KARMA'S A BITCH, RIGHT?

Через четыре дня Бену, наконец, разрешили забрать Дэнни из больницы. Все это время ребята старались как можно больше времени проводить с пострадавшим вокалистом. Пострадавшим из-за собственной глупости и безалаберности. Но, кажется, они ему это простили. В который раз… – Приехали, – тихо проговорил Бен, прислушиваясь к тому, как затихает двигатель его автомобиля. – Уже? Так быстро, – удивился Дэнни. – Погоди, это что, мы к тебе приехали? А почему ты меня не отвез ко мне домой? – Оставить тебя одного? Еще чего захотел! Один черт знает, что творится в твоей безумной голове, и что ты учудишь в следующий раз. Дэнни слабо улыбнулся: ему, черт побери, доставляло то, как Бен заботился о нем. Впрочем, это даже неплохая идея – пожить какое-то время у друга, которому обязан жизнью. Бен вставил ключ в замочную скважину и провернул его несколько раз по часовой стрелке; дверь открылась. – Соизвольте пройти в мое скромное жилище, – сделав пригласительный жест рукой, гитарист чуть склонился, изображая услужливого швейцара. В удивлении Дэнни изогнул левую бровь дугой и, ничего не ответив на довольно странное предложение Бена, вошел в дом. Весь день вокалист вел себя вполне примерно; быть может, этот случай в туалете ночного клуба подействовал на его утлое сознание? Бену хотелось бы в это верить. Он вообще всегда был оптимистично настроен в отношении Дэнни. Даже когда тот вел себя, как последняя свинья. Бен прощал ему абсолютно все. Да, он мог когда-то и обидеться или хотя бы изобразить обиду, но все это было лишь временным отвлекающим маневром, не более того. Все-таки они друзья. Лучшие друзья. К вечеру терпение Дэнни не выдержало такой длительной пытки сухим законом, и он взмолился, чтобы Бен угостил его каким-нибудь горячительным напитком. Гитаристу, конечно, совсем не хотелось уступать, но разве мог он устоять перед этими небесно-голубыми глазами? Бен сдался и притащил целую бутылку Jack Daniel’s. «На двоих нормально», – подумал гитарист. «А чего так мало?», – мысленно скуксился вокалист. – Бе-е-ен? – игриво протянул Дэнни. – Что? – в голосе гитариста прозвучала нотка настороженности. – Ты знаешь, я хотел…извиниться, – лицо вокалиста выражало некую неловкую стыдливость маленькой девочки. – За то, что заставил тебя волноваться. А еще за то, что не сдержал своего обещания завязать с наркотой. Прости меня, пожалуйста… Бен никак не ожидал такого поворота событий. Дэнни Уорсноп извинился. Постойте, постойте… Тут, должно быть, какое-то другое значение. Надо посмотреть в толковом словаре. – Ты извиняешься? Надо же! От кого слышу! Вот уж удивительно, – гримасничал Бен. – Эй, перестань! Ты сам знаешь, как мне непросто говорить эти слова. – Ладно, ты прав, – кивнул Бен. – Торжественно заявляю, что твои извинения приняты. Гитарист мягко улыбнулся, заметив, как облегченно вздохнул Дэнни. Сделав еще несколько глотков виски и тем самым добив бутылку, вокалист посмотрел в глаза Бену. Ничто больше не тревожило измученный разум. Но внутри Дэнни поднималось какое-то странное чувство; ему безумно захотелось поцеловать Бена. Нервно сглотнув, вокалист подался чуть вперед и прикоснулся пальцами правой руки к щеке гитариста. Тут что, стало жарко? Дэнни не хотел давать Бену возможность увернуться, и его губы тут же накрыли чуть приоткрытый рот гитариста. Проворный язык вокалиста немного потерял в ловкости из-за выпитого, но все равно поцелуй оказался неожиданно долгим и горячим. Однако Дэнни хотел большего: он заключил Бена в свои крепкие объятия и попытался проникнуть ладонями под его майку. Но тут гитарист резко оборвал поцелуй: – Хм, Дэнни, прости, но…я не хочу. – С каких это пор ты стал отказываться от секса со мной? – Вокалиста немало удивило то, что он только что услышал. – Знаешь, сейчас просто не самое подходящее время для этого… – А когда будет подходящее? Может, поведаешь? Я сейчас хочу! Понимаешь? Прямо сейчас! – Только вот давай без пафоса, ладно? Мало ли что ты хочешь. Потерпишь, – Бен сказал, как отрезал. – Так-так… Бунт на корабле. Слушай, а, может, тебя кто-то еще поебывает, а? – Дэнни никак не унимался. – Что ты мелешь? Следи за тем, что говоришь! – Ой, какие мы нежные… Бен, не будь бабой. Хоть раз в жизни поведи себя, как настоящий мужик. – Ах да! Это же так по-мужски – подставлять свой зад, чтобы его отодрал лучший друг! – Ты еще скажи, что тебе это не доставляет никакого удовольствия. Ты же стонешь каждый раз, как самая развратная и грязная шлюха, Бен! Что?! Будешь дальше спорить со мной? Такая неподавляемая самоуверенность Дэнни просто убивала Бена: ему хотелось сейчас только одного – врезать со всей дури по этой бородатой морде. «Держи себя в руках, Бен, держи себя в руках!» – повторял гитарист в своих мыслях. Но тут Остапа понесло… – Знаешь что, Бен? Я беру свои извинения обратно. Я ни хрена не раскаиваюсь в том, что делаю или уже сделал. И никогда не стану. Понял? Поэтому можешь засунуть свои обиды, свой гнев и прочие идиотские чувства поглубже в задницу, ты же так это любишь! – Дэнни не знал никаких рамок приличия и этических норм, поэтому выдавал все, о чем думал. Благодаря этому сомнительному качеству он потерял уже много друзей; теперь же рисковал дружбой с Беном, но его этот факт как-то не волновал. Терпеть можно многое, но уж точно не это. Чувство собственного достоинства взыграло в Бене, и он решил как следует насолить обидчику. Гитарист вскочил с дивана, схватил ковбойские сапоги Дэнни, которые стояли в прихожей, и подошел к горевшему камину. – Если ты сейчас не извинишься, я брошу их прямо в камин. Я не шучу, – лицо Бена приняло самый грозный вид: кажется, он действительно не просто блефовал. – Не посмеешь. У тебя кишка тонка, чтобы пойти против меня, – нагло выпалил Дэнни. – Да неужели? – и сапоги вокалиста дружно полетели в огонь. Зрачки Дэнни моментально расширились, будто он въебал нехилую дозу героина: – Ты… Ты что наделал?! Доставай их обратно, ублюдок! Ты слышишь меня?! Быстро доставай их! Но Бен даже не шевельнулся, а просто стоял и наблюдал за реакцией Дэнни. Разъяренный до предела, вокалист схватил кочергу, стоявшую возле камина, и с ее помощью выдернул свои сапоги из огня. – Ты даже понятия не имеешь, Бен, какую большую ошибку совершил только что… Ты просто идиот. Я ненавижу тебя. Просто ненавижу, – Дэнни очень хотелось залепить Бену пощечину, но это все равно ничего не изменило бы. Вместо этого вокалист просто схватил свою испорченную обувь с пола и босиком вышел из дома.