Кровавый Писатель

Вечеринка с участницами конкурса от группы была в самом разгаре. Текила ушла очень быстро, ром еще быстрее, а после рома половина девушек совсем забыли о времени. Мы много смеялись, галдели и пели песни, пусть и невпопад, пусть фальшиво, пусть забыв половину слов, зато как душевно. И громко, очень громко. Но, выступление нашего импровизированного хора Турецкого, прервалось появлением Рихарда. Никто не слышал, как он поднялся на крыльцо нашей летней веранды. Он словно возник из вечернего сумрака, как вампир. Как обычно с дымящейся сигаретой, зажатой между пальцев и не по-человечески идеальный. Я несколько раз наблюдала за его манерой вести себя, за его походкой, за его умением держать себя в обществе. В его движениях никогда не было ничего лишнего: плавные и мягкие, словно у ночного хищника. Именно с ними он у меня и ассоциировался. Гибкий, пластичный, сильный, надменный – в его поведении определенно было что-то от семейства кошачьих. И он был опасен. И не только потому, что прекрасно осознавал свою красоту и свою цену. А в большей степени из-за того, что не знал цену другим. Не стоит его в этом винить, нет смысла рассматривать в каждом человеке уникальность, когда четко ощущаешь свое превосходство. И это отнюдь не делало его плохим, это делало его Рихардом Круспе – человеком, который полностью заслужил свое положение, и наслаждающимся плодами своих трудов так, как он мог. - У девочек вечеринка, - приятным томным голосом произнес он, делая затяжку, - весело проводите время? – он остановился у одного из деревянных столбов, что выполняли несущую функцию для стальной сетки крыши, и облокотился на него, попутно рассматривая конкурсанток. - Хочешь к нам присоединиться? – зазывающе спрашивает Кейт, - мы будем не против. - Извини, присоединиться к Вам не могу, - он не спеша курит, наблюдая за реакцией девушек, - но приглашаю Вас, присоединиться к нам. Девушки обрадовались и счастливо переглядывались друг с другом, даже Наташа вцепилась в мою руку и посмотрела на меня с открытым от восторга ртом. « Началось в колхозе утро» - Супер, - на ультразвуке пропищала слева от меня Мэридит. Мне показалось, что ухо даже заложило. - Приходите к нам, где-то через часа полтора. Мы как раз подготовимся к приему дам, - он улыбнулся, - придете же? - Да! – почти хором прокричали возбужденные такой новостью девчонки. - Отлично, - он развернулся, что бы уже спуститься с крыльца, но потом остановился и, обернувшись, добавил, - приглашены все. Трудно описать, какой невообразимый хаос начался после того, как Рихард лично (лично!) пригласил всех в обитель музыкантов на вечеринку. А если называть вещи своими именами, то на попойку, вакханалию в пьяном угаре, которая стопроцентно для кого-то закончится сексом. И, следовательно, завтра утром одна половина участниц будет очищать желудок в туалете, а другая – рыдать в спальне. - Поможешь мне собраться? – Наташа прыгает от радости на одном месте, как заводная игрушка, - Да? Я утвердительно киваю. Изрядно подвыпившие девушки уже снова пьют, на этот раз для храбрости, и уже никого и ничего не стесняясь, вслух обсуждают с кем и в каких позах они надеются переспать этим вечером. «Господи, не дай мне сойти с ума в этом курятнике» Все душевые в одну минуту были заняты, Наташа попала в ванную комнату одной из последних, что и следовало ожидать. Я молча сидела на кровати, наблюдая, как по коридору бегали девушки, примеряя наряды. Они сновали из одной комнаты в другую, беря у друг друга вещи, косметику, бижутерию. Вдруг на пороге появилась Кара. Выглядела она, несомненно вульгарно, но отнюдь не дешево. Красное платье-футляр выше колена, черные, цвета вороного крыла, уложенные в крупные локоны волосы, несколько тонких браслетов и лаковые черные туфли на тонких шпильках – да, эта девушка основательно подготовилась к своему выходу. Отдаленно, она мне напомнила актрис-старлеток, впервые номинированных на премию «Оскар». С гордо расправленными плечами, снисходительным взглядом из-под полуопущенных ресниц, с часами работы над своим образом позади и с неизменным внутренним мандражем, перед главным событием в их жизни. - Тебе помочь? – она осталась стоять в дверном проеме, видимо ожидая приглашения пройти в комнату, - ты чего не собираешься? В коридоре пробежала очередная девушка, вроде бы это была Николь, высокая пампушка из Англии, которая не рассчитала ширину коридора и задела Кару плечом. Та отреагировала моментально. - Высунь голову из своей жирной задницы и смотри, куда прешь! – крикнула немка вслед ополоумевшей от счастья фанатке, - корова, - зло процедила Кара, уже поворачиваясь ко мне, - я не поняла, ты чего разлеглась? - Немного перепила, - больным голосом сообщаю я, - сейчас отлежусь часок и начну собираться. - Сильно не опаздывай. Такое нельзя пропустить, - ее левая бровь изгибается дугой, отчего лицо сразу приобретает первозданный стервозный вид. Такое нельзя пропустить? Как-то двусмысленно прозвучала эта фраза. Я чего-то не знаю? В комнату вбегает Наташа, она еле-еле вытерлась после душа и вода стекает по ней ручьем. Девушка мечется от одной вещи к другой, в панике не зная, за что ей взяться в первую очередь. - Аааа! – кричу я, придавая своему голосу мужское суровое звучание, - Бегом! В окоп! Немцы идут! - Дура, - смеется она и мне в лицо прилетает декоративная плюшевая подушка, - не смеши меня. Я не успею, - жалобно клянчит девушка, - черт. Поможешь? - Мне нужно связаться со своим менеджером и узнать, перевела ли ты на мой счет деньги за услуги стилиста, визажиста и группы поддержки. - Ну Кристин, - она надувает губы, словно маленький ребенок. - Ой, - тяжело вздыхаю я, и поднимаюсь с кровати, - и зачем я с тобой связалась? Джек Питерсон никогда не жаловался на свою жизнь. Можно сказать, что его девизом по жизни была фраза: могло быть и хуже. Выгнали из колледжа за неуспеваемость? Не беда – могло быть и хуже. Родители разозлились и выгнали из дома без средств? Могло быть и хуже. Чуть не умер от передозировки в каком-то грязном, вонючем переулке за ночным клубом? Не умер же, могло быть и хуже. Устроился на низкооплачиваемую работу и женился на той толстозадой женщине только из-за того, что она залетела, и ее брат стал тебе угрожать? Вообще ничего страшного, могло быть и хуже. Эта кровососка после рождения набрала почти пятьдесят килограммов лишнего веса и теперь сидит дома, воспитывая такого же нахлебника, как и она сама и требует от тебя более денежной работы? Да, это очень нехорошо, братишка. Но, могло быть и хуже. Поэтому, как только Джеку подвернулась это не пыльная и не суетливая работа – он моментально согласился. Что вообще может быть лучше, чем целыми днями сидеть около въезда на эту музыкальную базу, смотреть порнографические видео в интернете, попивать холодное пиво время от времени, и получать за это приличные деньги. И к тому же, это прекрасная возможность отдохнуть от той мерзкой суки, которая поселилась в его доме три года назад. Джек делает большой глоток пенного напитка и довольно улыбается. Откуда-то сзади до него доносится девичье пение, конечно в разнобой и не в ритм, но ему это не так важно. Прекрасный вечер, за который последует прекрасная ночь. Он вернется в свой крошечный домик, установит сигнализацию по всему периметру и, посмотрев вечернее шоу, заснет на диване с бутылкой в руке. Вдруг на его датчике движения начинает настойчиво мигать красная точка. Первое время Джек даже не обращает на нее внимания, думая, что это, скорее всего, лесной зверь, по ошибке забежавший на их территорию. Но спустя пять, десять, пятнадцать минут движение не прекращается. Метка на экране перемещается от одного края правой части забора, до другого, иногда замирая на месте, но потом возвращаясь к своему маятникообразному движению. - Какого хера? – недовольно бубнит он себе под нос, придется встать и лично посмотреть, что за скотина устроила пинг-понг за правым крылом. Мужчина медленно поднимается со своего кресла, от многочасового сидения все мышцы затекли и теперь ему нужно немного покачать головой, что бы избавиться от скованности в шее. Делает еще один глоток пива, берет свою дубинку в одну руку, планшет – в другую, и вальяжной походкой, размахивая дубинкой, словно бывалый шериф, отправляется в сторону таинственной красной точки. Как только его силуэт скрывается за поворотом, рука, обтянутая черной кожей, берет его открытую бутылку пива и бросает в горлышко две таблетки. Небольшой гейзер бурлит на поверхности жидкости всего лишь пару секунд, и рука твердым и точным движением ставит напиток на место, аккурат попадая в водный круглый след на поверхности стола. Джек возвращается на свое любимое место спустя пару минут. Наверное, сбой в системе, или где-то в высокой траве и правда бегает какая-то пушистая мелочь. В любом случае, никакой опасности нет. - Да, у меня все под контролем, детки, - копируя акцент крутых парней из боевиков, произносит Джек, и делает еще один большой глоток пива, совсем не замечая осадка на дне бутылки. - Ты настоящая волшебница! – восклицает Наташа, когда я разворачиваю ее к зеркалу. Смотрю на нее с внутренним удовлетворением, постаралась я на славу, теперь она выглядела лучше себя прежней. Все недостатки скрыты, уж я-то в этом мастер, волосы правильно уложены, аккуратный макияж – недаром на превращение был потрачен целый час. Она не может насмотреться на свое отражение, а я – на ее улыбку. Пусть эта девочка будет счастлива, хотя бы сегодня. « И когда ты успела превратиться в сентиментальную бабищу? Иди еще слезливую мелодраму посмотри» - Иди уже, - подгоняю я ее, смотря на время, - остальные уже ушли где-то полчаса назад. - А ты? Совсем не пойдешь? - Пойду, но не сейчас, - я снова усаживаюсь на кровать,- уверена, что ничего хорошего не пропущу. - Вот блин, жалко, что нам нельзя делать фотографий и выкладывать в сеть, - вздыхает Наташа, - такая красота пропадает. - Она пропадет, если ты не пошевелишь своей задницей, - бубню я с закрытыми глазами. - Я тогда побежала, - она наносит духи на запястья и уже в дверном проеме говорит, - я этого никогда не забуду. Знала бы она, насколько пророческими окажутся ее слова. Спустя пару минут наш дом погружается в состояние покоя. Никто не бегает по коридору, не слышно ничьих разговоров, не хлопают двери, не играет музыка. Мои мысли плавно возвращаются к браслету. Кто мог его подкинуть? Мог ли кто-то проникнуть на базу? Вспоминаю нашего охранника, с неизменной бутылкой пива и блаженной улыбкой, словно у кота, наевшегося сметаны. Мог, однозначно мог. Две камеры широкого радиуса захвата на входе и по камере на каждом углу высокого забора - вся территория за пределами базы была под надзором Большого Брата. И что бы делать какие-то предположения, надо узнать для начала, что он видел. Кряхтя, как пенсионерка с радикулитом, и сбив все щиколотки до крови, я все же взбираюсь на дерево, которое по счастливой случайности росло в дальнем правом углу территории, практически сразу за домом музыкантов. Никогда не любила покорять какие-либо вершины. Устраиваюсь на толстой ветке и, приняв лежачее положение, пытаюсь дотянуться до угловой камеры. Мои пальцы практически соприкасаются с ее корпусом, когда задняя дверь дома открывается и пьяная компания, состоящая из Пауля, Кристофа и трех девушек, вываливается во двор. Резко пригибаю голову, но не рассчитываю расстояние и ударяюсь лбом о дерево. - Ебическая сила, - зло шиплю я от боли и оглядываюсь на компанию, располагающуюся прямо подо мной. Меня не видно с их точки обзора, в этом я уверенна, но не стоит продолжать изображать из себя Тома Круза, они могут меня услышать. « Или ты свалишься с дерева на голову Шнайдера. Тогда жди новую порцию прозвищ» Прислушиваюсь к их разговору, из-за басов музыки некоторые слова выпадают, но все частично их беседа достигает моих ушей. - …джакузи уже полный, девчата, - задорно говорит Пауль и закидывает руки на плечи сразу двух девушек, прижимая их к себе, - еще по одной и на пенную вечеринку. - Не жадничай, - канючит знакомый голос, - давай еще по две, - осторожно поворачиваю голову, чтобы посмотреть, кто именно произносит эти слова, но за листвой не видно половины происходящего. - Все, что попросишь, принцесса, - снова голос Пауля, но третью собеседницу не рассмотреть. Пытаюсь поменять свое положение, но нога слетает с ветки, сбивая полусухой сук, который падает на газон всего в двух шагах от веселой компании. - Ничего себе, - произносит Кристоф, поднимая его с земли и поднимая голову вверх, - кто это там? Вжимаюсь в дерево максимально тесно, напряженные мышцы уже начинают неприятно ныть, а сердце выбивается из груди. Еще чуть-чуть и Шнайдер услышит мое сердцебиение. - Да это просто белки, - отмахивается Пауль, - дамы, пройдемте в наш дворец, - с интонацией истинного дон жуана продолжает он, - Вас ждет горячая экскурсия. Но Кристоф остается стоять на месте, все еще вглядываясь в ветви дерева. - Ты чего тут завис? – раздается голос Оливера, - тебя там Тилль ищет. - Там кто-то есть, - отвечает ему барабанщик, - я что-то слышал. Оливер подходит к другу и сначала смотрит на него, а потом переводит взгляд на крону дерева. - Белки, скорее всего, - спустя некоторое время заключает он, - пошли. - Не белки, а слоны какие-то, - Шнайдер заканчивает свой дозор и поворачивается к Оливеру, - пошли. «Эээ. На себя посмотри» - А эта Кристина не пришла? – пренебрежительно спрашивает Кристоф у гитариста. Услышав свое имя, я вытягиваюсь, стараясь не пропустить ни единого слова. Практически превращаясь в одно сплошное ухо. - Еще не видел ее, - сухо отвечает ему собеседник, - а что? «Да, а что?» - Странная она какая-то, - Кристоф допивает содержимое своего стакана, - но симпатичная. Хмыкаю от смеха, но тут же опомнившись, закрываю рот ладонью. Весело сегодня однако. Компания возвращается во внутрь дома и я, выждав несколько минут, продолжаю свое движение к камере, поменяв положение из лежачего в сидячее. Нахожу замаскированный разъем и подключаюсь со своего планшета через USB. Минуя программу защиты, начинаю скачивать записанную информацию, все также восседая на ветке, словно наездница на лошади. Пока файлы копируются с одного носителя на другой, медленно осматриваю территорию, а потом перевожу взгляд на дом, в котором протекала шумная вечеринка. И тут в одном из окон появляется Наташа. Окна не зашторены и при включенном свете, видно все подробности. Девушка выглядит очень пьяной, заплетается об собственные ноги, и еле дойдя до подоконника, хватается за него, как за единственную точку опоры. Ее волосы всклокочены, губная помада сильно размазана, как бывает после страстных поцелуев. Она смотрит в окно, совершенно не подозревая о том, что я ее вижу, и улыбается. Чьи-то мужские руки обнимают ее сзади и увлекают за собой, попутно задирая блестящий золотистый топ выше груди. Оказывается, что она уже без нижнего белья. Я тщетно пытаюсь рассмотреть лицо этого мужчины, но он значительно выше девушки. Его лицо не видно, как бы я не нагибалась. Мне удается только заметить рукава черной рубашки, закатанной выше локтей, прежде чем Наташа закрывает шторы и спектакль прекращается. В спешке, словно в армии, переодеваюсь, что бы пойти на вечеринку. Планшет надежно спрятан под креслом, приклеен скотчем к его дну. Машинальными движениями делаю высокий хвост и, снимая одежду, кидаю ее прямо на пол. - Черт, черт, черт! – пальцы меня совсем не слушаются, и я не могу застегнуть молнию на платье. Вдруг раздается стук в дверь. Замираю на месте, может, показалось? Но через пару секунд стук, на этот раз более продолжительный, повторяется. - Кристина, ты тут? – произносит Кара за дверью, и, услышав женский голос, я расслабленно выдыхаю, - открой, - она дергает за ручку, но дверь закрыта на внутренний замок, - давай быстрее уже, - недовольно добавляет она. Забиваю на молнию и открываю дверь в полу застёгнутом платье. - Чего тебе? – спрашиваю я, открыв дверь только на одну треть. - Забери свою протеже с вечеринки, иначе она от позора потом не отмоется, - надменным голосом произносит немка, - и не только от позора, - добавляет, уже смеясь, она и награждает злобным взглядом, - она наверху. Где спальни. « И без тебя знаю уже, Колумб хренов» С горем пополам собравшись, выбегаю из входной двери нашего дома и врезаюсь в крепкую мужскую грудь. - Да твою ж мать! – я хватаюсь за лоб, который сегодня так и просит избиений на бис, и отхожу на пару шагов назад, - смотри под ноги! - Говорит человек, который не смотрит под ноги, - передо мной стоит Кристоф, и смотрит на меня сверху вниз со снисходительной улыбкой на губах. - Тебя только тут не хватало, - я обхожу его, - мне надо идти. - Я не просто так тут слоняюсь, - говорит он мне в спину, после чего я оборачиваюсь, - хотел поговорить. - Давай завтра, - отмахиваюсь я. - Я хотел извиниться, - его слова снова догоняют меня, и я останавливаюсь, - удели мне пять минут. Замираю на месте от его слов. Он пьян? Нет, надо перефразировать вопрос. Насколько сильно он пьян, раз пришел принести свои извинения сейчас, в разгар всеобщего кутежа? - Прости, но сейчас мне действительно некогда, - начала тараторить я, нервничая с каждой секундой все больше и больше. И переживала я не за себя: - Мне нужно в Ваш дом. - Там еще много выпивки, не торопись, - он протягивает мне наполненный темной жидкостью стакан, - я принес его для тебя, - замечаю в другой руке мужчины точно такой же стакан, только на половину опустошенный, - для перемирия. - Мы не ссорились, - я постоянно оборачиваюсь назад, как же завершить этот разговор и быстрее попасть в дом, но при этом не усугубить ситуацию с собеседником? Не нахожу ответа на этот вопрос. Вообще ничего стоящего в своей голове не нахожу, кроме нарастающей паники и пролетающих, словно пули, бесполезных мыслей. - Но я тебе грубил, - отвечает Кристоф, - и пришел сказать, что я не такой кретин, как ты думаешь. Я не хотел тебя задеть или оскорбить намеренно, мне сейчас самому легко. Часто срываюсь по мелочам. - Все нормально, - быстро подхожу к нему и забираю стакан из его рук, - давай выпьем за перемирие, и зароем топор войны здесь и сейчас. - Да, это хорошее, - он не успевает договорить, потому что я одним глотком выпиваю виски, что было в стакане и возвращаю ему пустой стакан, - вот это скорость, - улыбается мужчина, - вот это по-русски. - Теперь мы лучшие друзья, и мне пора идти. Правда, пора идти, у меня нет времени сейчас, но мы поговорим в другой раз, хорошо? – упрашиваю его я, - мне нужно помочь Наташе, она перепила. - Ну ты в своем амплуа, - мужчина немного прищуривается, от чего выражение его лица становится более циничным, - а ты уверена, что она хочет твоей помощи? - Нет, но ее надо вытащить оттуда, пока она не совершила фатальных ошибок, - говорю я, уже спускаясь по крыльцу, - она же себе не простит… Я не успеваю договорить слова, отвлекаясь на шум опускающихся железных ставней главного въезда на территорию базы. Словно огромные жалюзи, они закрывают выход полностью, отсекая нас от внешнего мира. Но как же охранник? Я же точно видела его, сидящего на своем караульном месте еще минуту назад, как он мог закрыть аварийные ставни, оставаясь при этом за территорией? Ведь они открываются только изнутри. - Этот выпивоха совсем стыд потерял, - Кристоф становиться за моей спиной, допивая свой напиток, - кнопки что ли перепутал, эти ставни уже сто лет никто не закрывал. - Это не он, - тихо, почти одними губами произношу я, но Кристоф слышит эти слова. - А кто еще? - Возвращайся в дом. - Что? - Пожалуйста, возвращайся в дом, - я поворачиваюсь к нему, переполняемая эмоциями и готовая за руку отвести его в закрытое помещение, потому что задницей чувствую, что ближайшие часы на улице будет не безопасно. Мужчина смотрит на меня ничего не понимающим взглядом, возможно его даже веселит эта ситуация и моя странная реакция на нелепый форс-мажор. Но его выражение лица меняется, когда полностью гаснет уличное освещение, а спустя пару секунд – пропадает электричество во всех домах. Все моментально окунается во тьму и теряет свои границы. База погружается в ночной мрак, вместе со всеми ее обитателями. - Нам надо присоединиться к остальным, - беру его за руку и тяну за собой, - пошли! – мужчина упирается, - лучше не оставаться на улице. - Что тут происходит? – не понимает он, - это какая-то авария? - Кристоф! – я не выдерживаю его медлительности, - это не авария! И не ошибка охранника, он остался за периметром! Пошли в дом, мне страшно, - испуганным голосом добавляю я, нужно сыграть на его мужском мировоззрении пока не поздно. Последние слова, произнесенные мной, оказывают на него необходимый эффект. Шнайдер выбрасывает на газон уже ненужные стаканы, и берет под контроль свой хмельной настрой. - Да, пошли, - он выходит вперед меня и быстрым шагом направляется к главному дому, оборачиваясь, чтобы убедиться в том, поспеваю ли я за ним. Мы находимся в одном шаге от входа в дом, когда тишину прорезает переполненный страхом женский крик, и я понимаю, что случилось что-то непоправимое.