***
Долго наблюдая за Люси, Кана пришла к выводу, что у девушки была способность притягивать людей и быть для них связующим звеном. Нацу и Гажил, например, были полными противоположностями и никогда бы не смогли сойтись характерами в дружбе, однако благодаря обстоятельствам они не только дружили — в некоторых вещах проглядывалась верность и преданность. Ситуация с Дреером была куда проще — как только Люси и Лексус оказывались в одной комнате маленькой квадратуры, вокруг становилось жарко и сыпались искры. Противостояние этих двоих было пропитано взаимным сарказмом и притяжением, шуточными упрёками и магнетической симпатией, строгостью и заботой. Альберона сразу поняла природу их отношений. Во взгляде мужчины было что-то такое… интимное. И это мелочь выдавала его с потрохами. Возможно, привыкшие Нацу и Гажил не смогли заметить едва уловимые перемены, однако Кана (прежде всего как женщина) обладала особой чуйкой на такие вещи. Возможно, предполагала она, Нацу в курсе их физической близости, но их чувственной близости он не замечал. Гажил вообще не контролировал ревность, поэтому для него одинаково представляли опасность все: и Нацу, и Лексус, и Джерар. — Кстати о нём… — Кана затянулась. Повертела дешёвую зажигалку в руках, наспех купленную в «СевенЭлевен» по пути на работу, и посмотрела вдаль. Холодный ветер потрепал волосы, пришлось поёжиться и бросить сигарету в урну — перспектива замёрзнуть из-за пагубной привычки была не самой привлекательной. «С одной стороны Джерар — враг, который спит и видит как бы сдвинуть Люси с пьедестала и поставить туда свою золотую статуэтку. С другой стороны — не проще было бы действовать скрытно, не уходя в конфронтацию? — Кана шла по коридору к стойке регистрации, попутно заглядывая в палаты, чтобы убедиться, что всё хорошо и у пациентов нет проблем. — Однако Фернандес не показался опасным. Наоборот, если бы я не знала всей ситуации, то могла бы с лёгкостью воспринять его за тайного воздыхателя. Фаната. Имеет ли смысл передавать Люси его слова?» Но решение уже было принято, хоть внутренний конфликт и заставлял сомневаться в его правильности. Альберона не любила брать на себя ответственность, предпочитала наблюдать со стороны. Чёрт её дёрнул стать посредником между двумя противоборствующими силами. Конечно, она скажет Люси, но пойти ему на встречу или нет будет решением самой Хартфилии. Кана нетерпеливо смотрела на часы, выбивая такт ногой. Секундная стрелка бежала очень быстро, но всякий раз, когда девушка отвлекала себя бумажной работой, пытаясь ускорить её ход, минутная стрелка как будто замирала. Предвкушение и ожидание заставляло нервничать. Ещё и её коллега, которая должна была сменить Кану, опаздывала. И это злило ещё больше. Когда Сара вбежала, запыхавшись, в служебное помещение, Кана уже накидывала пальто на плечи. Она попрощалась с девушкой, и отправилась, как ей казалось, передать невинный «привет» от Джерара, но по правде Альберона не знала, что играет роль шестерёнки в огромном механизме, защищающем Люси от превратностей судьбы. Кана неловко переминалась с ноги на ногу. Удивительно, но одна часть её существа хотела, чтобы никто не открыл дверь, второй не терпелось вытрепать всё как на духу. Альберона вдохнула и постучала. Через минуту послышалось лёгкое шуршание и мгновение спустя перед Каной возник удивлённый Нацу собственной персоной. — Кана? — Я и не знала, что вы с Люси теперь… сожительствуете, — усмехнулась она, аккуратно заглядывая ему за плечо. — Люси любезно согласилась с тем, чтобы я пока занял её коврик у двери, — пошутил Драгнил. — Проходи, — опомнился парень и посторонился, чтобы Альберона зашла внутрь. Квартирка Люси была достаточно уютная для девушки, но слишком милая для того, кто занимается подпольными боями. Кана ожидала увидеть какие-то атрибуты её деятельности — снаряды, боксёрскую грушу, плакаты с Брюсом Ли на стене (на этой мысли Альберона весело усмехнулась, одёргивая себя за абсурдность), но никак не полки с книгами, фоторамки с семейными изображениями и даже мягкие игрушки — старые, затёртые, но ухоженные. — Чай или кофе? — Нацу прошёл в небольшую кухню, отделённую от прихожей лишь арочным проёмом, включил чайник. — Ты пришла поговорить с Люси? — Да, — Кана скинула пальто, осматриваясь по сторонам. Вокруг витал удивительный приятный аромат рождественской выпечки и ароматических свечей с запахом хвои, от смешения этих удивительных композиций веяло уютом. Нацу до безобразия не вписывался в общую картину, по крайней мере в домашней футболке и спортивных штанах. Она улыбнулась: — Надо бы поговорить с Люси на тему того, что её ухажёры продолжают приходить в больницу и жаждут встречи. Кофе, пожалуйста. — Джерар? — Нацу удивлённо приподнял брови. — М-да уж, не думал, что он начнёт действовать прямо, в лоб. В турку полетел сахар. Драгнил наблюдал, как белые крупинки превращаются в сироп. Когда ароматный напиток стоял напротив Каны, Нацу сел и пристально посмотрел на девушку. — Что он просил передать Люси? Если это угрозы или предупреждения, то возможно не стоит говорить об этом вслух. — Удивительно, но нет, — Кана сделала глоток, восхитилась вкусом, попутно делая комплимент Нацу, — Джерар просил передать, что в случае затруднений с подготовкой к следующему матчу, Люси может обратиться к нему за помощью. Удивлённый Нацу не успел как-либо прокомментировать новость, как друг в коридоре послышался шум — Люси и Лексус о чём-то громко спорили, даже можно было сказать скандалили. — С ума сошёл, псих ненормальный?! — громко упала сумка со спортивкой, с шумом полетели кроссовки на полку (Нацу понял это по характерному звону). — Здорово я тебя приложила, да? — Люси плевалась ядом с такой самоотдачей, что даже Кане стало не по себе — нельзя сейчас попадаться Хартфилии под горячую руку. — Я не сказал: «Прыгни под него при первой возможности». Я лишь хочу, чтобы ты выяснила, чего он от тебя хотел, и если Фернандес предложит помощь, почему бы не использовать её во благо? По голосу Лексус был достаточно собранным, но слышно было, как лёгкие нотки раздражения уже засквозили в его словах. Удивительно было то, как Дреер вообще не перешёл на повышенные тона и просто не пустил в ход свой деспотизм. Люси фурией влетела на кухню, мельком взглянув на Кану. Брови, сведённые к переносице, частое дыхание и глаза, мечущие молнии были хорошим индикатором опасности для окружающих. Альберона пожалела, что неудачно выбрала время. Тем более, в контексте сказанных Лексусом слов. Люси налила стакан воды и осушила его махом и как только Дреер оказался в арочном проёме, стакан со свистом полетел в него. Раздался звон битого стекла. Чудом увернувшись, тренер посмотрел на девушку в полном замешательстве и удивлении — кажется, он вдруг осознал, что было бы, если бы замешкался на пару мгновений. — Ты вообще адекватный? — Люси перешла на крик. — Сначала я с трудом доверила жизнь тебе и едва избежала смерти! Теперь ты предлагаешь подойти к супругу и по совместительству тренеру моего следующего противника и сказать: «Хэй, привет, Джерар, не дашь пару уроков по джиу-джитсу?» — так что ли?! Ты спятил?! Ты предлагаешь мне собственноручно раскрыть карты противнику! — Люси за доли секунды преодолела расстояние между ней и тренером и злобно посмотрела на него снизу вверх. — Не знаю, что там произошло у тебя с Эльзой, — а я уверена, что произошло — но я в этой хрени не участвую. Я и так ввязалась в эту историю из-за твоих личных счётов со Скарлет, а теперь ты ещё и бросаешь меня в пекло! Или лучше сказать на произвол судьбы? Если ты сдаёшься, я не против, — Люси больно тыкнула его в грудь, — но мне очень дорога моя шкура. И я выпутаюсь из этой ситуации без тебя. И тем более без Фернандеса! Всё могло бы закончиться на этой ноте, но Нацу, кажется, был не готов оттягивать момент. Он бросил на Кану долгий взгляд, и выпалил: — Джерар был в больнице после твоей выписки. И он сам ищет встречи с тобой… — …чтобы предложить помощь, — закончила за него Альберона. Она с напряжением ждала, что Люси вновь возьмётся крушить квартиру, но Хартфилия замерла и уставилась на неё так, будто видит впервые. — Я… не знаю, имела ли права выступать в роли координатора, однако… если бы я заметила злой умысел, никогда бы не стала передавать тебе слова Джерара. — Альберона почувствовала, как на кухне стало душно. Ещё и жутко захотелось закурить. После долгой паузы, Люси наконец-то шумно выдохнула, запуская пальцы в волосы. Замешательство и сомнение — вот какие эмоции читались на лице девушки. Лексус усмехнулся и сел рядом с Каной. Нацу наоборот встал, подошёл к Хартфилии и приобнял её за плечи. — К чёрту всё, я не желаю идти на поводу у Эльзы. Надо быть полной кретинкой, чтобы поверить, что намерения Джерара чисты и лишены всякого умысла. Ты забыл меня предупредить, Лексус, что каждый, кто участвует в чемпионстве, грязно играет. — Люси вновь бросила на него осуждающий раздражённый взгляд. Он лишь пожал плечами. Нацу-таки удалось увести беседу в спокойное нужное русло. Люси остыла, хоть и продолжала недовольно, с особой жестокостью прокалывать овощи вилкой, однако её настроение стало стабильней, хоть с Лексусом она по-прежнему разговаривала через раз. Дреер же воспользовался привилегией тренера и бесцеремонно достал пепельницу, закурил, попутно делая себе кофе. Альберона с Драгнилом разряжали обстановку редкими подколами и шутками, стараясь не задевать тему опасного спорта, но Люси начала первая: — Кана, — тяжёлый взгляд девушки сначала устремился прямо в глаза девушки, но потом Люси принялась считывать эмоции Альбероны по ходу разговора: — Джерар приходил в больницу, когда я была без сознания, а потом вновь хотел навестить меня, но, к счастью, я уже выписалась. По его внешнему виду было понятно, что он хотел навредить мне? Кана задумалась. Но молчание длилось недолго: — Я скорее думала, что он твой… поклонник? — она виновато улыбнулась и украдкой покосилась на Лексуса. Стена, наверно, выражала бы больше эмоций, чем Дреер, подумала Кана. — Знаешь, если бы он хотел вывести тебя из игры, то сделал бы это раньше, когда ты была в состоянии овоща. Дожидаться момента твоего выздоровления и способности обороняться — нелогично. На его месте — при условии, что я хочу тебя покалечить, конечно — я бы избавилась от тебя в госпитале. Причём такая возможность у него была. Но он же ей не воспользовался. — Кана права. Что-то не сходится. И если я прав в своих предположениях, то моя идея насчёт «взять пару уроков у великого мастера джиу-джитсу» не такая уж и бредовая. — Пародируя Люси Лексус состроил недовольное лицо и растягивал слова в раздражающе-издевательской манере. Сцена выглядела в исполнении тренера комично, но Люси лишь насупилась. — Однако аргумент против — он муж и тренер Эльзы Скарлет. — Вставил своих пять копеек Нацу. — И тут два варианта — либо он очень хочет, чтобы его любимая жёнушка выиграла, либо он побыстрее хочет стать вдовцом. И какая кошка тогда между ними пробежала? — Меня во всей этой истории смущает только то, что Джерар так старательно ищет встречи со мной… тошно. — Люси накрутила локон на палец. Кончики блестели серым оттенком — её псих и резкая смена цвета волос, внутренний бунт, как называл это Гажил. Хоть волосы и отросли, неудачное окрашивание напоминало о трудных временах и внутреннем конфликте. Тогда было сложнее, тогда Люси думала, что на её стороне никого нет. Хартфилия подняла взгляд на Нацу, который что-то восторженно рассказывал Кане, посмотрела на Альберону, которая по факту не должна была приходить сюда и вмешиваться в ход этого запутанного абсурдного дела, встретилась глазами с Лексусом, и что-то заныло в районе груди. Нет, не из-за Дреера. Люси вдруг вспомнила о Грее, который неизвестно где, и осознала то, как сильно волнуется за парня и как сильно благодарна ему. Вспомнила о Леви МакГарден, их разговор о том вечере и событиях, которые навалились на хрупкие плечи такой маленькой девушки, о риске, на который она пошла. Гажил, Громовержцы (даже придурок Бикслоу), Нацу, Лексус в конце-концов. У Люси был тыл, и даже если Джерар Фернандес начнёт вставлять палки в колёса, Хартфилия найдёт на кого опереться и кто поможет подняться после падения. — Лексус, — Люси откинулась на стуле, вздохнула, — извини. Я погорячилась. — Дреер удивлённо приподнял бровь. — Но я до сих пор зла. Научись преподносить идеи мягче. Я до сих пор тебе не доверяю. Ты должен это понимать. Я прекрасно понимаю, что забота обо мне — это только моё дело, и в круг твоих обязанностей не входит сохранение моей жизни. Поэтому отнесись с пониманием, пожалуйста. Кана, — Люси выпрямилась, протянула руку и накрыла её ладонь своей. Губы изогнулись в улыбке. — Спасибо тебе большое за то, что взвалила такое бремя на себя, от этой новости многое зависит, например, моя будущая стратегия. Теперь я хотя бы знаю как вести себя, если Фернандес внезапно появится передо мной. Нацу, — Хартфилия усмехнулась, — просто продолжай быть таким же милашкой. — К вашим услугам, в любое время, — обаятельно, в заигрывающей манере ответил Нацу. Люси прыснула, и наконец-то широко улыбнулась. Нацу вызвался проводить Кану до машины, а Лексус остался с Люси. Пока девушка собирала со стола пустые кружки и тарелки, Дреер внимательно наблюдал за ней, подмечая лёгкую дрожь в руках и резкие движения. Хартфилия явно нервничала, но упорно молчала. После дикой тирады, которую Лексусу довелось выслушать, поток слов у неё, кажется, иссяк. Однако уезжать и оставлять Люси тет-а-тет с глубоким анализом он не хотел. И в какой момент он стал таким внимательным к посторонним людям? Может в тот момент, когда Лексуса покоробило слово «посторонний» по отношению к Люси? Он поднял взгляд на Хартфилию. Раздражала. Раздражала тем, что стала важным — не в высокопарном значении — человеком в его жизни, и плюнуть на её проблемы сейчас, значило бы предать самого себя. Дреер вздохнул. Когда-то на её месте была Эльза, благо, что Хартфилия по сути своей не способна на измену. Она точно не бросит Лексуса на полпути. А Лексус? Люси разложила тарелки по полкам, расставила чашки по своим местам, вымыла турку, методично протёрла оставшуюся посуду и, выдохнув, села рядом. — Это мой способ справиться со стрессом — уборка. — Хартфилия упёрлась лбом в столешницу. — Слушай, Лексус… Прости, пожалуйста, ещё раз за сегодняшний инцидент — я переборщила. — И за стакан? — Дреер усмехнулся, прикурил и выпустил клуб дыма в воздух. — И за стакан, — новый вздох. — Просто… Не пойми меня неправильно, я пытаюсь спастись. Не важно как, но пытаюсь. Я не хочу рисковать в такой ситуации, поэтому эта вся сомнительная схема с Джераром — полный бред. Мы не знаем чего он хочет, и идти к нему на заклание я тоже не горю желанием. А вдруг это идея Эльзы? Что тогда? Даже если не она инициатор, то в любом случае Фернандес её тренер. Ты бы стал тренировать Эльзу, если бы она искала бреши в моей защите? Лексус молча курил. Кухня наполнилась едким дымом и воспоминаниями. Огромная волна ностальгии вдруг обрушилась на Дреера также неожиданно, как летний ливень в ясный день. Возможно, на фоне чувств к Люси его память подкидывала ему кадры прошлой жизни, где ещё была влюблённость, была дружба, надежда на будущее, продиктованная молодостью. — Нет, я не стал бы помогать Эльзе. Даже если бы её противником был кто-то другой. — Теперь ты понимаешь, почему я против этой затеи? — Люси вдруг выпрямилась, заглядывая в глаза Лексусу. Лицо — серьёзное и сосредоточенное, ресницы подрагивают, губы приоткрыты. Её ладонь накрыла его ладонь. — Не оставляй меня. Давай тренироваться дальше, вместе мы справимся даже с этим.***
— Эльза, дорогая, ты меня слушаешь? — Триш состроила недовольное выражение лица и цокнула. — Прости, немного отвлеклась. — Скарлет очаровательно улыбнулась. — Так о чём мы говорили? Небольшой ресторан закрытого типа был полупустой. Зато все посетители либо знали друг друга, либо крутились в одних и тех же кругах: бизнесмены, звёзды, спортсмены и другие люди, чьё присутствие обязательно смутит простого смертного. Эльзу узнавали даже на улицах. Помимо своей деятельности на подпольном ринге, она была супругой знаменитого бизнесмена Джерара Фернандеса, что добавляло ей престижа. Соответственно, и друзья у неё были того же уровня. Эльза обвела взглядом зал, заметила нескольких мужчин, не сводящих глаз с их тандема, и отсалютировала одному из них бокалом. Триш обернулась, фыркнула и пожурила подругу за флирт, ставший манерой общения Скарлет. — Хватит давать этим несчастным надежду. Ты заметила, что они пялятся на тебя как парни из «Американского психопата»? — Некрасиво игнорировать приветствие, Триш. Это могут быть потенциальные болельщики. — И когда ты стала так сосредотачиваться на болельщиках? — Когда мой муж намекнул, что у меня есть небольшой шанс проигрыша малявке, вставшей на ринг незадолго до первого боя. Триш удивлённо приподняла брови. — Знаю, звучит бредово. — Скарлет нахмурилась. — Кажется, Джерар увлёкся Хартфилией. Меня это не очень трогает, однако… была бы девчонка очередной пассией, я бы закрыла глаза. Наш брак и так держится на его деньгах и моём терпении. — Не хотелось бы тебе перечить, однако ты ведёшь в игре «Попади в скандальную колонку жёлтой прессы», — Триш хитро прищурилась. — По сравнению с безупречно репутацией Джерара, твоя хромает на обе ноги. Эльза метнула на подругу раздражённый взгляд. Она и сама понимала, что в некоторых вещах уступает своему супругу. Например, постоянные скандальные новости, шантаж от журналистов, за который Эльза отдавала баснословные деньги, крутились вокруг неё. Фернандес же оставался в стороне, потому что мастерски заметал следы. Эльза не брала в расчёт такое слово как «верность» — это было диаметрально противоположно их отношениям. И доверие стало чем-то далёким. Особенно в свете последних событий. — Мою подпачканную репутацию можно оправдать любовью к сплетням и популярностью. Успех всегда идёт рука об руку с завистью. Жёлтая пресса — это двигатель прогресса в мире моды, спорта, политики и других привилегированных областях. Ты снялась в нескольких рекламах и клипах по той же причине. Понимаешь о чём я? Триш сконфуженно мешала давно растворившийся сахар в кофе. Эльза полупрозрачно намекнула, что благодаря ей Триш перепало несколько контрактов с рекламными агентствами. Конечно же, подруга испытывала благодарность по отношению к Скарлет, однако Эльза, при любом удобном случае напоминала о своём участии в жизни Триш. И это раздражало. — Однако есть и плюсы, — Эльза хищно улыбнулась, — всё-таки там, где есть скандал, есть и слава. Люди не забывают о тебе, видя кричащие заголовки. Тем более мне нечего терять — мы с Джераром повязаны, в случае развода пострадает не только моя репутация. — Тогда почему ты волнуешься из-за Хартфилии? — Триш задумчиво покрутила чашку. — Сама не знаю, просто дурное предчувствие.***
— Очень приятно иметь с тобой дело, Джудо. Люси стояла в стороне и наблюдала за тем, как отец наконец-то нашёл человека, который надёжно прикроет тыл. Вряд ли десятилетняя девочка догадывалась о том, что за дружеским рукопожатием скрывается схема импорта оружия и валюты. С недавнего времени, как мама отошла в мир иной, Люси Хартфилия стала постоянным гостем таких мероприятий. Отца не очень заботило то, что девочке может быть просто лень слушать светские разговоры, зато его волновали познания дочери в социально-экономических связях: Джудо на полном серьёзе представлял дочь как будущего партнёра и преемницу, создавая вокруг себя ореол слухов и насмешек. Забавы прекратились через пару лет, когда Хартфилия начала проявлять незаурядные способности в ведении переговоров. Но пока что юная Хартфилия наблюдала за взрослыми, впитывая информацию. Её наставник, и по совместительству телохранитель, тихо представлял ей гостей, попутно повествуя о биографии и роде деятельности тех или иных лиц. — А он кто? — Люси незаметно кивнула головой, опуская взгляд в пол, чтобы окружающие не догадались о ком говорят эти двое. — Игнил Драгнил, мисс Хартфилия, — Айвен хмыкнул. — Он полицейский, новый друг вашего отца. Думаю, что вы ещё не раз увидите этого человека рядом с мистером Джудо. У них совместный бизнес, поэтому запомните его хорошенько. Из последнего разговора с мистером Джудо я понял, что с большей вероятностью заключать контракт на поставку некоторых вещей с этим человеком будете вы. От имени вашей покойной матери, разумеется. Помните документ из нотариальной фирмы, который мистер Хартфилий подарил вам на ваше десятилетие? — Люси кивнула. — Считайте это и подарком и головной болью. С одной стороны это ваша гарантия счастливого будущего, с другой — некая опасность. Но пока с мистером Джудо всё хорошо, вам ничего не угрожает. Люси заметила, как чета Спенсеров наблюдает за ней и Айвеном, сделала жест официанту и, приняв из его рук пару бокалов, жестом предложила Айвену сесть за отдалённый столик в зале. — Будь на то моя воля, я бы сжег этот документ, — Айвен вздохнул и перешёл на более неформальную речь, когда вместе с девочкой оказался в относительной безопасности. — По какой причине? — осторожно поинтересовалась Люси, наблюдая, как к Джудо и Игнилу подошли ещё несколько человек. — Во-первых, я привязан к тебе как к собственной младшей сестре. И ты это прекрасно знаешь… Действительно, у Люси и Айвена сложились тёплые отношения, и в отсутствие свидетелей телохранитель превращался в доброго старшего брата. Хартфилия знала, то у Айвена Брауна в родном городе осталась младшая сестра, ровесница Люси. Айвен начал работать на Джудо именно для того, чтобы обеспечить её безбедное будущее, и изначально Браун занимался самой грязной работой. Его незаурядный ум и талант делать всё «быстро и без следов» впечатлили Хартфилия, и он поручил Айвену заботу о дочери. Люси, потерявшая мать, была замкнута и нелюдима, но Айвен растопил сердце девочки прямолинейностью и талантами: именно он не заискивал перед ней, предложил обучиться самообороне и был первым человеком, кто искренне слушал Люси. Разница в десятки лет не смущала этих двоих. Люси, смышлёная не по годам, и Айвен, который умел найти подход к девочке её лет (по опыту младшей сестры), стали хорошими друзьями. Ему Люси доверяла как себе. — … во-вторых, — Айвен выразительно посмотрел на Игнила, — я не доверяю Драгнилу. Он коп. Если что-то пойдёт не так, Игнил сделает всё, чтобы обелить своё имя. Мистер Хартфилий осознаёт риски, однако он не берёт в расчёт то, что угрожать могут и тебе. Я слышал, как Драгнил намекал на то, что хотел бы породниться. У него есть сын, твой ровесник, может старше на пару лет, — Браун усмехнулся, — если через некоторое время диалог пойдёт в этом русле, я помогу тебе достать поддельный паспорт и переехать в Австралию. Люси прыснула. В верности Айвена она не сомневалась. И в целом, не считая семейных обедов, которые устраивал Джудо пару раз в неделю, всё свободное время Люси проводила именно с телохранителем. Отец был эфемерной личностью в её жизни. До смерти матери девочка не чувствовала острого одиночества, но в день её похорон Люси словно совсем осиротела. Отец не был примерным семьянином и был погружён в работу, а после ухода Лейлы с головой окунулся в бизнес, игнорируя дочь. Через пару лет, когда Люси начала проявлять недюженные умственные способности и аналитический склад ума, Джудо наконец-то обратил внимание на ещё одного члена семьи. И наконец-то вывел её в светское общество. Айвен был возмущён. Да, малышка умна, талантлива, миловидна, однако бросать её на растерзание стервятникам молодому человеку не хотелось. Он долго боролся за место не только телохранителя, но и наставника. Искреннее желание стать для неё защитой переросло в привязанность. И почти семейные узы. При Джудо Люси и её помощник соблюдали субординацию, но наедине могли проявлять истинные чувства. — Я понимаю твои опасения, Айвен, однако, насколько я понимаю, в этих кругах браки по расчёту — не редкость. Если отец примет такое решение, то противиться не буду. Я не маленькая, смогу привыкнуть к жизни с чужим человеком под одной крышей, — Браун проследил за взглядом мудрых детских глаз. Люси наблюдала за отцом. С одним чужим человеком она уже научилась жить. — Тем более, если есть деньги, можно проигнорировать некоторые лишения, — выражение лица Хартфилии стало мягче. — И у меня есть ты. Айвен был прав. Через несколько Люси лично пришлось познакомиться с Игнилом Драгнилом и даже стать его бизнес-партнёром. По нотариальной доверенности девочка подписала документ, в котором говорилось о получении крупной суммы денег, направленной на неизвестный счёт в зарубежном банке. В тот же самый момент Игнил уже продумал вариант присвоения денег, оставалось избавиться от Джудо при удобном случае и от соплячки, которая была связующим звеном между ним и роскошной жизнью.***
Эльза покусывала губы от напряжения. Всю ночь она не сомкнула глаз. Почему-то её уверенность в себе пошатнулась. Возможно, дело было в неприятных словах Джерара, возможно в том, что вопреки своей уверенности в себе, Эльза продолжала думать о возмутительной оплошности своего мужа и о его сомнениях в её победе. Джерар обычно не влезал в её дела, в редких случаях от него можно было дождаться оценки ситуации, ещё реже — напутствия. Но он никогда не говорил Эльзе открыто, что у неё есть риск проиграть. Даже в ситуации с Минервой Орландо, Джерар выступил против боя просто потому, что «игра не стоила свеч». И Макаров поддержал эту мысль, предпочитая не связываться в сыном, у которого абсолютно отсутствовало понятие честной победы. Эльза вздохнула. Ей жизненно необходимо было оценить девчонку, хотя бы взглянуть на то, как двигается Люси и как ведёт себя на ринге. Она печально взглянула на вторую половину кровати, где должен был спать Джерар. Ещё пару лет назад Эльза бы расстроилась до слёз холоду между ними, но с возрастом девушка научилась строить вокруг себя барьеры и возводить высокие стены отчуждения. Логика была проста — отгородись первая, пока не почувствовала равнодушие. И Скарлет беспрекословно действовала намеченному плану. Возможно в прошлом она допустила ошибку, запечатав своё сердце в броню, однако в настоящем независимость помогала ей не разочаровываться в окружающей действительности. Льду в её сердце позавидовала бы сама Снежная Королева, но Эльза не гордилась своим положением, скорее бережно лелеяла свой храм одиночества. Надменность помогала выживать. Даже в борьбе против самого близкого человека. Контролировать эмоции, жизнь, поведение других людей Эльза могла с виртуозностью профессионала, манипулировать, чтобы добиться своих целей было ещё проще. Надавить там, где хрупко, повернуть колесо фортуны так, чтобы оно крутилось в нужную ей сторону, убедить человека в ошибочных суждениях даже если он прав… Эльза была профессиональной лгуньей. И умела продавать себя с огромной выгодой. Но также Скарлет умела покупать. И в своё время Джерар стал отличной инвестицией в будущее: он был хорош и как тренер, и как партнёр, и как деятельный мужчина, с кем можно почувствовать стабильность и безопасность. В отличие от Лексуса, с которым отношения были бомбой замедленного действия, с Джераром было всё легко и понятно. Хотя бы потому, что Эльза контролировала ситуацию. Но сейчас, в моменте, Скарлет осознала, каким эфемерным казался ей этот контроль. И только потому, что Джерар позволял Эльзе чувствовать себя ведущей. От этой мысли стало тошно. Она прошлёпала до ванной босиком, чувствуя невыносимый холод от каменного пола, и тысячу раз успела проклясть себя за излишнее беспокойства в вопросе Хартфилии. Зависела ли уверенность в себе от мнения Джерара? Эльза недовольно взглянула на себя в зеркало, и с ужасом осознала, что ситуация подвешенного состояния возникла только от слов мужа. До того раздражающего разговора она даже не допускала вариант проигрыша, пренебрежительно относилась к Люси и обвиняла организаторов в излишней жестокости: выпускать новичка без опыта с более сильным бойцом — верх халатности. Была ли Скарлет удивлена, когда ошеломительная новость пронеслась по кругам подпольного ринга? Однозначно, да. Но и Минерву Эльза не считала достойным соперником, поэтому ядовитая мысль пронеслась мимо. Зато сейчас она разъедает мозг, как кислота. Стоя под горячим душем, Эльза хаотично перебирала варианты развития событий и решения проблемы. И вдруг замерла, ошарашенная такой простой, но эффективной мыслью, лежавшей на поверхности. Она широко улыбнулась. Теперь Скарлет видела ключ, осталось заполучить его в свои руки, и сомнений, кто выйдет победителем в следующем бою, не оставалось.