Мальчик голубых кровей. Испытание алчностью

Неприятности — это не самое плохое, что может с нами произойти. Хуже всего, когда с нами ничего не происходит. (Ричард Бах)

Альбус Дамблдор любит прогуляться ранним утром по замку. Когда все ещё спят, и никто не сможет его увидеть. Мало кто знает, что Альбус привязан к Хогвартсу не только как к месту, где можно увидеть удивительные вещи и научиться магии. Нет, он привязан к Хогвартсу, как к родному дому. Как к единственному своему родному человеку. После того, как совсем ещё молодым, Дамблдор отходит от своих родственников, не понимающих его и пытающихся переделать, он больше не может заводить близко дружественных контактов, и даже поэтому отказывается от идеи создания своей собственной семьи. Замок для Альбуса — живое существо. И Дамблдор, как никто, знает, что у всякого «живого существа» есть своя жизнь. Тайная она или же явная — другой вопрос, но… Всё в природе подчиняется одним и тем же законам — законам бумеранга. — Резко похолодало, — сзади раздаётся голос, и Альбус, вздрагивая (когда он в последний раз мог остаться наедине настолько, насколько захочет?), оборачивается, чтобы увидеть в коридоре Минерву. — Не спится? — В моём возрасте, Минерва, опасно долго валяться в постели, — говорит волшебник. — И лежать с закрытыми глазами тоже. — Почему? — не понимает его намёков МакГонагалл. — Могут принять за мёртвого. — Типун тебе на язык! — Да-да, — вздыхает Дамблдор. — И я так думал ещё пару дней назад. — Что изменилось за эти пару дней? — Минерва подходит близко и видит, что мужчина (раньше всегда умеющий улыбаться и веселиться) теперь становится крайне мрачным. — Альбус? — Я был в Министерстве. — Я знаю, — она кивает. — И как? — Там всё изменилось. — Немудрено, — Минерва облокачивается на перила подвесного моста. Ветер задувает во все щели, и порой кажется, что вот-вот снесет замок. — Все газеты пестрят информацией о том, что Фадж хочет отменить демократические выборы и переизбрать самого себя. Чушь собачья, ей-богу! — Это ещё половина беды. — Да? — Я не хотел тебе сразу говорить, но… я ошибался в Амбридж. — Ошибался? — Минерва делает вид, что удивлена. — В чём именно это выражено? — Если бы не случай с Дементорами, — Дамблдор иногда, когда особенно расстроен, позволяет себе закурить трубку, — то я бы никогда не подумал, что она всё ещё не может забыть тех ужасных событий, связанных с Реддлом. Не подумал бы, что в ней всё ещё живёт… будто бы его отголосок. — Альбус, послушай, — МакГонагалл, сопоставив некоторые факты, приходит к выводу, что не Амбридж подослала Дементоров. — Я не уверена, что мы истолковали ситуацию верно. С Долорес Амбридж действительно стоит быть предельно осторожными, но… она, скорее всего, не причастна к нападению. — Что ты такое говоришь? — Пообещай мне, что будешь бдителен и не станешь болтать об этом? — Минерве так нужно честное слово, которому она давно не верит. — Альбус, прошу… — Когда я видел её в последний раз, то она пытала, используя «Круцио», Мэри Кроткотт, — говорит зачем-то Дамблдор. — Сперва я хотел прикончить её прямо там, но потом передумал… пусть это будет задачкой для Фаджа. — Пытала Кроткотт? — глаза у Минервы вспыхивают гневом. — Альбус, ты серьёзно?! — Да, и я боюсь, что у девчонки проблемы. — И ты молчал?! — Я надеюсь, что-ты-то туда лезть не будешь? — с надеждой в голосе спрашивает Дамблдор, понимая, что услышит отрицательный ответ. — Минерва, занимайся делами Хогвартса. У нас тоже не всё гладко, в связи с новым законом, который гласит, что «все магические учреждения полузакрытого типа теперь должны пройти дополнительную переаттестацию». — Альбус, что с Мэри Кроткотт? — теперь для Минервы нет ничего важнее. — Ты что-то хотела мне сказать? — Нет, ничего. — Минерва, — Дамблдор глядит на женщину. — Выкладывай. — Альбус, сперва ты мне скажи, что случилось? — Так и знал, что тебе нельзя говорить, — вздыхает старик и тушит трубку. — Корнелиус мне поведал, что Амбридж в последнее время стала слишком уж активной. Она боится за своё место, и её конфликт с Кроткотт обострился. И вот уже достиг апогея. Во многом благодаря тебе. — Мне? — женщина становится серьёзной. — Признавайся, с чего всё началось? — Ни с чего… — Профессор МакГонагалл, — Альбус качает головой в категоричном несогласии закрыть тему. — Говорите мне правду. — Профессор Дамблдор, — также официально произносит Минерва. — Мне нечего вам рассказать. Сожалею. Мы с Мэри Кроткотт обсуждали только мои личные проблемы. На приватных сеансах в свободное от работы время… — Да что вы! — передёргивает Дамблдор. — До чего «дорешали», что Амбридж заперла тебя в Азкабане, а Кроткотт устроила настоящую травлю! И после этого ты мне будешь утверждать, что тебе «ничего рассказать»?! — Да. — Минерва, нисколько не колеблясь, выпрямляет спину. — С конфронтацией между Кроткотт и Амбридж наши встречи не имеют никакой связи! — Смотри, — предупреждающе говорит Дамблдор. — Не скажешь правду сейчас, будет поздно. — Ты хочешь сказать, что Мэри что-то угрожает? — вот теперь Минерве становится страшно. — На самом деле что-то угрожает её жизни? — Если учесть, что она не явилась на торжественное распределение вчера, то… вполне. — Ты всё же взял её в Хогвартс? — Повторяю, — Дамблдор снимает свои очки-половинки. — Я не хотел тебе говорить, но факт есть факт — я разочарован в Амбридж… и пошёл навстречу тебе. Да, я удовлетворил твою просьбу или всё же — приказ? — мужчина приподнимает седые брови. — Мэри Кроткотт была зачислена мною в преподавательский состав… — Но, раз она не приехала, значит… — Думай, Минерва, — ещё больше помрачневший Дамблдор резко разворачивается. — Хоть иногда. Директор быстро уходит в замок, хлопнув дверью. Минерва стоит на мосту одна-одинёшенька и может поклясться, что ей холодно настолько, словно только что сошла горная лавина. Она спешит в Хогвартс. Времени полшестого утра, но Минерва знает, что все преподаватели уже не спят… — Ох, помилуйте, — вздыхает Флитвик. — Слизерин и Пуффендуй на уроке заклинаний вместе? Снегг даже не оборачивается. — Профессор Снегг, — обращается к нему карлик. — Не могли бы вы быть так любезны, и не ставить Слизерин совместно с… — С самым слабым факультетом? — едко замечает Снегг. — Извините, но если я разъединю их на заклинаниях, то потом начнётся путаница. На эту неделю придётся мириться с уже составленным расписанием. Ведь мне нужно следить за непутевыми «барсучьими выродками». Это раз. И к тому же, профессор, у меня пара зельеварения следом… — Выродками? — в преподавательскую входит хмурая Минерва. — Красноречиво, Северус. Весьма. — И, таким образом, — договаривает свою фразу Снегг, — я буду убивать сразу двух зайцев. Следя и за Слизерином, и за Пуффендуем. Это два. — Вы не слишком перегибаете? — А вы, очевидно, ждали, что я буду лужицей растекаться? — Хотя бы не проявляли агрессию, — хмыкает Флитвик, закрывая журнал. — И если говорить открыто, то Пуффендуйцы лучше ладят с начитанными и толерантными Когтевранцами. Или, на худой конец, с Гриффиндорцами. Но подвергать их прессингу со стороны Слизеринцев в самом начале учебного года — не вариант. — Это мне решать, — Снегг поднимается с места. — Если бы кто-нибудь из вас взял на себя обязанности по составлению учебного расписания добровольно, то я бы ещё мог смолчать, но не теперь. Это три. — Да уж, — Минерва качает головой, глядя на разбушевавшегося Снегга. — Мерлин у нас любит Троицу… но не такую… — Я всё слышу, — буркает Северус. — А нагружать детей полётами в первый же день, даже не проведя подготовку и должный инструктаж, — спрашивает уже Роланда Трюк, — это тоже входит в ваши грандиозные планы? — Чем раньше начнутся тренировки, тем лучше. — Не спорю, — отвечает ему Роланда. — Вашим есть, чему поучиться. — Вот и славно, — Снегг в упор смотрит на женщину. — Нам нужен Кубок в этом году. — Вы пока не вошли даже в ТКТ (Турнирную Квиддичную таблицу)… — Значит, вы сделаете всё возможное, чтобы Слизерин уже через месяц был там, — бескомпромиссно заявляет Снегг. — Ясно? — И всё же, — настаивает женщина. — У меня, например, были кое-какие планы… — Советую вам о них забыть, — тут же выговаривает Снегг. Преподавательница стоит, явно обескураженная. — Но раньше вы всегда… — Раньше было раньше, — раздражённый зельевар оглядывает преподавателей (тех, что уже проснулись и пытаются начать работать), и что-то не даёт ему покоя. Их взгляд становится слишком суровым и недовольным. Но с другой стороны — чего они ждут? Что он теперь будет расшаркиваться перед каждым, в ущерб своему графику? Дамблдор очень даже мастерски обламывает все его планы. Так почему же он, Северус Снегг, не может отплатить и директору той же монетой? Теперь точно начнутся жалобы и прочая канитель. И пусть. Может, до Дамблдора хоть что-то станет доходить. — Сейчас всё изменилось, уважаемая мадам Трюк. — Северус, — Минерва зовёт декана Слизерина. — На два слова. Можно? — Даже не надейся, что я буду извиняться, — бросает он, смотря на расстроенную Трюк, подошедшую к Флитвику и начавшую что-то ему высказывать. — Передо мной никто отродясь не извинялся. Зато шпынять умеют: «Северус, сделай то! Северус, сделай это!» — И тебя это сильно задевает? — прищуривается Минерва. — Знаешь, что я думаю: тебе надо с Дамблдором по душам потолковать и всё объяснить. Он поймёт. Хочешь, я возьмусь на время за Пуффендуй? — С твоим-то графиком? — усмехается Снегг. — Вот уж спасибо. Чтоб Альбус же мне и высказал, что ты под завязку, а я тебя изматываю… Смотри, с Гриффиндором своим справляйся, а то твой Уизли теперь в моём чёрном списке… — Про Уизли я вообще не понимаю, — говорит МакГонагалл. — Ну с чего ты взял, что он колдовал?! — А ты газет вообще не читаешь? — Ты на самом деле веришь в то, что ребёнок мог напасть на сына Министра Магии? — ошарашенная Минерва смотрит на зельевара. — Ты спятил! — Я не сказал, что это был ребёнок, — взбешённый Северус прижимает Минерву к стене, отчего та пугается. — Я лишь сказал, что палочкой Уизли пользовался Сириус Блэк. Бывший заключенный Азкабана, позволю себе тебе это факт напомнить. — Послушай, если тебе станет легче, то я скажу, что Блэк помог мне, применив магию, — видя, как декан змеиного факультета уже собирается открыть рот в возмущении, Минерва поспешно выставляет руку вперёд, дабы задержать его гнев. — В книжном магазине «Флориш и Блоттс», в предыдущее воскресенье. На презентации. — Ага, — кивает мужчина. — Я видел, что вам с Поттером было очень даже лестно оказаться в объективе. — Северус, — Минерва порой приходит к выводу, что Снегг ведёт себя в данной ситуации, как обиженный мальчик. И она вполне может его понять. Иногда может, но иногда — совершенно нет. — Мы не об этом сейчас. Я пытаюсь тебе сказать, что на меня едва не напал Люциус Малфой. — Какая связь? Минерва поджимает губы и задерживается взглядом на лице зельевара. Оно довольно помято, учитывая, что теперь Снеггу (с его новыми обязанностями и умением раздувать из мухи слонопотама) придётся спать не больше пяти часов в сутки. — Прикидываешься? — Нет, — отвечает Северус. — Отлично, — фыркает женщина. — Тогда напрягись, и вспомни, кто он такой. — Ты не пробовала держаться в стороне? — Недосуг всё как-то, — ёрничает профессорша. — Знаешь ли. — Если ты будешь продолжать пытаться усыновить Малфоя-младшего, то явно не раз получишь от Малфоя-старшего, — почти с улыбкой говорит Снегг. — Просто оставь всё как есть. У парня же нормальные родители. Ты сама говорила, что это лучшие магглы, каких только можно сыскать… — Я думала, что ты хоть что-то понял, — горько выдаёт Минерва. — Я давно понял только одно, — Снегг отходит от МакГонагалл, позволяя и ей отлепиться от стены, куда уже бросают косые взгляды коллеги. — Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Чем больше заботишься о других, тем меньше времени на себя. А чем меньше времени на себя, тем жизнь скучнее и короче! — Я так понимаю, это всё из-за Локонса? — Правильно понимаешь, — цедит Снегг и смотрит на большие настенные часы. — Какого наргла он вообще решил, что, если его писанину читают какие-то там озабоченные домохозяйки, то ему по плечу становиться преподавателем Защиты от тёмных искусств?! — Всем доброе утро! — в преподавательскую, напевая гимн Хогвартса, вваливается заспанный Златопуст Локонс, ещё толком не одетый. — Конечно, если не смотреть на время… А что вы так рано встаёте? — Для вас, наверное, и обед будет ранним, — фыркает Снегг. — Ну, извините, что здесь не курорт, где бы вам персонально приносили на блюдечке всё, что потребуется. И расписывались кровью на обложках ваших… шедевров… — Я же только… — Перебивать — признак невоспитанности. — Снегг подходит к Локонсу. — Это вы пришли к нам, а не наоборот. Запомните, Локонс, здесь мы все равны. — Я запомню, — выражение лица Локонса меняется. — Профессор… — Прекрасно, — Северус с довольным видом проходит снова к своему столу. — Позвольте, я оповещу о том, что сегодня на обходе вы первый и последний… доброволец… у нас резко возникли проблемы с дежурантами… — На обходе? — Локонс вертит головой. — Каком обходе? — Вы не удосужились даже открыть устав школы, — с утвердительной интонацией произносит декан Слизерина. — Это вас тоже, должен сказать, не красит. — Это моя вина, — вдруг говорит Минерва. — Я забыла выдать профессору Локонсу экземпляр Устава. — Вам же хуже, профессор МакГонагалл, — снова начинает Снегг. — Теперь вы и будете объяснять ему, во сколько мы встаём и что после этого делаем. И кстати, у него разве есть лицензия преподавателя? Сомневаюсь, что человека так и не освоившего уровень ЖАБА можно называть «профессором». — Вы пытаетесь меня оскорбить и унизить в первый учебный день? — Златопуст подходит к столу Снегга. — Для чего? — Вот уж отчитываться я не намерен. — Конечно, — затевает перепалку уже Локонс. — Вы унижаете других, чтобы казаться лучше на их фоне? — Что? — смеётся Снегг. — Вы в своём уме, голубчик? — Да у вас на лбу всё написано! — А что на вашем может появиться через несколько мгновений, вы, держу пари, не догадывайтесь. — Снегг резко встаёт со стула, и вся преподавательская замирает в ужасе. — Верно? — Северус Снегг, — Минерва ледяным по тону голосом приказывает декану Слизерина сесть. И он на удивление слушается. — Прекратите немедленно. — Благодарю вас, профессор, — Локонс испуганными глазами косится на Снегга, когда подходит к МакГонагалл. — Вижу, что у вас тут отменный авторитет. И правильно. Как себя поставишь — так и поплывёшь… — Вы уверены в правильности этого выражения? — снова заедается зельевар. — Локонс, писателю, объехавшему весь свет, должно быть известно, как оно произносится на самом деле… — Северус, — Минерва уже едва сдерживается. — Да, замолкаю, — он утыкается в журнал и усмехается. — Профессор МакГонагалл, предупредите о том, что будить студентов нужно вовремя. А то, что наш новый гений проспал, мало кого будет волновать… — Обязательно, — Минерва помигивает совершенно поникшему Локонсу и уводит его из преподавательской. — Профессор МакГонагалл! — жалуется ей бывший ученик. — Я только вошел! И тут такое… прямо в лицо… Что с ним такое? — Не будьте слишком строги к нему, — говорит женщина. — Представьте ситуацию: что бы вы чувствовали к человеку, который украл у вас… мечту? — Мечту? — не понимает Локонс. — Я ничего… — Просто представьте, что бы вы сделали? — Я бы его возненавидел! — тут же реагирует Локонс. — Вот, — кивает Минерва. — Значит, вы должны понять профессора Снегга. — Понять? — Иногда мы делаем слишком поспешные выводы. — А к нему это не относится? — В смысле? — Почему он может считать меня никчёмным дураком, а я должен проявлять уважение?! — взрывается Локонс. — Я лично себя люблю и уважаю. И если ещё раз он начнёт со мной перепираться, или оскорблять, то… — Успокойтесь, вам нужно адаптироваться, — Минерва ведёт его к лестницам. — А «Устав Хогвартса для преподавателей» прочитайте. И даже зазубрите некоторые параграфы. Иначе туго придётся. — Да, — заминается, краснея, как школьник, мужчина. — Я немного оплошал. Спасибо вам, что заступились. Спасли моё лицо. — Такая у меня работа, — усмехается себе под нос Минерва. — Спасать всех. — У вас всё в порядке? — Да, — она силится улыбнуться. — Профессор МакГонагалл, — не отстаёт Локонс. — Если вас что-то тревожит, то вы можете мне рассказать. Я вам всегда помогу, если это только будет в моих силах. Минерва молчит, кусая губы. — Вы так много для меня сделали, даже сейчас, что я просто не смогу нормально работать, пока не буду знать, что у вас случилось! — Я не хочу для вас лишних проблем. — Минерва! — Локонс хмурится. — Говорите же! — Ваш личный водитель сегодня свободен? *** — Франсуа! — Корнелиус Фадж, разминая затекшую от неудобного сна в кресле, шею, кричит, призывая своего эльфа. — Живо сюда! — Да, господин Министр, — кланяется тут же эльф, одетый не в традиционную рабскую наволочку, а в маленький приталенный пиджак с ярким галстуком-бабочкой. — Господин желает видеть Франсуа? — Да, — говорит Фадж. — Распорядись, чтобы мне подали карету. Я еду в Париж на переговоры с их Министром. Буду поздно. Поэтому полей цветы и наведи порядок. И да, кстати, ты навещал Коуди? — Конечно, господин. — И как он? — мужчина устаёт каждый вопрос задавать отдельно и ждать на него ответа. — Что ты медлишь?! — Простите, — эльф качает головой. — Франсуа так забегался вчера, что не навестил хозяина Коуди вечером. Простите. Не наказывайте сильно, господин Министр. — Да иди ты к чёрту с наказаниями, садомазохист, — шипит Фадж. — Если ты бываешь у него хотя бы раз в день, мне этого достаточно. — Тогда у хозяина Коуди всё хорошо… — Не смей при мне улыбаться! — Министр нагибается и отвешивает эльфу подзатыльник. — Расслабился, я смотрю! Фадж собирает свой чемоданчик сам: зубная щётка, сменное нижнее белье, чистая рубашка, бритва, кружка, ежедневник, перья с супер-чернилами, жевательная резинка для свежести дыхания… Искать долго не нужно — всё лежит в ближайшем ящике. Корнелиус уже и не помнит, когда он в последнее время отдыхал дома. Он всё время проводит в стенах Министерства. А теперь, после нападения на сына, ему просто не хочется туда возвращаться. — Карета будет подана, господину Министру через пять минут, — оповещает Франсуа, снова появляясь в кабинете. — Господин желает ещё что-нибудь? — Долорес обещала мне принести предположительный список избирателей, — Фадж проверяет, всё ли он собрал. — Странно. Она никогда не опаздывает… — Поискать мадам Амбридж? — Сам схожу! — машет рукой Корнелиус, прихватывая чемоданчик. — Перестели-ка мне здесь лучше кафель. Освежить обстановку хочу. Этому уже года три. Понял? — Конечно, господин Министр, — кланяется Франсуа. — Всё исполню. Фадж выходит из своего кабинета и направляется к лифту. Проехав один уровень, он выходит и оказывается на этаже Магического образования и правопорядка. Кабинет, где Долорес совместно с другими волшебниками решает все насущные вопросы, располагается в самом дальнем конце коридора. Большая дверь с надписью: «Комитет обеспечения безопасности волшебников. Посторонним вход воспрещён!», которая загорается зелёным светом, когда глазок на ней узнаёт в подошедшем человеке министра. Теперь остаётся только назвать пароль. — Магия — сила, — говорит Фадж, и дверь открывается. В кабинете очень холодно. Зуб на зуб не попадает. Корнелиус передвигается крайне медленно, оглядываясь по сторонам, сам не зная, почему. Его одолевает чувство безысходности. — Долорес? — зовёт он и ёжится. Фадж делает ещё несколько шагов в сторону стола, за которым обычно восседал Скримджер, но теперь место оставлено Амбридж. На столе министр видит маленькую розовую чашку с недопитым чаем-кофе цвета яблок сорта «Макинтош». Кроваво-красного цвета. И мужчину снова передёргивает. — Долорес? Вы здесь? Когда Фадж обходит стол, то картина, представившаяся его взору, могла бы вызвать крайний ужас у всякого неподготовленного человека. Впрочем, и сам Фадж не мог ожидать такого — Амбридж лежит на полу и корчится от боли, а изо рта у неё идёт пена. Вокруг разбросаны бумаги. Если присмотреться, то папки с надписью: «Конфиденциально» уже распечатаны. Фадж чертыхается и подскакивает в Амбридж. Она не обращает на него внимания — ей просто не до того. Руки сжаты в кулаки, и понятно, что её маникюру придёт конец, причём самый плачевный. Женщину выгибает дугой, она не может произнести ни слова. — Долорес! — он начинает её трясти. — Что с вами, Мерлин побери?! Корнелиус замечает источник холодного ветра — окно, распахнутое настежь, ещё и прилично разрушено. Рама выскочила, и теперь огромная дыра светит в противоположной стене. Однако остаётся загадкой, почему не срабатывают сигнальные чары и вообще, кому взбредет в голову напасть на Министерство ранним утром. — Что вы наделали?! — орёт Фадж. — Долорес! Кто это был?! Амбридж продолжает извиваться в его руках и её состояние только ухудшается — на лбу выступает холодный пот, глаза закатываются, становясь похожими на два белых шарика для пинг-понга. Фадж бросается к столу и принюхивается к чашке — мало ли что. Отравить работника Министерства Магии — это всё равно, что добровольно прийти в Азкабан и сказать, что ты на курорте, то есть — невозможно. — Долорес, Скажите мне, что это?! Кто это с вами сделал? Мужчина опять оказывается возле Амбридж. На полу среди кипы бумаг, он отыскивает странный предмет. Смотря на него, уже становится ясно, что лучше не прикасаться к нему. Фадж очень хорошо знает, что в таких случаях делается — нужно вызывать авроров. — Не тро-гай-те…– еле по слогам выговаривает Амбридж. — Что? — Не тро… Фадж, словно загипнотизированный, протягивает руку, чтобы прикоснуться к предмету, о происхождении которого (в своё время) ходило немало легенд. Амбридж, сделав неимоверное усилие, перекатывается на живот и не позволяет министру сглупить. Через несколько мгновений после того, как Амбридж закрывает своим телом медальон, Фаджа отпускает. Он трясёт головой и отползает в сторону. — Что это было? — спрашивает побледневший Корнелиус. — Неважно, — отзывается Долорес. — Оставьте меня… — Это тот самый Медальон? — Нет. — Не нужно мне врать! — срывается испуганный мужчина. — Долорес! Отвечай, чёрт тебя возьми! — Это лишь мифы, — Амбридж утыкается мокрым лбом в пол. Её всё ещё бьёт крупной дрожью. — Тот Медальон был уничтожен. И вы сами знаете это. — А если всё, что писали в «Пророке», правдиво?! — Корнелиус… — Замолчи! — он вскакивает с пола. — Это уже не шутки… — Не будь дураком, — улыбается, чуть приподняв голову, Амбридж. — Нечего верить в слухи. — Я верю своим глазам! — Верить нужно и можно только фактам. А глаза порой очень обманчивы. Также, как и слова, что ничего не стоят. Слышишь? *** Прихватив с собой толстенный журнал, где понапихано разных справок студентов, бумажек, записок от родителей, черновиков ведения уроков и прочего разномастного хлама, Минерва МакГонагалл направляется в общую гостиную Гриффиндор. Праздничный прошедший ужин довольно безрадостен, особенно для первогодок, и к тому же, Минерва отмечает, что Дамблдор слишком погружен в себя, чтобы общаться с детьми (так уж повелось, что Альбус всегда морально поддерживал факультет, ведь сам когда-то его окончил). — Доброе утро, мисс Фрау. — Доброе утро, профессор МакГонагалл, — говорит дама на портрете. — Как спалось? Ничего не слышали? — Да нет, вроде. — А мне вот кошмары снились. — После всех этих нововведений неудивительно, что нам всем скоро будет кошмары снится, — проговаривает Минерва с кислой улыбкой. — У меня к вам парочка вопросов. — Ради бога, — разрешает Полная дама. — Скажите-ка мне, сколько у нас всего учеников на сей день? — Всего на факультете Гриффиндор обучается сто сорок человек, профессор, — портретная дама прекрасно умеет считать и уже знает, что от неё требуется. — Отлично, — Минерва помечает, что цифра, данная её Дамблдором, совпадает с названной. — Гендерное соотношение? — По-прежнему, перекос в сторону особей женского пола… — Хорошо, а инвалиды или дети из неполных семей имеются? — На нашем факультете обошлось. — Сколько чистокровных на первом курсе? — спрашивает Минерва, внутренне проклиная того, кто придумывает такие вопросы. — Десять человек. — Количество магглорожденных учеников на первом курсе? — Трое, — мисс Фрау смотрит на Минерву колким взглядом. — Опять рапортовать в Министерство? — Увы, — сообщает Минерва. — Теперь всё намного хуже. Министерские работники будут патрулировать Хогвартс дважды в месяц. — Вот уж радость привалила… — Лучше и не говорите, — Минерва смотрит в журнал. — Все ли на месте, мисс Фрау? — Все на месте, включая пронырливых первокурсников, но в гостиной, на данный момент, в спальнях не хватает одного студента. — Вот как? — Минерва записывает. — Кого же нет? — Старосты, — сообщает мисс Фрау. — Мистер Перси Уизли не явился вчера в школу. Всех видела, всех пересчитала, а его нет. — Так, — нахмуривается МакГонагалл. — Опять начинается… — У них до подъёма полчаса всего-то. Опоздают такими темпами на завтрак. — Придётся мне исполнять чужие обязанности, — фыркает Минерва. — А потом кто-то удивляется, почему я в характеристике им пишу, что они — безответственные болваны! — И то правда, профессор. — Ну, погоди у меня, Перси Уизли… Полная дама улыбается и пропускает декана внутрь, но сперва та называет новый пароль: «Страх лишь в голове, а храбрость — в сердце!». Минерве предстоит обойти три десятка спален, расположенных в башне Гриффиндор под самой крышей. Они располагаются по спирали. Самые младшие ночуют внизу, почти рядом с общей гостиной, а другие курсы вверх — по нарастающей. — Первый курс, подъём! — командует женщина, распахивая шторы на окнах и расталкивая особенно крепко спящих детей. — Живее, к завтраку у нас опаздывать не принято. Собирайтесь все в гостиной, я приду через несколько минут. Минерва поднимается выше, когда обходит все спальни первокурсников. Теперь нужно разбудить Поттера и других второкурсников. Учитывая, что Гарри Поттер всегда встаёт раньше, МакГонагалл только слегка заглядывает в их спальню. — С добрым утр… — Кто это сделал?! — голос Драко сразу же настораживает МакГонагалл. — Спрашиваю, какая тварь подходила к моей кровати? — В чём дело? — женщина пропускает в дверях, направляющегося ванную комнату, сонного Гарри, который бубнит что-то про себя. — Мистер Малфой? — Кто-то ему волосы намазал супер-субстанцией, — отзывается Финниган, свешивая босые ноги с кровати, и еле сдерживаясь, чтобы не засмеяться. — Какой ужас, должно быть… — Весело начинается учебный год, — тихо вздыхает Минерва и подходит к Драко. — Брюнетом теперь будешь? Мальчик исподлобья смотрит на Минерву. — Одевайся, пойдём в больничное крыло. МакГонагалл собирается выйти из спальни мальчиков и пойти проведать девочек, как вдруг видит, что Рональд Уизли сидит в углу возле полотенечной вешалки и что-то втихомолку колдует. — Мистер Уизли! — Что? — мальчишка резко поворачивается. — Что вы делаете? — Я склеивал свою палочку, профессор, — Рон демонстрирует волшебную палочку, наспех замотанную скотчем. — Видите? — Сломанные палочки, мистер Уизли нужно заменять на новые, а не склеивать, — Минерве всё сложнее сдерживаться. Одно только утро приносит уйму головной боли. — Сегодня после ужина мы с вами сходим к профессору Флитвику. Он заведует кафедрой замены волшебных палочек в Хогвартсе… *** После завтрака настроение у Драко нисколько не улучшается. Голова всё ещё побаливает после того, как Помфри наконец-то удаётся спасти его волосы от склизкой чёрной субстанции, которую используют в качестве смоляного раствора при порубке деревьев. Первым уроком стоит ЗОТИ, и у всех, включая даже отличницу Грейнджер, странный мандраж перед встречей нового преподавателя. Все помнят Квирелла, и должны признать, что боятся того, что новый профессор будет таким же чокнутым, как и он. К неразлучной троице — Гарри, Рону, Гермионе — присоединяется курчавый мальчик из Когтеврана. Драко его помнит, но им не о чем разговаривать ведь Флетчи — магглорождённый. И, по мнению Драко, общаться с кем попало за пределами своего факультета совсем не есть хорошо. — Джастин Финч-Флетчи, — представляется он, приветливо тряся Гарри за руку. — Я вас, конечно, знаю. Ты знаменитый Гарри Поттер… Ты Гермиона, первая по всем предметам. А ты Рон Уизли… В классе довольно темно — шторы, так и не постиранные Филчем, свисают с огромных окон грязными тряпками, закрывая собой весь солнечный свет. Парты оказываются пыльными, а стулья и скамейки — сломанными. Драко замечает в проходе чемодан, который он уже где-то видел. — Господи! — Гермиона, которую толкает кто-то из девчонок Когтеврана, налетает на чемодан и падает. — Понаставят же! — И правда, не пройти, не проехать, — Рональд протягивает руку Гермионе, но она пренебрегает его помощью. — Чей багаж? Признавайтесь, кто не дошёл до спальни? — Мне кажется, это чемодан нашего нового учителя, — выдаёт Финч-Флетчи. — Видите, какой большой? — О да. У Квирелла, наверное, в разы меньше был… — Ты откуда знаешь, Невилл? — удивленно спрашивает Гарри. — Малфой мне сказал, что чемодан, как и мозг — чем меньше, тем хуже. — Смотрите, — говорит Джастин, — тут инициалы стоят… На праздничном ужине в честь начала нового учебного года Дамблдор, настолько погруженный в свои мысли, забывает сказать ребятам, что их новым учителем будет Локонс. Ученики удивляются, но не спрашивают, решая, что так и нужно. — Я знаю, чей это чемодан, — в разговор вмешивается Драко. — И чей же? — спрашивает Гарри. — Локонса, — фыркает мальчишка. — Твоего любимого. — Разве только моего? — У меня изменилось мнение о нём, — серьёзно говорит Драко. — Златопуст Локонс наш новый учитель? — распахиваются глаза у Рона. — Вы шутите? — Вовсе нет, — Гермиона с радостью усаживается за первую парту. — Смотри, Грейнджер, он может тебя здесь увидеть и потом не выпустить из этого класса. — Драко усмехается, занимая место на самой последней парте возле окна. — Почему именно он будет вести у нас ЗОТИ? — выплёвывает негодующий Симус Финниган, садясь рядом с Малфоем. — Других разве нет? Может, Дамблдор напутал что-то? — А ты много знаешь тех, кто смог бы вести такой сложный курс? — спрашивает Драко. — А почему бы его не вести Дамблдору лично? — Рон ищет глазами место. — Он же такой могучий маг. — Но Локонс тоже силен! — сияя, как золотой пятак, продолжает тему Джастин. — Храбрый, как лев. Вы читали его книги? Я бы со страха умер, если бы на меня напал в телефонной будке вампир. А он хоть бы хны! Сразился и победил. Фантастика! Родители записали меня в Итон, но я так счастлив, что учусь именно здесь. Конечно, моя мама была немножко расстроена, но я дал ей почитать книги Локонса, и она поняла, как прекрасно иметь в семье волшебника, тем более хорошо образованного… Тут в кабинет входят, громко переговариваясь, и остальные ученики. Рон с Гарри спешат к свободной парте. Когда все рассаживаются по местам, наконец-то появляется сам Локонс. Он проходит от одного угла класса до другого. Берёт книгу «Тропою троллей» — экземпляр, принадлежащий Невиллу Долгопупсу — и поднимает его, демонстрируя собственный портрет на обложке. — Это я, — говорит он и подмигивает. — Златопуст Локонс, рыцарь ордена Мерлина третьего класса, почетный член Лиги защиты от тёмных сил и пятикратный обладатель приза «Магического еженедельника» за самую обаятельную улыбку. Но не будем сейчас об этом. Поверьте, я избавился от ирландского привидения, возвещающего смерть, отнюдь не улыбкой! Златопуст замолкает, ожидая смеха. Несколько учеников довольно кисло улыбаются. — Итак, добро пожаловать в этот кабинет, где вы каждый урок будете лицезреть воплощение ужаса, но не бойтесь — пока я рядом вам ничего не грозит. Локонс подходит к столу и достаёт волшебную палочку. Манящими чарами он подкатывает к себе чемодан и выуживает оттуда большую клетку. Класс притихает. — Давайте для начала я вам обрисую основные задачи курса… Локонс смотрит в свои записи: — А задача у нас с вами всего одна — научиться достойно отражать возможные нападения существ, именуемых «тёмными силами». — Сэр, — поднимает руку Гермиона. — Разрешите обратиться? — Да, мисс Грейнджер? — он выжидающе смотрит на девочку. — Понадобятся ли нам сегодня книги из вашей коллекции? — Я вижу, вы все купили полный комплект, — говорит радостный Локонс. — Как это прекрасно! Пожалуй, начнём урок с проверочной работы. Не пугайтесь! Я только хочу узнать, как внимательно вы их прочитали и что из них усвоили… Драко готов убить Гермиону за её высовывающийся очень часто не вовремя язык. Он с силой стискивает перо. Локонс, подходя к их с Симусом парте, замечает напряжение, исходящее от мальчишек. — Что-то не так? — Нет, сэр, — выдавливают они. — Не теряйте времени даром, — вручив каждому из учеников листки с вопросами, Златопуст смотрит на часы. — Даю вам полчаса. Начинайте. На первой странице Драко читает: 1. Какой любимый цвет Златопуста Локонса? 2. Какова тайная честолюбивая мечта Златопуста Локонса? 3. Каково, по вашему мнению, на сегодняшний день самое грандиозное достижение Златопуста Локонса? И так далее и тому подобное. 54. Когда день рождения Златопуста Локонса и каков, по вашему мнению, идеальный для него подарок? Спустя полчаса, Локонс собирает работы и быстренько просматривает их. — Ай-яй-яй! — покачивая головой укоризненно, говорит новоиспеченный профессор. — Почти никто из вас не помнит, что мой любимый цвет сиреневый. Я об этом пишу в книге «Йоркширские йети». А кое-кому не мешало бы повнимательнее читать «Встречи с вампирами». В главе двенадцатой я черным по белому пишу, что идеальный подарок для меня в день рождения — благорасположение между всеми людьми, магами и немагами. Но, разумеется, я не отказался бы и от бутылки доброго огненного виски Огдена! И Локонс еще раз проказливо подмигивает. Рон пялится на Локонса недоуменным взглядом. Сидящие впереди Невилл Долгопупс и Дин Томас трясутся от едва сдерживаемого смеха. Гермиона же, наоборот, вся подтягивается и не сводит с мужчины глаз. — А вот мисс Гермиона Грейнджер знает мою честолюбивую мечту. Да, я хочу избавить мир от зла и наводнить рынок новыми лосьонами для волос. Умница, девочка! Он ещё раз перелистывает ее работу. — Она заслуживает самой высокой оценки. Отлично! — излучает восторг Локонс. — Отлично с плюсом! Десять баллов Гриффиндору. А теперь перейдём к делу… Локонс тянется к большой клетке, завешенной тканью. — Сегодня я вас научу, как обуздывать самые мерзкие создания, существующие в мире волшебников. Единственное, о чём я вас попрошу — не паникуйте. Драко видит, как клетка начинает ходить ходуном из-за прикосновения к ней палочки Локонса. Мальчишке становится не по себе. Симус тычет его в бок и говорит шепотом, что там могут быть скорпионы. — Итак, есть предположения? — спрашивает всё же Локонс, не сдёргивая ткань. — Мисс Грейнджер, быть может, вы? — Это что-то маленькое? — предполагает Гермиона. — Да, небольшое. — Опасное? — А вы как думали?! — восклицает Локонс. — Мистер Поттер! Прошу вас, скажите нам, что же там находится? — Я не знаю, сэр, — тяжело вздыхает Гарри. — Скорпионы! — орёт Финниган. — Неверно, — сожалеюще усмехается Локонс. — Кто ещё? — Судя по звукам, это могут быть Корнуэльские пикси, — говорит сидящая за соседней партой Полумна. — Мне папа про них рассказывал. — О, а вот это уже ближе, — широко улыбается Локонс. — Как вас зовут? — Полумна, — девочка краснеет. — Полумна Лавгуд. — Когтевран зарабатывает пять очков! — Локонс ставит пометку в журнале. — Это только что пойманные Корнуэльские пикси… Весь класс затаивает дыхание, Локонс убирает ткань. Существа оказываются маленькими. Ярко-синие, с заостренными мордочками. Оказавшись после темноты на свету, они пронзительно голосят, точно в класс врывается полк трубачей, мечутся по клетке, барабанят по жердям и корчат рожицы. — Насмотрелись? — спрашивает Златопуст Локонс. — Теперь достаём учебники и открываем главу первую. Класс гудит так, что можно оглохнуть. — Тишина! — повышает голос Локонс. — Зачем учебники? — спрашивает недовольный Драко и так уставший отвечать на дурацкие вопросы письменно. — Давайте сразу к практике перейдём. — Фамилия? — строго вопрошает Локонс. — Малфой, — сконфуженно отвечает мальчишка. — Так вот, мистер Малфой, когда мы перейдём непосредственно к практике, вы либо уже будете знать, как справиться с Пикси, либо же они навредят вам. Гарри оглядывается на Драко, который вот-вот готов лопнуть от злости. — Если кому-то очень хочется побаловаться с этими эльфами, то они могут заняться их изучением на уроках ухода за магическими существами, — проговаривает Локонс, без конца смотря на часы и боясь, что они не успеют пройти нужный параграф. — А те, кто сейчас присутствует на уроке Защиты от тёмных искусств, открывают страницу десять… Начинается шелестение учебниками. Драко же отворачивается от книги и смотрит в окно — почему-то ему совсем не хочется узнать, кто же на самом деле такие Пикси. Он и так много знает об эльфах — они крайне непослушны. Ты им одно, а они — другое. И неважно: добрые или злые. Слушая Локонса, который утыкается в учебник, будто находит там нечто такое, о чём раньше не знал, и даже не смотрит за студентами, Драко решает, что этому напыщенному индюку совершенно не подходит такая роль — Локонс не сможет работать в школе. — Кто нам зачитает определение Корнуэльских Пикси? — обращается к классу Златопуст. — Мисс Грейнджер? — Корнуэльские Пикси — род эльфов, обитающий в Англии. Но родом они из тропических лесов Африки и Австралии. Особенно крупные особи достигают в размерах больше полутора метров. А самые маленькие не больше напёрстка. Окрас варьируется от светло-серого, до почти чёрного. Пикси имеют огромные глаза навыкате и крылья, — громко читает Гермиона. Но почти никто её не слушает, кроме самого Локонса. — Отличительной чертой в поведении является крайняя психическая неустойчивость. И порой — агрессивность. Пикси не могут разговаривать, разве что — издавать подражающие человеческой речи звуки. — Спасибо огромное, мисс Грейнджер, — говорит Локонс. — Итак, друзья мои… сейчас мы изучим заклинание, которое помогает от ужасных шалостей этих проворных и противных эльфов. — Почему это они противные? — спрашивает Драко. — Мистер Малфой, — качает головой Локонс. — Нужно было внимательнее читать параграф. — Я читал его, — говорит мальчик. — Но не понял конкретно этой формулировки. — Пикси сроду не приносили никому ничего, кроме бед. — А если бы вас годами в клетке держали, что бы вы сделали? — снова спрашивает с задней парты Драко. — Вас никогда не удивлял тот факт, что Пикси сейчас всё меньше? А знаете, почему? Все их отлавливают и показывают на потеху публике! Локонс, похоже никогда не задумывавшийся над этим, делает очень удивленный вид и молчит. Пикси в клетке чуть успокаиваются, видимо, тоже прислушиваясь. — Замолчи, Малфой! — Джастин Финч-Флетчи хмурится. — Мешаешь ведь. — Кто тебе мешает? — Ты! — Да пошёл ты! — К порядку! — призывает Локонс. — Итак, в главе мы прочитали, о том, что… — Вы говорите это так, словно никогда раньше не читали, — снова встревает Драко. — Вы, Златопуст Локонс, не знаете ничего о Пикси? Это же смешно… Зачем вам читать эти учебники? Вы должны сами нам всё рассказать и показать… — Заткнись, Малфой! — опять кричит из другого угла Джастин. — Сам заткнись, ботаник грязнокровный! — огрызается Драко. Класс резко притихает, но уже через секунду на Драко Малфоя сыплются оскорбления от других Когтевранцев. Гриффиндорцы вскакивают, и начинается перепалка. Локонс смотрит на всё это и совершенно теряется. Он не может ничего сделать. Обращается к Гарри, но и тот против толпы не попрёт. — Успокоились! — в очередной раз надрывается Златопуст Локонс. — Мужчины, — вздыхает Лаванда Браун. — Лишь бы глотки драть… — Да они хуже Пикси, ей-богу! — Гермиона толкает плечом свою соседку по парте. — Нужно, чтобы кто-то был умнее… — Ты это про Локонса что ли? — хихикает Лаванда. — Хотя бы и про него, — говорит девочка. — А Малфой-то хорош, — хмыкает вдруг Парвати. — Смотрите, как кинулся грудью защищать бедняжек-эльфов от несправедливости. Наверное, всё ещё никак не забудет того, что не попал на свой любимый Слизерин… — Мистер Малфой! — орёт Локонс, видя, что Драко сцепился с Джастином. — Прекратите сейчас же! Когда становится ясно, что детей не угомонить простым криком, Локонс вопреки своему внутреннему голосу решается на отчаянный и опасный в какой-то мере шаг: он резко бросается к клетке с Пикси. — Посмотрим, как вы с ними справитесь! — Локонс распахивает дверцу. — Вам так хотелось перейти к практике? Пожалуйста! Начинается настоящий Ад: Пикси выскакивают из клетки, как маленькие ракеты, и разлетаются во все стороны. Двое проказников хватают за уши Невилла. Штук пять-шесть, разбив окно и осыпая осколками стекла последний ряд, вылетают из класса. Остальные крушат всё, что попадает в их поле видимости, с яростью разъярённого носорога. Бьют пузырьки с чернилами и рассыпают корзину с мусором. Не проходит и пяти минут, как весь класс сидит под столами. Ни звука. Только бедняга Невилл, держась за люстру, болтается под потолком. — Чего вы испугались? Действуйте! Гоните их обратно в клетку! Это ведь всего только пикси, — кричит Локонс. — Смелее! Вы же так хотели проявить себя! — Профессор! — взвизгивает Гермиона. — Сделайте что-нибудь! Один из эльфов прицепляется к её волосам, которым не помешал бы должный уход, и начинает заматывать пряди на перья, что сбрасывают со стола его товарищи. — Раз вы просите, мисс Грейнджер, — Локонс (будто одолжение делает) засучивает рукава и пытается взмахнуть палочкой. — Пестер-Пикси-Перстерноми… В этот момент Драко не даёт Джастину Финч-Флетчи удрать из класса. Налетает с силой на мальчишку, и тот истошно вопит — Драко придавливает его лицом к полу. Златопуст Локонс, не ожидавший этого вопля, роняет палочку, так и не выполнив заклинания. Зато Пикси подхватывают её и уносят куда подальше. Падает люстра. Снова раздаётся чей-то визг. — Чёрт возьми! — ругается Локонс, видя, что теперь кабинет просто придётся закрывать на ремонт. — Как же я устал от этих детей! Драко всё ещё удерживает Джастина. — Малфой! — Рональд вырывает из ручонок Пикси свою палочку, едва склеенную волшебным скотчем. — Помоги! Драко навешивает мальчишке (который явно осознаёт преимущество над собой) несколько крепких тумаков и отпускает, подбегая к Рону. В это же время Локонс, отодрав кусачего эльфа от Гермионы, преграждает Драко путь и хватает его за воротник. — Всё, шуточки кончились! — Локонс волочёт испугавшегося Драко к дверям. — Мистер Малфой, вы заслуживаете наказание! Мы идём за вашим деканом! *** За ужином Драко решительно отодвигает от себя тарелку. Он не хочет есть. И даже его любимый морковный фреш не спасает от мрачного настроения. О неудачном уроке Локонса гудит вся школа. Особенно радуется такому происшествию Северус Снегг. Драко вообще не припоминает случая, чтоб декан Слизерина так улыбался хоть когда-нибудь. И гаже становится ещё и от той мысли, что именно Снегг (по просьбе МакГонагалл) теперь разбирается с Пикси. — Что сказала тебе профессор МакГонагалл? — Гарри, который тоже не особенно много съедает, подсаживается к Драко. — Наказание будет? — Будет, — говорит Малфой. — Только я вообще не могу понять: за что? — Эй, Малфой! — Забини окликает мальчишку. — Что, не поладил с новым профессором? И подрался с Финч-Флетчи? Ну, ты дал… магглоусыновленный дерётся с магглорождённым! — Эй, все слышали? — подхватывает Гойл. Стол Слизерина начинает громко переговариваться и показывать в сторону Драко. Преподавателей давно в зале нет. Одна половина студентов давно расходится по гостиным, чтобы начать готовиться к той тонне домашних заданий, что валятся с первого же урока, как из рога изобилия. — Не обращай внимания на идиотов. — Гарри удерживают готового ринуться в бой Драко. — Перебесятся. Вот увидишь… Резкая вспышка и громкий щелчок не дают Гарри закончить мысль. — Что за… хрень? — Драко моргает, силясь разглядеть перед собой хоть что-то. Техника всё ещё не перестает удивлять — вспышка оказывается такой силы, что в глазах начинает рябить. — Привет! — мальчик-первокурсник с фотоаппаратом на шее смотрит на Поттера, в особенности на его шрам на лбу. — Я Колин Криви. Я тоже на Гриффиндоре. — Рад за тебя, — бурчит Драко. — Чего вылупился? — Гарри Поттер? — Колин спрашивает это у Драко, показывая глазами на Избранного. — Он самый? Правда? А можешь нас сфотографировать? — Чего? — вытаращивается Драко. — Ну, чтобы папе моему показать. Он у меня молочник. Никто же не знал, что я и мой брат, владеем магией. А потом выясняется, что и сестрёнка может превратить тыкву в камень… Представить только — я знаю Гарри Поттера! Мои родители всегда говорили мне, что… Драко вспоминает, что Уотерсы рассказывали ему о семействе Криви, которые читают книги Локонса. И вот, похоже, это самый старший из их четы — Колин. На взгляд Драко этот парень слишком болтлив и неаккуратен — на его рубашке виднеются засохшие пятна. — Я Гарри Поттер, Колин, — произносит мальчик в очках, еле улучая момент, когда коротышка затыкается. — Будем знакомы. А насчёт фото… давай как-нибудь в другой раз, ладно? — А чего потом-то? — Драко опять чувствует прилив злости. — Давай, Поттер, становись к нему. Обнимочку и улыбочку — вся школа полюбуется. Ты же так любишь выставлять свою рожу напоказ! — Значит, сфотографируешь? — расцветает Колин Криви. — Нет! — сквозь зубы бросает Драко. — Почему? — Колин, иди пока не получил, — предостерегает Гарри, — видишь, человек не в духе. — Вот именно, — глаза у Драко становятся похожими на две змеиные щелки. — Криви… ваша фамилия случайно не от слова «криворукие» образована? Мальчишка непонимающе смотрит на Драко. — Свинья, — пренебрежительно бросает Драко Малфой. — Смотри, сколько на твоей рубашке пятен! — Это я тренировался в манящих чарах, — говорит Колин. — Сок нечаянно пролился… — Малфой, — Блэйз Забини выходит из-за стола. — Ты тоже, смотрю, как магнитом притягиваешь к себе исключительно грязнокровок. Это не заразно? — Эй, Криви, это не твоего ли братца там за резинку от трусов подвесили на люстре? — спрашивает мимо проходящий Эрни Макмиллан. — За что?! — Пивза доставал. Колин меняется в лице и под смешки студентов убегает, запинаясь и пару раз падая. Драко отмечает про себя, что если эти детки и дальше будут доставать полтергейста Пивза, то они, несомненно, завоюют себе репутацию похлеще, чем сам Поттер. — Да уж, — в Большой зал подтягивается недовольный Рональд. — Надо было видеть… — Ты где был? — Гарри утыкается в тарелку. — Мы с профессором МакГонагалл ходили к Флитвику, — рыжий усаживается и набрасывается на макароны с сыром. — Знали б вы, сколько канители вызывает сломанная палочка. После того, как Уизли произносит словосочетание «мы с МакГонагалл» у Драко внутри всё словно переворачивается. Мальчишка не может объяснить, откуда у него это чувство, но он точно знает — ему неприятно, когда Минерва уделяет внимание кому-то другому с факультета. Да и утром она не отводит его в больничное крыло, хоть и обещает — возникают дела поважнее, например, чертовы первокурсники, которые даже не могут вести себя нормально. А уж про её возню с Локонсом и говорить нечего — МакГонагалл ведёт себя так, будто чем-то обязана. А этот индюк ещё и выпендривается, требуя усиленного наказания для него. Драко, конечно, сам вполне может за себя отвечать, но ему не дает покоя тот факт, что Минервы и общения с ней резко становится меньше в его жизни. — Дали новую? — Гарри облокачивается на столешницу. — Покажи. — Ага, — смотрит на него Рон. — Дали и поддали. Не говори ерунды, Гарри. Мне пришлось писать огромное сочинение с повинной. Дважды. И потом один экземпляр отправили моим родителям… — Ну и дела, — качает головой Поттер. — Рон, — доевший Симус показывает пальцем в потолок. — Твоя сова на подлёте. Филин приземляется не совсем удачно — опрокидывает несколько вазочек с конфетами и падает в тарелку, полную тёртого сыра. — Эрл! — выкрикивает Рон, вытаскивая сову из тарелки за лапы. Птица лежит на столе неподвижно, лапы кверху, в клюве красный конверт. — Какой ужас! — Все в порядке, Рон, он дышит, — говорит Гарри, поглаживая сову кончиком пальца. — Я не об этом. Я вот о чём! — Рон показывает на красный конверт. По мнению Гарри, ничего особенного в конверте нет. Мало ли — захотелось миссис Уизли запечатать письмо в яркую обёртку. Но Рон с Драко смотрят на него так, как будто он вот-вот взорвётся. — В чём дело? — спрашивает Гарри. — Мама… прислала… мне Громовещатель, — шепчет Рональд. — Скорее открывай, — так же тихо проговаривает Симус. — А то будет хуже. Мои тоже однажды прислали такое письмо. А я совсем про него забыл. Так что тут было! — А что такое Громовещатель? — Гарри переводит взгляд с испуганных лиц друзей на красный конверт. Рон не отрываясь смотрит на письмо, которое уже начинает с углов дымиться. — Что-то ужасное? — Открывай! — толкает Рона Драко. — Сейчас вспыхнет! Рон протягивает к конверту дрожащую руку, вынимает его из клюва птицы и распечатывает. Драко сразу затыкает пальцами уши. И в тот же миг Гарри понимает почему. Сначала ему кажется, что письмо всё же взорвалось: громадный зал наполняется грохотом, от которого с потолка летит пыль и побелка. Но скоро он различает в грохоте слова: «…закатить драку, — гремит голос. - В поезде! Да как ты вообще посмел?! Я не удивлюсь, если тебя исключат из школы. Погоди, я до тебя доберусь. Думаю, ты понимаешь, что мы пережили, когда нам пришло письмо от твоего декана?!» Миссис Уизли кричит в сто раз громче, чем обычно; ложки и тарелки подпрыгивают на столах от ее голоса, который еще усиливается эхом, отраженным каменными стенами. Сидевшие за столами вертятся на стульях, ища глазами несчастного, получившего это послание. Рон от стыда почти сползает со стула, так что был виден только его пунцовый лоб. А письмо продолжает: «…вечером… письмо от Дамблдора. Я думала, отец от огорчения умрет. Мы растили тебя совсем в других правилах. Вы ведь с Гарри могли получить столько пинков, что оказались бы в больнице! Это же …абсолютно чудовищно. Отца на работе ждёт разбирательство, и виноват в этом ты. Если ты совершишь еще хоть один подобный проступок, мы немедленно заберем тебя из школы!». На этом письмо заканчивается, и в зале воцаряется звенящая тишина. Красный конверт, выпавший из рук Рона, вспыхивает, и от него остаётся лишь горстка пепла. Гарри с Роном сидят, вытаращив глаза и отдуваясь, как будто их только что окатило волной прибоя. Многие смеются, но скоро за столами почти никого не остаётся. — Слава Мерлину, что там не было плюющегося огнём языка… — Не знаю, чего ещё ты ожидал, Уизли, — усмехается Драко. — Может, гору комплиментов? — Не говори мне, что я это заслужил, — бурчит Рональд. — Сам знаю. — Вы на самом деле устроили потасовку с Забини? — Драко всё ещё не в курсе последних новостей. Он помнит только, что уснул очень быстро. А проснулся с измазанными какой-то дрянью волосами. — Вообще-то он хотел поколотить тебя, — говорит Рональд. — Да он сам скоро дождётся, — Драко сжимает кулаки. — И ещё, Уизли, имей в виду, если ты или твои братья будут так шутить со мной, или подкалывать меня с тем, что я теперь расту у магглов… — Никому уже нет дела, Малфой. — Уверен, Уизли?! — Ты намекаешь, что это Фред с Джорджем измазали тебя с утра? — Я не намекаю, — мальчик вскипает. — Это был кто-то из своих. Чужие бы не зашли в гостиную. — Логично, — говорит Гарри. — Да неужели! — Погодите-ка, а если это не для тебя было уготовано? — Рональд тычет Драко пальцем в грудь. — Малфой… ты же занял место Гарри. — Что? — Поттер резко поднимает глаза на рыжего. — Как это? — В конце первого курса вы поменялись кроватями, — напоминает Рональд. — Забыли? Гарри вздыхает и опускает глаза. У него горят уши. Он всё ещё не может забыть про письмо. Мистеру Уизли грозит служебное расследование! И это после всего, что мистер и миссис Уизли сделали для него этим летом. Да и к тому же, Сириус снова в опасности… Но для углубления в эти печальные мысли совсем не остаётся времени. Вдоль стола проходит профессор Снегг и прогоняет засидевшихся ребят в спальни. *** — Проснись и пой! — над ухом Драко раздаётся почти что пароходная сирена. Мальчик распахивает глаза и садится на кровати. — Подымайтесь, сони! Сегодня у нас важный день! Гарри, Симус, Рональд и Драко вертят головами, пытаясь разглядеть в темноте раннего утра фигуру, которая снуёт по их спальне словно по собственному дому. Позднее до мальчишек доходит, что это не кто иной, как Оливер Вуд. — Что ты здесь делаешь? — спрашивает Гарри, нацепляя очки. — Расписание читали? — с улыбкой спрашивает Вуд. — Нет, — хором отвечают ребята. — Оно и видно, — Вуд спихивает Симуса с кровати. — Сегодня первая тренировка. — В такую рань? — Вот именно! — радостный Оливер скачет по комнате, словно сайгак. — Мадам Трюк будет возиться с первокурсниками, а я теперь обязан тащить вас на себе. И скажите спасибо, что я согласился, иначе бы вылетели из таблицы… — Мы не вылетели. — Драко хмурится. — Я же поймал Снитч в прошлом году. — Если бы все знали, что это ты, а не Гарри… В раздевалке все наконец начинают просыпаться. Лаванда Браун, которая дремлет, откинувшись на спинку деревянной скамьи, продирает глаза и кивает подошедшим Гарри и Драко. Напротив них зевают три других игрока — Дин Томас, Кэти Белл и Симус Финниган. Рональд шуршит конфетами. Вуд же бодр и энергичен — сна ни в одном глазу. — Ну, наконец-то все на местах. — Оливер, — обращается к тренеру Гарри. — Скажи, а почему это на моей майке теперь номер пять? — А чем он тебе не нравится, дружище? — Оливер подмигивает пареньку. — Нет, но я же — Ловец, — Гарри разводит руками. — А у него номер первый. — Замена. — Замена? — ахают остальные. Кроме Драко, который сидит и переводит взгляд с Поттера на Вуда. — Как это? — Малфой — новый Ловец, — говорит Оливер. — Встань, покажись. Драко гордо поднимается со скамейки. Расстегивает куртку и демонстрирует всей команде свою майку с номером. Рональд, Дин и Симус сдержанно кивают, чтобы не задевать чувства Гарри, но в глубине души рады, что теперь место занимает тот, кому положено. — И ещё одно, — произносит Вуд, когда лёгкий шок у Поттера проходит. — Гарри, я решил, что тебе проще и лучше быть охотником, а не загонщиком. Поэтому, вы с Томасом тоже махнётесь ролями… — Почему это? — вскрикивает Дин. — Я не собираюсь отбивать чёртов Бладжер! Он меня снесёт с метлы! — Но от меня-то вы чего хотите? — беспомощный Вуд трясёт перед лицами детей бумагой от Роланды Трюк. — Не надо больше кордебалета, — качает головой Кэти. — Пусть останется, как было. Дин и в охотниках хорошо смотрится. — Гарри весь август тренировался летать, — вступается Рональд. — Он сможет. — А я думаю, что надо дать шанс, — Драко тоже смотрит на Гарри. — Загонщики — самые крутые во время матча. — Вдруг Поттер сможет отбивать эти убийственные мячи, — говорит и Симус. — Пусть будет загонщиком. — Гарри? — Вуд (под напором ребят) уступает. — По рукам? — Хорошо, — кивает Гарри Поттер. — Я понял. — В начале позвольте мне объяснить нашу новую тактику. Я разрабатывал её всё лето, и, уверен, она поможет нам и в этом году выиграть школьный чемпионат. Вуд прикрепляет к доске большой лист пергамента, где изображено поле для квиддича, испещренное разноцветными линиями, стрелочками и крестиками. Достаёт свою палочку, стучит по доске, стрелки оживают и ползают по схеме, как гусеницы. — Все ясно? — громко спрашивает Вуд, вырывая Гарри из объятий сладостной дрёмы. — Вопросы есть? — У меня есть, Оливер, — разлепляет глаза Гарри. — Почему нельзя было рассказать все это вчера вечером, когда соображалось гораздо лучше? Вопрос Вуду явно не нравится. — Да проснитесь вы! — повышает он голос, окинув собравшихся неодобрительным взглядом. — В прошлом году вы выиграли только благодаря везению… теперь так может и не получиться. — С кем играем этой зимой? — спрашивает Драко. — С Пуффендуем. — Сильная команда? — Ещё бы, — говорит Вуд. — Гарри видел, он знает. У них хорошая оборона. И к тому же, Макмиллан классные финты вытворяет. Малфой, тебе бы тоже поучиться… — Обязательно поучусь, — с долей иронии говорит Драко. — Но, если я не ошибаюсь, то Пуффендуйцы сильны только в Квиддиче? И больше ни в чем? — Задевать их этим вовсе необязательно, — напоминает Оливер. — А правда, что у них все команды с каждого курса собраны только из чистокровных? — интересуется Лаванда. — Правда. — На Слизерине тоже все игроки только чистокровные, — выдаёт Драко. — Если забыли. — Вот именно, — подхватывает Симус. — Ну и что? Не чистота крови определяет, кто победит. А умения. — А правда, что у Пуффендуя все игроки — потомки легендарных спортсменов прошлого? — И это тоже правда, — подтверждает Вуд. — Да. Именно так. — Что-то мне расхотелось с ними играть, — грустно усмехается Рональд, кусая губы. — Ребята, а если они нас и правда обставят? — Всё будет нормально! Вуд замолкает, пытаясь взять себя в руки. — Уверен? — тихо спрашивает Гарри. — Приготовьтесь, нам предстоят в этом году упорные тренировки. А теперь применим новую теорию на практике! — восклицает Вуд. — За мной! Оливер берётся за свою метлу и спешит к выходу. За ним, позевывая, на негнущихся ногах, движется и вся команда. Солнце успевает подняться, хотя на траве все еще слоями лежит туман. Гарри идет позади всех и думает о том, что замена игрока была не совсем честным решением — ему не дали даже попробовать слетать, как Ловцу. Когда он замечает новую метлу у Драко, то зависть снова захлёстывает мальчику. — Откуда у тебя «Нимбус» последней модели? — Подарок, — Драко надевает перчатки и проводит рукой по рукоятке метлы. — Весьма неожиданный. — Да уж, — говорит удрученный Гарри. — А мне опять на старье летать. — Каждому своё, Поттер, — Драко готов взмыть в воздух, как вдруг видит выходящих из подземелья и движущихся прямо на стадион Слизеринцев. — Что-что?! — Эй! — кричит Гарри, показывая рукой на команду в зелёной форме. — Что они здесь забыли? — Проклятье! — морщится Вуд, увидев Флинта. — Ладно, разберёмся сейчас… Маркус Флинт крупнее Вуда. Гарри иногда кажется, что он смахивает на тролля. Вот и сейчас у него на лице играет глуповатая улыбка — как у тролля, замыслившего очередную каверзу. Оливер Вуд подходит почти вплотную. За Флинтом же толпятся Блэйз, Грегори, Грэхем и другие игроки. Тоже второкурсники. — Какого лешего, Флинт? — спрашивает Оливер. — С чего вдруг вы здесь? — Тренироваться пришли, — пожимает плечами капитан Слизеринской сборной. — Ты можешь нам запретить? — Я забронировал стадион для Гриффиндора, — с тихим бешенством говорит Вуд. — Вы же не выиграли прошлогодний мачт, значит, ваши тренировки будут только после игры победителей. А пока — постойте-ка в сторонке… — А сами не хотите в сторонке постоять? — кривые зубы Маркуса так и лезут изо всех щелей, будто растут как грибы. — У меня разрешение. Читай, если помнишь, как это делается. — «Я, профессор Северус Снегг, разрешаю команде Слизерина провести тренировку на поле для квиддича…», — внизу стоят подпись и печать с датой. Вуд чертыхается. — Ну и что теперь делать? — Нам всем места хватит, — коварно скалится Слизеринец. — Давай, кто кого? Твои второгодки против моих. Выигравшему я лично пожму руку и дам два галлеона. — Только два? — Вуд готов заключить сделку. — Давай каждому игроку из выигравшей команды по пять галлеонов. Идёт? — А ты богатый что ли? — смеётся Флинт. — Проиграете же. — Это мы посмотрим! — Вуд даёт «пять» самому ненавистному своему врагу. — Команда Гриффиндора, строимся! — Не нравится мне это, — шепчет Рональд на ухо Гарри. — Играть на спор? — удивляется Кэти Белл. — О чём они только думают! Явно не о нас и не о нашей безопасности! — А где ты видела, чтоб Квиддич был безопасным? — Драко в упор смотрит на девочку. — Лично я не против утереть им носы. Сейчас Забини у меня попляшет… Команды выстраиваются друг против друга. Забини удивленно косится на Малфоя, который стоит на месте Ловца — впереди других. — Смотрите, — машет рукой Флинт. — К Гриффиндору спешит подмога. По полю к игрокам бегут Колин Криви и Гермиона Грейнджер, решившие выяснить, в чём дело. — Что происходит? — спрашивает Гермиона у Гарри. — Почему вы не играете? А эти типы что тут делают? — Долгая история, — вздыхает мальчик. — Надеюсь, что Вуд знает, что делает… — Так-так, — говорит Забини, резко покидая команду, и подходит к Малфою. — Значит, тебя, недоноска, назначили на такой важный пост? Да они рехнулись?! — Ещё хоть слово пискнешь, и будешь брюхом землю пахать, — Драко до хруста костяшек сжимает в руке метлу. — Понял? — Крутым себя почувствовал? — усмехается Слизеринец. — Смотри сюда! Он резко вытаскивает из-за спины метлу. — Новейший «Нимбус-2001»! — Рональд роняет челюсть. — Откуда? — Спонсора нашли, — Маркус Флинт тоже хвастается новой метлой. — А в турнирную таблицу тоже «спонсор» вас потащит? — Драко делает шаг вперёд. — Тогда передавайте ему привет, лузеры! — Остыньте, — обеспокоенный Вуд хлопает Драко по плечу. — Игра рассудит. — Держи этого Симбу на привязи! — рявкает Флинт. — А не то я ему быстро объясню, что на шестикурсников нечего пасть разевать. — Береги свою метёлку, Малфой! — хохочет вслед Забини. — Тебе на ней всю жизнь теперь летать! Мамочки с папочкой нет, чтоб купить! А магглам попробуй объяснить, зачем тебе метла! Смотри, чтоб в дворники не отправили! — Всё, ты меня достал! — Драко отбрасывает «Нимбус-2000» и выхватывает из-под ветровки волшебную палочку. — Слизняк! — Малфой! — Вуд бросается, чтобы остановить юнца. — Не смей! Оливер не успевает к Драко, который движется на испуганного Забини. Гермиона, оказавшаяся ближе всех, резко хватает Малфоя за плечо и оттаскивает в сторону. Мальчик в слепом бешенстве — он направляет палочку теперь уже на неё. — Давай, Малфой, — Забини резко выпрямляется и встаёт за спиной Гриффиндорца. — Давай, попробуй. Ударь её. Это же мерзкая грязнокровка… — Малфой! — Вуд бросается наперерез. Гермиона стоит, глотая слёзы. Она не в силах даже шевельнуться. — Не можешь? — снова подначивает Блэйз. — Значит, ты такой же… Драко медленно опускает палочку. Вуд подбегает и валит его на землю. Гарри и Рональд, оставив казенные мётлы на попечение Кэти, бросаются к Гермионе — девочка словно оцепенела. — Ты мне должен, Вуд! — кричит удаляющийся с поля Флинт. — Тридцать пять галлеонов, друг! Как только Вуд отпускает Драко, мальчишка резко вскакивает и посылает в спину Блэйза Забини порцию заклинаний. По стадиону разносится эхо от громкого хлопка. Забини, крича, падает на траву лицом вниз. Присутствующие закрывают рты руками, чтобы слишком громко не выражать свои эмоции. — Ну и ну! — щёлкает фотоаппаратом Криви. — Гарри, присоединяйся. Я вас сфотографирую. На память. — Колин, убирайся отсюда! — Гарри становится пунцовым. — Не время сейчас! — Ну, давай хоть один снимок… Гарри пытается успокоить Драко, но мальчишка рвётся на амбразуру и совершенно забывает, где находится. Гойл и Паркинсон добегают до трибун и прячутся под ними. А Забини катается по траве и стонет от боли. — Малфой, успокойся! — Гарри встаёт напротив Драко. — Он того не стоит. Слышишь? — Мне плевать, — задыхается Драко. — Никто больше не будет сравнивать меня с грязнокровками, Поттер. Слышишь?! — Тебе проблем что ли мало? — Отойди от меня, — Драко высматривает Забини. — Опусти палочку, — Гарри Поттер изо всех сил старается держаться. — Опусти, Малфой. — Отойди, я тебе сказал! — Не делай глупостей! Драко смотрит Гарри прямо в глаза. — Отойди с моего пути, — мальчик снова заносит палочку для атаки. — Повторять не буду, Поттер… — И где же МакГонагалл? — Рональд с миной на лице топчется на месте. — Когда она нужна, никогда на месте не бывает. Черт! Драко снова посылает какое-то заклинание. И тут происходит то, чего никто не мог ожидать — Гарри стоит, как вкопанный, а заклинание бьёт самого Малфоя — мальчугана откидывает на несколько метров назад. Дальше, чем откидывает минуту назад того же Забини. Девчонки вскрикивают. — Вот же блин! — Симус и Дин бросают метлы и несутся по полю к лежащему Драко. — Он хоть живой? Остававшиеся на поле Слизеринцы дают дёру. — На тренировки нельзя приносить волшебные палочки! — Как будто Малфою не плевать на это! — Он и в том году носил… — Прав мой отец, — Колин Криви бежит за Гарри. — Он всегда говорит, что рано или поздно даже самая безобидная палка станет ружьем! Понимаешь? — Колин, лучше уйди… — Что с ним? — когда вся команда окружает Драко, спрашивает Гермиона. — Гарри, что ты сделал? — Ничего, — растерянно роняет мальчик. — Я просто стоял. Вы же видели. Он сам замахнулся… — Что теперь будет? — спрашивает Дин. — Ничего. — Да? — морщится Симус. — А как же матчи? Нас выпнут из команды в два счёта! С такими выходками! — Малфой сам виноват! — будто оправдываясь, говорит Гарри. — Ну и придурки вы оба, — говорит Гермиона, фыркая и поднимаясь с колен. — Как будто червяк-Забини этого стоил. Драко медленно открывает глаза. — Малфой! — Дин Томас помогает товарищу сесть. — Ты как? — Я знал, — говорит Драко, смотря только на Гарри. — Я знал, что у тебя душа чёрная… ты меня убить мог! Поттер, да тебя надо снова в изолятор посадить! — Боюсь, что туда в этом году посадят вас с Блэйзом Забини, — мальчик поправляет очки и, ни на кого не реагируя, уходит в замок. *** Мэри Кроткотт готовит завтрак. У неё всё до сих пор валится из рук. Она могла бы справляться гораздо быстрее, если бы пользовалась магией, но в последнее время Мэри боязно браться за палочку. — Доброе утро, — Ранкорн впервые встаёт самостоятельно. — Опять овсянка, да? — Альберт, — Мэри качает головой. — Не рано ли? — Нормально, — мужчина садится на стул, морщась. — Когда-то надо начинать… — Я не знаю, что нам теперь делать, Альберт. — Зато я знаю. — Правда? — Мэри с удивлением смотрит на мужа. — И что? — Тебе нужно поехать в Хогвартс. — Прости? — Мэри забывает даже про кашу на плите. — Возможно, что я скажу ту вещь, которую ты не мечтала от меня услышать, — говорит Ранкорн. — Но всё же… я думаю, что только в Хогвартсе ты будешь в безопасности. — Зачем мне туда ехать? — Мэри, — мужчина поднимает глаза. — Затем, что ты не умеешь сдаваться. И не нужно сдаваться. — Альберт, ты не понимаешь… — Это ты не понимаешь! — он резко поднимается на ноги. — Сейчас, когда к власти пришла Амбридж, тебе нужно сделать всё возможное, чтобы быть как можно дальше от неё. Мэри, эта баба хуже чёрта лысого. Если и есть способ уцелеть в этой мясорубке, то только в Хогвартсе. — Ага, я поняла тебя, — кивает с ироничной улыбкой Мэри. — Уцелеть, прячась за спинами безвинных людей и детей?! — Именно потому, что там дети, — выделяет голосом последнее слово Ранкорн. — Она и не тронет тебя. — Не ты ли мне рассказывал, как молодая Амбридж издевалась над детьми? В том самом Хогвартсе… Не ты? Мэри выключает конфорку. Сварившаяся каша булькает, распространяя аромат кипяченого молока по маленькой кухне. Рот у Альберта наполняется слюной, но он старается не обращать на это внимания. — Сейчас она уже не та. — А ты откуда знаешь?! — Мэри всплёскивает руками. — Альберт! — Она может убить тебя, если ты окажешься на её территории. А её территория расширяется с каждым часом! Но Хогвартс — владения Дамблдора. Человека, который точно знает, что Тот-кого-нельзя-называть в любой момент может вернуться. Это много значит, Мэри. Поверь, если он сам тебя позвал туда, то нужно соглашаться. — Альберт, я тебя не понимаю… сперва ты говоришь, что ни за что не отпустишь меня туда, а теперь выгоняешь?! — Я много думал. И понял. — Что ты понял? Раздаётся звонок в дверь. — Что ещё за ерунда? — шипит Альберт и оглядывается на входную дверь. — Мэри, бери палочку. — Альберт… кто это? — Бери палочку, живо! — командует мужчина. — Твою мать… и здесь нашли… Когда Кроткотт приносит обе палочки, Альберт велит ей быть готовой трансгрессировать. При малейшей угрозе. — Кто там? — громко спрашивает Альберт, направляя свою палочку на двери. — Какого хрена вам надо?! — Это профессор МакГонагалл, — отвечают за дверями. — Я из школы Хогвартс. По просьбе Альбуса Дамблдора. — Минерва! — Мэри хочет открыть, но Альберт перехватывает жену. — Ты с ума сошла?! — он с силой сжимает её руку. — А если там Амбридж? — Да, — потупляет глаза Мэри и проклинает себя за безрассудство. — Мне нужна Мэри Элизабет Кроткотт. — А больше тебе ничего не нужно?! — разъярённый Ранкорн готов броситься в драку. — Слышишь меня, Амбридж! Ты её не получишь! — Повторяю, — голос и правда похож на голос Минервы. — Я здесь по просьбе Альбуса Дамблдора. — Докажи! — Альберт всё ещё держит палочку наготове. — Каким образом? — Альберт, — шепчет Мэри. — Это МакГонагалл. Я знаю… — Спроси её о том, о чем только она может знать. — Зачем? — Спрашивай! — орёт Альберт. Мэри медлит, но затем всё же соображает: — Что было нарисовано на обратной стороне конверта, в котором Минерва МакГонагалл принесла мне взятку? Глаза у Ранкорна лезут на лоб — он бы никогда не подумал, что его жена способна брать взятки. — На обратной стороне конверта был нарисован Хогвартс, — отвечает Минерва. — Этот рисунок принадлежит одному из моих прежних учеников. Я не смогла в спешке найти другой конверт и поэтому пришлось взять старый. Ещё вопросы есть? — Открывай, — выдыхает Мэри. — Это МакГонагалл. Ранкорн заклинанием отпирает двери. Минерва стоит на пороге, не решаясь пройти. Тогда Мэри подходит к мужу и забирает у него палочку. — Здравствуйте, профессор, — Кроткотт пытается улыбнуться. Но не может притворяться также искусно, как многие. — Проходите. И простите за этот балаган — нужно было убедиться, что это не самозванцы нагрянули. — Ничего, — говорит Минерва. — Я всё понимаю. — Как вы нас нашли? — Ранкорн смотрит так, словно собирается расстреливать в упор. — Личное дело, — поясняет женщина. — У Альбуса Дамблдора есть на руках ваше личное дело, Мэри. Там указан этот адрес, написанный наоборот, во избежание попадания не в те руки. — Зачем вы здесь? — Кроткотт не может больше смотреть на Минерву с тем же восхищением, что и раньше. — Чего вам нужно? — Полагаю, мы обе знаем, зачем я здесь, — улыбается МакГонагалл. — Альбус взял вас на работу. А вы не явились в замок. — Я передумала. — Что? — спрашивает Минерва. Вздрагивает Ранкорн. — Почему? — Не хочу иметь ничего общего с вашим… заведением, — цедит сквозь зубы Мэри. — Я должна ещё что-то объяснять? — Вас запугали? — Минерва будто всех видит насквозь. — Вовсе нет. — Тогда я вообще ничего не понимаю… — Послушайте, МакГонагалл, — Мэри делает шаг к женщине. — Не прикидывайтесь. Хоть сейчас. Вы вовсе не такая белая и пушистая, какой хотите казаться. Верно? — Конкретизируйте, пожалуйста, Мэри. — Неважно, — сразу говорит Кроткотт, не желая обсуждать эту тему и предавать Альберта, который ей всё выдал. — Я посмотрела на ситуацию другими глазами. Только и всего. — Видимо, это моя вина. — Минерва тяжело вздыхает. — Значит, будем исправляться… Мэри, дело в том, что, когда я затеяла всю эту канитель с мистером Малфоем, я думала, что всё будет проще. Но я ошиблась. И теперь мне в одиночку не справиться. — У моей супруги большие проблемы из-за вас, дамочка! — бросает слова Ранкорн. — Больше вам скажу, её недавно уволили. И пытались убить… — Да, мне известно про конфликт с Долорес Амбридж. — Это уже не конфликт, — цедит Альберт. — Это война! — В Хогвартсе мы сможем решить проблему, — говорит Минерва. — Как? — усмехается Мэри. — Это вам лучше обсудить с Альбусом Дамблдором. — А если я всё же не поеду? — Это будет крайне глупым поступком, — в один голос заявляют и Минерва, и Альберт. Ошарашенная Мэри хлопает глазами. — Сейчас нужно быть в безопасности. Хогвартс — безопасен. — И как мы туда доберёмся? — О, за это не переживайте, — успокаивает Минерва. — Есть один человек, который любезно согласился нам помочь… — Дайте я угадаю: Альбус Дамблдор? — спрашивает Кроткотт. — Э-э-э… нет, — мотает головой Минерва. — Но он не менее надёжен. — Я соберу тебе вещи, — Альберт уходит в комнату. Мэри снова смотрит в глаза Минерве. — Допустим, я соглашусь работать в Хогвартсе, но… — Что вас снова смущает, Мэри? — Что будет с Альбертом? — А что с ним будет? — разводит руками профессорша. — Я уверена, что работнику Министерства будет, чем заняться. — Вы не понимаете?! — Кроткотт хватает женщину за руку. — Она же и за ним охотится! — Кто? — Амбридж! — восклицает Мэри. — Она чокнутая! Она убила моего секретаря. Она взломала мои кабинет. Она… она возглавила Комитет обеспечения безопасности… — Т-ш-ш, — Минерва, что-то услышав, поворачивается к дверям, ведущим на лестничную клетку. — Прячьтесь!