Кровавый Писатель

Экскурсия была долгой и утомительной. Мне она показалась к тому же и бесполезной. Зачем мне знать, кто еще записывался в этой студии, когда, сколько платиновых альбомов тут издавалось. Нас водили от одного кабинета к другому. Лично мне было бы достаточно посмотреть на план эвакуации, что бы запомнить расположение главных офисов. Но извлечь пользу от этого хождения я все-таки смогла. Пока остальные участницы конкурса рассматривали каждую комнату, в которую нас заводили, я рассматривала их. Кто-то из них мог оказаться тем человеком, который строчил гневные письма. Восторг, удивление, радость. Сколько смешанных эмоций на их лицах. Человек, ненавидящий эту группу, не может радоваться, пребывая в их апартаментах. Значит, он будет изображать положительные эмоции. А фальшь я чую нутром. Я всматривалась в их лицах, пытаясь увидеть скрытое презрение или гнев. Но нет. Или тут действует профессионал, или патологический лгун. А может здесь только обезумевшие от радости фанатки? Скучный вариант. Тогда мне можно собирать вещи. В конце концов, нас все же привели в комнату, где находились музыканты группы Раммштайн. - У нас пополнение? – спросил Тилль, увидев меня. - Меня не было на первой встрече, - ответила я, стараясь улыбаться как можно естественней. Я пыталась представить себе, что на месте этих людей сидят мои кумиры. Вместо солиста пусть будет Брюс Ли, вместо Шнайдера – Брюс Уиллис. Но даже при таком раскладе я не стала бы терять голову. При моей работе нельзя потакать своим эмоциям и чувствам, приходиться их контролировать и сдерживать. Со временем эмоции теряют глубину и значимость. Просто атрофируются, как ненужные органы у паразитов. - А ты откуда прилетела, Кристина? – спросил Пауль, улыбаясь так, словно встретил давно знакомого ему человека. - Из России. Остальным девочкам явно было не по душе, что на пару минут я стала объектом внимания этих мужчин. - А другая девочка? – спросил Тилль, - она откуда? - Из России, - ответила я, почти на автомате. Мой взгляд был прикован к настенным часам. Огромные, зеркальные часы с музыкальным механизмом. Могу поклясться, что слышу, как секундная стрелка простукивает два удара. Один – когда смещается на одно деление. Второй, как полутон, следует сразу за первым, смешиваясь с ним. Девочки радостно щебетали с мужчинами, я же не вникая в тему их беседы, старалась занять такое место, что бы лучше рассмотреть часы. Между стеной и часами имелся небольшой зазор. Был виден винт, держащий часы. И трое проводов. Один – механическая часть часов, двигающая стрелки, второй – музыкальная часть. А третий? Я принюхалась. Нет, слишком много запахов. - Часы понравились? – заметил Пауль, - глаз с них не сводишь. Я перевела взгляд на него. - У вас есть наручные часы? - Что? – не понял вопроса он, - зачем тебе еще одни? - Они давно у вас? Тут висят? - Сегодня привезли, - вмешался Рихард, - а что с ними не так? Я попыталась улыбнуться, но улыбка вышла смазанной. - Понравились. Никогда не видела таких. Снова принюхалась. Смесь тошнотворно сладких духов девочек, мужской одеколон с яркой нотой замши, и…тонкий, едва уловимый…прозрачный. Сера? - Мне, пожалуй, надо выйти, - виновато сказала я. - Что и тебе плохо? – с издевкой спросил Шнайдер. Ох, Петросян. Как только я прикрыла за собой дверь, то сразу двинулась в сторону кабинета начальника службы безопасности. - Вы уверены? – начальник службы безопасности держался уверенно, но в его глазах разгоралось пламя паники. - Нет, но мне не могло показаться. Когда их установили? - Рано утром. Часов в семь. Никого из победителей еще не было. - С чего вы взяли, что он будет действовать в одиночку? Или делать все своими руками? Они часто бывают в этой комнате? - Да, обсуждают спорные вопросы касательно песен, концертных выступлений. - Вы плохо меня расслышали? У них в кабинете бомба в часах. И неизвестно сработает ли она от часового механизма, или от радиоволн. Тут прогремит взрыв в любую секунду. Найдите предлог и срочно выкурите их оттуда. И всех с третьего этажа. - А полиция? - Не надо никуда звонить, я справлюсь. Вызвав сюда копов, вы не только дадите прессе повод для очередного скандала, но спугнете того, кто это сделал. Через пятнадцать минут менеджер группы заявила, что первый день знакомства надо отметить, и поэтому она приглашает всех в солидный ночной клуб. Радости победительниц не было предела. Еще через двадцать минут, группа счастливых девушек покинула здание и отправилась в сторону отеля. Представляю, в какой суете они сейчас будут искать вещи для вечера и наносить макияж. Спустя сорок минут здание покинули и музыканты. Рихард и Тилль некоторое время стояли и что-то обсуждали, куря сигареты. Но потом и они разошлись по автомобилям. Я чуть отодвинула край занавески и наблюдала за их отъездом, стоя за шторой. Как только экспорт скрылся за поворотом, я рванула в их кабинет. - Бред полный, - прошептала я сама себе, нервно теребя свою челку. Передо мной на столе лежали части разобранной мной бомбы. Хотя язык не поворачивается так ее назвать. Заряда хватило бы только для того, чтобы напугать их. Ну, максимум проделать отверстие в стене. Но это смотря какая кладка. Если в 2,5 кирпича – ни за что. Крохотный коробок с мельчайшими металлическими иголками? Вот это могло бы быть проблемой. Но если участники скрылись бы за мебелью, то снова никакого поражающего фактора. Что за детская хлопушка? У каждого действия есть мотив. Так гласил мне здравый смысл. Если кто-то потратил на сооружение этой мухобойки время и деньги, то цель взрыва явно есть. Напугать? Можно придумать способ наименее дорогостоящий, но более эффективный. Предупредить? Мол, письма мои не читаете, мои угрозы игнорируете. Вот и получайте. Ведь в следующий раз эта шутка может быть со значительным тротиловым эквивалентом. Потом я занялась просмотром личных дел шести участниц конкурса. Пара интересных моментов, административные нарушения и все. Сладкие конфетки, милые ангелочки…Фу. Но если среди них нет Писателя, строчащего гневные письма, то почему эта посылка в часах появилась сегодня? В день, когда должна произойти встреча фанатов и музыкантов? Откуда он мог знать, в какой комнате музыканты проводят много времени? Вероятно, либо он из числа многочисленного персонала студии, либо у него тут есть информатор. Если у него все схвачено и имеются серьезные намерения, то почему бомбу так и не привели в действие? Чего он ждал? От бесконечных вопросов разболелась голова. Я посмотрела на часы; время далеко за полночь. Надо ехать в гостиницу. Письма и психологический портрет я возьму с собой, почитаю в номере. Может, увижу то, на что в первый раз не обратила внимания? В студии стало пустынно, свет практически везде был выключен. Тишина. Пара уборщиц домывают полы. Обычно в такое время суток, по законам кинематографа и случаются страшные, непоправимые вещи. Как хорошо, что это реальная жизнь. Где бояться надо только живых. Я вышла на улицу и сразу поежилась от холодного ночного воздуха. Так, днем привезли мой мотоцикл. Он где-то на парковке. Пришлось идти к автомобильным рядам. Где-то рядом работал мотор машины, но фары не были включены. Что кто-то забавляется на парковке? Господи, вам же не пятнадцать лет! А, вот и мой железный конь. Уже надевая шлем, я еще раз окинула взглядом высокое здание. Зеркальный монстр уже не блистал в лучах солнца. Он погрузился в ночные сумерки и словно погас сам. Неприятное чувство прокатилось по моему желудку, словно я выпила стакан ледяной воды. Знакомое ощущение. Чувство приближающейся беды.