***
Вдох, свистящий, влажный, хлюпающий звук, от которого мурашки бегут по позвоночнику. Как страшно, что это стало реальностью Люси. Она никогда не испытывала к себе и своему телу отвращения, но этот звук заставлял представить настоящее кровавое месиво вместо лёгких. Жутко. Будто что-то инородное застряло в трахее, как слизень, и лишний раз мешает вдохнуть полной грудью. Помимо всего прочего при каждом движении Люси испытывала ужасную боль вдоль рёбер. Скорее всего, Минерве удалось что-то сломать, но Хартфилия настойчиво отгоняла эти предчувствия от себя. Нужна сила духа, чтобы продержаться ещё немного. Пока Гажил не даст сигнал, пока вновь не разрешат атаковать. Но пока приходилось играть в кошки-мышки из последних сил, и Люси не была уверена, что после сигнала Гажила она сможет встать на равных с Минервой и одолеть её. Более того, Люси чувствовала, как действия чудесных порошков Добенгаля заканчиваются. Сквозь музыку, которая гудела над ареной, Люси улавливала лёгкий шёпоток гостей, взволнованные вздохи, с периодичностью громкие возгласы, её имя или имя Орландо. Даже здесь крупные шишки оставили при себе манеры и официоз, от которого тошнило. Люси мельком удалось оглянуться. Трибуны, трибуны, столики, напитки, вип-ложи, маски, бар с алкоголем… Шутовство? Скорее цирк. Несправедливо. Это она должна сидеть по ту сторону клетки и ставить забавы ради баснословную сумму, принесённую в чёрном кожаном чемодане. Бессилие сковало руки. В это время Минерва, порядком вымотавшись, раздражённо предпринимала попытки поймать Люси в стальную хватку и добить. Но видно противнице не занимать воли к жизни, раз она из последних сил вёртко уворачивается, казалось бы, в безвыходной ситуации. Орландо поискал глазами Лексуса, и нашла Дреера чуть продаль. Тренер Люси хмурился, закусив костяшки, и напряжённо наблюдал за подопечной. Но что-то заставило Орландо напрячься. Она не видела верного прихвостня Хартфилии Гажила, и это навевало смутное подозрение, что план вдруг стоит на прогнивших подпорках и с минуты на минуту всё разрушится. Она оглянулась на тренера, Иван сидел за столиком в первом ряду и курил сигару, смакуя дым. Он улыбался победоносно, отчего у Минервы отлегло от сердца. Она доверяла тренеру, ведь Дреер продумывает всё до мелочей. Особенно, когда на кону жизнь Орландо. Вдруг мониторы над ареной погасли, потом зафонил звук, а потом на главном экране показалось миловидное лицо девушки, следом за ней появился Рэдфокс. — Эй, упыри, — пробасил Гажил. — Меня слышно? В зале вдруг повисла тишина, вызванная изумлением и тревогой. Богатеи поспешили закрыть лица масками, никто из них явно не ожидал такого поворота. Весь гнев, бессилие и страх Люси вдруг перемешались и огромным комом застряли в горле. Девушка сделала шаг назад, наткнулась на сетку и, скатившись по ней на пол, ощутила жгучую боль в глазах. Соль слёз перемешивалась с кровью и капала на грудь, капли скатывались ниже и терялись в грязной ткани. Особенно не повезло заплывшему глазу, который пульсировал, рождая отупляющую боль. Облегчение. ОБЛЕГЧЕНИЕ. Отец жив, с ним всё в порядке. Гажил смог защитить его. Снова он вытаскивает Люси из пропасти. Хотелось кричать, хотелось выть, хотелось сказать Рэдфоксу насколько сильно она благодарна ему за всё. Всхлип. Ещё один. Не в силах удержать поток слёз, Люси зарыдала в голос. Облегчение лавиной рухнуло ей на плечи, и Хартфилия не смогла выдержать этого груза. — Тебя слышно, Гажил, — передал Нацу по ту сторону экрана, сидя в своём пункте управления. — Иван! — рявкнул Рэдфокс, подтаскивая за волосы несчастного избитого мальчишку. — Не твой головорез? Я обнаружил его в больнице, в палате отца Люси. Вот с этой неприветливой штукой. Гажил поводил над монитором пистолетом с глушителем. Толпа ахнула. Иван вскочил с места, разразившись нецензурной бранью. Минерва! Это она тянула до последнего, играя шоу, от которого сейчас так мало проку! Сама Орландо затравленно попятилась, изумлённо глядя на экран, где Гажил одаривал всех убийственным взглядом. — К сожалению, я не могу видеть и слышать вас, но мой приятель на мониторах передаёт мне слово в слово что происходит на арене. Этот бой был нечестный. Люси Хартфилию шантажировали жизнью Джуда. И как минимум Минерву Орландо ждёт дисквалификация. — Он на секунду замолчал, обдумывая. — Да, в нашей профессии — если её можно так назвать — нет правил, мы ставим на кон своё существование. Но в жажде победы должна быть только воля к жизни, а не грязные уловки и махинации! Честь и достоинство должны стать постулатами чемпионских соревнований. Здесь нет места бесчестию и трусости. Всего миг была тишина, и в следующее мгновение зал наполнили аплодисменты. Нацу улыбался, всё позади. Сейчас бой остановят, и он заберёт Люси из клетки. Добенгаль похлопал его по плечу, резюмируя: «Отличная работа».***
Игнил решил остановится недалеко от старых складов, чтобы можно было, не выдавая себя светом фар и урчанием моторов, незаметно подойти к арене. Привлекать лишнее внимание он не хотел. Его отряд, вооружённый до зубов, ждал сигнала. Грей натянул балаклаву, застегнул шлем. Он в любую секунду готов был сорваться с места. Как и остальные парни, он ждал сигнала со стороны Игнила, но его путь лежал через пустырь, в противоположную сторону. — Пойти первым? — негромко, с холодным безразличием осведомился он. — Ты важная фигура, Грей, я не знаю что ждёт нас внутри. Ты пойдёшь следом за мной, прикрывая спину. Справишься? — на лице Игнила отразилась усталая улыбка. На секунду укол совести чуть не заставил эмоциям сожаления отразится в голосе, жестах и словах, но Грей собрался с духом: — Мистер Драгнил, вы же знаете, скольким я вам обязан. Игнил усмехнулся, тяжёлая рука легла на плечо Грея, мягко похлопав, как старого друга. Эта отеческая забота, иногда пробивавшаяся сквозь панцирь надменности, выбивала Грея из колеи. Но маленькие «очки к карме» никогда не сотрут той череды преступлений, оставленных Игнилом позади. — Позволь спросить, Грей, — Драгнил задумчиво охватил взглядом тусклый огонёк, мелькающий чуть поодаль — старый склад. — Неужели Нацу не подходил к тебе с просьбой прикрыть его и друзей этим вечером? Лишь на секунду Грей нахмурился, вздохнул и тихо заговорил: — Не поймите меня неправильно, мистер Драгнил. Нацу — мой друг. Хотя я не могу сказать, что мы с ним близки — держать один стакан пива в руке или иметь одну и ту же девушку отнюдь не укрепляет дружбу. Нацу действительно, переступив через гордость Драгнилов, — многозначительно заметил Фуллбастер, — попросил совета как поступить в этой ситуации. И как бы я не уважал Нацу, не он мой покровитель. Надеюсь, вы не примите эти слова за лесть. Но я не готов отдавать работу и сорок тысяч годовой выручки чистыми для того, чтобы хоть как-то посодействовать нелегалам. Своя шкура дороже. Игнил удовлетворённо кивнул. Ему нравится этот юноша. Хоть Грей попал под крыло Игнила по просьбе сына, но Драгнил-старший вскоре смог по достоинству оценить преданность Фуллбастера, тем более, он единственный из его отдела, кто с бесстрашием порой говорил: «Сэр, вы не правы», а не заискивал с виляющим хвостом. От Грея Игнил ожидал нож в спину меньше всего. — А что там с информатором? Как его… Добенгаль? — Пожар, — безразлично пожал плечами Грей. — В старых зданиях всегда электрика ни к чёрту, — туманно намекнул он. — Отлично. Выжидаем двадцать минут и в бой. Сегодня у нас важная миссия.***
Первым поднялся Эльфман Штраус, выразительно оглядел зал и, прочистив горло, начал: — Что ж. В боях Минервы не в первый раз обнаруживаются нарушения. Но всему есть предел. Мы все сделали ставки, и дебют Люси Хартфилии начался с перевеса в честном бою в её пользу. Однако, эта потрясающая победа была бесцеремонно изгажена интригами Ивана и его подопечной. — Бурный шопот поддержал Штрауса в его гневной тираде. Но Эльфман жестом попросил тишины и продолжил: — Я не призываю четвертовать Минерву, но дисквалификация и запрет на допуск — вполне гуманный способ наказания. От себя бы хотел добавить, что такого чемпиона я бы лишил предыдущих титулов. Иван замер. Минерва почти сжалась в комок. Отобрать титул значило только одно — протекция на Орландо больше не распространяется. И любой, кому когда-то перешла дорогу Минерва, получает шанс расквитаться с ней без последующего наказания спортивного сообщества. Дреер-старший хотел было возразить, но понимал, что не только Минерва станет козлом отпущения. — Итак, бой прерван, — скорбно заметил Хибики, окидывая бегающим взглядом трибуны. — Теперь только вы, уважаемые гости, в праве решить как мы будем поступать с виновниками. Ни у кого из присутствующих не осталось сомнений, что всё действительно закончилось. Люси Хартфилия в каком-то смысле повержена — вряд ли её ноги согласятся ещё пару минут простоять против вполне себе здорового человека, хоть и слегка помятого. Неприятный осадок от неудовлетворённости повис в воздухе, всеобщее разочарование заполнило спёртый прохладный воздух. Вздохи, выражающие недовольство, и тихая брань, как рой мошкары, поднялись над столиками. Ивана и Минерву порицали и, как по щелчку пальцев, выкинули из светского общества. Лексус молниеносно оказался около Люси, подхватывая на руки дрожащее тело. На Хартфилии не было живого места и обезображенное лицо вспухло, словно на неё вылили литр кислоты. — Лексус… — хрипы, раздавшиеся почти у самого уха, пугали, по спине моментально пробежал озноб. — Прости, что втянул тебя в это. Не думал, что всё обернётся так. Люси мотнула головой. Сейчас слова давались ей с трудом из-за трещины в рёбрах, но она намеревалась что-то сказать. — Тшш, постарайся не двигаться. Нацу отвезёт тебя в ближайший госпиталь. — Нет, с…стой, — «штой», свистящий звук из-за разбитой губы. — Надо продолжить. — Ты рехнулась?! — прошипел тренер, но, наткнувшись на прямой взгляд, горящий гневом, изумлённо замер. — Объясни. — Добенгаль. У него что-то… кх-кх… — кашляла Люси кровью, мелкими сгустками сосудов и вязкой жидкости, — есть. Точно есть. Принеси то, что избавит от боли. Лексус, как громом поражённый, стоял посреди ринга не в силах понять — это он ослышался или Люси Хартфилия решила покончить жизнь суицидом. Он мог понять её рвение, если бы она самостоятельно могла стоять на ногах, но в её состоянии Люси могла только доползти до центра ринга и откинутся от внутреннего кровотечения. — План Нацу. Нет времени, Лексус. Иначе Игнил так и будет… преследовать нас… тебя… и остальных. Вот в чём дело. Она не хотела портить всё веселье своим недугом. Совсем поехавшая девка. Наверно именно такие и отталкивают с проезжей части детей, попадая под машину. Идиотка. — Люси, ты не в себе. — Потянешь ещё немного, и нас всех тут же накроют. — Рассверепела Хартфилия, предпринимая слабые попытки вырваться и самостоятельно встать. Скрепя сердце, Лексус подозвал Лейтиса. Хибики вопросительно поднял брови — удивлён он был не меньше Дреера. — Кхм… Уважаемые гости, Люси Хартфилия желает продолжить бой.***
— СОВСЕМ ОХЕРЕЛА, ДУРА? — заорал Нацу что есть мочи. Люси поморщилась, но отвечать что-либо просто не было сил. Раздражение она приберегла для главной виновницы торжества. Вокруг Люси столпились громовержцы, Лексус и Нацу, который крутил в руках бутылку питья, водя перед носом Хартфилии заветным обезболивающим. Она с трудом фокусировала взгляд, горло пересохло до состояния Сахары, но Люси твёрдо стояла на своём. — Действительно, болельщица, это тупо. — Даже Бикслоу не поддержал импровизированное харакири. До назначенного Греем времени оставалось немного, от силы четверть часа. Поэтому Люси, соображая туго, превозмогая боль, всё равно настаивала на своём. — Мы попросили перерыв в пять минут, — напомнил Лексус, ему эта идея вовсе не нравилась. — За это время ты должна понять насколько ты уверена в своих силах. Особенно в таком состоянии. — От вас двоих, ребята, я получала больше. — Горько усмехнулась Хартфилия, но эту иронию вся компания пропустила мимо ушей. — Тц… Гажил убьёт меня, если узнает. Какого чёрта… Дай ей бутылку, Нацу. — Лексус, не посмотрю, что ты тут самый сильный, и надеру тебе зад. — Вспылил Драгнил. Пока Нацу отвлёкся на тренера, Фрид выхватил бутылку, открутил пробку и подал Люси, придерживая за дно. Она вознаградила его полным благодарности взглядом, на какой только была способна сейчас. Вышло жалко. Нацу осуждающе откинулся взглядом Джастина, но он развёл руками и лишь сказал: «Ей больно». Смотря, как Люси жадно хватает ртом воду с допингом, почти захлёбывается, выпуская жидкость обратно в бутылку уже с примесью крови, кашляет натужно и глухо, Драгнил понял, что точка невозврата пройдена. — Я в этом не участвую. — Бескомпромиссно бросил Нацу и направился было к выходу, но Люси проворно схватила его за руку. — Нацу… я могу рассчитывать на твою помощь в побеге после своей победы? Всё в силе? Он долго молчал. Но, коротко кивнув, устремился в сторону своего пункта наблюдения. Иван был все себя от ярости. Такое мелкое дельце, и его наёмники не смогли провернуть даже это. Но и личная оплошность тренера сыграла роль: Дреер-старший не рассматривал Рэдфокса как опасную фигуру. Если бы он вовремя учёл и этот фактор, всё прошло бы как нельзя в лучшем виде. Он вздохнул. Минерва сидела перед ним на коленях, сжимая и разжимая кулаки. Её плечи мелко подрагивали. Она боялась до чёртиков, но признаться в этом не могла. Насколько же сильно Хартфилия была уверена в своих силах, раз решила продолжить бой? — Я уверена, что сломала ей рёбра… — угадывая мысли Ивана, едва слышно прошептала Орландо. — Минерва. — Его голос, суровый, жёсткий, полный стали и холода, заставил её поёжиться. — Сейчас эта сука вымотана, ранена и слаба. Ты победишь. Точка. Это твоя задача. Она оказалась сложным противником. Но если сможешь её убить, то со Скарлетт в будущем проблем не возникнет. — Да, тренер. Винить только Минерву не было смысла.***
В голове прояснилось, хотя зрение не возвращалось, и картинка реальности походила на калейдоскоп: то тут, то там, взрываясь яркими вспышками, появлялся свет прожекторов, тусклые фигуры зрителей сливались, двоились и растворялись в воздухе. Накрывало не хуже, чем под сильнодействующим наркотиком. Люси попыталась вздохнуть полной грудью, и у неё получилось, хотя звук, вырвавшийся из глубин её лёгких, заставил друзей поморщиться. Даже бесстрастный Фрид сжал побелевшие губы. Хартфилия словно качалась на волнах прилива: боль настигала её неожиданно, но медленно отступала, позволяя наконец-то оказаться здесь и сейчас. Было тяжело поймать равновесие, но Люси отвергла помощь, когда принимала вертикальное положение. Ноги, конечно, не держали со стопроцентной гарантией, но теперь земля хотя бы не ходила ходуном. Лексус наблюдал за всем этим с леденящим спокойствием. Не было смысла распаляться на ненужные эмоции. По его соображениям, до прихода полицейских оставалось около двенадцати минут. — Фрид, Эвергрин, предупредите Эльфмана, они должны задержать Игнила и выиграть нам время. Будьте бдительны, следите за залом и ждите сигнала от Нацу. Громовержцы кивнули. Бикслоу оставался единственный, кто не получил распоряжений. Но на нём была важная миссия — генератор питания. В темноте неподготовленный человек вряд ли сможет быстро сориентироваться и эффективно использовать пару минут промедления, а для Люси, Нацу и Лексуса эта задержка может стать решающей. Хартфилия нетвёрдо стояла на ногах, но понимала, что по ту сторону Минерва, и разделаться с ней нужно не более чем за семь минут. Остальное время оставить про запас для отступления. Она попробовала размять шею — мышцы отозвались скручивающей болью, в боку нещадно кололо. Здорово, лишь бы не порвать селезёнку — под грудью с левой стороны отчётливо слышалось бульканье крови. «Потяну время и точно отключусь», — пронеслось в голове у Хартфилии, и, приняв помощь Лексуса, она поднялась на ринг. Минерва тоже взошла, прихрамывая, видно в какой-то момент Люси успела её ранить или Орландо сама потянула связки. Что ж, счёт это не уровняло, но по крайней мере о победе стало легче думать. Гонг прозвучал приглушённо, но причиной тому были препараты, притупившие боль и некоторые органы чувств. Пальцы сжались в кулак, но мозг едва мог определить что произошло, оставалось полагаться на инстинкты и мышечную память. Порочный круг боли и ощущений замкнулся, из двух зол Люси выбрала меньшую: пусть она будет в состоянии драться, даже если не почувствует, как выплюнет лёгкие или кровь остановится в венах. Минерва нерешительно подходила ближе, цепочка последовательных действий прервалась, и она не знала что можно ожидать от Люси и какие действия предпринять по отношению к ней. Бледное как бумага лицо усеяно каплями пота, некогда красивые черты исказились, будто Люси смотрела на неё через разбито окно. Минерве хотелось закричать от отчаяния, наорать на эту строптивую сучку за то, что Люси Хартфилия не сдаётся и не позволяет убить её без сопротивления. Зачем, зачем она оттягивает эту страшную минуту, если смерть наступит через пару мгновений и темнота станет единственным спутником Люси на многие годы? Зачем она отчаянно цепляется за жизнь, если здоровье уже подорвано, и в случае победы красота и живость тела уйдут безвозвратно, когда Минерва сможет отлежаться и восстановится за считанные дни? — Маленькая… — Минерва перешла в наступление и сделала выпад, целясь в солнечное сплетение, — грязная… — кулак, только что летящий точно в цель, касается пустоты, и горящий гневом взгляд Люси гипнотизирует, заставляя застыть на месте, — сссука… — на выдохе выплёвывает Орландо вместе с кровью. Минерва не смогла поймать миг, когда Люси увернулась, и конечно же она не заметила, как колено, разрезая воздух почти со свистом, впечатывается в живот, и внутренние органы прилипают к спине. Хрип, хруст и тупая боль. Тело мгновенно захотело сжаться в тугой клубок. — У меня совершенно нет на это времени, дрянь. Люси поднимает Минерву за волосы, и злосчастное колено в секунду разбивает губы и нос в кровь. Волна кайфа и адреналина прокатывается по спине, ноги сжимаются почти в оргазме, Хартфилия испытывает блаженство и полноценное мщение. — Как ты посмела протянуть свои мерзкие руки к моему отцу? Лексус с ужасом и восхищением наблюдал за тем, как в считанные минуты Люси выбила из соперницы весь боевой настрой, громовержцы в молчаливой агонии ждали апогея этого издевательства, и каждый из них посылал мысленные сигналы Минерве: «Не вставай, тебе не избежать того, что эта девушка сделает с тобой». Нацу и Добенгаль взволнованно переглядывались. Каждый понимал, что перевес на стороне Люси, и Дреера-старшего это понимание не обошло стороной. Иван отчаянно взывал к небесам, осознавая, что юное тело, трепыхающееся в бесполезных попытках подняться, в последний раз вдыхает спёртый влажный воздух, где пот, возбуждение и смерть дурманили публику больше, чем опиаты. Страшное открытие выбило его из колеи. Не этого он жаждал, представляя Минерву рядом с собой, но он был тем, кто толкнул подопечную на кривую дорожку. Взглянув на Орландо последний раз, Иван вышел, нетвёрдой походкой ступая по мрачному коридору. В последние минуты своей жизни Минерва искала глазами того, в чьём присутствии отчаянно нуждалась. Если бы Люси не рассверепела, возможно, Орландо лучезарно улыбалась бы тренеру, без слов говоря: «Это вам! Я сделала это! Похвалите меня, как не хвалил никто другой». Но она видела лишь ярость и презрение Люси, которая пришла на ринг много позже неё, которую лишила воли и отбила органы, которую шантажировала жизнью отца. Оглянулась на место Ивана, желая последний раз взглянуть в глаза тому, кто дарил ей любовь и заботу, кто по-отечески наставлял и по-дружески поучал… Но знакомых глаз в толпе уже не было. Озверела. Или лучше сказать слетела с катушек? Люси не могла дать точное определение своему настроению, но пелена гнева, застилающая глаза, была красноречивее слов. Хартфилия не просто хотела отомстить, она хотела разорвать Минерву на мелкие кусочки собственными руками. И на всё про всё у неё оставалось уже минут пять от силы. Кто бы мог предположить, что исход боя решат такие жалкие последние мгновения? Она краем глаза следила за Лексусом, на лице которого застыла торжественная улыбка. Зато Иван поспешил бросить Орландо на произвол судьбы. Верно, бежал как крыса с тонущего корабля. И это было правильно принятое решение за вечер. Публика растерялась: кто-то рукоплескал, кто-то считал убыток от неверно сделанной ставки, но факт, что Люси Хартфилия произвела фурор, неоспорим. После первых выпадов Минервы, Люси вдруг ощутила острую боль — чёткий сигнал, что пора закругляться с играми. Орландо уже едва поднималась, кровь капала с разбитых губ, но, кажется, самый болезненный удар она получила от Дреера. Люси хотелось поиздеваться над ней, спросить, подготовила ли та прощальную речь, но время неумолимо бежало. Вцепившись в волосы Минервы, Люси приподняла её голову над жёстким матом. Нет, всё-таки Хартфилия не могла позволить себе упустить такую возможность. — Что ты выбираешь? Ногу? Руку? Или сразу шею? Минерва Орландо, дважды чемпионка, выглядела жалко. А Люси переполняла жажда крови и опьяняющее превосходство. — Гори в аду, сука. Грязная. Паршивая. Сука. — Напоследок прошипела Минерва. Когда Люси услышала хруст костей, дрожь пробрала тело, но отнюдь не страх обуял всё её существо. Скорее триумф. Именно в этот момент она осознала, что наконец-то все закончилось, и фортуна улыбнулась Люси. Переломив руку, словно это была старая иссушенная ветка, Хартфилия, оглушённая криком, принялась за пальцы здоровой руки. По одному. Кхр. Кхр. Кхр. Кто был свидетелем ужасающей сцены, ещё долго вспоминал эти возбуждающие мгновения. В будущем, этот аргумент будут приводить зрители второго чемпионского боя, делая ставки в пользу Хартфилии. Но кульминация на то и кульминация, чтобы быть торжественной, и в траурном молчании гости наблюдали, как с хрустом, от которого мутит до тошноты, голова Минервы изворачивается под неестественным углом, и тело падает с глухим шмяк на пол. Жидкие аплодисменты превращаются в рёв, а Люси обессиленно опустилась рядом, выдыхая с дрожью, с душащими слезами. По тёплой щеке Минервы успевает сбежать солёная капля, но даже она утопает в красных разводах и растворяется. Вот и бесславная смерть. Хартфилия не сразу пришла в себя. Хотелось спать. Заснуть около трупа, отдохнуть от этого сумасшедшего дня. Но чьи-то сильные руки подхватили её, и Люси с трудом поймала обеспкоенный взгляд Нацу. — Отец здесь. Пора сматываться. Она бы кивнула, но сил не было. Скорее всего, все ресурсы использованы, все силы выжаты — даже с избытком — только вот акт этой пьесы не закончен. И пусть Люси выжила, но если их сейчас поймают, все труды были напрасны. Она закрыла глаза, и темнота завладела её сознанием.***
Люси была на удивление тяжёлой. Руки свисали, как старые плети, и дышала она надрывисто и тяжело. Дверь за ними захлопнулась, и Добенгаль крутанул заслонку, отцепляя путь полиции. — Нужный коридор слева, он ведёт к пустырю. Я тут всё подчищу, а вы должны уходить. Я сразу за вами. Нацу кивнул и поблагодарил Добенгаля без слов, полным признательности взглядом, и рванул, что есть силы. Шум арены стихал, ужасные события ринга оставались позади, и Хартфилия, такая тёплая, живая, была в его руках. Драгнил дал себе установку — не позволить отцу испоганить жизнь подруги, поэтому бежал так быстро, как мог. Старый канализационный тоннель пропах влагой, отходами, под ногами неприятно чавкала грязь, ноги промокли и обувь отяжелела. Была бы Люси в сознании, может быть было бы проще, хотя Нацу сильно сомневался, что после финального рывка она будет бодро бежать аки марафонец. Лишь выбравшись на свежий воздух, Нацу облегчённо вздохнул. Люси стонала и сквозь беспамятство глухо шипела из-за болезненных ощущений. — Тсс, потерпи, принцесса, — прошептал Нацу, укладывая её на заднее сиденье и накрывая заранее подготовленным пледом. — Скоро все будет хорошо. Кажется, его слова принесли пользу, и Люси чуть приоткрыв глаза, подтянулась на сиденье, устраиваясь поудобнее, и габаритные огни оставили след, направляясь в сторону города.***
Игнил не ожидал, что его группа захвата будет встречена с таким радушием. Несколько головорезов, все как на подбор, — высокие, плечистые, в хорошей физической форме — мгновенно вырубили троих из пятнадцати человек. Роли это не сыграло, но лёгкая заминка сразу сбила спесь со стражей порядка. Эти несколько минут форы, как по эффекту бабочки, впоследствии спасли Лексуса, который направлялся в сторону крыши к пожарной лестнице. Драгнил-старший был вне себя от ярости, потому что тратить время ни на кого другого он не хотел. Гости, которые были ошеломлены не меньше, в спешке протискивались к выходу, создавая настоящую сумасшедшую давку. Несколько человек пострадало, один мужчина в костюме лежал на полу, а женщина, спешившая вырваться на волю, раскроила ему щеку тонким каблуком, ещё несколько человек принялись обороняться — и все это было против плана, который построил у себя в голове Игнил. Несколько выстрелов прозвучало в воздухе, хотя он строго запретил использовать оружие при гражданских. Водоворот людских тел сделал своё дело, операция с треском провалилась. Через четверть часа, стоя в пустом душном помещении напротив арены, Игнил с ужасом осознавал, что Люси Хартфилия сбежала. Его бравые ребятки осматривали место происшествия, потирая пострадавшие конечности. Оружие — ничто, по сравнению с желанием человека избежать наказание. Тело Минервы уже остыло, кровь на матах запеклась. По идее, убрать это место должны были организаторы боёв, но сейчас нужно дать команду судмедэкспертам прочесать ринг и найти кровь Люси Хартфилии, чтобы выдвинуть обвинение. Задача стояла нереальная. — Позовите Грея, я хочу его видеть немедленно, — скомандовал Игнил, потирая виски. В горле пересохло, хотелось пить и курить. Желательно в своём особняке в присутствии элитной эскортницы. — Сэр, Грея Фуллбастера нигде нет. — Ответил один из отряда, снимая балаклаву. — Мы думали, что он пострадал, но среди наших… Игнил метнул злобный взгляд на сержанта. Мистер Драгнил всё понял.