***
В квартире его личного психиатра всегда пахнет кофе и сигаретами. Когда бы он не пришёл, вокруг царит чистота и ухоженность, свойственная живущему здесь человеку. Он сам по себе такой, Гарри знает. Светлые обои в полосочку, ни чем не завешанные, ряд деревянных шкафов и тумбочек прямо в коридоре, справа от входа — небольшая спальная, в которой преобладают спокойные, вероятно слегка мрачноватые тона. В ней, помимо широкой двуспальной кровати, всегда пребывающей в идеальном порядке, прикроватного столика и зеркала, есть так же дверь на балкончик, который размерами не поражает, но радует уютом и милым креслом, на котором можно посидеть и покурить спокойно. Рядышком со спальней расположились простенькие ванная с одной только раковиной и душевой, да туалет. А вот слева — комната-студия с кухней, обставленная в светло-зеленоватых тонах, оборудованная барной стойкой с высокими стульями, и мягким диванчиком, что расположился перед некрупным плоским телевизором. По соседству же — уютный кабинет с изящной, но в то же время крепкой и внушающей доверие мебелью, ноутбуком и приятными оливковыми стенами. Именно в этом кабинете проходят их короткие, а иногда и не очень, сеансы. Гарри нравится эта квартира. Как и её обитатель. Они познакомились, считай, случайно, ещё до встречи с Рэйчел и Заком. Гарри просто вышел за покупками, ничего не предвещало каких-то особенных обстоятельств. Но, так уж получилось… что паническая атака настигла его прямо среди прилавков супермаркета. Он рыдал, как ребенок, не в силах успокоиться и даже просто уйти, и все проходили мимо, не обращая на него внимания. Лишь один человек протянул ему руку. И таблеточку успокоительного, предложив так же довести его до дома. Позже стало известно, что его новый знакомый — бывший психиатр. Бывший лишь потому, что больше не работает по этой профессии из-за каких-то обстоятельств с последним пациентом. Однако… это не помешало ему предложить Гарри свою помощь. К тому времени он уже отчаялся во врачах. И этот человек стал для него чем-то вроде глотка свежего воздуха. Потому что говорил правильные вещи, проникал в самую суть и буквально заставлял его смотреть в самого себя. Это всегда было больно, всегда трудно, но после… становилось легче. Они не встречались уже две недели, и потому парню теперь совсем трудно держать себя в руках. Некому выговориться, не у кого попросить поддержки, а Зак… Зак не понимает, он слишком прямой, слишком тяжело ему открываться. Пусть и очень-очень хочется. Переступив порог квартиры, Гарри подаёт голос: — Мистер Сандерс?.. Вы здесь?.. Минутная тишина, и вот уже откуда-то из ванной достается звук удара и шипение, а после даже неразборчивое ругательство. Через несколько же секунд выглядывает и сам хозяин квартиры, только голову из-за двери высунув. И улыбается довольно, произнося: — Гарри! Рад видеть тебя. Давай, проходи в кухню, я сейчас тоже приду. Пропав за дверью, мужчина снова гремит там чем-то, пока вдруг не раздается новый грохот, словно что-то упало. И тут же почти рык, переходящий в спокойный вопрос: — Да куда… Гарри, ты ещё не ушёл?.. — Нет, сэр, я здесь, — с улыбкой произносит парень, который и не думал уходить. — Опять «сэр»? Ладно, слушай, я коробочку в спальне забыл. Можешь принести?.. — Да, конечно. Разве ему трудно? Конечно же нет. Это ведь всего лишь коробочка. К тому же, он знает, где именно её искать. Всегда в одном и том же месте. В комнате мужчины, на столике возле кровати, всегда стоят несколько коробочек разных цветов. Ему всегда требуется чёрная, и каждый раз он её оставляет в комнате. Как сам-то справляется, без Гарри? Забавно, что мужчина только в таких мелочах может быть невероятно рассеянным, а вот в остальном всегда педантичен и аккуратен. Таким Гарри никогда не стать, сколько бы он не старался. Подобрав коробочку, он почти добегает до ванной, тут же постучав. — Мистер Сандерс, я… — Я слышу, — из-за двери высовывается рука, требовательно сжимающая пальцы несколько раз. — Дай, пожалуйста. Гарри послушно отдаёт коробочку и наконец уходит на кухню, устраиваясь там на высоком стуле поудобнее. Он знает, что потребуется время, прежде чем его врач (и единственный по-настоящему понимающий его человек) выйдет из ванной. Ведь надевать глазной протез — та ещё морока. Но вот, наконец, он выходит. Как и всегда, одетый лишь в домашние штаны и футболку. Никакой официальности, да и зачем? Вовсе не обязательно наряжаться, чтобы общаться с пациентом, который к тому же твой… можно ли сказать друг? Гарри не знает, о чём думает доктор, и не может со всей уверенностью сказать о том, друзья ли они. Он бы хотел верить, что да. Потому что сам уж слишком привязан к этому временами рассеянному и странноватому, но серьёзному и приятному человеку. — Мистер Сандерс, я так рад, что вы согласились принять меня сегодня, — искренне проговаривает парень, приложив руку к груди. Мужчина в ответ на его слова поднимает палец и уходит к плите — поставить чайник. А потом проговаривает: — В самом деле? Что успело произойти за те недели, что мы не виделись, Гарри? — О, ну… — он болезненно усмехается. — Я поговорил с галлюцинациями, чуть не поджёг девочку, чуть не упал с крыши и дважды напился так, что не мог нормально думать… Психотерапевт смеётся чуть странно, хрипло, и смотрит на него с ухмылкой, которая тут же превращается в серьёзное выражение. И говорит почти угрожающе: — Мне напомнить тебе, что бывает, если совмещать таблетки и алкоголь? — Нет, сэр… просто я… — парень опускает голову и вздыхает тяжело. — У меня проблемы с Заком… опять… — Что на этот раз? — вскидывает бровь мужчина, заливая кипяток в заварку. — Он опять обругал тебя всеми словами и послал далеко и надолго? Так от него другого ждать и не стоит. Мы же это тысячу раз обсуждали. Гарри угрюмо кивает, постукивая пальцами по столешнице. — Я знаю. Вы мне это каждый сеанс говорите. Но… есть ведь прогресс! — Гарри, — начинает доктор спокойно, поставив перед ним чашку и сев на стул рядом. — Зак… очень своеобразный человек, — лицо его на несколько секунд искажается странной, злой эмоцией, которая вновь сменяется участием. — Наше с тобой общение нацелено на то, чтобы тебе стало лучше. А он только ухудшает твоё состояние. Твои глаза тускнеют, ты знаешь об этом? Ты меняешь, Гарри. — Я чувствую… — почти шепчет парень в ответ, совсем расстроившись. — Словно что-то растёт внутри меня. Что-то страшное. Я боюсь этого. Что это может быть, сэр?.. Тот в ответ только вздыхает и поднимается со стула, взяв кружку. — Давай-ка сначала перейдем в кабинет. Там будет удобнее. Гарри едва успевает за ним. Не смотря на то, что мужчина ниже его, даже ниже Зака, он всё равно умудряется ходить быстро. Даже слишком. Догнав доктора только у кабинета, заходит следом за ним и усаживается в уютное кожаное кресло. Так сразу легче стало. Устроившись поудобнее, Гарри вновь повторяет: — Что это может быть?.. — Тут не нужно долго думать, Гарри. Мы оба знаем, что ты сходишь с ума. — Я знаю, но… вот такого раньше не было!.. — Так ведь и время много прошло, разве нет? — произносит мужчина, положив голову на сцепленные в замок пальцы. Парню на это ответить нечего. Потому он тяжело вздыхает и прикрывает лицо рукой, всё же перед этим сделав глоток чая. — Сэр, я не знаю, что мне делать… возможно, нужно другое лечение?.. Другие таблетки?.. Увеличить дозу?.. — Ты живёшь в очень шаткой среде, Гарри, — вздыхает доктор, позвякивая ложечкой в чае с задумчивым видом. — Ты ведь это понимаешь и сам, верно? Ну конечно же понимаешь. Тебе после травмы необходима долгая и размеренная реабилитация, с которой я, видит бог, изо всех сил пытаюсь помочь, но вместо неё ты кидаешься из крайности в крайность. Бросил курить? Не думаю, ты пропах сигаретами. Не притрагиваешься к алкоголю? Сам сказал, что дважды напивался всего за две недели. И, самое худшее из всего этого то, что ты продолжаешь лезть к человеку, который тебе практически не помогает, — увидев, что парень вскинулся, мужчина тут же поднял руку. — Да, я помню, что с кошмарами дела обстоят иначе, и спать ты стал лучше, но ты либо выстрой с ним правильную линию поведения… — содрогается, а лицо его вновь становится слишком пристрастным, слишком агрессивным, но ненадолго. — Кхм… В общем, либо выстрой линию поведения, либо перестань нарываться. — Я не… — Гарри, — мягко перебивает его психотерапевт. — Мы с тобой уже не первый раз здесь сидим. Тебе нужен отдых и время на восстановление. Это сложно, но ты должен пройти через это, чтобы не сойти с ума окончательно и жить дальше жизнью обычного человека, понимаешь? — Вы сами-то прошли реабилитацию до конца? — неожиданно резко интересуется Гарри. Мужчина замирает. Кажется, даже дышать перестал. Взгляд прямо перед собой, в никуда, а тело будто закаменело. Однако, он вскоре выдыхает медленно, опуская плечи и расслабившись. И произносит, глядя на него хмуро: — Нет. Нет, не прошёл. Мой случай другой. И это низко с твоей стороны, бросать мои же проблемы мне в лицо так, будто я о них не знаю. — Простите… — жалобно выдавливает из себя парень, стыдливо опустив взгляд. — Я не знаю, что на меня нашло… Мистер Сандерс, я обязательно… — Мне совсем не нравится, когда ты зовёшь меня «мистером», — спокойно, словно ничего и не произошло, произносит доктор. И мило улыбается. — Ты можешь называть меня по имени, Гарри. В крайнем случае, если тебе трудно, можно добавить «доктор». Смотрит на него неуверенно, сомневаясь. Всё то время, что они общаются, он не позволял себе этого. Слишком трудно, пусть и считает его почти что другом. Однако… он его сейчас наверняка обидел. Стоит уступить. Улыбается мягко в ответ и произносит: — Хорошо, доктор Дэнни. И тут же смеётся радостно. — Так странно произносить это имя… — Почему это?.. — спрашивает Дэнни тихо, глядя на него с какой-то странной эмоцией. — Ну… — Гарри хихикает. — Так мы назвали найденного нами кота. Мужчина зависает ненадолго, а осознав… начинает радостно смеяться, улыбаясь. Гарри раньше почти не видел, как он улыбается. Кажется, их общение идёт на пользу не только ему.***
Даже спустя пять часов, он продолжает оставаться в квартире Дэнни. Потому что здесь он может немного отдохнуть, успокоиться, обсудить свои проблемы с понимающим человеком и выпить вкусного чая, в который мужчина добавляет корицу и лимон. Вкусно же? Да ещё бы! И всё бы ничего… если бы не полная пустота холодильника. — Ми… кхм, доктор Дэнни, вы тут чем вообще питаетесь?! Тот отрывается от своего кофе и смотрит на него удивленно. Так, словно вообще не знает значения слова «питаться». И Гарри вздыхает тяжело, прикрыв лицо рукой. — Пять минут. И я вернусь. Облачившись в плащ, он убегает… в магазин, куда же ещё. Не особо волнуется насчёт затрат, хотя на то, чтобы купить бекон, яйца, хлеб и немного овощей с фруктами уходит довольно много денег. Потому что нужно этого немало. Благо, у него зарплата послезавтра, и можно немного разгуляться. Тем более… это же не для него. А для благого дела! Возвращается в квартиру он спустя пол часа, довольный, как слон, и нагруженный пакетами. — Доктор Дэнни, я… Но стоит ему оказаться внутри, становится понятно, что в квартире как-то очень уж тихо. Разувшись и скинув плащ, он на цыпочках прокрадывается в комнату. А Дэнни… спит на кровати, свернувшись в нечто, напоминающее клубок. И посапывает тихо, обнимая одеяло. Гарри совершенно случайно видит слёзы на его щеках. И потому уходит в кухню, где быстро загружает всю еду в холодильник, и уже после этого отправляется прочь. Поздно, всё же. Его не оставляет чувство, что он увидел то, чего не должен был видеть.***
Гарри встречает Зака на пути домой. Тот накидывается на него с криками и матом, и парень далеко не сразу различает смысл его слов. Однако, постепенно крики неандертальца складываются в понятные и привычные слуху человека фразы. — Ублюдок, ты бы хоть сказал, что сваливаешь на весь день! — почти орёт Зак, глядя на него разгневанно. — Ты понимаешь, что я весь район обползал, проверяя, а не грохнул ли тебя кто-нибудь и не запихнул ли под куст?! От таких идей Гарри не выдерживает и начинает смеяться — очень искренне и радостно. — Дурачок, я же к психотерапевту ходил. Говорили же об этом перед тем, как… — тут он сбивается и перестает улыбаться. А потом произносит, глядя на Зака побитой собакой. — Прости меня, пожалуйста… — А? — не догоняет маньяк, вытаращившись.- За что это ты извиняешься? — Я очень ценю то, что ты помогаешь мне. Просто… в последнее время я бываю грубым. Прошу, прости меня пожалуйста… — Господи, блять, опять твое мерзкое «пожалуйста», — воет Зак, прикрыв лицо рукой. — Ладно, срать. Я тебя прощаю. Дово… эй! А Гарри, улучив момент, набрасывается на него с объятиями. Сеансы определенно идут ему на пользу.***
А в квартире психотерапевта сигаретным дымом пахнет даже сильнее, чем обычно. Им заполнено, кажется, всё пространство. Сам же Дэнни сидит на балконе в одной футболке, не обращая внимания на холод. И курит, раз за разом втягивая дым, давясь им, задыхаясь, но не переставая. Он начал курить три года назад. В тот же момент, когда смог стоять хоть сколько-то ровно, без поддержки в виде ненавистных костылей. Он ненавидит сигареты. Он ненавидит то ощущение, что остается после них во рту и на душе. Он ненавидит себя за то, что не может бросить. Да и жизнь свою… А впрочем, есть в ней некоторые вещи, что ещё способны его хоть как-то, но радовать. К примеру, редкие, но от того не менее интересные встречи с Гарри. Кажется, общение с этим жизнерадостным, но безнадёжно больным человеком, вообще единственное, что удерживает его в этом мире. Дэнни не понимает, какого чёрта вообще продолжает общаться с ним. Даже после того, как узнал о появлении ненавистных людей в такой близости — не перестал общаться. Даже когда узнал, что Гарри — страшно думать — влюбился в Зака. В человека, которому он при встрече с удовольствием свернул бы шею. Дэнни не в состоянии перестать общаться с Гарри. Как тогда жить? Больше никому до него нет дела. А Гарри... он ему еду приносит. Волнуется. Чёрт бы его побрал... Это замкнутый круг. Это очередная зависимость, от которой никак не избавиться. — Что я вообще делаю?.. Ответа нет. Выхода тоже — нет. Остаётся только надеяться, что поддельная фамилия хоть как-то поможет ему оставаться для Гарри другим человеком. Что он не узнает, каким был Дэнни для Зака и Рэйчел. И почему ему эта ситуация кажется такой знакомой?..