* * *
В лагере всё ещё стояла вонь пепелища. Вонь сгоревших тел. Кадеты до самой ночи возводили дополнительные укрепления, ставили шатры, чистили штандарты, убирали трупы, сметали пепел. Наша компания скучковалась между частоколом и крытой телегой. В тени, подальше от костра. Подменённая в лице Сьерры могла вызвать кучу недовольства у солдат. Фактически спровоцировать на бунт. Теперь все всё знали. — Она приходит в себя, — констатировал Крайт и начал делать пассы руками, чтобы снова погрузить в транс. — Погоди, — перехватил я его. — Попробуем допросить. Зэм неоднозначно глянул, но мне было всё равно. Хотелось услышать её голос. — Не лучше ли дождаться моего брата? — фыркнула Фиона, придирчиво рассматривая ногти, прислонившись спиной к телеге, поставив правую ногу на спицу колеса. — Он поднаторел в связи искр, так что эту подменку слушать? — Она может знать что-то, — выдавил я, сложив руки на груди, припоминая, как жену клеил «Ирокез» из бандитов. Как она сидела у костра чуть ли не часами с тем гибридом-зэмом. — Они там все суицидники. Ничего она не скажет. Сам пытать будешь? — не унималась Фиона. — Кадет, выйди вон, а? — не выдержал я. — Но я успешно справилась с разведкой и… — Вон! — повторил чуть громче. — Ещё слово, — добавил, увидев, что она снова собирается перечить, — и в наряд. На сутки. На частокол. Без обеда. — Ага, команди-ир, — недовольно отдала честь она и пародийным маршем шагала прочь. Заметил, что Лацио провожает её довольным взглядом, даже с полуулыбкой. Закатив глаза, подумал, что юмор малолетних понятен только малолетним. — Всё, вышла из-под контроля, — заключил Крайт, и я перевёл внимание на Сьерру. Её голова, болтающаяся до этого на уровне груди, начала медленно подниматься. Взгляд сначала показался полусонным, но быстро одичал. — А-а-а, это вы… Знаю вас, знаю, — залепетала она, словно пьяная, даже характерно потрясая указательным пальцем, несмотря на привязанные к подлокотникам стула руки. — Как там… ща... Крайт, братишка. — Сьерра оскалилась в подобии улыбки, а глаза недобро сверкнули. Весь её вид скрывал презрение под собой. — Лацио, сопартиец мой любимый! Оргрид, Муртак! Живы-таки, прохиндеи! А ты чё за хер? — спросила она, обратившись ко мне. Невольно захотелось ухмыльнуться, но не позволил себе. Да и внутренне было противно. Это лицо она ещё не видела. — Разведчик… — облизав потрескавшиеся губы, начала она, прицениваясь ко мне, как к товару на базаре. — Да, тоже Логос. По нашивке вижу. У-у-у… Руны одиннадцатого порядка. Почти богач. А мне такие сделаешь? — С этими словами то, что носило имя моей жены, раздвинуло ноги и дёрнуло бедрами вверх-вниз. Отвернулись все. Но не я. Быстро подошёл к ней и упёрся ладонями в скрипящие подлокотники ветхого стула. — Где Легат? — А ты трахни себя в зад, — хохотнула она, — вот и узнаешь. Очень не хотелось делать ей больно, но рука сама собой инстинктивно впилась в волосы на затылке. — А что если ты нам не нужна? — зашептал я, чтобы окружающие не услышали. — Что, если мы знаем, какой след оставила искра в этом теле? — Искра этой несуразной бабы у нас, — рыкнула копия Сьерры, едва не ухватив меня за мочку уха зубами. Как же она сейчас ошибалась... Резко отдёрнув её голову, всё ещё не отпуская волосы в кулаке, поглядел в глаза, а не увидев и толики знакомого, приказал всем разойтись, назначив дежурных. Первым терпеть бестию выпало Оргриду. Бедолага, как и я, искренне думал, что там что-то осталось…* * *
— И что, у неё совсем нет родни? — уже в который раз устало спрашивал Диаконисс, покуда мы стояли в шатре подле стола со спящей Сьеррой. — Только я. Используй мою искру. — Я был готов на всё. — Этого мало раз у вас нет детей. Нужен родственник, побратим или хотя бы кровный. Побратимства её лишили… так что… Я почти впал в отчаяние. — Кровный, это когда приносишь клятву на крови? А тебе отвечают тем же? — раздался из угла шатра голос Лацио. Ну вот за что мне он? Почему она не говорила? — Да, — кивнул некромант. — Ты давал ей клятву? — Так точно. Поклялся, что не подведу на поприще сражений, не опозорю честь гильдии и буду верным соратником. — Отлично. — Диаконисс поманил к себе Лацио и затребовал его руку. Острое лезвие кинжала прошлось по ладони, разрезав кожу. Некромант заставил разведчика перевернуть руку и сжать пальцы в кулак. Алая кровь закапала Сьерре на грудь. Чувствовал себя лишним в этот момент. Бесполезным. — Думай о своей клятве. Вспомни её ответ. Её кровь. Когда закрою глаза, сожми ту её руку, которой вы закрепили обещания. Диаконисс уселся на пол, скрестив ноги, тщательно впиваясь пальцами в землю. Он глядел прямо перед собой, словно в трансе, тихо бубня что-то под нос. И чем громче становился его бубнёж, тем сильнее пальцы врывались в землю, тем сильнее он раскачивался взад-вперёд. Лацио уже держал мою жену за руку, а я едва видел. Тени плыли перед глазами, в ушах стоял далёкий вой. Под ногами заклубилась серо-чёрная дымка, из которой то и дело выныривали обезображенные, перекошенные в крике лица или скрюченные пальцы, норовящие схватить за щиколотки. Бубнёж Диаконисса становился всё крепче и сильнее. В миг, когда он заглушил собой стенания душ, амулет на груди обжёг кожу и вдруг резко охладел. В этот же миг серо-карие глаза Сьерры распахнулись, и я склонился над ней. Она смотрела непонимающе, испуганно. И до меня не сразу дошло. Рядом навис и Лацио. И только тогда она проговорила, смотря на него: — Где я? Не удержавшись, повернул её лицо к себе и произнёс: — Ты дома, родная.