Глава 5
19 января 2018 г. в 20:03
Ведущая к чердаку пустынная лестница как специально позволяла устроиться на ступеньках, деловито открывая первое видео с уже знакомым кухонным интерьером и голосами на фоне.
— Я знаю эту квартиру, — с уверенностью заметил Наруто, когда на экране замелькали чьи-то силуэты, закрывающие камеру.
Конохомару шел из чистого любопытства, и о нем словно забыли. Что ж… Их проблемы.
Они все уставились в экран, пытаясь разглядеть съемки нафоне окна. Камера тряслась, и едва ли могла быть где-то установлена, кроме как в руках.
— А вот и эта квартира… — говорил женский голос за кадром. — Дерьмо, конечно, но это не с родаками жить.
Было слышно, как хмыкнула оператор. Конечно же, это голос Ино. Она снимала маленькую кухню и выцветшие обои, ставшие желтыми.
Мужчина, попавший в кадр, пытался закрыть окно, но рама рассохлась и не давала створке встать на место.
— Зеленый район, — заговорил незнакомец в расстегнутой куртке. Он явно пытался «продать» эту квартиру подороже. — Достаточно близко от автовокзала, но всякие бомжи сюда не заходят.
— Ну да, — фыркнула Ино на заднем фоне, а потом повернула камеру к себе. И стало отлично видно ее лицо. Она закатывала глаза и явно относилась к заверениям риэлтора весьма скептически.
— Лучший вариант за такие деньги… — уверял продажник на заднем фоне.
— Да мне плевать… — сказала Ино, и телефон снова затрясся, — Там были еще какие-то…
И видео прервалось, оборвавшись на разговоре с агентом, который девушка не пожелала записать.
Киба нахмурился.
— Это не то видео, — заключил он. — Ну, то есть не его транслировали.
— Угу, — мрачно согласился Наруто, который порядком надеялся на абсолютный успех мероприятия. — Но квартира та. И она в нее приходила, значит — не отвертится теперь. Слушай, может, с ней договориться? — Узумаки задумчиво поглядел на Кибу, прикидывая свои шансы выжить после такого предложения давно привыкшей к безнаказанности девчонке. — Отдадим ей эту карту памяти в обмен на удаление видео со мной, если оно вообще где-то хранится еще. Я скажу, что нашел карту в коридоре и не знал, чья она — только по съемкам и определил.
— Ты свихнулся, — вскинул голову Конохомару, сидевший все это время за спинами парней — ступенькой выше. — Она ж вообще не адекватная! Если узнает — она тебе голову отвернет! И…
Он снова покосился в сторону монитора. — Раз уж карта у тебя, может там есть какие фото…ну, там, интересные ее…
— Нет. — жестко оборвал Наруто пространные попытки Конохомару выпросить себе немного фривольных фото. — Какой бы она ни была — мы не должны ей уподобляться. Да и если она узнает, что ты видел ее личные фотки, она сама тебе потом голову оторвет без всякого папочки, так что, считай, я о тебе забочусь.
Перемена грозила вот-вот закончиться, и Узумаки засобирался обратно в класс. Собственная идея казалась достаточно безопасной, если только обставить все грамотно и без надрыва, и кто знает, может, обычная человеческая жадность пересилит в этой девчонке всю старательно взращенную независимость.
— Да ладно! — рыкнул Конохомару. Он вроде бы был похож на Кибу, только куда более «горячим» от природы. Видимо, это и заставляло Конохомару не отделываться обычными криками и унижениями. О чем говорила краснеющая метка на левой скуле. — Ты же понимаешь — она все равно не поверит, что ты только видео посмотрел!..
— И поэтому надо совсем все угробить, что ли?! Ты как хочешь, а я вообще-то ради результата это задумывал. Да и, может, там и нет никаких фоток, кроме того, что мы уже видели.
Настроившийся на определенный финал Наруто, казалось, позабыл о тех, кто только что помогал ему добыть лежащие теперь в кармане джинс улики, но идея поговорить начистоту выглядела достаточно жизнеспособной. Получилось же, в конце концов, прийти к соглашению с Карин, почему бы не опробовать один и тот же метод повторно, пока он дает положительный результат, тем более, что рамки приличия не позволяли применить на Ино язык грубой силы.
-Нудный мудак, — так окрестил Наруто Конохомару. Честно говоря, мальчишка надеялся получить максимум всего, что только возможно, с этой маленькой шутки. Даже если это и означало получить парочку откровенных фото Ино. Чего греха таить: Киба тоже был бы не прочь. В конце концов, Ино была симпатичной. И это глупо было отрицать.
Но, похоже, в этот раз не выгорело.
С Ино можно было попытаться. Вдруг действительно, что-то да вышло? Например, она была лишь забитой, закомплексованной девочкой, получившей власть, и ждала такого единственного понимающего, как Наруто?
Действительно, сказки же должны когда-нибудь случаться, разве нет?
Весь урок Наруто сидел как на иголках. Лежащий в кармане кусочек пластика и микросхем казался реально ощутимым по весу и будто оттягивал карман, вынуждая раз за разом непроизвольно проводить пальцами по грубой ткани и поглядывать на часы.
Он не бросился к Ино сразу же, как только их отпустили на перерыв — нужно иметь уважение к себе и не провоцировать ее лишний раз таким холопством. Все-таки разговор должен быть на равных.
— Я тут одну штуку нашел — никто не признается, чья. Не твоя? — зажав в пальцах карточку, Наруто продемонстрировал ее Ино с безопасного расстояния так, чтобы та не могла в случае чего выхватить ее.
Та, находящаяся на взводе и уже заметившая пропажу, понимала, когда это произошло: утренние фотографии сохранились на память карты, а потом вдруг вылезла ошибка.
Это было похоже на то, словно ей поставили карту в туалете и снимали.
Поэтому на Наруто она буквально запрыгнула.
— Отдай, уебок.
— Эй, полегче, — он тут же завел руку за спину, внимательно рассматривая напряженное лицо одноклассницы. Если нервничает — значит, вещь ей действительно дорога, не так ли? — А она точно твоя? Мне, конечно, не жалко, но и настоящего владельца найти хочется. Мало ли что ты с теми данными сделать умудришься.
Его губы тронула легкая понимающая улыбка — ни к чему хитрить и отрицать факты, ведь они оба знают, к чему идет этот торг, и просто пытаются договориться с наименьшими потерями для себя.
Ино сощурилась. Она видела по этой мерзкой улыбке, что Наруто знает, чья она.
— Ты смотрел, что там, — уверенно прошипела Ино. Она ненавидела Наруто всеми фибрами своей души, и представляла, какой сладкой может быть месть. — Отдай.
— Я не смотрел ничего из личных файлов, — наконец-то прозвучавшая правда добавила в голос уверенности, убеждая Наруто в собственной правоте. — Карточка валялась в коридоре, я проверил, рабочая ли она, видел только одно видео. — Он смерил девушку иным, более серьезным взглядом, намекая, что шутки кончились. — Лучше завязывай с такими развлечениями. Власть и авторитет у тебя есть, никто слова поперек не скажет, ну зачем еще и над людьми издеваться просто так? Все равно они с тобой ссориться не полезут, неужели нравится за счет безответной массовки самоутверждаться.
Красные пятна ползли по лицу Ино: поднимались по шее, виднелись в расстегнутой у горла блузки. Она закипала, скрипела зубами и ненавидела человеческий мусор, пытающийся вправить ей мозги.
— Хорошо, — сухо сказала она, хотя бледная зелень глаз становилась ядовитой. — Я просто обращусь в полицию. О том, что у меня была украдена карта, если ты такой правильный.
— Обращайся. Я нашел карту, предположительно твою, но ты как-то не очень хочешь ее себе возвращать и только злишься. Не знаю, за что ты меня так ненавидишь, но я не покушаюсь на твой авторитет — живи, как привыкла, а я буду жить по-своему. Мы бы могли вообще не замечать друг друга, а вместо этого занимаемся подобной ерундой ради самоутверждения.
Наруто всегда был любителем поговорить, но, возможно, сейчас, если донести до Ино свои намерения и зародившиеся в голове идеи в открытую, она сменит гнев на милость, конфликт закончится, и остаток дней пройдет в благостном игнорировании друг друга. Всяко лучше, чем влипнуть в локальную войну с местной красоткой, на чьей стороне окажется половина школы.
Ино фыркнула, сложив руки на груди, и смотрела на маленькую микросхему в чужих пальцах. Если Наруто смотрел, то ничего не случится, если он решит посмотреть еще раз. Покажет дружкам… что ж.
— Отлично, — заявила она так, словно и не слушала, о чем говорит парень. — Я подошла к тебе, но ты попросил меня о каких-то непристойностях в обмен на сохранность конфиденциальной информации. Я очень расстроилась, и, знаешь… я хорошая актриса.
Что-то в ее голосе наводило на мысль о возможном исполнении именно такого сценария. Конечно, ни в какую тюрьму Наруто за это не упекут, но нервы помотать могут, в том числе и родителям. Отец сейчас только вошел в ритм, привыкая к новым условиям и людям, разве стоит портить его существование еще больше, выкинув новый невероятный фортель из-за наглой девчонки?
— А что насчет того парня? Ну, со светлыми волосами, дерганый. Он тоже входил в число статистов твоего дебюта, или по своей инициативе собирался настучать мне по башке? В полиции ведь должны рассматривать все обращения, если кому-то есть с чем обратиться.
Ино нахмурилась, словно вспоминая о чем-то еще.
— Понятия не имею, о ком ты говоришь, — рыкнула она. Если бы Ино сейчас можно было бы сравнить с животным, то на ум пришла бы змея. В миг растерявшая всю свою красоту, она осталась озлобленной и истеричной. — Если ты думаешь, что я буду помнить каждую шваль — то ты ошибаешься. Я и тебя-то забуду.
— На видео видно, как ты осматриваешь квартиру, в которой в выходные побывал и я. А еще ходят слухи, что если перейти тебе дорогу, то можно поплатиться — рассылки с результатами «бесед» присылаются на телефоны. У тебя где-то осталось видео со мной? — задал Наруто вопрос в лоб, порядком устав от хождения вокруг да около. — Удали его, я отдам тебе карточку, и мы все забудем.
Ино хотела было ответить что-то резкое, да только вот Наруто продолжал и продолжал говорить. Она поджала губы, а потом фыркнула.
— Понятия не имею, о каком видео ты говоришь, — рявкнула Ино, а потом покосилась в сторону. Мимо прошла какая-то парочка младшеклассниц, смотрящих в их сторону. Блять, если они что-то услышали… — С чего ты вообще решил, что я решу записать трансляцию? И ты совсем идиот, если не знаешь, что это был защищенный от копирования канал?
— Понятия не имею, как тут у тебя все устроено. Мало ли, на что люди идут ради лайков, — не удержался от издевки Наруто. — А я только хочу пожить спокойно, так что если видео где-то сохранилось — попроси своих удалить.
Для напоминания о цене он вскинул вверх руку с зажатой в пальцах карточкой. Понаблюдать, как меняется выражение лица казавшейся прежде такой невозмутимо-гордой Ино, стоило затраченных усилий, а зарвавшихся хамок действительно стоит ставить на место, пока они еще способны воспринимать такие уроки.
Ино злилась, и вся ярость легко читалась на ее некогда красивом личике. И все-таки ее взгляд был прикован к карте.
— Не буду я никому ничего говорить, — фыркнула она, — потому что если тебе и надо, то превратись в серийного вора, мусор. Может быть, и папочку твоего пырнут с места, когда узнают, какой у него «замечательный» сынок.
— Короче, давай начистоту, — Наруто все еще хотел договориться миром, пусть даже Ино не вызывала в нем подобных мыслей. — Видео, которое должно было быть со мной и твоим приятелем, где-то существует?
То, что рассылка не возымела эффекта, наводило на мысль об отсутствии доказательств, а Ино могла просто блефовать сейчас, переводя угрозы уже на родителей, и как бы нарушая негласное правило разбираться один на один.
— Нет у меня никаких видео, — Ино явно теряла терпение. Зачем говорить о чем-то в столь людном месте. — Откуда мне знать, что хранится в чужих телефонах!
Она держала руки на груди, но пальцы сжимали рукава блузки. Она явно теряла терпение.
Умей Наруто лучше определять правду по эмоциям и жестам собеседника, он бы уже куда лучше понимал, насколько честна его собеседница в своем яростном отрицании фактов. Но целостная картина так и норовила развалиться на кусочки, не приводя к однозначному результату, Ино действительно хорошая актриса, так что может изображать подобное праведное негодование далеко не в первый раз… Вспомнился Итачи, с его доброжелательной заинтересованностью в каждом, с кем имеет дело, позволявшей ненавязчиво выяснять все нужные подробности без агрессии и угроз — Наруто такой дипломатией похвастаться не мог.
Протянутая на раскрытой ладони карта памяти оборвала поток размышлений, в которых увязал подобно мухе в сиропе.
— Забирай, — чуть заметно кивнув на маленький кусочек пластика, предложил Наруто. — И давай больше без всех этих дуростей для первоклашек — всего год потерпеть осталось.
Несколько секунд Ино смотрела на карту памяти, а потом резко вырвала ее из руки Наруто. Ино не считала себя виноватой и благодарности никакой к парню не испытывала.
— Пошел ты, — рыкнула она Наруто, прежде чем развернуться, и, позволив своему белому хвосту повторить путь, широким шагом пошла прочь. Что-что, а этого Наруто она не могла терпеть еще больше.
Отойдя к окну, он некоторое время оглядывался по сторонам, но никаких подозрительных личностей рядом не обнаружилось. Можно было позвонить Итачи.
— Я поговорил с девчонкой, которая все устроила, но она говорит, что записать видео не успели, ничего не сохранилось вообще! — торопливо, глотая окончания слов начал Наруто, когда трубку взяли. — Может, и врет, конечно, но мне кажется, что нет.
Итачи в основном молчал в трубку.Видимо, звонок Наруто был очень некстати: самое начало дня, вполне вероятно, что офицеры еще не успели проснуться, и требовали по полной, срывая свою злость от недосыпа, пока тот слушал сумбурный разговор.
— Потом поговорим, — быстро подвел черту под монологом Итачи и, не дожидаясь ответа, отключил телефон. Звони — не звони, а ответом теперь будет только речитатив оператора.
По завершению разговора Наруто почувствовал себя куда бодрее, чем прежде. Как будто туго натянутую внутри пружину осторожно ослабили, медленно отпуская до приемлемых значений, и крутившиеся в голове опасения стали постепенно отходить на второй план, позволяя, наконец, воспринять их с холодным рассудком. Беседа с Ино прошла лучше, чем ожидалось, давая Узумаки надежду на отсутствие у истории продолжения, а свои мирные намерения он вполне четко выразил тем, что действительно отдал ей карту памяти без попыток выторговать себе что-то.
Вернувшись в класс, Наруто с трудом удержался от улыбки — порядком поднявшееся настроение позволяло видеть собравшихся в ином, более выигрышном свете, снисходительно прощая им недостатки.
Саске успел просканировать улыбающегося Наруто, но, сидя на месте, он ничего не сказал. Ино уже сидела на месте и непрестанно рылась в телефоне. Наверняка пыталась понять, что именно там мог увидеть Наруто и не оставил ли там каких-то скрытых посланий. Она зло косилась на Наруто, и это нельзя было не заметить.
Когда учитель вернулся в класс, девушке еще не раз делали замечание насчет сотового телефона, и она словно делала одолжение, убирая его со стола.
Стоило звонку обозначить конец урока, как к Наруто подошел Саске.
— Опять вляпался в дерьмо, недоумок?
Наруто недоуменно вскинул взгляд. Раздражение Саске считывалось и без всяких лишних слов, как будто растекаясь по воздуху невидимыми нитями, накрепко привязавшими к объекту интереса.
— Да нормально все, я уже со всем разобрался, — пожав плечами, он покосился в сторону сидящей в отдалении Ино. — Не кричи так громко, я же тебе говорил…
Саске знал, куда смотрит Наруто — не надо было быть умником или наблюдательным, чтобы понять. Он вздернул губой и фыркнул.
— Жизнь тебя ничему не учит, — Саске злился, и ему было отчасти плевать на то, что подумают остальные. Он ненавидел себя за то, что вообще ввязывался во все это, но если Наруто потом придет к нему за советом… он будет решать. Поэтому стоит предупредить сейчас.
Наруто схватил его за руку — непроизвольный, неконтролируемый жест получился сам собой, но хотелось надеяться, что одноклассники не заметили его. Обсуждать такие вещи нужно наедине, тем более — после всего того, что было, и он уверенно потащил приятеля к двери.
— Да я уже все решил, — повторил Узумаки. Самовнушение работало, убеждая в правильности выбранного пути, казавшегося теперь самым очевидным из возможных. — Вряд ли она будет со мной сраться, что с меня взять-то, — он делано усмехнулся. — Делить нам нечего, это была просто проверка на прочность — испугаюсь или нет.
Саске не был инертным, и выдернул руку, становясь рядом с Наруто. Потому что сам так решил. Потому что это его выбор: пресечь сейчас, чтобы не было проблем после.
От излишней самонадеянности заскрипело за ушами, словно откусил излишне кислый фрукт.
— Тебя жизнь ничему не учит, — повторил он.
Эта забота казалась чем-то не сочетающимся со всем прежним настроем и поведением этого самоустранившегося от людей парня. Упомянуть о ней, признавая, что подметил новые черты поведения, значило бы убить на корню то хрупкое равновесие, в котором замерли оба, осмотрительно изучая, чего достиг и научился второй. Но Наруто не мог не признать, хотя бы перед самим собой, что внимание бывшего друга, пусть даже выражаемое в такой резкой форме, чем-то приятно, напоминая о той, прежней и беззаботной жизни, связавшей их, как казалось, единожды и навсегда.
— Я же не могу ее побить, она девчонка и слабее меня, — признался он, наконец. — Или что бы ты тут предложил в таком случае?
Была недосказанность. И дело не в том, что Наруто сам ограничил себя этим:«она же девочка», дело было в том, что откровенность сыграла бы куда большую роль.
— Я не твой советчик, — преодолев молчание, сказал он. — И апельсины тебе в больницу слать не буду.
— Слушай, а тебя она тоже задирала? — осторожно поинтересовался Наруто — любопытство пересиливало деликатность, призывавшую избегать такую тему в разговорах с Саске, если все еще хотел поддерживать с ним нормальные отношения. — Ну, после того, о чем ты рассказал, и вообще… По всем правилам — ты должен быть местным аутсайдером, но это же не так. В чем секрет твоей дипломатии? Может, поделишься, раз уж все так серьезно закрутилось.
Наверное, задела не столько настырность, а слова, которые Наруто произнес. Они стояли около стены, крашенной поверх все новых и новых слоев: ребристой, с одеревеневшими подтеками. И Саске чувствовал холод, который зарождался внутри.
Он ненавидел вспоминать о том времени.
— Я учился в кадетском классе, — сухо напомнил Саске.
Наруто какое-то время постоял рядом, ожидая пояснения, но того не прозвучало, сводя все к короткой, простой фразе. Может, для местных такой факт биографии и правда становился волшебной индульгенцией, спасающей от козней остальных, но проверить его действие на себе не представлялось возможным.
На время все действительно затихло. Учебная неделя размеренно отсчитывала дни, похожие друг на друга как две капли воды, и в этой неспешности присутствовало своеобразное успокоение. Лучше погрузиться в рутину будней, чем ходить, оглядываясь, в ожидании подвоха со стороны. Только ближе к концу пятницы Наруто наконец рискнул напомнить Саске о себе и договоренности:
— Завтра едем в город. — Он догнал Учиху в коридоре, на всякий случай, наклоняясь поближе, хоть в этот раз рядом и не маячили любопытствующие, способные все испортить.
Учиха посмотрел на Наруто исподлобья. Это придурок явно считал, что ему мало приключений. И хоть всю неделю Узумаки не проявлял высоту своего интеллекта, а еще то, насколько задница требует приключений, Саске казалось, что лучше не стало.
— У меня дела, — заявил он, даже не дергая бровью.
— Эй, мы же договорились! Я специально на этот день рассчитывал, — Наруто почувствовал себя немного обманутым. И пусть в самой поездке не было ничего сверхъестественного, ее предвкушение, надежда на несколько часов нахождения в привычном ритме, заставляли с большой симпатией ожидать выходных, которые Саске хотел теперь запороть из обычного упрямства.
— Если тебя не смущает Карин, то можешь поехать с ней, — сказал Саске и усмехнулся. Почему-то стало смешно, словно предлагал на свидание пойти втроем. И хоть Наруто не рассматривал прогулку в таком ключе, Саске почему-то приносило садистское удовольствие то, что вот так наедине не получится.
Наруто замялся. Что тут скажешь, если прямой отказ даст Саске слишком много поводов считать себя бесконечно важным для своего бывшего друга, но и поездка втроем, или, тем более, замена одного человека на другого — совсем не то, о чем думалось изначально. Да и Карин явно не будет в восторге от его присутствия возле объекта своей влюбленности, найдя повод испортить прогулку обоим. Создавалось впечатление, что Саске прекрасно осознает эти особенности, нарочно ставя друзей в такое положение и проверяя — выпутаются ли? Быть подопытным решительно не хотелось.
— Может, лучше сразу Ино пригласить? — хмыкнул Наруто, представляя последствия такого «свидания на четверых». — А эти твои дела сильно секретные? Я могу тебе быстро с ними помочь — раньше освободишься. Только не думай, что мне оно очень нужно, и я навязываюсь, — тут же торопливо уточнил он, зная об умении Саске ставить факты с ног на голову под действием какой-то альтернативной логики.
— Постоишь в стороночке, — язвительно заметил Саске. — Или нет… ты это не умеешь. Любишь быть в центре внимания. Любишь докопаться до сути, не понимая, что есть вещи, до которых тебе не допереть.
Саске злился. Не понимал, что сам себя завел, а потом фыркнул, ощущая, как повышает голос, а слова становятся жестче.
— Вскакиваешь на броневик и галдишь, что надо бороться. Поднимаешь восстание, а дальше что? Станешь ли брать на себя ответственность за тех, кого не смог уберечь?
— Да почему ты считаешь меня настолько безруким?! — в тон ему повысил голос Наруто. Только что все было хорошо и мирно, но опять откуда-то берутся эти поводы для снисходительного взгляда на него сверху вниз, заранее записывая его в проигравшие. Как будто Саске говорит с альтернативной версией себя, безуспешно пытаясь переубедить и заставить изменить раз и навсегда сформированное мнение там, где оно намертво вросло в основу всего мировоззрения. — Ты помнишь только то, каким я был в детстве, и не хочешь смотреть на вещи шире. Идти на поводу стереотипов же всегда легче, чем думать своей головой!
— Потому что ты даже не интересуешься тем, что происходит вокруг. Ты живешь в этом мире не один, и люди смотрят на тебя, некоторые идиоты даже тебе верят, и идут за тобой, а ты не оборачиваешься, чтобы узнать, что творится позади, — Саске говорил быстро, срываясь на шипение. Еще немного — и он научится себя контролировать. Он уже может сидеть на месте, если знает, что ничего не изменить. Знает, что лучше не высовываться, потому что проблемы других людей — их собственные. А Саске считал себя достаточно дерьмовым человеком, чтобы об него марали руки другие. Нет. Он считал себя выше, что по людским меркам обзывалось «говном». И все-таки вот такие мессии, как Наруто, по факту оказывались еще худшими. — Ты можешь быть хоть ебаным суперменом в детстве. Но сейчас ты — ебаная проблема для нашего гарнизона.
— Да ты никак завидуешь, что я хоть как-то трепыхаюсь, а не покорно жду финала? — все, что услышал только что Наруто, намекало на такой исход, сколько бы Саске не строил из себя равнодушного к чужим заботам человека. Его стремление убедить больше напоминало попытку договориться с собой, когда что-то в душе непокорно восставало против имеющегося уклада вещей, а он торопливо запихивал ненужные эмоции обратно вглубь души, надеясь, что в этот раз они отомрут окончательно, перестав тревожить и мешать. — Уже считаешь гарнизон своим? Ты же вроде не хотел иметь с ними ничего общего, и вообще весь такой возвышенный — с каких пор сдружился с пустоголовыми вояками? Хотя, тебе полезно, конечно, на будущее, а то кого папочка по плацу гонять будет, на радость другим!
Внутри кипела ярость, но Саске старался унять и её. Он смотрел на Наруто, держа себя в руках, стиснув зубы, не прерывая и не перебивая.
Можно сколько угодно заставлять Наруто попытаться представить разрушительную силу своих действий. Но он слишком тупой, чтобы понять простую истину.
— Пока я буду маршировать вместе с «твоим» папочкой, ты даже не узнаешь, что случилось с теми, кто тебе помогал. Нет, даже с теми, кто просто услышал тебя и проверил в то, что сможет изменить себя, — Саске чувствовал нестерпимое желание ткнуть фактом в лицо. Наруто не понимает намеков. — Ты, похоже, даже не знаешь, кто уже пал за твою войну.
Что-то в его голосе и интонациях насторожило. Саске не настолько пафосный придурок, чтобы бросаться красивыми фразами ради возможности почувствовать себя несущим свет истины героем. По крайней мере, раньше никогда таким не был.
— Кто? — Наруто хмуро выплюнул единственное слово, все еще надеясь, что приятель всего лишь ошибочно понял чьи-то, краем уха услышанные, разъяснения, накрутив себя до состояния оголенного электрического провода, чья сила сейчас практически искрила, требуя разрядки хоть куда-нибудь. Он же по жизни нервный… вот и выдумывает невесть что.
Изменения на лице Наруто были столь очевидны, что Саске почувствовал садистское удовлетворение, и в тоже время новый прилив злости. До него дошло, но он так и не понял…
Хотелось бросить, что хренов тот генерал, что не знает имен своих солдат, но Наруто бы приплел это к чертову гарнизону, в котором они вынуждены были жить.
Поэтому Саске вздернул подбородок, сунул руки в карманы брюк.
— Может, ты не заметил… но твой приятель-второгодник ходит без друга, — и сделал шаг назад. — Хотя, тебе же нет до них дела…
— Я не… — осекшись, Наруто наскоро прокрутил в памяти события последних дней, пытаясь понять, когда что-то могло нарушить тихое течение жизненных событий, ввернувшись в них лишней, посторонней нотой. — Да что случилось-то?! Если знаешь, говори, давай, думаешь, я тебе в ноги падать буду, умоляя рассказать?!
Эта мерзкая привычка Саске набивать себе цену в самый неподходящий момент снова вылезла тогда, когда любой нормальный человек отбросил бы личные терки. Но возможность хоть где-то почувствовать себя важным и значимым, освободившись от пристального контроля семьи, подстрекала его мнить себя вершителем судеб, пусть даже от промедления пострадают и совсем непричастные.
Но Саске лишь усмехнулся: криво, невесело. Казалось, что скажи он еще одно лишне слово, и карма настигнет уже его.
— На твоем месте я бы бежал к Кибе и спрашивал у него, — заметил Саске. — Если ты, конечно, не боишься посмотреть в глаза.
Наруто дослушивал уже на бегу. Выбить из Учихи сейчас подробности не представляется возможным — сохранение интриги делает его словно бы сильнее, могущественнее, по сравнению с тем бесполезным одноклассником, по чьей вине и случилась ударившая рикошетом по Конохомару беда. Дешевая компенсация явно не первый год крутящихся в мозгах проблем — вместо того, чтобы стать лучше самому, достаточно найти кого-то хуже себя, подмечая недостатки.
Киба обнаружился у самых дверей — продираясь сквозь толпу, Наруто не обращал внимания на недовольную ругань вслед, держа перед глазами только знакомый короткостриженный затылок.
— Что случилось?! Это из-за того, что мы устроили? — было даже как-то плевать, если обрывки этой информации долетят до чужих ушей, дав противникам еще больше поводов для мести.
В этот раз Киба не носился по коридорам и походил на обычного парня, которого застали врасплох ворохом вопросов. Он смотрел в лицо Наруто, пытаясь понять, о чем тот спрашивает, и сам чувствовал смятение внутри. Руки держались за лямку сумки, словно та была единственным нерушимым столпом, тем, что не разрушится в этом мире.
— Ты… — Киба говорил слабо, явно приходя в себя. На скуле был относительно свежий синяк, еще не успевший пойти зеленью по краю. — Ты о чем?
— Саске сказал мне, — уже спокойнее и не так уверенно продолжил Наруто, быстро изучая взглядом новые детали внешности, которые Киба себе явно не просил, — вы влипли в неприятности. А где Конохомару? С ним все нормально?
— А… — Киба понял и тут же потупил взгляд, смотря куда-то вбок, туда, где десятками ботинок были оставлены черные полосы на стене. Он не то чтобы чувствовал себя виноватым, скорее не хотел показывать свои истинные чувства. А ведь читать Инузуку было легко — как раскрытую книгу. — Да так. Нас раскрыли… — он пожал плечами и поправил норовившую упасть сумку.
— И? Говори нормально, чего вы все в шпионов играете! — Наруто хватило такого же поведения Саске, чтобы практически требовать от Кибы правды.
Всколыхнувшаяся в сознании вина застыла там неподвижной волной, готовая вот-вот затопить его целиком, если многозначительные намеки Учихи найдут свое подтверждение в объяснении Кибы. Наруто ведь действительно ничего не знал, кто бы мог предположить, что полушуточная проделка примет такой серьезный оборот, а участники понесут настоящее, физическое наказание. От собственных оправданий делалось только хуже: кому они нужны, и кто поверит в отговорки, когда все, что могло, уже свершилось, отпечатавшись на лицах подтверждением серьезности намерений Ино.
Повышенный тон, подобная манера сыграла злую шутку. Ударила словно палкой по хребтине интонация, и Киба выпрямился, а не поджал хвост, словно пес в подворотне. Его брови — достаточно густы и торчащие в разные стороны — нахмурились, придавая взгляду странный недовольный вид.
— Да никто ничего не скрывает, — сказал он, и в голосе хорошо слышалась обида. — Поцапались мы… Их больше было. Конохомару досталось больше. А я в стороне стоять не мог.
— С ним все нормально? Я его давно не видел тут, — этот факт имел явное отношение к случившемуся конфликту, и в душе Наруто медленно, но верно, зрело желание точно так же наказать, поставить на место тех, кто позволяет себе нападать на младших, пользуясь численным превосходством.
После драки вроде бы кулаками не машут, и что, если отсутствие в ней Узумаки только уберегло от каких-то еще более значительных опасностей, в которые ввязался бы с не меньшим, чем у Кибы, энтузиазмом. Может быть, непричастность стала шансом действительно вступиться за приятелей, обдумав подробности с холодным умом, который, как назло, перебивался кучей разрозненных и спонтанных идей.
— Он болеет, — заключил Киба. — Еще неделю проторчит дома, а там, может, разрешат вернуться в школу.
Киба был другого мнения. Действовать надо здесь и сейчас. Чтобы люди понимали, за что именно получают. Возмездие не терпит. И чем больше времени пройдет, тем меньше люди смогут воспринимать неотвратимость.
— Я хочу его навестить. Проводишь? — решение пришло в голову неожиданно и легко, но это было тем минимальным проявлением внимания, которое мог оказать Наруто пострадавшему из-за него мальчишке. Дело даже не в напускной вежливости — подбодрить, дать понять, что он не один, было личной необходимостью, которая, может быть, прояснит ситуацию, пролив свет на ускользнувшие от внимания детали.
Киба посмотрел на Наруто внимательно, словно хотел узнать, серьезно ли тот настроен, или же нет. И всё-таки Киба не был психологом, да и в людских душах разбирался с тем же успехом, как и с дорогим французским вином: предпочитает верить, что все оно хорошее.
— Я пойду после уроков, — заключил он, явно расслабившись. — задания надо передать.
— Я подожду тебя у ворот, — кивнул Наруто и, не дожидаясь продолжения, поторопился в класс.
В положенное время он остановился у невысокой, выкрашенной в безликий черный цвет, ограды, высматривая среди разбредающихся в разные стороны учеников Кибу. Знакомые лица мелькали одно за другим, вынуждая признать, что он уже научился различать их между собой, видя за каждым свой особый склад характера и привычек, временами раздражавших, а временами казавшихся просто глуповатыми попытками обратить на себя как можно больше внимания, вроде манеры разговаривать того же Суйгецу.
— Кого-то ждешь? — знакомый спокойный голос, выправка, которой бы гордился отец, будь у Наруто такая же. Итачи оказался неподалеку, словно случайно проходя мимо. Все та же форменная одежда и отстраненный взгляд.
Киба пока не спешил выходить, наверняка сцепившись языками с кем-то еще.
— Да так… — пожал плечами Наруто, не будучи уверенным, что Итачи стоит посвящать в подробности последних конфликтов. Он все еще испытывал определенное смущение, оказываясь рядом с братом Саске — образ той жутковатой квартиры с настойчивым усердием вклинивался в мысли, заставляя внимательнее присматриваться к Учихе, зная, какой безжалостной может становиться его, с виду бы, равнодушная ко всему личность. — Как твои дела? Я тут кое-что узнал о той квартире: во-первых, Ино явно причастна, она была на видео оттуда вместе с риэлтором. Во-вторых, видео с нами, скорее всего, действительно нет. Его то ли не успели передать, то ли вообще не записали. Может, и врет, конечно, но говорила вроде убедительно.
— Хороший знак, — Итачи говорил так, словно не сомневался в подобном исходе. Ведь в их гарнизоне часто происходило вот так… С прямой трансляцией. И даже приглашенные граждане полицейские не понимали, где искать те самые видео. Видимо, с этого времени ничего не изменилось.
Про Ино же нечего не сказал. Видимо, подробные новости не обсуждались вот так у калитки школы. — Ждёшь Саске?
— Жду, но не его. Надо навестить одного мальчишку — что-то там случилось с ним, а Саске говорит — из-за меня.
Наруто вздохнул — чуть тяжелее, чем обычно, — вынужденный возвращаться к неприятным для себя темам. Было в Итачи что-то располагающее, дающее возможность вот так, с ходу, выкладывать суть дела, которую изначально планировалось оставить при себе, накрепко запирая от посторонних глаз. У него имелось уже множество шансов подпортить Наруто жизнь, но, вместо этого, он честно делился с ним информацией, все так же оставаясь загадочным и непостижимым в своих намерениях.
— Я вообще не знаю, чего он на меня взъелся — бесится, как только увидит, и говорит, что все из-за меня. Как будто я просил меня слушать. Да и он-то как раз всегда в стороне — знает, как свою задницу спасти! — а это снова о Саске, чьи все больше похожие на ненависть чувства вплетались в существование, мешая принять их, как есть, при отсутствии настоящих причин. Даже у Кибы их было больше, но Саске словно требовался объект для приложения не находящих иного выхода эмоций, способный выдержать, не сломавшись.
Итачи слушал, и казалось даже, что его действительно занимали все эти терзания подростка.
— Считаешь, что быть в стороне плохо? — напрямую спросил он. А потом выдохнул, посмотрел в сторону пустой дороги, словно там должен быть кто-то, но и он опаздывал. — Нет ничего плохого в том, чтобы доверить кому-то другому разрешать проблемы, которые не ты создал. А Саске… Ты же знаешь о его «тайне».
— Не считаю, — резче, чем следовало, ответил Наруто — все-таки эта тема стала слишком провокационной за последние дни, чтобы как прежде воспринимать ее с безусловным спокойствием. — Но я же его не осуждаю за выбор. А он считает, что я теперь должен не то во главе местного сопротивления встать, то ли публично покаяться за то, что вообще сюда приехал. Как будто я просил сюда возвращаться!
— Мне казалось, ты именно этой роли добивался. Вести за собой «сопротивление», — Итачи опять переключил свое внимание на Наруто. Мелкая изморозь осталась на низком хвосте, торчавшем из-под кепки. Странно, почему ему вообще позволили оставить волосы, вопреки всем этим военным канонам. — Я не осуждаю, но мне казалось, что ты был настроен агрессивно по отношению к городу и остальным.
В чем-то Итачи был, конечно, прав. Неприязнь к городу никуда не делась, лишь изменив слегка свою форму, срастаясь с душой, что была для нее крепкой основой, поднимающей ввысь каждую новую веху собственной упрямой непокорности. Но переть напролом, ломая и круша привычный, ставший единственно верным здесь уклад, значило втягивать в водоворот событий и тех, кому лучше было бы остаться за его пределами — история с Конохомару показала, куда приводят излишне самонадеянные поступки.
— Я хочу уехать отсюда, — нехотя кивнул Узумаки, подтверждая все еще жившее внутри желание, метрономом отсчитывающие месяцы и дни до возможности нести за себя всю ответственность целиком. — Но у меня такое чувство, что когда-то он тоже вот так всерьез думал об этом, а потом понял, что это неисполнимо. И теперь упрекает за несбывшееся будущее других, виня их в своей неудаче. Я же пытался с ним нормально, — взмахнув руками, Наруто подступил на шаг ближе к Итачи, — но он придумал меня другим и хочет верить только в такого. Как будто все это время искал подходящего противника и, наконец, нашел.
Итачи смотрел на Наруто так, будто желал увидеть — а правда ли там противник, этого ли человека желал увидеть рядом с собой Саске.
— Твои родители знают об ориентации Саске, — сказал Итачи не отступая назад и смотря на Наруто. — После той вашей возни, отец решил, что Саске снова за старое… поэтому твоя мать и Минато были посвящены в детали.
— В смысле? — Наруто показалось, что он чего-то не расслышал, а Итачи просто иносказательно пытается объяснить совсем другое, выраженное этими безжалостно обличающими чужую суть словами. — Какая ориентация? Он же мне все рассказал, как было, и это не он, это тот учитель устроил! Куда ему деваться было? А вы сразу ориентацию приплести хотите теперь? Да нормальный он.
Быстрое крошево мыслей, едва успеваемое быть выраженным короткими и, почему-то, казавшимися немного жалкими фразами, слетало с губ, едва успевая внятно сформироваться в голове. И становилось чуточку стыдно — за Саске, навсегда остающегося в этом городе с запятнанной репутацией, которая будет только обрастать новыми слухами; за себя, пытающегося переубедить Итачи, вместо того, чтобы пропустить мимо ушей дурные слухи, а значит — все-таки верящего в них; за людей, чьи злые языки разносили сплетни, с сытым удовлетворением стороннего наблюдателя ожидая, как выкрутится из обстоятельств их жертва.
А Итачи оставался в этом городе парнем, у которого младший брат пидорас. Фугаку имел такого сына, а Микото воспитала его. Все они были «помечены» Саске. И только младший Учиха нес свои грехи.
— Значит, знаешь, — сказал Итачи. — Просто имей в виду, что он когда-то решил не возглавлять колонну бунтующих. Я не могу залезть к нему в голову, понять, о чем он мыслит. Да и мысли «теперь» и «тогда» явно мало имеют общего, так что, думаю, он тебе объяснил, и по какой-то причине уберегает тебя от того, что когда-то сделал сам.
Проехала мимо машина, заливая грязью битый тротуар.
— Он нормальный, — упрямо повторил Наруто. Хотелось вот прямо сейчас бежать за Саске, тащить за руку сюда и заставлять подкреплять это предположение личным признанием. Глупое, детское желание, не от большого ума, когда эмоции опять перевешивают здравый смысл, захлестывая изнутри. — Никто не помог ему, когда это было нужно, все тактично делали вид, что не замечают, зато записать в пидоры решили единогласно. Если он для тебя все-таки важен, почему поступаешь так же? Кто его поддержит, кроме семьи? Да у него и друзей-то нет — одни придурки, которым места в приличном обществе не нашлось.
Это было достаточно грубо. По крайней мере, по отношению к Карин, в отличие от Суйгецу казавшейся вполне культурной и воспитанной, но в минуты раздражения Наруто греб всех под одну гребенку без разбору.
— О помощи просят ртом и словами, — и вроде бы голос не изменился, но интонация говорила о том, что Итачи не менял своей позиции. — Для некоторых ты тоже придурок, поэтому выбор Саске — только его. Не тебе дружить с этими людьми, не тебе с ними встречаться. Не вижу никаких проблем, Наруто, кроме тех, что ты сам себе надумал.
Итачи подытожил так, словно больше не желал слышать мнений на этот счет.
За спиной Наруто кто-то подошел.
— Проблемы? — словно готовясь ввязаться в драку, спросил Киба, пытаясь разглядеть в этом молодом мужчине в военной форме кого-то знакомого, или, на край, противника.
— Нет, это… мой знакомый, — ограничился нейтральной фразой Наруто. Появление Кибы помешало оспорить позицию Итачи, хотя, может, это и к лучшему, раз уж каждый из них упорно придерживался исключительно своего мнения, а Узумаки не отличался ораторским искусством. — Пойдем, я уже задолбался тут на холоде стоять, — он слегка оттеснил Кибу в сторону так, чтобы удерживать его на расстоянии от Учихи — тому ведь хватит ума нарваться на ссору просто так, и плевать, что стоящий перед ним человек явно выглядит сильнее, и облечен определенной, отсутствующей у него самого, властью.
Киба смотрел на Итачи разве что не нахохлившись, на манер какой-то там птицы, которую можно было увидеть в передаче о живой природе. Итачи смотрел на приятеля Наруто с унизительной снисходительностью, но прочитать ее можно было лишь по глазам. А Киба был слишком туп, чтобы подмечать такие детали.
— Его друзья — придурки… — словно самому себе повторил Итачи, и снова уставился на дорогу, ожидая кого-то.
Киба неспешно отошел на пару шагов вместе с Наруто.
— Прости, меня, типа, там нагрузили всякими дополнительными заданиями, что надо передать, — Киба тряхнул себя за сумку, а потом обернулся через плечо: — Точно все в порядке?
— Точно, — с легким раздражением повторил Наруто, которого совершенно не радовала идея успокаивать еще и разбушевавшегося Кибу, если тот найдет повод поскандалить с Итачи. — Это брат Саске, наши родители дружат. Идем уже, — он первым зашагал по дороге, кутаясь в длинный, вечно небрежно намотанный на шею шарф, ярким пятном выделяющийся среди постепенно сбрасывающей с себя все цвета осени.
— Дружат? — Киба прибавил шагу догоняя Наруто. — Я думал, ты здесь новенький, ну, типа, приехал и перевелся… я тебя не помню.
Наруто открывался с новых сторон. Почему-то у многих складывалось впечатление о семье Саске по аналогии с самим Учихой. Если с ним тяжело, то и с его матерью, братом, отцом должно быть не легче. Вон, старший брат тоже держался как маленький генерал. Киба даже усмехнулся этой мысли.
— Мы с семьей когда-то жили здесь, а потом уехали. Теперь вернулись обратно. Я тебя тоже тогда не знал, а вот Саске знал. Родители общались много, ну вот и мы тоже… — Наруто все еще не знал, стоит ли посвящать Кибу в эти подробности — до сих пор их общение шло куда лучше, чем с многими, но что если правда о семье и ее причастности к армии все испортит?
Оценивающе поглядев на Кибу, Наруто попытался понять его отношение к себе после этой, новой информации:
— Я плевать хотел на все их законы и правила, армия меня не касается. Так что, не думай, будто я сплю и вижу вместе с Итачи там грязь месить.
Киба моргнул пару раз, а потом гоготнул, закинул руки за голову и принялся выступать по серой грязи под ногами.
— Звучит, словно тебя пригласили «говно месить с Итачи», — и хитро усмехнувшись, покосился на Наруто. — Если ты, конечно, понимаешь, о чем я.
А потом, стерев с лица упавшую с голых веток влагу, переступил через брешь в старом асфальте.
— А я бы пошел. Мать говорит, там дисциплина нужна, а она меня душит. Вот, говорят они: в туалет по времени, а что если у меня запор? Или наоборот — понос? Это мне что, терпеть? Жопе, как и сердцу, не прикажешь, понимаешь? Зачем вообще эти правила…
Прилившая к щекам кровь от двусмысленно-пошловатой фразы выдала реакцию Наруто с головой. Стало даже как-то неловко за собственную излишнюю эмоциональность, да и что взять с Кибы — дебильные шутки составляли основу его существования, поддерживая на нужном уровне.
— Ты совсем, что ли… — пробормотал Узумаки, но в голову, как специально, лезли многочисленные ассоциации, в том числе и связанные с Саске и его недавним скандалом. Видимо, это произошло где-то в конце прошлого учебного года, до каникул, так что время прийти в себя и успокоиться у него имелось. Всяко лучше, чем быть без предупреждения закинутым в новую, агрессивно-настороженную компанию, считающую тебя человеком второго сорта.
— Правила уничтожают личность. Там нужны только исполнители, за которых думают другие. Отец Саске, да и мой тоже, офицеры: принимают решения, отдают приказы, несут ответственность. Но не все хотят и умеют делать это, годами муштруя рядовых, пока кто-то повыше званием муштрует тебя. Оттуда сложно выбраться, если попался, так что радуйся, что не один из них.
— Да было бы, чему радоваться, — без особого энтузиазма бросил Киба. Он уже потерял весь настрой и выдохнул. — А тут чего? Горбатиться в магазине грузчиком, или попробовать выучиться на программиста и сидеть на удаленке? Хах! Я не настолько умный… Мать говорит, что меня палкой надо по башке, чтобы начинал шевелиться. Так что…
— Слишком много ее слушаешь — своего ума нет как будто? Свобода для того и дается, чтобы натренироваться ею пользоваться, а ты хочешь все просрать, — как всегда, когда ему наступали на больную мозоль, Наруто терял привычный контроль над словами, перенося условия и ситуации собеседника на себя. Киба выглядел обычным ленивым бездарем, даже не пытающимся улучшить свое положение, хотя его-то никто не контролировал и не осуждал за каждую попытку собственного мнения. Люди редко ценят то, что имеют, находясь в бесконечном поиске иных, якобы более выгодных условий.
Киба не особо считал, что находится в дерьмовом положении. Все-таки он поступал как хотел, и как итог — остался на второй год.
— Да она просто говорит и говорит, — отмахнулся Киба. — Меня же никто не заставляет… Не вижу ничего плохого в армии, если бы не правила… Мы пришли.
Он остановился у дома, который построили, наверняка, одним из последних: свежая краска на балконах и относительно новые двери подъезда.
— Пойдем по лестнице. Ненавижу лифты.
Наруто мысленно оценил дом, так отличающийся благоустроенным видом от соседних. Повезло Конохомару жить в таком — здесь наверняка нет проблем с протечками воды, или со сгоревшей проводкой. Даже их собственная квартира, данная отцу с оглядкой на прошлые заслуги, выглядела попроще, и не могла похвастаться таким нарядным, с иголочки, подъездом, где люди заботились о поддержании порядка, а не устраивали хаос.
— Ничего себе, у них тут, — заметил Наруто, поднимаясь по лестнице вслед за Кибой мимо аккуратных дверей, обтянутых добротным темным покрытием, без царапин и трещин. Мало где в этом городе можно было отыскать настолько же культурные дома, жильцы которых как будто специально отбирались в соответствии с определенными критериями.
Киба выдохнул. Казалось, в этом не было зависти, скорей что-то из разряда: «ну и живу-ут», а потом обернулся к Наруто.
— Он с дедом живет, говорят, шишкой раньше был какой-то… по мне — так старик, который курит… — Киба сделал недвусмысленный жест. — поэтому не обращай на него внимания.
Они остановились у двери, оббитой железом, и дважды надавили на звонок. Электронная дверь оповестила, что сигнал прошел, и вскоре послышался быстрый топот и звук ключа в скважине.
— О! — выглянул из-за двери Конохомару. В домашней белой майке и синих шортах, словно от старшего брата, которого у него никогда не было. — И ты здесь? Привет!
Он вскинул руку вверх и было видно, как по обласканной за лето коже ползли темные некрасивые подтеки. Они расцветали гнусными красками, проступали синевой, окаймленной зеленым. Пройдет не так много, прежде чем они сойдут с рук, ключиц или лица. Но тот словно не обращал на них внимания, и улыбался во все свои тридцать два. Хоть зубы с первого взгляда были на месте.
— Привет, — быстро оценив тяжесть повреждений, Наруто поежился. Конохомару, кажется, совсем непрошибаемый, если так хорошо держится, всем своим видом демонстрируя дружелюбное гостеприимство, с его-то побоями. — Мне Киба сказал, что вам досталось. Но, зато — легально отдохнешь от уроков и раннего подъема.
Шутка получилась не сильно смешной — Узумаки слабо представлял, что говорить, и как вести себя с пострадавшим из-за себя же человеком, а потому принялся торопливо снимать с шеи шарф, запихивая его в и без того заполненный книжками и тетрадками рюкзак.
Казалось, напоминание сработало на Конохомару как ушат холодной воды в жаркое утро. Он застыл, открыл было рот, но быстро взял себя в руки.
— А ты разве не видел? Они это все снимали, — он снова усмехнулся, упер руку в бок (та словно дернулась, находя безболезненное положение), а потом горделиво задрал нос. — Выскочки сраные. Ну, а что? Я, конечно, тоже там кое-кому врезал. Видел, а?
Наруто перевел подозрительный взгляд на Кибу, безмолвно вопрошая, почему тот оставил в тайне такие важные подробности. И снова он оказался в стороне от гущи событий, в которые вынужденно окунулись приятели, приняв удар на себя, вместо того, кто являлся настоящей причиной.
— Чего тут радоваться. На себя посмотри, ты же полосатый, почти как зебра какая-нибудь, — Наруто решительно не разделял бахвальства Конохомару, хотя тот, возможно, пытался подбодрить себя подобной самонадеянностью, пока еще имелись силы держаться. — Смотреть там не на что, а их надо потом проучить, чтобы знали, с кем связались.
— Я тоже говорю, что вот выйду, задам трепку. Суну ей в сумочку парочку тараканов, которые закажу через интернет… — чем больше говорил Конохомару, тем задумчивей становился. — если их на таможне не заберут…а то я слышал.
— Лучше не стоит, а то опять закончится так же, — проходя в квартиру и снимая кроссовки, сказал Киба, он стащил с плеча сумку. — Может, это покажется странным, но эта война может идти бесконечно.
Странно было видеть такую реакцию. Парни восприняли свое поражение на удивление спокойно, как будто оно было заранее предрешено, а сопротивление оказывалось чисто по привычке, но без надежды на иной исход. Наруто привык сражаться до последнего. Ради себя, ради выбранной цели, даже если кажется, что она мифически недостижима, но никто, кроме тебя, не опровергнет этот постулат, личным примером доказав важность прилагаемых усилий.
Конечно, бывало всякое: доставалось ему, выходил победителем из схваток он, на какое-то время воспрянув духом и веря в изменения. Оставаясь один против всего мира, он привык полагаться только на себя, но ведь Конохомару не один, а присутствие друга рядом должно поднимать настрой, а вместе с ним и шансы. Почему они оба относились к испытанным унижением с таким пассивным равнодушием?
— На войне, обычно, силы у противников примерно равны, а на вас отыгрываются, чтобы сбросить пар. Конохомару, — Наруто подступил к нему, чуть отводя взгляд в сторону, к темным, расползающимся по шее и рукам, пятнам синяков, — я знаю, это из-за меня. И из-за того нападения, которое мы устроили. Если бы я знал, что все так обернется, то не стал бы вас просить.
Конохомару, который дружелюбно пропускал в квартиру обоих, смотрел на Наруто так, словно на самом деле ожидал услышать что-то еще. Еще пару мгновений он пытался понять: серьезно ли? А потом усмехнулся, стряхнул с плеча несуществующую пыль, поправил закрутившуюся лямку майки и прикрыл веки.
— Они пользуются тем, что девок, вроде как, бить нельзя, — заявил он, — а потом зовут своих шестерок и… я бы еще раз им всем наподдал, мудаки гребаные!
Наруто покопался в рюкзаке, точно помня, что где-то под охапкой тетрадей и прочего бесполезного барахла должен был отыскаться несъеденный со вчерашнего дня ланч. На свет оказались извлечены два мандарина и нераспечатанный шоколадный батончик — только сейчас в голову пришла идея, что стоило по дороге зайти в магазин и принести Конохамару что-нибудь посущественней, в качестве гостинца.
— Вот, — яркие, пахнущие сладковато-цитрусовым запахом фрукты и шоколад были протянуты мальчишке, — наподдать им стоит, но только когда полностью вылечишься.
Конохомару принял ароматные плоды и шоколадку с таким видом, словно ему было восемь, а перед ним были настоящие подарки странного деда из сказок.
Поблагодарив, он так и не выпустил их из рук, тут же привычным жестом решив разорвать кожицу одного из мандаринов и приступить к тому, что не стоит откладывать.
— Рассказывай план, — легко подтвердил свое участие Конохомару. Киба же нахмурился, снял куртку и посмотрел на Наруто.
— Не думаю, что Наруто лучший планировщик, — заметил он с долей скепсиса. — В прошлый раз все вышло не очень.
— Да блин… — обернувшись к нему, Наруто смерил парня неодобрительным взглядом. — Если они поняли, что все было подстроено, то это уже не ко мне. А если Ино разозлилась, что ее величество кто-то толкнул в коридоре, то любой мог бы попасть под раздачу. Авторитет убивается насмешкой — можно опозорить ее перед кучей народа, тогда и понтов меньше станет. — он задумался, прикидывая слабые стороны девушки, выглядевшей пока абсолютно непрошибаемой. — Не знаю даже, чего такие боятся. Разве что пули в затылок — там-то уже не до оскорблений, обычно.
— Надо было глянуть фотки, и те, что такие… — Конохомару показал небывалых размеров грудь, которой Ино, кстати, не обладала, — и распечатать их, повесить на первом этаже. Или разослать всем по е-мейлу, — он буквально сыпал идеями, а Киба, представляя себе реакцию Ино, невольно хохотнул.
— Да… такой бы хайп поднялся, — согласился он. — Думаю, всех бы она точно не поколотила.
— А ты не думаешь, что она вспомнит, кто замешан в истории с пропажей карты, когда это увидит, и поколотит еще разок, для профилактики? — Наруто казалось, что в плане имеются существенные изъяны, связанные как раз с недавним случаем, а Ино все-таки не дура, чтобы сбросить со счетов причастность всех троих. И теперь уже Узумаки будет под подозрением наравне с остальными.
— Да ладно, синяком больше, синяком меньше… зато с полдесятка мужских ладоней были бы мне благодарны, -Конохомару хотел было закинуть руки за голову, но шикнув, вернул их на место. — А… чаю не хотите?
Киба кивнул и в носках направился в кухню, которая казалась просторней, чем в домах, где жили Наруто и Саске. Все-таки этот строился по новым стандартам.
— Делать надо так, чтобы прямых доказательств не было, — Наруто тоже пошел за ребятами, отмечая про себя опрятную, несущую отпечаток свежего ремонта, кухню.
Почему-то ожидалось увидеть здесь полнейшую разруху и запустение типа квартиры Карин, с отстающими от стен выгоревшими обоями и давно вышедшей из моды мебелью. Видимо, родители Конохомару были кем-то вроде отца Саске, продвинувшись по службе так, чтобы иметь право на настоящий жизненный комфорт.
— Я могу снова вытащить из ее телефона фотки, если там вообще найдется что-то подходящее. В тот раз я их не смотрел вообще-то, — напомнил Наруто, поколебавшись. Дурацкая затея, принимаемая пока за рабочую версию лишь из желания проучить обидчиков Конохамару и Кибы. Эти-то не виноваты вообще.
— И снова скажут, что это наша вина, — заметил Киба, который хоть и усмехнулся описываемой картине, под воплощением плана не подписывался. — Все-таки, телефон последний раз был в наших руках, а там мало ли, что накачали…докажи, что это фотографии «после», а не «до».
Конохомару поставил чайник и вытащил кружки, закидывая туда пакетики чая, не особо интересуясь, пьет их кто или нет.
— Надо что-то свеженькое… кроме того, за нее все время заступается кто-то из кадетов. У них сила есть — ума не надо.
— А она с ними, ну, того, — выразительный взгляд Наруто пояснял куда лучше слов, — ничего не мутит? Если завела себе сразу нескольких парней, а те не знают, что не единственные — можно просветить. А она пусть объясняется со всеми разом потом. Скандал же будет.
Несколько раз макнув пакетик чая в кипяток, Наруто выложил его на выданное одно на всех блюдце, помешивая горячий напиток и продолжая размышлять о наиболее подходящих способах поставить на место Ино. И все-таки жаль, что она не парень — там-то подобных колебаний не возникало, а уладить вопрос кулаками куда эффективнее всяких подковерных интриг.
— А хрен его знает, — фыркнул Конохомару. Киба тоже пожал плечами. — Ее так-то не особо видно в компании кого-то… ну кроме этого ее фанклуба из тупых телок.
Конохомару слишком предвзято поморщил нос. Настолько, что создалось впечатление: не так уж и безразличен ему кто-то. Словно сам себя ненароком задел за живое.
— В сетях тоже не ясно, — добавил Киба. — Ну, там, если инстаграмы и фейсбуки… хрень какая-то. То фото еды, то котики.
— В публичном доступе она ничего держать и не будет — зачем лишние проблемы. Так что если и проверять, то снова через телефон. Слушайте, может, Саске попросить ее отвлечь? Он тихий, всегда один ходит, она на него не подумает же. Хотя он меня пошлет, наверно, — спустя секунду сник Наруто, прикинув шансы вовлечь Учиху в рискованное и бессмысленное предприятие, от которого ему лично даже не будет выгоды.
— Саске, — скептично выдохнул Киба. Он смотрел поверх крыш домов, прямо в окно, туда, где можно начертить серый затянутый точками горизонт. — Он даже собаке не поможет. Он эгоист.
Конохомару не спорил, хлебнул чая и кивнул.
— Можно бы домой пробраться. Но это, вроде, уже преступление.
— Вот именно, — Наруто многозначительно поглядел на обоих парней, — так что никакого «домой». А Саске я спрошу, не такой уж он и эгоист, на самом деле.
Вспомнились его добровольные попытки предупредить и оградить от принятия поспешных решений. Пусть странные, на свой лад, и больше похожие на презрительное самоутверждение за счет чужой неосведомленности, но он мог обойтись и без них, эгоистично наблюдая потом со стороны, как бывший приятель будет выпутываться из еще больших, свалившихся как снег на голову проблем с Ино. Говорил, что жизнь ничему не научит, и в чем-то, пожалуй, был прав — даже за столько лет Наруто не растерял окончательно веру в людей, упрямо отыскивая в них то хорошее, что позволило когда-то сблизиться, выделив из общей массы одинаково чуждых по своей сути людей.
Конохомару прыснул и закатил глаза.
— Саске — тот еще пидорас, — фыркнул он. Явно Учиху тут не боготворили, в отличие от Ино, и не боялись. — Во всех смыслах.
Киба коротко хохотнул, хоть и без особого энтузиазма.
— Н-да… — он потер пальцем край стола. Гладкого, без сколов и застарелых царапин. — Ты же знаешь? Ну, что его с кадетского класса выгнали?
— Так, — Наруто напрягся, сильнее, чем следовало, вцепившись в полупустую чашку с чаем, чей теплый керамический бок казался сейчас искусственно-посторонним. Как наспех склеенная декорация для такого же унылого спектакля. — Давайте без оскорблений. Я знаю, что и как с ним случилось, и хуже относиться не стал! Если вам смешно от таких вещей, то чем вы лучше той же Ино? Добивать пострадавших, издеваться над ними и вот это все.
Прежнее чувство единения, принадлежности к одной стороне в придуманной для самих себя битве, распадалось на битое крошево осколков, из которых спустя какое-то время не получится восстановить даже иллюзию сплоченности с этими, казавшимися похожими на тебя ребятами. Что с того, что вместе придумывали великолепные планы наказания Ино, искренне сочувствовали расплатившемуся за других Конохомару — это обычное совпадение, не обязанное распространяться на другие взгляды и мнения, о чем, расслабившись, уже подумал Наруто. С этим придется либо смириться, либо вновь остаться одному, выбрав в качестве утешительного приза верность давно ставшей полузатертыми воспоминаниями дружбе. Впрочем, дело и не в ней — справедливость требовала точно так же вступиться за любого, испытавшего на себе тяжесть распускаемых грязных слухов человека.
— Да никто его за это не винит, — откинулся на спинку стула Конохомару. Он махнул рукой. И сбитые костяшки оказалось опять закровоточили от столь активных жестов. Пришлось потирать их пальцами другой. — Просто он реально говнюк…
— Да и не скрывает этого, — добавил Киба.
— Он же ни с кем не общается, молчит целыми днями, а отвечает, только если по учебе вызовут. И подстав не делает никому. У него местами логика странная, конечно, но он не мудак, — уверенность в этом, крепшая в течение почти месяца, со стороны напоминала типично детское упрямство, из желания во что бы то ни стало сделать по-своему. Услышь Саске эту горячую, порывистую речь — вряд ли бы оценил, традиционно посчитав своего защитника бестолковым романтиком, но для самого себя Наруто знал, что должен объясниться раз и навсегда, и, быть может, что-то в головах этих двух парней встанет на место, избавив от навязанных стереотипов.
Конохомаруто смотрел на Наруто, то опускал взгляд на ссадины, чтобы поддеть задравшиеся корочки и попытаться оторвать их, смотря на выступившую сукровицу.
— Ты винишь всех за бездействие, но защищаешь его, — с нескрываемой обидой сказал Конохомару. — Ты говорил, что все в школе тупое стадо, которое ничего не делает…
Киба уперся предплечьями на стол и посмотрел на Наруто. Серьезно и внимательно. Не так уж часто можно было увидеть Инузуку таким.
— Он из тех, кто пройдет мимо, когда Ино будет избивать, будет выполнять приказ, невзирая на то, что погибнут десятки людей, — сообщил Киба, и было слышно, что не шутит. — Ему нет дела до людей. Он будет идти по головам.
— Если так рассуждать, то идти по головам будем и мы тоже. Бороться с помощью всяких хитрых подстав и переводить стрелки на посторонних — я не хочу. В старой школе меня не особо любили, — делиться воспоминаниями не хотелось, но честность станет залогом доверия, если раскрыть себя без прикрас и попыток выслужиться. — Там не военный город, а военные мало кому нравились. Им было пофиг, что я сам не поддерживаю дела семьи и не собираюсь идти по стопам отца. Кого-то все равно сделали бы местным врагом и изгоем, я подошел лучше всех, наверно. Даже если Саске действительно изменился, и уже не такой, каким я его помню, я хочу дать ему шанс. Чтобы не винить себя потом, что поторопился, посчитав чье-то мнение единственно верным.
Выдохнув после столь долгой речи, Наруто обвел взглядом приятелей. Слишком серьезный и изучающий взгляд Кибы, обиженно поджатые губы Конохомару — они не хотят ломать привычный уклад жизни, выстраивая ее ценности заново только потому, что новоприбывший парень отчаянно стремится обелить Учиху, представив его равным себе. Равенством награждаются за заслуги, которых среди поступков Саске не наблюдалось, и он был вполне удовлетворен этим раскладом, посвятив себя иным вещам.
Киба хотел было что-то сказать, даже открыл рот, но тот скривился, словно все-таки не смог преодолеть.
— Я не доверяю ему, — сказал Инузука. — Я готов что-то делать с тобой, но Саске…
Конохомару кивнул.
— Ты многого не знаешь о нем… все, кто был рядом с ним… хорошо не закончили, — подтвердил мальчишка. — К тому же… блин! Он же спал с этим его… руководителем! Или как он там…
Слушать сплетни было противно настолько, будто они посвящались самому Наруто, безжалостно окуная в болотистую жижу грязных слухов, отмыться от соприкосновения с которой не удавалось еще никому. Если Саске живет с этим, перестав обращать внимание и полностью выключив любые эмоции касательно того, о чем шепчутся за спиной, награждая ехидными ухмылками, когда проходишь мимо, то его нервам можно только позавидовать. Узумаки аналогичными талантами похвастаться не мог.
— Тебя там не было, чтобы рассуждать, с кем он спал! — крик, наверное, разнесся по всей квартире, на миг оглушив всех собравшихся. — Можешь не любить его за характер, и вообще за что угодно, но про это даже думать забудь! Я думал, вы хоть нормальные… — резко отодвинув стул, Наруто почти что выпрыгнул в прихожую, яростно натягивая ботинки и шарф. Тупая, бессмысленная обида клокотала внутри, перемешиваясь с покажущимся потом наивно-смешным порывом рыцарского благородства. Те обычно защищали честь прекрасной дамы, а он защищает друга, расценивающего подобные порывы как изощренное оскорбление, за что следует наказывать только ненавистью.
Конохомару остался сидеть на месте. Он смотрел на полупустую чашку чая и ощущал, как внутри разрастается тупое чувство. Не яркая ненависть и агрессия, которые надо вымещать на ближнего. Словно суккулент, вросший в разлом скалы, заполняя, делая конструкцию целостной.
Он не ощущал пустоту, но и то, что чувствовал, не походило на спокойствие.
— Ты слушаешь, и не желаешь слышать, — сказал Конохомару, не отрывая взгляда от чайной пленки, ползущей по краю чашки. — Дело не в том, что он делал, а что не сделал. Он спокойно смотрит на все то, что происходит вокруг, словно не в силах ничего изменить. А он только наслаждается своем положением. И ты хочешь, чтобы этот человек смотрел, как нас добивают?
— Да нечем там наслаждаться, — вспомнилась встреча с Итачи у задней стены школы, и короткие, прицельные удары, напоминающие о занимаемом в жизни месте. — Он не герой. Но и не перебежчик какой-нибудь. Я сам его спрошу, а там посмотрим.
Поскребли ножки стула по полу. Наверное, стоило побеспокоиться за гладкий кафель, но нет, Конохомару смотрел на Кибу, что качал головой.
— Может, ты и прав, — сообщил Инузука, размышляя над сказанным. — Может, действительно Саске не такой мудак, каким его представляют. Но мы с ним работать не будем. Поэтому, если твои планы таковы, то мы пас.
Не прощаясь, Наруто вышел за порог, торопливо устремившись по ступенькам вниз. Удивительно, насколько разным может представляться человек в зависимости от того, под каким углом рассматривать его поступки и стремления. Если поначалу Узумаки бы без раздумий принял сторону Конохомару, упрекая Саске в пассивной, уклончивой бесполезности, то после истории с преподавателем мог простить ему этот выбор. Наверное, сложно сопротивляться обличенным властью, они — не толпа задиристых, но таких понятных сверстников с их прямолинейной агрессией.
Пройдя несколько домов, Наруто понял, что потихоньку успокаивается — значит, меньше шансов наговорить ерунды и все испортить спонтанностью необдуманных решений. Достав телефон, он быстро набрал номер Саске, продолжив свой путь через постепенно принимающие знакомый серовато-облезлый вид постройки. Территория жилья для избранных осталась позади.
Наруто ненавидел вынужденный, выдаваемый за исключительно твое личное решение, выбор. Когда из двух зол нужно вычислить меньшее, придумать, как с наименьшими потерями выпутаться из сложившейся ситуации, зная, что они непременно будут и коснутся привычного уклада жизни, подменяя его чем-то новым вопреки твоей воле, потому что с уходом детства ушла и пора однозначности, сменяемой вот такими хитрыми компромиссами с теми, кого пытаешься не потерять.
— Ты-то куда делся? — мрачно буркнул себе под нос Узумаки, слушая монотонное повторение гудков в телефоне, пока за спиной оставалось все больше домов. Саске либо принципиально игнорировал его, как очередной раздражающий фактор, либо только вернулся, и занят домашними делами.
Саске сам не перезванивал, считая, что если бы то было нужным, то Наруто бы обязательно написал смс. Но, когда вернувшись из душа, всё-таки услышал очередную трель, то смахнул зелёный значок трубки в сторону, а потом приложил к уху.
— Чего тебе, Узумаки?
— Выйди на детскую площадку, которая возле дома твоего сбоку. Я туда минут через пятнадцать подойду, — Наруто постарался придать голосу правильные интонации просьбы, а не приказа, но все еще взбудораженный мозг хотел продолжения споров, громких заявлений и прочих, не высказанных у Конохомару идей, которые тот категорично отмел, едва услышал о возможном привлечении в общее дело Учихи.
— Полчаса, — бросив взгляд на цифры в углу рабочего стола уточнил Саске. Он нажал на кнопку сброса и ещё раз вытер волосы.
Судя по голосу, Узумаки вляпался в какое-то дерьмо. Или хотел этого. Очень хотел.
Он выдохнул, взял у Итачи фен, и решил, что в такой холод лучше высушить волосы, иначе отделается менингитом. В лучшем случае.
Наруто развлекал себя тем, что, раскинув руки, ходил по низким, предназначенным явно для детей, столбикам в центральной части площадки. Прыгая туда-сюда под порывами вкрадчиво пробирающегося под теплую куртку ветра, он старался согреться, а заодно — скрасить ожидание, благо, ни одного ребенка в этот час здесь не наблюдалось. Наверное, пересменка между приемами пищи и сном, или как там устроен их плотный график.
Когда тренировка равновесия наскучила, Узумаки переместился на качели, неожиданно добротные и высокие, на которые можно было усесться даже взрослому. Слегка отталкиваясь ногой от присыпанной светлым песком земли, он погрузился в изучение телефона, отсчитывая оставшееся время. Обычно Саске оказывался пунктуальным.
Сегодня Саске себе не изменял. Он прошёл вдоль дома как раз тогда, когда часы должны были бы отсчитать полчаса с момента звонка.
Он завернулся в темно-синюю куртку, шарф под подбородок и серую шапку с рисунком на маленьком квадрате сбоку.
— Чего ещё? — повторил вопрос что недавно задал по телефону.
Стоять под ветрилом было явно не тем, что входило в планы.
Наруто обернулся, машинально сделав еще несколько взмахов на качелях, а потом, наконец, спрыгнул с них, поравнявшись с Саске. От взгляда не укрылась его теплая одежда — в отличие от многих сверстников, бесшабашно расхаживающих по улице нараспашку даже в лютый мороз, он ценил комфорт больше репутации и понтов.
— Холодно, да? — надо было с чего-то начать, иначе он точно выложит все как есть, наговорив лишнего и путаясь в истинном смысле задуманного, и тогда Саске гораздо быстрее пошлет его к чертям, разложив логически глупость затеянного.
Вопрос казался логичным следствием пристального взгляда. Наруто откровенно пялился на него, качаясь на качелях, а потом интересовался комфортом. В конце концов, не для этого же понадобилась вся эта цирковая бравада, чтобы поинтересоваться каким-то там настроением или ощущением тепла в новой одежде.
— Если это все, что ты хотел узнать, то у меня нет желания тратить на это время.
— Пойдем вон туда, возле гаражей не так дует, — Наруто приглашающе кивнул в сторону ряда кое-как слепленных в кривоватую линию металлических коробочек. Часть из них несла на себе все больше расползающиеся по стенам пятна ржавчины, часть была покрыта относительно свежей краской типичных темно-зеленых оттенков. Хаос обыденного, даже здесь не позволяющий себе выбиваться из заданных рамок.
— Слушай, можешь мне помочь? — тянуть дальше, ходя вокруг да около, не было смысла. — Из-за Ино пострадали Киба с Конохомару. Да и мне она отомстить пыталась. Если ничего не делать, она поверит, что имеет право продолжать, и будет только хуже. Надо ей… ее… ну, в общем, чтобы она поняла, что есть те, кто ее не боится.
Саске последовал за Наруто, становясь туда, где так обманчиво защищали жестяные стены. Наруто может считать, что их тут не услышат, или что здесь в безопасности. Но Саске знал, что это обман.
Всю тираду он выслушал без особого энтузиазма и хотел уже было дать ответ, но зацепился за слова, которые резанули по логике.
— Если ты не боишься ее, так зачем пытаешься проучить?
Выудив из рюкзака сигареты, Наруто привычно закурил, выпуская дым к тяжеловесному, мраморно-серому небу. Здесь никто не увидит, а стены защитят от ветра.
— Потому что бездействие для нее означает боязнь. Я, конечно, могу быть умнее, — наигранным голосом, копируя интонации взрослых, дававших когда-то эти советы, добавил он, — не обращать внимания и ждать, что она сама отвалит, но не отвалит же. Кибе так вообще ни за что досталось, значит, надо что-то делать, а то мало ли, кому в следующий раз прилетит. Да не думай ты, не буду я ее бить, — спохватившись, уточнил Узумаки, предполагая, что скепсис Саске может быть связан с недопустимостью физических расправ над девушками.
— Ему досталось за то, что ты наверняка на это отреагируешь, — сказал Саске, смотря на Наруто, не обращая внимания на рыжий огонек сигареты. — В конце концов, она сильней тебя, и задавит. Или тебе было мало?
— Ты считаешь ее сильнее? — заявление Саске странным образом кольнуло по самолюбию, вынуждая заострить на нем внимание. Хотя чего тут можно ожидать: что Учиха со слезами благодарности поддержит во имя правого дела и справедливости, радуясь, что наконец-то нашелся смельчак, готовый противостоять тирании одиночки? В кино это стало бы неплохим поводом для сближения и дружбы, но жизнь редко развивается по отрепетированным сценариям.
— Я считаю, что ее связей хватит на то, чтобы переломать тебе позвоночник и скинуть в ближайшей канаве, — сказал Саске. За высоко повязанным шарфом было видно, как кривит в отвращении губы Саске. — Ты можешь рассматривать с разных стороны слабости и силу. Но то, что объявлять ей войну бессмысленно, может понять даже такой тупица, как ты.
— Эй, хватит уже. Тоже мне, самый умный нашелся, — Наруто сердито прикусил фильтр сигареты, перебрасывая ее из одного уголка губ в другой. Вечно Саске нужно показать свое превосходство по поводу и без. — Если все обставить так, чтобы на меня не попали подозрения, она ничего мне не сделает. Просто можно высмеять ее как-нибудь перед всеми или пару личных фоток сделать «общественными». Наверняка в телефоне что-нибудь такое найдется. И, знаешь, — в мысли фотографически четкими образами вернулись воспоминания о Хидане, и короткие, пронизывающие тишину выстрелы, — я ей уже не нравлюсь, так что какой смысл затаиться и ждать, что вдруг пронесет?
Саске смотрел пристально, словно ожидал после всей этой речи внезапного признания. Словно Наруто внезапно мог осознать свое положение, стукнуть по лбу и засмеяться, стараясь перевести всю тупость на шутку.
Но нет, похоже тот был серьезен.
— Личные фотографии… — фыркнул Саске. — Ты действуешь, словно тебе двенадцать. кроме того, она скорей всего поняла, что ты будешь мстить за своего Кибу. И станет бить четче и больней. По нему.
В словах Саске была доля истины. Наруто и сам признавал это, но спонтанное, навязчивое желание проучить ставившую себя выше прочих Ино, требовало принятия решений как можно скорее. Пока еще есть силы и ресурсы на продумывание планов, а мысли не захлестнула слепая, выжигающая, смешанная с бессилием ярость.
— Такие, как она, обычно боятся опозориться. Это действенней, чем побои — тогда ее, наоборот, жалеть все будут, даже если раньше боялись. Но если ты не хочешь мне помогать, то ладно, — Наруто с деланной небрежностью пожал плечами. — Только не говори никому об этом разговоре.
Последняя просьба звучала так забавно, что Саске не смог сдержать смешка.
— Сначала рассказываешь, а потом просишь молчать… Хреновый из тебя дипломат.
— Я пойду, стоять холодно, — коротко попрощался Наруто, потушив окурок о металлическую рифленую поверхность гаража, отчего на той осталось характерное темное пятнышко. — До завтра.
Саске упрямый, а уговаривать его, подолгу ища подход и аргументы, дано не каждому. Его отказ даже не сильно удивил — подсознательно, Узумаки ждал такой снисходительной отстраненности, с которой приятель смотрел на окружающих и их мелкие проблемы, которые те со старательным упорством создавали себе сами, вместо того, чтобы принять обстоятельства, как есть.
Было удивительно, что Наруто свернул разговор. Нет, Саске не ждал, что одноклассник начнет его уговаривать, но вот отреагировать на едкое замечание должен был.
Так считал Саске.
В ответ Учиха фыркнул, ощущая, что их разговор за сигареткой, словно болтовня в курилке, когда люди трепят языками лишь бы убить время. И теперь создалось ощущение, что убивали время о него. Затушили, как сигарету о бок гаража.
Учиха дёрнул плечами, словно так можно было избавиться от чувства использованного окурка.
Он шел по ступенькам к подъезду, прокручивая в голове короткий разговор. В следующий раз он откажет Наруто. Если тот решил, что может поболтать и скоротать время, то ошибается.
Несколько дней Наруто практически ничем не проявлял себя среди окружающих. Как будто затаившись, он меланхолично смотрел на то, как одноклассники обсуждают новые вышедшие серии любимых сериалов или игры; как терпеливо сносит ехидные насмешки девочек Хината, молча опуская голову и перебирая в пальцах карандаш; как такой же незаметной тенью скользит по коридорам Саске, вокруг которого все время словно бы образовывалось иссушенное пространство вакуума, отгораживающего от прочих.
Наблюдал Узумаки и за Ино. Привычки, любимые маршруты, неизменная стайка подружек, сопровождавших ее — все это могло оказаться важным, а рубить сгоряча, сразу же раскрывая свою причастность, он не планировал. Как, впрочем, и привлекать к своим планам Кибу. Последний разговор негласно возвел между ними тонкую, прозрачную стену разности мировоззрений, мириться с наличием которой пока было сложно. У Саске есть свои отрицательные стороны, но молчаливо слушать, как другие за глаза унижают его, шло вразрез с представлениями Узумаки о честности.
Он сделает все один, без помощников и лишней суеты.
Киба попадался в коридоре, махая рукой в знак приветствия и пытался понять по внешнему виду парня: решил ли ввязаться? К Конохомару Наруто не ходил, и передачек не передавал, так сказал сам приятель.
А чего ожидать? Не было у них желания связаться с Учихой. Всё-таки здесь куда важней было собственное состояние. А с Саске даже каши не сваришь.
Так и получилось.
Случай подвернулся на перемене. В тот день тщательно отмывающая лестницу уборщица куда-то ненадолго отошла, бросив все как есть — скомканная тряпка на ступеньках и ведро с водой внизу. Деловито переговаривающаяся с подругой Ино спускалась навстречу Наруто, практически не глядя под ноги, и с чувством личностного превосходства демонстрируя очередные новые фотографии в телефоне. А может быть, новым был как раз сам телефон — вещи и техника в ее руках сменяли одна другую так часто, что уследить за этим было нереально.
Быстрым, плавным движением Наруто пнул ногой серый комок тряпки левее, и его бесформенные складки легли точно на пути предполагаемой жертвы. Пара секунд после, когда они, на миг поравнявшись, разминулись, и Узумаки изо всех сил сдерживался, чтобы не обернуться, сразу же проверяя результат. Короткий, испуганный вскрик и грохот, последовавший затем, дали понять, что затея оказалась удачной. Только тогда Наруто обернулся.
Севшая, пусть и не в лужу, но на тряпку, Ино первые пару мгновений смотрела перед собой, а потом во всеобщей тишине она разразилась озлобленным рычанием. Так, наверное, взывают о смерти аисты Марабу перед тем, как накинуться на несчастных розовокрылых фламинго. Только вот, в отличие от фауны, Ино рыскала глазами в поисках виноватого. Что-что, а тряпки этой здесь не было. Да и быть попросту не могло!
Наруто в одно мгновение оценил все произошедшее — падение, испуганно мечущийся взгляд второй девочки, блеск свежевымытого пола, где чуть заметно отражались колени Ино. Привлеченные криком младшеклассники уже с любопытством толпились в коридоре, выглядывая оттуда через дверь, но не рискуя подходить к опасной старшекласснице, готовой сорвать злость на первом попавшемся сейчас человеке.
Наруто торопливо побежал по ступенькам вверх. Чем быстрее он уберется из зоны поражения, тем меньше шансов быть признанным главным подозреваемым. В конце концов, она просто глупо навернулась с лестницы, и даже ничего себе не сломала, чтобы открыто беспокоиться и спрашивать, все ли в порядке.
Никто действительно не пострадал. По крайней мере, Наруто вряд ли мог видеть разбитые носы и подмоченные репутации до конца дня. Разве что Ино, вернувшись в класс, потом долго отряхивала подсохшую за время урока юбку.
Настроение у нее явно было испорчено, и Наруто мог гордиться этим всем.
Если Наруто считал, что станет героем, то ошибался. Класс как и сидел в своих собственных мирках, так и оставался. Разве что тупила взгляд Хината, когда Ино со своей шайкой зло озирались по сторонам ища виноватого. Но вряд ли они могли его найти, так как чем больше проходило времени, тем меньше шансов найти причину. К тому же, кто знает, может действительно случайность?
За остаток дня Наруто то и дело оборачивался наискосок к парте Ино, с ехидной ухмылкой отмечая оставшиеся на ткани юбки грязные разводы, которые удастся отстирать только дома, и которые оставались безмолвным подтверждением, пусть маленькой, но такой необходимой мести. Он самодовольно улыбался, тут же, спохватившись, отворачиваясь и подпирая голову рукой, пока никто не обратил внимания на его ставшее вдруг настолько повеселевшим состояние.
И все же история требовала рассказа. Поделиться с кем-то, дать ему кусочек хранимого в памяти секрета, подтверждая тем самым, что он не бросает слов на ветер, и действительно в состоянии сделать то, о чем предупреждал.
— Видел, у Ино вся юбка грязная? Полдня так ходила точно, — догнав после уроков Саске на выходе из школы, сказал Наруто, поравнявшись с традиционно идущим в одиночестве парнем.
Саске шага не замедлил Он даже покосился как-то не особо воодушевленно.
— Какая-то сомнительная месть, — заявил Саске, лениво волоча языком во рту. Неспроста Наруто вот так решил заговорить. Причина грязной юбки проста и понятна без личных признаний. — Ты бы еще ей колготки порвал, и наслаждался этим.
— Ну… — Наруто слегка стушевался, прикидывая, стоит ли объяснять детально, как все было. — Всего не предусмотреть, а так — она с лестницы упала. Жалко, что не в ведро — там уборщица рядом оставила.
— Детский сад, — заключил Саске, смотря по сторонам, переходя небольшую дорогу от ворот. Остановился у скамейки по другую сторону дороги. На Наруто смотрел без фанатичного восхищения, а так, словно именно он был достоин мести, только вот марать руки не хотелось. — Мелочность наблюдается у мелких крыс.
— Пошел ты! — скомканно выплюнул Наруто. Флегматичная, снисходительная разумность Саске выглядела наигранно-вынужденной, как будто закрывающей от мира то другое, что жило и продолжалось в нем всегда с самого раннего детства. — Ты хочешь казаться, типа, умудренным опытом и многое повидавшим, но выглядишь обычным, никому не нужным одиночкой, про которого давно все забыли.
— Но ты же не забыл, — усмехнулся Саске. Он протолкнул руки глубже в карманы, приподнял подбородок, смотря на парня перед собой. Почему-то было почти искренне смешно. — Посмотри на себя. Жалко выглядишь. Ничего лучшего придумать не могли с Инузукой?
— А я с ним ничего и не придумывал, — так же, вскинув голову, смерил его ответным взглядом Наруто. — У тебя цель в жизни теперь, что ли, считать всех других убогими идиотами и об этом им рассказывать?
Первоначальный запал прошел, оставляя вместо себя только эту растерянность переплетающихся эмоций, в которых путался, сам не зная, что должен теперь чувствовать. Частично извиняло его лишь то, что идея пришла в голову в последний момент, вынуждая поддаться ей, стоя теперь перед Саске с видом нашкодившего ребенка, которого отчитывает порядком уставший от таких проделок взрослый. Учиха вообще казался гораздо старше своих лет, и это ощущение так никуда и не делось за прошедшие недели, наоборот, укрепляясь в сознании.
— Некоторые подают деньгами убогим и юродивым, — сказал в отместку Саске. Гипотетически и риторически. Не требующий сублимации. А так сказано — что хотелось. Очень. И Саске понимал, и пользовался. — Только вот правда нахрен никому не нужна. — Он снова усмехнулся, но уже не весело. — Поэтому толку говорить идиотам об этом? Ты же все равно не послушаешь…
Он отвернулся, посмотрел в сторону гудящей у светофора машины. Придурок даже скорость не особо решил сбавить.
— И это хорошо, что Киба не замешан. Я-то думал у него совсем с фантазией плохо. А нет… он-то здесь ни при чем.
— Сидеть и критиковать всегда проще. Ну, зато ты в этом всем не замешан, по башке ни от кого не отхватывал, и репутация твоя не пострадает. Так хочешь посмотреть на чужие разборки со стороны? Как мы поочередно будем портить друг другу жизнь, изображая войну?
По своей натуре Наруто был скорее бойцом, чем стратегом. Прежние годы предоставили достаточно возможностей убедиться в этом, пока раз за разом вынужденно принимал удар на себя, сопротивляясь издевательствам и насмешкам одноклассников. Там уж было не до изощренной мести и хитроумных планов — чаще спасала только быстрота реакции, требующая незамедлительного ответа на провокации, да умение всегда быть настороже, предугадывая настроения главных заводил класса.
Сила человека в командной поддержке — часто встречающийся в книгах и фильмах постулат заставлял только презрительно морщиться от наивности пропагандируемых идеалов. Те, кто их сочинял, может, и имели возле себя целый штат верных союзников, готовых прикрыть слабые места, но Наруто таковыми обзавестись не удалось. В чем-то так было даже проще: чем меньше привязанностей, тем меньше шансов ввязаться в неприятности через них. Как получилось с Кибой и Конохомару.
А может, дело в том, что рассказчики лишь сублимировали, оргазмируя в книги своими мечтами и желаниями. Они желали дружных друзей — а-ах! — вот они, бескорыстные отношения! Все за одного? О-о-оу!
Наверное, дело в сублимации, личных предпочтениях и мечтах. А может быть, мести, когда герои, попадая из одной передряги в другую, загибаются от внутренних тараканов.
— Тебе выговорится некому, не пойму? — выслушав эмоциональную триаду спросил Саске. Он не чувствовал ни угрызения совести, ни желания помочь. Одно дело, когда человек оказывается в дерьме по стечению обстоятельств, другое дело, когда с удовольствием зарывается в самое болото.
— Я домой иду и мне в эту же сторону вообще-то. Или тебе больше болтовня Карин нравится, пока она тобой восхищается, не замолкая?
Не то чтобы Наруто испытывал неприязнь к этой временами слишком откровенно-эмоциональной, и потому кажущейся смешной, девушке — его понимание гордости исключало подобное поведение из списка возможных реакций, вызывая смутное, полуосознанное сожаление. Ведь можно же иначе, не рвя нараспашку душу, а она…
Наруто привык делить на белое и черное. Либо тобой восхищаются, либо ненавидят.
— А ты все еще не можешь определиться? — резонно спросил он. Иногда надо лишь подтолкнуть, чтобы человек смог принять решение и занять нишу, не шатаясь раз из раза то в одну, то в другую сторону. Как Наруто уже принял решение за Карин. Глупо переубеждать, если ему комфортно думать в подобном ключе.
— Восхищаться тобой особо не за что. Да и вообще всеми, кого я тут уже видел, — подумав, добавил Наруто. Город собирал и вскрывал не самые лучшие людские черты, позволяя видеть их во всеобличии и без прикрас. Даже в таком идеальном, на первый взгляд, брате Саске проступала временами темная сторона, близкое знакомство с которой проявляло в нем ту странную, жутковатую тень решимости, открывшуюся в той схватке с Хиданом.
— Слушай, а когда ты учился в кадетском классе, у вас там тоже была выскочка типа Ино, которая всеми рулила? — заинтересовавшемуся этой темой Узумаки требовалось чуть больше данных для статистики, чтобы сравнение шло не вслепую — то ли в каждом коллективе есть свой вынужденный изгой, которому достаются насмешки остальных, то ли в некоторых образовывается более удачливый лидер, намеренно портящий отношения между всеми.
Перемена темы была внезапной. Какое-то время Саске молчал, словно ожидая понять тайный смысл, а устав его искать — с неохотой вспомнил то время, когда их держали на морозе, купали в грязи, воспитывая силу духа. Тогда каждый первый знал вкус земли вперемешку с соплями и слезами. Мало кто желал в этом признаться, но они прежде всего были детьми, на которых взваливали взрослые проблемы.
У них не было сил чтобы кто-то поднял восстание, не было времени, чтобы думать своей головой.
Именно этого добивался гарнизон, и он получил это.
— Всем рулят взводные, — заметил Саске. — Он и был главной выскочкой.
— Вы его ненавидели? Иногда ненависть объединяет всех разом несмотря на мелкие разногласия и терки. На них не остается времени, когда есть такой человек.
Судя по скупым фразам Саске, взводный умел поддерживать в классе требуемый баланс сплоченности, строящийся на всеобщей неприязни к себе самому. Специально или нет, но он выбрал действенный способ, благодаря чему его подопечным было уже не до поиска самых слабых среди своих. Ино так, конечно, не умела, и, вознесясь на недостижимую вершину своего авторитета, все еще была вынуждена сохранять для него внизу «подушку безопасности» в виде наиболее безответных и слабых.
— Ты хочешь узнать ненавидел ли я кого-нибудь? — спросил напрямую Саске не отводя глаз. Чернота. Непроглядная, отталкивающая. Словно мазут, в который надо не вляпаться. — Ненависть слишком сильное чувство, чтобы дарить его кому-то. Поэтому даже тебя я не ненавижу.
— Ищешь повода, чтобы начать? Такое чувство, что ты мне все время что-то припомнить пытаешься и надеешься, что я сам вспомню, в чем дело, — Наруто говорил отчетливо-резко, тоже смотря в упор, и со стороны это, наверное, выглядело странно: два идущих рядом парня, во все глаза уставившиеся друг на друга и идущие напрямик по лужам, растекающимся по асфальту мутными озерцами. — Если какие-то проблемы, говори прямо, а не в эти дурацкие угадывания играй.
— Хочешь, назову повод? — тут же сделал треть шага вперед Саске. Он переступал с ноги на ногу, словно мог тем самым компенсировать и без того малое расстояние. — Ты лжец, Наруто.
Внутри что-то коротко вспыхнуло острой, пронзительной вспышкой, тут же погаснув, прежде чем сформировалось в осознанное понимание чужих мыслей. Да откуда Саске знать, что там было с Хиданом, как ехали бок о бок вместе с Итачи в тряском, душном автобусе.
— П-почему? — напряженно спросил Наруто, все же отведя взгляд. Говорить с убеждающей уверенностью о том, в чем, пусть и внутренне, признавал свои ошибки, он не научился даже за столько лет. Мать частенько вытряхивала из него всю правду сразу после возвращения домой, стоило только прочесть все эти, написанные на лице эмоции.
— Почему что? — объяснять было низко. Словно распинаешься, доказываешь свою правоту. А мальчишка стоит, кривит губы, и ищет бреши в твоих убеждениях, выворачивается, словно уж. Но Саске не мог держать это в себе, желая отравить Наруто тем же самым. — Почему я смотрел ту трансляцию. Потому что она автоматически поступила всем. И ты наивно рассказывал мне о том, как прекрасно провел это время.