KARMA'S A BITCH, RIGHT?

Весь этот день Бен провел у себя дома, пытаясь понять, как так могло произойти: еще вчера у них с Самантой все просто идеально, а уже сегодня она его люто ненавидела. И все из-за какой-то подставной твари. Откуда она вообще здесь взялась? Что ей было нужно? Денег? Ну, это вполне реальный вариант, ведь она ждала ребенка. Другой вопрос: от кого? Дэнни? Хотя, с другой стороны, почему сразу Дэнни? И что с того, что полгода назад эта потаскушка терлась возле их группы? При таком раскладе она могла переспать с любым из четверых ребят. «Дьявол! Как мне теперь доказать Саманте, что я ни в чем перед ней не провинился? Как ее вернуть после такого? – Бен все не прекращал мучить себя самокопанием. – Ведь я действительно не спал с этой шлюхой Мэнди! Черт, ну какого рожна я вспомнил ее блядское имя и, тем самым, лишь ухудшил собственное положение в глазах Сэм?!» От осознания того, что ни на один из поставленных перед самим собой вопросов он ответить не может, Бен достал из мини-бара почти полную бутылку водки и моментально осушил ее на треть. Крепкий алкоголь резкой вспышкой обжег горло гитариста, перекрыв ему дыхание. Бен закашлялся, его лицо исказилось от отвратительного вкуса, который ощущался на губах и языке. Хотелось кричать что есть мочи, биться головой об стену и ненавидеть весь мир. Решительно так. Бен начал с последнего и, вырубив мобильный телефон, изо всех сил швырнул его в стену, отчего тот развалился на две половины. Айфон никогда не отличался особой прочностью. Особенно в руках гитариста Asking Alexandria. На протяжении всего вечера единственной спутницей Бена была лишь бутылка водки. Как только закончилась одна, гитарист принялся за вторую. Уже не ощущалась та режущая боль в его груди, которая сдавливала дыхание. И больше не хотелось так отчаянно кричать. Зато появилось другое, более низменное желание, если это можно так назвать: Бен с трудом дополз до туалета и, ухватившись за края унитаза, принялся избавляться от накопившегося не только в его желудке, но и несчастной, израненной душе. В таком полусидячем положении возле фаянсового друга гитарист провел всю ночь. Наступило утро. Заспанный и дико уставший от постоянных рвотных позывов Бен проснулся от настойчивого колочения в дверь. В голове стоял безумный гул, все тело придавливало к полу какой-то неведомой силой. И все же гитарист смог подняться на ноги и дойти до входной двери, хватаясь за стены. – Дэнни? – Бен открыл дверь и тут же зажмурился от яркого солнечного света. – Да, это я, друг. Уже не узнаешь меня? – Спросил Дэнни, входя в дом без персонального приглашения. – Где ты вчера был? Я никак не мог до тебя дозвониться. Бен усиленно тер глаза, словно заплаканный ребенок: – Здесь... – Ты что, всю ночь бухал? От тебя несет жутким перегаром. Так что там с тобой приключилось? – Дэнни устроился в кресле рядом с камином, закинув ногу на ногу. Голова гитариста кружилась, как земной шар, и, чтобы не грохнуться на пол, Бен поспешил плюхнуться на мягкий диван. – Саманта, – тихо произнес Бен, – она ушла от меня… – Что?! – Дэнни, уперевшись ладонями в подлокотники кресла, подался всем телом вперед. – Вы поссорились? – Да. И причем очень конкретно. Я бы даже сказал так: разосрались в пух и прах, – в голосе Бена из-за тотального отсутствия жизненной энергии не прозвучало никаких эмоций. – Ты только представь себе: Сэм звонит мне и требует, чтобы я срочно приехал домой. Я так и сделал. Захожу сюда и сразу замечаю Мэнди… Ну, эта… Как ее… Помнишь, где-то полгода назад с нами некоторое время тусила такая телка с четвертым размером. Понял, о ком я? – Хм, если честно, не припомню такой, – соврал Дэнни. – Бля, ну она еще все время демонстрировала свои сиськи на весь бар, когда напивалась вместе с нами. Теперь вспомнил ее? – А! Ну да, конечно, Мэнди! Как же! Помню ее… Вернее, ее обалденную грудь, – Дэнни мечтательно улыбнулся. – Так вот захожу я домой, а она уже тут. Представляешь? Я тогда сразу подумал: что она тут забыла? В общем, я поздоровался с ней. Ну, это логично, раз уж я вспомнил ее. И тут началось… Я же не знал, с чем она пришла. А! Кстати, еще она беременна! Беременна, прикинь! И вот в этом-то все дерьмо: она заявила Саманте, что это я обрюхатил ее. Но я этого, блять, не делал! Я даже ни разу не целовал ее! А тут такие предъявы, – Бен сделал глубокий вдох и ненадолго задержал дыхание. Дэнни встал с кресла, подошел к Бену и попросил его подняться, чтобы он смог сесть с ним рядом. – Да-а-а-а, чувак… Ты попал. Бабам никогда не докажешь, что ты чего-то там не делал, – вокалист активно изображал сочувствие и участие, приобняв друга за плечо. – А ты точно уверен, что… – Черт, конечно, я уверен! – Бен перебил Дэнни и взглянул на него с недовольным видом. – Ты вообще слушать умеешь? Я же говорю: не было даже ни единого поцелуя с этой прошмандовкой. – Ладно, ладно, не возбухай. Я верю тебе, – вокалист поспешил реабилитироваться. – Спасибо. Но лучше бы мне поверила Сэм, – грустно заметил Бен. – Слушай, а это не может быть твой ребенок? Я хочу сказать, может, ты как-то невзначай перепихнулся с ней, вот она и залетела? – Нет, чувак, ты чего? Я с ней не спал. Она мне только пару раз делала минет, а так… За мной грешков немногим больше, чем за тобой, – слукавил Дэнни. Обычно он никогда не врал, особенно своему лучшему другу. Но в этой ситуации ему не оставалось ничего другого. Бен тяжело вздохнул, закрыл глаза и погрузился в свои мысли. Последняя надежда на спасение была утрачена безвозвратно. Как ему теперь жить дальше без любимой Саманты? Дэнни внимательно смотрел на гитариста: ему доставляло нереальное удовольствие осознавать, что теперь это непреодолимое препятствие по имени Саманта было устранено. Как все легко разрешилось: ему даже не пришлось пачкать собственные руки. А главное, отныне Бен находился в полном распоряжении вокалиста. От этой мысли Дэнни пришел в возбуждение. Мягко коснувшись груди гитариста, он провел ладонью вниз, по его животу и остановился на уровне пояса. Бен никак не отреагировал. «Значит, не против», – подумал Дэнни и продолжил задуманное. Его ладонь уже красовалась на причинном месте и постепенно сжимала бесценное достоинство гитариста. В этот момент Бен резко пришел в себя, открыл глаза и с удивлением посмотрел на вокалиста. – Это еще что? Дэнни, не надо. Не сейчас, – попросил Бен, ненароком облизнув нижнюю губу. – Ты уверен? Может, как раз лучше именно сейчас? – Вокалист продолжал настаивать на своем и расстегнул ширинку на штанах друга. Бен ничего не сказал, а просто замер в ожидании. Ему совсем не хотелось этого. По крайней мере, не сейчас. Не так. Но вот проворные пальцы Дэнни уже скользнули в промежность Бена и обхватили его член. Гитарист охнул от неожиданности и закатил глаза. «Дэнни… Что ты, черт побери, делаешь?.. Боже, как приятно…» – Бен совсем не хотел того, что происходило сейчас между ним и Дэнни. Это было так неправильно. Но вместе с тем так сладко и хорошо, что прервать вокалиста просто не было сил. Или смелости. Дэнни продолжал плавно водить сжатой ладонью по члену гитариста. Было еще не вполне понятно, кому из них это доставляло больше удовольствия. Пожалуй, все же самому Дэнни: он настойчиво ласкал Бена, не отрывая взгляда от его лица. Смертельно хотелось зайти дальше… Вокалист склонил голову и приблизился ртом к члену. Оставалась всего пара сантиметров, и его губы уже коснулись бы разгоряченной плоти, но в этот момент Бен втиснул ладонь между собственным причиндалом и похотливым ртом Дэнни: – Нет! Не надо! Остановись, – простонал Бен. – Почему? Я же вижу, что тебе это нравится! – вокалист тут же вернулся в исходное положение, выпрямив спину. – Черт, Дэнни, не сейчас! Я так не могу. Мне не до этого, – уверил Бен, спрятав свое мужское достоинство обратно в штаны и застегнув их. Между прочим, нужно иметь большую силу воли, чтобы отказать Дэнни, когда тот хочет сделать минет. Для Бена это было особенно непросто: он уже и не вспомнит, когда в последний раз именно рыжая бестия удовлетворяла его орально, а не наоборот. Такая возможность была… – Как скажешь. Я не стану тебя насиловать, – Дэнни поднялся с дивана и, потоптавшись на месте, повернулся лицом к лучшему другу. – Тогда, может, выпьем?