно хорошем настроении. Вечер слабостей прошёл, она взяла себя в руки, но приятный осадок заставлял её изредка улыбаться. Нет, она не отступит от боёв, но отнесётся к поражению с некой философией: получится — прекрасно, не получится — попробует в следующий раз. Мысленно, конечно, Люси ругала себя за такой настрой — позиция похожа на позицию заранее проигравшего человека, но девушка понимала, что, если она и далее будет ожидать безоговорочной победы, то в случае неудачи её дух будет сломлен, а веры в себя не останется вовсе. Поэтому нужно было тщательно готовиться, но допускать возможность поражения. Кстати о подготовке. Взгляд Люси упал на флэшку с видеозаписями. Поэтому, приготовив завтрак и налив себе кофе, девушка поудобней расположилась столом и включила первый видеофайл. То, что Чемпионский бой — это максимально закрытое мероприятие, Люси поняла с первых секунд. Видные политические деятели, чьи лица мелькали на обложках городских газет, чьё слово было весомым, а репутация без тёмных пятен, удобно расположились за VIP-местами и по чистой случайности попадали в кадр. Съёмка проводилась слишком некачественно, объектив бегал, видео резко прерывалось и также резко начиналось вновь, и Люси пришла к выводу, что снимать на боях — запрещено, и это очень нелегальная запись. Сам ринг был больше похож на Колизей, «кошельки» — на голодную до зрелищ толпу, а стоящая посреди Минерва — на заведомо выпущенного тигра. Даже по выражению лица девушки было видно, что бой обещает быть жарким. Судья неразборчиво прокричал приветствие, и спустя несколько секунд появилась вторая девушка. Она, как типичный представитель многолетнего бокса, отличалась мужеподобностью и грубостью в движениях. Оппонент Минервы была в другой категории веса — это было очевидно, но, предположила Люси, если она делает упор на физическую силу, то, возможно, Орландо сделает ставку на ловкость и подвижность? Бой начался. Мужланка воинственно заскакала по матам, разминая шею, Минерва в это время только размяла кулаки и лукаво улыбнулась — она уверена в своей победе. Хартфилия поёжилась — такого соперника на ринге и врагу не пожелаешь. То, что произошло далее Люси пришлось пересматривать несколько раз: с какой-то удивительной молниеносной скоростью, Орландо оказалась рядом со своим противником — чего девушка явно не ожидала — и, напрочь пробивая выставленную еле как защиту, одним мощным ударом отправила несчастную в нокдаун. Судья не успел начать отсчитывать, как девушка поднялась, выплёвывая зуб за пределы ринга и схаркивая кровь. Она принялась яростно атаковать, выведенная из себя полупроигрышем на первых секундах боя, Минерве легко удалось вывести её из себя, и девушка потеряла самообладание. Скорее всего, Орландо и рассчитывала на такой исход, и она лишь уклонялась от выпадов, не позволяя даже коснуться себя. Люси задумалась. Орландо изучает ведение боя? Или же приспосабливается к оппоненту, чтобы найти её слабые места? Как выяснилось позже и то и другое. Кажется, Минерву утомило всё происходящее, и она, перехватывая удар, с ловкостью кошки ставит подножку, и соперница падает, прибитая к матам нависшей сверху Орландо. Видно было, как та что-то говорит, продолжая лукаво улыбаться, только вот то, что началось после, можно было справедливо назвать резнёй. Орландо поднялась, позволяя и девушке стать на ноги. Но как только соперница выпрямилась, приходя в себя, Минерва одним ударом заставила её пошатнуться. Девушку отнесло к канатам, оказавшимся для неё опорой, не позволяющей упасть. Но сдаваться, кажется, было не в её правилах, хотя, судя по общему настрою, последующие попытки исправить ситуацию в свою пользу будут восприниматься как жалкие барахтанья утопающего среди океана. Хартфилия напряглась, когда на видео Минерва с лёгкостью отбила выпад, перехватывая руку, но на этот раз её цель была не подножка, нет — Орландо с присущей ей ловкостью и, как казалось, не присущей силой поставила соперницу на колени и… Люси дёрнулась от неожиданности, когда на экране брызнула кровь, а из колонок послышался душераздирающий крик. Открытый перелом руки, маты заливала багряная жидкость. Толпа замерла, но с нескольких концов зала послышались одиночные аплодисменты, как по команде, к ним присоединялись единицы, десятки, сотни рук, и в конечном итоге публика рукоплескала. Минерва картинно поклонилась, пока соперница приходила в себя от болевого шока. — Ещё! Ещё! Ещё! — взревела толпа. Орландо уговаривать не пришлось. Девушка, силившаяся встать, была прижата к полу ногой. Минерва села сверху, кокетливо откинула волосы назад и с особым хладнокровием, которое присуще сумасшедшим или маньякам, потянулась ко второй руке. Крик боли перерос в крик о помощи, а Люси почувствовала, как мурашки бегут по спине, когда отчётливо был слышен хруст ломающихся костей. Орландо была мастером, знала куда бить и как сделать больнее. — Вот это шоу! — комментатор не стеснялся выражать восхищение напополам с изумлением. — Но станет ли мисс Орландо новым Абсолютным чемпионом? Хватит ли ей смелости сделать это? Кажется, что эти слова подогрели азарт девушки. Она встала, улыбаясь публике, не замечая кровь ни на своих руках, ни на коленях, и прокричала: — Вы готовы к этому? — толпа одобрительно зашумела в ответ. — С этого дня я, Минерва Орландо, новый Абсолютный чемпион! Девушка, с трудом поднявшаяся в это время на колени, дёрнулась, когда Орландо схватила её за горло. Люси замерла. Разве такие увечья — ещё не победа? Нет. Минерва спокойно обошла экс-соперника, встала позади неё, лучезарно улыбнулась залу, и за считанные секунды несчастная упала на пол, лицом в собственную кровь, с неестественно повёрнутой шеей. Пауза. Хартфилия замерла, пытаясь соображать — выходило туго. Титул Абсолютного чемпионства даётся только в случае убийства противника? Да нет, бред какой-то! Люси перемотала ещё несколько боёв Орландо, но лишь усугубила для себя ситуацию. «Мы как цирковые клоуны или, лучше сказать, гладиаторы. Смерть слабых на потеху сильных этого мира.» Гажил! Неужели... ? «Титул даётся взамен жизни?» — короткое смс, на который не поступало ответа, и Люси, сгорая от нетерпения, схватила куртку и выбежала из дома, надеясь найти Лексуса в зале.***
Бикслоу наконец-то мог выйти на серьёзные бои, и теперь, контролируя его тренировки, Лексус мог с уверенностью сказать, что одной из груш для битья у Люси будет именно он. Постоянное соперничество и «недопонимания» в прошлом заставят подопечную вкладывать в спарринги больше сил, а Бикслоу в свою очередь не сможет позволить себе проиграть этой пигалице снова. Его размышления прервала сама Хартфилия, слетевшая в зал, словно фурия. — Дреер! Он посмотрел на время. Лексус знал, что всё будет именно так, и ждал её, только чуть позже. Люси выглядела не на шутку взволнованной, а на лице открытым текстом читалась паника и страх. — Во что ты меня втянул? Дверь пыльного кабинета со старым инвентарём, не менее старым столом со стулом и диваном захлопнулась, и Лексус серьёзно взглянул на Хартфилию, ожидая её вопросы. Но девушка молчала, требовательно сверля Дреера взглядом. — Ты наверно напугана агрессивной манерой боя Минервы, я угадал? — Я напугана тем, что в теории мне остаётся жить последние четыре месяца! Какого хрена, Лексус?! — взорвалась Люси, из последних сил сдерживая себя, чтобы не накинуться на него с кулаками. — А если и останусь жива, то только сознательно соглашаясь на убийство! — Ты не знала? Как жаль, — как-то слишком иронично заметил тренер. — Ты знал… — Люси складывала детальки паззла, все совпадения воедино, и начинала догадываться обо всем, что произошло за последние пару месяцев. — Ты знал, что я прошусь у Гажила поучаствовать в боях, но прекрасно знал, что я понятия не имею об условиях. Это ты подстроил наш с Бикслоу бой? Лексус молчал. Раскрыть все карты сразу или тянуть до последнего? Конечно же, он никогда не скажет причину, по которой он вообще решил выступать в качестве тренера одного из чемпионов. Но сейчас, чтобы хоть как-то удержать Хартфилию подле себя, он должен был приоткрыть завесу тайны. — Нет, ваш с Бикслоу бой — лишь удачное совпадение, которое подтолкнуло меня к мысли, что ты могла бы быть грамотным бойцом, не играй ты в песочнице вместе с Гажилом. Этот старый добряк пытался подавить твои эмоции, я хочу направить их в нужное русло. — Что? — дыхание перехватило от возмущения. — В нужно русло?! Нужное?! Убийство — это твоё нужное русло?! — Как будто тебе привыкать калечить людей. Его тон был холоднее, чем обычно. И эта равнодушная констатация факта заставила Люси поёжиться. Он знал большую часть её жизни, вертел ей как хотел, подстраивая какие-то ситуации и выдавая их за реальность. Всё было так искусственно, как будто Дреер — сценарист жизни Люси, и по факту она ничего не решает сама. Осознание выбесило Хартфилию ещё больше. — К чёрту! Я на это не подписывалась! Я ухожу. Люси дёрнула ручку двери, но та не поддалась. Лексус подошёл сзади, почти бесшумно. Если бы не его тяжёлое дыхание, то Хартфилия могла бы и не заметить его близости. Она сделала ещё одну попытку вырваться, но рука Дреера упёрлась в дверь, и теперь возникла новая преграда в виде превосходящего по силе Лексуса. Люси развернулась и с вызовом взглянула ему в глаза. Те приятельские взаимоотношения, возникшие у них в ходе тренировок, вновь стёрлись в пыль. Хартфилия чувствовала как минимум нож в спине и предательство со стороны того, кому, по идее, она должна доверять как себе. — Ты не сможешь уйти. Всё не так просто. И дело вовсе не в том, что я не захочу отпустить тебя — мне плевать, дорога открыта на все четыре стороны. Но, как ты думаешь, что предпримут подпольщики, зная, что ты не участвуешь в соревнованиях, но при этом имеешь на них компромат или, как минимум, можешь пустит слух, порочащий их репутацию? Тебя всё равно найдут. Так сдохни, пытаясь чего-то достичь, чем просто гнить в канаве из-за глупости и страха перед смертью — своей или чужой. Все, кто так или иначе связан с подпольным рингом, самоубийцы — они прекрасно понимают, что один неверный жест и сегодня-завтра их телами будут кормиться рыбы в ближайшем водоёме. Так хотя бы попытайся, Хартфилия, а я помогу всем, что будет в моих силах. Дреер заставил Люси посторониться и вышел вон. Люси скатилась по стене, запуская пальцы в волосы. Вот от чего её не смог уберечь Гажил и вот из-за чего он так сильно сокрушался.