Дыши

      Кругом было достаточно темно, отчего лицо сидевшего на полу человека напоминало маску. Алан не был уверен, что знал до сих пор, как выглядят мертвецы и уж тем более не предполагал, что встретит такого. Нос был сломан, неестественно вывернут влево и будто вжат внутрь чем-то тяжёлым. Парню на ум пришло невольное сравнение, что мужчину припечатало утюгом. На его переносице запеклась густая кровь, ещё один кровоподтёк чуть поблескивал на виске. Припухшие глаза были закрыты и казались похожими на две щёлки, неаккуратно вырезанные или, лучше сказать, выцарапанные кем-то на листке бумаги.       Будь он каким-нибудь судмедэкспертом, сразу решил бы, что мужчина получил по голове чем-то тяжёлым. Возможно, даже несколько раз и, судя по всему, не оказывая при этом не малейшего сопротивления. Иначе не объяснить его позы: он будто проскользил спиной по кухонной тумбе и упёрся босыми ступнями в ножки обеденного стола. Голова чуть свисала вперед, словно он присел и неожиданно для себя решил вздремнуть в таком странном месте.       Алан осторожно перешагнул тело, стараясь не наступать на осколки бутылок, рассыпанные по полу мелким крошевом, и вдруг увидел, что затылок несчастного сплюснут. Мимо очень вовремя пролетела жирная муха.       К горлу рефлекторно подкатил ком, и он понял, что если сейчас же не выйдет на свежий воздух, то его вывернет прямо здесь, а допустить подобное было нельзя. Он резко зажал себе рот ладонью, задерживая дыхание.       — Ал, я все нашёл! — чужой шёпот отвлек его от рвотных позывов.       Ричи вошёл в кухню, подсвечивая себе путь фонариком на мобильном телефоне.       — Ублюдок хранил это за тумбочкой в спальне! — он остановился с противоположной стороны от кухонного стола, аккурат напротив тела. — Ты чего там делаешь? И почему здесь так воняет?       — Валим отсюда. Немедленно, — Алан проговорил это себе в ладонь, стараясь не дышать, потому что больше не контролировал желудок.       Рич не стал спорить и, к счастью, сразу же вышел в коридор, стараясь нигде не оставлять следов.       Уже на пороге дома они сняли медицинские бахилы с ботинок.       — Что ты там увидел? — поинтересовался Ричи, видимо, замечая, что Алана буквально потряхивало.       — Иди вперёд, — он толкнул его с крыльца, пытаясь дышать ровно. — Меня сейчас вырвет…       Они едва успели завернуть за угол, как парень, наконец, умудрился извергнуть всё содержимое желудка и разглядеть на припорошённой снегом дороге непереваренные остатки завтрака.       На улице было свежо, совсем не холодно и очень сыро. Зима в Нью-Йорке в этом году выходила по всем канонам: снег сыпал почти каждый день, не успевая стаять, в результате чего окрестные дворы пестрели снеговиками разных форм и размеров. Парочку они увидели по дороге сюда.       — Да, там изрядно воняло, — Ричи стоял позади него. — Этот мудак не выбрасывал ничего! Я заметил горы грязной посуды и салфетки… тонны салфеток в его спальне. Отвратительно… Наверное, он дрочил и раскладывал их вокруг себя, будто трофеи!       Алана снова скрутило и он сплюнул на снег желчью вперемешку со слюной.       — Рич, блядь… — удалось прохрипеть ему, когда он услышал, как друг чиркнул зажигалкой.       — Зато я нашёл всё, что было, братан! Теперь сможем поднять лишних деньжат, если найдем, кому загнать товар!       — Откуда у тебя появился этот адрес? — Алан вытер рот чистым снегом, пожевал его, выплюнул и медленно выпрямился, при этом глубоко вдыхая.       — Микки сказал, а ему сообщил тот парень, который знает парня… — Ричи затянулся и выпустил изо рта тоненькую струйку дыма, при этом посмеиваясь. — Ты знаешь, как это. Сорока на хвосте принесла, вот и решил проверить.       — Надеюсь, за нами не было хвоста от этой самой сороки? — Алан огляделся по сторонам. В большинстве домов не горел свет, но в этом районе такой расклад ещё ничего не значил.       Многие из живущих в подобном гетто были попросту отключены от подачи электроэнергии за неуплату и пользовались свечами или крадеными генераторами, работающими на бензине. Кто-то мог видеть, как их машина проехала полквартала, притормозив возле дома этого несчастного доходяги.       Алан сомневался, что мужик просто спал, но у него совсем не было желания проверять, дышит ли этот несчастный. Судя по обстановке в доме —обилию мусора, коробок из-под лапши быстрого приготовления, бутылок с дешёвым виски — он нередко засыпал, где придётся…       Парень утешал себя подобными мыслями, всячески изгоняя одну единственную. Кто-то приходил к этому несчастному до них и устроил обыск, но ушёл, так и не найдя искомого. Возможно, именно последние визитёры решили не заморачиваться и несколько раз треснули беднягу по голове чем-то тяжёлым.       От такого вряд ли просыпаются наутро с легкой головной болью. Алану скорее думалось, что тот мужчина больше не откроет глаза в принципе… Но размышлять о смерти было страшно.       — Поехали отсюда, а? — чуть помолчав, попросил он умоляющим голосом. — Мне здесь не нравится.       — Что, решил сыграть в неженку? — с усмешкой в голосе поинтересовался Рич. — Посмотрим, как быстро ты изменишь своё отношение к делам, когда мы впарим это дерьмо… — он вытащил из кармана пакет. — Тут минимум пара сотен!       — Что угодно будем делать, только свалим отсюда поскорее… — Алан двинулся к машине, надеясь, что друг постебёт его уже по дороге. — Давай, братан, а не то меня вырвет еще раз…       Он не стал делиться своими подозрениями о состоянии хозяина дома. Хотя Ричи и не спрашивал. Ему, похоже, давно было плевать на подобное…       Они довольно быстро оказались на освещённой части дороги, а затем вырулили на высокоскоростную магистраль. Алан откинул голову на подголовник, устало прикрывая глаза. Тошнота медленно отпускала. Яркий свет проплывающих мимо фонарей то и дело вспыхивал у него перед глазами, и он рефлекторно хмурился. В желудке противно ныло, в горле пересохло так, словно его стенки слиплись между собой: было чертовски больно глотать.       Парень нащупал бутылку воды, оставленную им между дверцей и сиденьем, отпил едва ли не половину, затем выдохнул, облизывая пересохшие губы и краем глаза поглядывая на Ричи.       Они знали друг друга достаточно давно, чтобы говорить что-либо о ситуации. Хоть Левински и следил за дорогой, Алан был уверен: чувствовал он сейчас абсолютно то же самое. Всё было неправильно и слишком сложно. Давно, запутанно, противоречиво. И сейчас они оба, наверное, не сказали бы, с чего всё начиналось.       В их восемнадцать они занимались совсем не теми вещами… И определенно не должны были стать такими. Не за горами маячил конец школьной жизни, а пропасти, повисшей между ними в одночасье, могло не появиться, если бы Алан оставался откровенным с самого начала.       Но в эту минуту слова были лишними, как и раньше. Они понимали друг друга. Молчаливая солидарность, которая привела их к такому положению вещей, сейчас играла обоим на руку.       В кармане джинсов вдруг завибрировал мобильный. Уже зная, кто это, парень встревоженно скользнул взглядом по Ричи: тот слабо поморщился, но всё же потянулся к приборной панели и выключил радио.       В салоне воцарилась тишина, когда Алан нажал на кнопку принятия вызова.       — Скучаю по тебе… Тут невыносимая тоска. Ты когда освободишься?