***
Сеанс шёл уже около двух часов, Гарри чувствовал себя приятно окрыленным, разговаривая с Дэнни и рассказывая о том, как ему начинает по-настоящему нравится более спокойный и человечный Зак, и ничего не предвещает внезапных поворотов. Однако, когда Гарри говорит о том, что Зак хотел бы познакомиться с Дэнни, тот едва не выплёвывает весь тот чай, что был у него во рту. И смотрит таким взглядом, словно парень предложил ему пойти переспать с трупом, или залезть в клубок змей. То есть шок, отвращение и… что-то напоминающее страх. — Зачем? — наконец выдавливает из себя мужчина, пораженно смотря на Гарри. — Я не знаю, — честно отвечает тот, тяжело вздохнув. — Он вообще хотел сразу со мной придти, но я решил, что вам не захочется… — Ты очень правильно решил. Я не хочу с ним видеться. Вообще. Никогда. И точка. Понятно? — резко проговаривает Дэнни. — Вы… так странно говорите, — хмурится Гарри. — Он вам не нравится?.. Парня удивляет такое поведение доктора. И его напряженное, правда что почти испуганное выражение лица ему совсем не нравится. Что же произошло? Откуда такая реакция? — Мы… были знакомы раньше, — говорит Дэнни после очень долгого молчания. Гарри едва кружку с чаем не роняет. И смотрит на него безумно удивленно. У него в голове плюс с минусом вообще не сходятся. Знакомы? Каким образом?! Ведь… Зак — маньяк. Рэйчел тоже. Так какого чёрта они могут быть знакомы и… и?.. Почему-то эта информация заставляет парня внутренне похолодеть и напрячься. Словно мужчина сказал что-то страшное. Но он не понимает, почему. — Это странно, правда?.. Гарри замирает. И медленно поворачивает голову в сторону. Мэри сидит на столе возле компьютера, покачивая ногами и попивая чай из собственной кружки, полу-прозрачной, как и она. Кружка парит в воздухе, а сама она до жути напоминает кэрроловскую Алису. Даже платье, кажется, отличается от того, что было на ней всегда. Если Мэри — Алиса… то кто тогда он сам?.. Странные мысли. Это точно не то, о чём он должен сейчас думать. — Он что-то скрывает. Попробуем узнать получше? В принципе, Гарри с ней согласен, но… стоит ли лезть в это «глубже»? Это наверняка может быть…опасно?.. — Доктор явно не простой фрукт. Гарри, ты же будешь осторожным, правда? Конечно будет. Но… это же Дэнни, разве ему нужно о чём-то переживать? Он хороший! — Доктор… я могу задать вам вопрос?.. — Ты уже его задал, — криво улыбается мужчина, и тут же вздыхает тяжело. — Я не против. Но… не уверен, понравится ли тебе мой ответ. — Вы знаете, кем является Зак?.. Молчание. И снова вздох, куда более тихий. — Да. Знаю. Зак маньяк, убивающий людей. И… — поджимает губы. — Рэйчел тоже. Пусть она и отличается. — Значит, и с Рэй вы были знакомы, — скорее утверждение, чем вопрос. — Да. Был, — сухо, холодно. — Я не хочу… говорить об этом, Гарри. Правда. — Плохой путь. Так мы ничего не добьёмся, — вздыхает Мэри, спускаясь со стола и почти сев к Гарри на колени. — Попробуй по-другому. Тут явно что-то не так. Почему он не хочет видеться с тем, с кем знаком? Гарри согласен с девочкой. И пусть это всего лишь галлюцинация, её мысли часто бывают очень и очень дельными. К тому же она, кажется, сильно повзрослела с того момента, как он видел её в галерее. Она растет вместе с Евой. Его это пугает. Но сейчас об этом думать не стоит — дело совсем в другом. И интерес тоже. — Если вы знакомы… почему не хотите встретиться? — тихо спрашивает Гарри. Тишина. Впрочем, не слишком долгая — её прорезает тихий, хриплый смех доктора, отставившего чашку в сторону и теперь прячущего лицо рукой. Гарри искренне удивлен такой реакцией. И что-то ему подсказывает, что всё здесь очень и очень подозрительно. Чёрт, на него… так влияет Мэри?.. Или… — Мы очень плохо разошлись, — признается Дэнни чуть хриплым голосом. — Я бы даже сказал… ужасно. И так никогда не общались хорошо, но… Замолкает и мнётся, отведя взгляд. А Гарри очень хорошо видит, что руки у него начали дрожать. — Плохо… нет, не надо дальше. Посмотри на него. Это плохо кончится, — грустно произносит Мэри, обняв Гарри. Он не чувствует её касаний. Он их почти не видит. Но… ощущения по всему телу в виде покалываний есть, и от них он чувствует себя странно. — Простите, доктор Дэнни. Я не хотел, чтобы вы волновались… — опускает взгляд. — Я больше не буду спрашивать… но… — замолкает ненадолго. — Скажите, мне ведь не стоит говорить Заку, что я прихожу к вам? Дэнни мягко улыбается, заметно расслабившись. — Это… не так-то просто, но… я прошу тебя не говорить ему. Тогда он сделает всё, чтобы мы перестали общаться. — Серьёзно?! — изумляется Гарри даже слишком громко. — Ну… то есть… вы правда в таких плохих отношениях?.. — О, Гарри… — доктор смеется, вновь хрипло и как-то даже истерично, однако быстро успокаивается. — Он попытается убить меня, как только увидит. Гарри замирает. Кажется, почти не дышит. И смотрит на него круглыми от удивления глазами. Боже, сколько раз за последие пол часа он находится в шоке? Кажется, слишком часто с ним это стало случаться. — Ух ты. Кажется, у них такие же плохие отношения, как у нас, Гарри, — протягивает Мэри негромко, проводя рукой по волосам парня, но, конечно же, не касаясь их. — Вернее, были. Они же были? Ты ведь не ненавидишь меня, а, Гарри?.. А они друг-друга ненавидят. Посмотри на него. Он злится… И парень видит, очень хорошо видит все эмоции, которые Дэнни так тщательно пытается скрыть. Страх и… злость. Он почти не контролирует себя в момент, когда спрашивает: — А вы?.. Что бы сделали вы, если бы встретили его?.. Мужчина смотрит на него серьёзным взглядом. Так, словно пытается препарировать, узнать, что там — под его кожей и рёбрами. У кого-то другого такого взгляда он бы испугался, но… это же Дэнни. Пусть искусственный глаз и создает дополнительную жутковатость, Гарри понимает, что никогда не сможет уже бояться этого человека. Потому что они близки. Потому что… — До встречи с тобой — убил бы. Теперь… полагаю, просто попытался бы от него сбежать, — произносит доктор, прикрыв глаза и обмякнув, почти растекшись по креслу. Сердце парня сходит с ума. То ухает вниз, то резко поднимается вверх, и стучит сильно-сильно. — Он разговорчивый, хоть и нервный. Гарри, ты будешь спрашивать что-то ещё? Он, кажется, готов идти на контакт, — замечает Мэри, прижимаясь к нему ближе. Как же странно слышать такие советы с её стороны. Со стороны человека — галлюцинации — которая пыталась убить его. Можно сказать, почти убила — он едва не остался в той галерее навсегда. Если бы не Ева… — Доктор… кто вы? — прямо спрашивает Гарри, дурея от собственной храбрости. Мужчина поднимает на него взгляд, в котором эмоций даже слишком много. Разные, странные, но ни одной — пугающей. И он наконец произносит невероятно спокойно, так, будто говорит о погоде: — Я убийца, Гарри. — Я так и знала, — тихий, победный шёпот. А вот Гарри не знал. Он даже не думал об этом. Вернее… скорее — не хотел думать. Потому что то, что их кота зовут, как человека, с которым у Рэй и Зака когда-то были какие-то странные, плохие отношения — ничего не значило. То, что Зак плохо относится к психотерапевтам — ничего не значило. То, что Рэйчел становилась грустной и потерянной при упомиании какого-то «Дэнни» — ничего не значило. А теперь паззл сложился. Теперь он всё понимает. Кроме одного. Как он мог быть таким идиотом?.. Молчание затягивается. Становится почти осязаемым, заполняет уютный кабинет, делает его мрачноватым и тёмным. Тень падает на лицо Дэнни. Он смотрит на Гарри со смесью надежды и неожиданно проявившейся обреченности. Гремучая смесь. Такая ли в его собственных глазах?.. — Ты боишься меня? — прямо спрашивает доктор после нескольких минут тягостного молчания. Гарри смотрит на него очень внимательно и серьёзно. И отвечает негромко, искренне: — Нет. — Я могу убить тебя. — Вы правда хотите сделать это? Если скажете «да» — я вам не поверю, — произносит парень, чуть нахмурившись. — Мы слишком много времени провели в этом кабинете вместе. — Ты так уверен в этом? — усмехается мужчина, чуть склонив голову на бок. — Уверен в том, что всё это время я не показывал тебе ложную личность, созданную, чтобы запудрить тебе мозги? — Посмотри, — тихо и очень грустно говорит Мэри. — Ему страшно… Он видит. Очень хорошо видит всё — дрожащие руки, полу-пустой взгляд, наигранная бравада. Лишь только для того, чтобы потом не было больно. Для того, чтобы Гарри ранил его своим страхом или ненавистью не так сильно. Когда… он вообще успел начать понимать его настолько хорошо?.. Гарри поднимается с кресла и с грустью отмечает, как вздрогнул доктор. Однако, он не собирается уходить. Только подходит ближе, чуть наклонившись и заглядывая ему в лицо. Его же методы против него. Почему бы и нет? — Я уверен. Помните, я говорил, что считаю вас своим другом? — спрашивает, и чуть улыбается, когда дожидается кивка. — Ничего не изменилось. Я просто стал знать о вас больше, доктор. И я считаю, что это хорошо. Вы… открылись мне. Всё встаёт на свои места. Эмоции внутри постепенно стихают. Он удивлён, даже поражён, но… Он уже принял одного маньяка. Поверил ему, позволил жить в своём доме. Так… с чего он должен ненавидеть другого? Эту мысль он решает озвучить: — Зак пытался убить меня, и я всё равно его принял. И поселил в своём доме. И даже полюбить смог, чёрт возьми! А вы… вы ведь помогаете мне. И ничего плохого ни разу не сделали. Вы… хороший! Дэнни смотрит на него широко распахнутыми глазами, в которых читается изумление и чистый шок. И пусть эмоции отражаются только в живом глазе, Гарри всё равно чувствует общий настрой мужчины. То, что у него один глаз, не отменят того, что у него точно такая же яркая душа, как и у всех остальных людей. Пусть зеркало одно — душа вон тоже одна. — Ты говорил ему об этом? — вдруг подает голос Мэри. — Я не помню, чтобы говорил. Мне кажется, он обрадуется… Да… да, точно! Именно так! Боже, благослови появление этой глюко-девочки в его жизни! Никогда ещё он не чувствовал себя таким вдохновленным. Потому и произносит горячно, искренне: — А ещё… у вас очень красивые глаза. Вот теперь Гарри увидел, что такое настоящий шок. Он бы даже мог подобрать куда более нецензурное слово, одно из тех, что постоянно использует Зак, но не станет. Но вот тут оно точно было бы уместно. Дэнни, «ожив», почти хрипит в ответ: — Ч-что ты сказал?.. — У вас. Красивые. Глаза. — Боже… Доктор прикрывает рот рукой. И дрожит всем телом, глядя куда-то прямо перед собой. Именно в этот момент Гарри понимает, что по щекам у Дэнни текут слёзы, а сам он словно не может дышать. Только хрипит тихо-тихо: — Этого… просто… не может… быть… Шумно вдохнув, парень просто порывисто обнимает мужчину, очень крепко, заставив того сдавленно вякнуть что-то и даже дёрнуться. Однако… всё же затихает, просто обняв в ответ. Тёплый. Гарри очень надеется, что он тоже, и что ему станет легче от этих объятий. Ему самому-то всегда помогало. Так они замирают надолго. Дэнни бесшумно плачет, Гарри гладит его по волосам и успокаивает. И так — правильно. В этом нет ни капли скрытого смысла, ничего нет, кроме искреннего желания помочь человеку, который стал так близок. Единственный друг. — А как же я? Помимо Мэри. Кто бы мог подумать, что он вообще сможет когда-нибудь назвать Мэри другом? Однако… между ними всё сильно изменилось. Ему жаль, что в итоге всё закончилось так, как закончилось. Потому он и рисует её раз за разом. Раз уж та картина ожила… почему бы не пробовать сделать это снова? Много раз? Гарри теперь понимает, что она никогда не была плохой. Лишь очень одинокой. Смог бы Зак понять это?.. Смог бы он простить Дэнни, что бы тот ни сделал?.. Парень спрашивать не станет. И вообще никак не упомянет то, кем является его психотерапевт. Пока он сам не захочет поговорить. — Всё хорошо, доктор… — тихо шепчет Гарри, обнимая его крепче. — Я вас не оставлю… Дэнни обнимает его в ответ, прячась лицом где-то в груди. И дышит тихо, тепло. — Он тебе верит…***
— Зак, прости, но… Зак, до этого мирно лежаший на диванчике и разбирающийся с азбукой, поднимает голову и смотрит на Гарри очень внимательно. Знакомый взгляд. Как у виноватого щенка, который что-то умудрился натворить. Но натворил ли на самом деле? Или опять надумал себе какой-нибудь херни? Кто знает. Удивительно, однако, в этот раз до него суть доходит как-то даже слишком быстро. Потому и усмехается понимающе: — Этот твой психиатр не захотел со мной общаться? Ну я так и думал, все они придурки. — Не говори так, — грустно смотрит на него Гарри. — Он хороший. — Ладно-ладно, как скажешь. Может этот чем-то отличается от того, с которым я был знаком. — Твой был хуже? — искренне удивляется Гарри. — У-у-у, там такой был псих… Никаким «иатром» там и не пахло. За Рэй гонялся, про глаза чё-то затирал… ебанутый на всю голову, — хмыкает Зак, тут же поморщившись. — Ублюдок, короче. — Ну, может, у него были причины так поступать? — робко интересуется парень. — Причины? Какие, блять, могут быть причины вести себя, как… — Ну, ты ведь тоже убиваешь не просто так, правда? С чего-то же всё началось. Зак замирает. И смотрит куда-то прямо перед собой. Он прекрасно помнит, с чего всё началось. В любой момент, стоит подумать об этом — встаёт перед глазами. Раньше он не задумывался об этом. Вообще. Да и зачем? Слишком сложно, скучно — проще… проще просто… Хмурится и складывает руки на груди. Не нравятся ему такие разговоры. Они… неприятное ощущение после себя оставляют. Какое-то тошнотворное, аж блевать охота после него. — Я не знаю. Может быть. Но это всё равно пиздец полный, разве нет? В смысле, он психом был полнейшим, людям глаза выдирал и прочее. — Вот как… — тихо произносит Гарри, кивая словно самому себе. — А чё тебе так интересно-то? Ты бы ещё про прошлое начал расспрашивать, — фыркает маньяк, наконец додумавшись отложить азбуку в сторонку. — Садись давай, ты в последнее время целыми днями с этим своим врачом. А когда Гарри садится, Зак неожиданно протягивает ему пакетик с чипсами. — На, попробуй. Рэй притащила, они пиздецки вкусные. — Я не особо… — Да ладно, попробуй! Парень тяжело вздыхает, и маньяк тут же пихает ему в рот чипсинку. Несколько секунд и… — Боже, это вкусно! Зак смеется довольно, откинувшись на спинку дивана. И улыбается во все зубы, показывая заострённые клыки. — Конечно, вкусно. Рэй дряни не принесёт. Она… — чуть краснеет, кашлянув и отведя взгляд. — Заботливая. Вот… — Кстати, о Рэйчел… я её почти не видел в последнее время. Куда она уходит постоянно?.. — А, это… ну, она устроилась помогать в каком-то… швейном магазине?.. Не понял, не ебу, короче, что и куда. Там есть нитки — вот. — Что?! — почти кричит Гарри, подскочив на месте. — Её же узнают!.. И найдут! И… — Не ори, — морщится парень, заткнув его ещё одной чипсиной. — Между прочим, она в парике ходит. Да и в некоторой одежде она сама на себя не похожа. Даже уродская какая-то делается… — Но, всё равно!.. — Не ори, я сказал! — воклицает убийца, снова затыкая его едой, уже большим количеством, тут же смеясь. — Ты выглядишь, как хомяк… Так, не пизди, а ешь, подавишься ещё. Короче… она ещё сказала, что, мол, какое-то время уже прошло, а мы в другом штате, и всё должно быть заебись. Тут даже смертной казни нет, пиздато же! Меня как-то к ней приговорили… — И ты выжил?.. — бубнит Гарри удивленно, как-то умудряясь говорить с едой во рту. — Я что сказал?! Не пизди! Не выжил я. То есть… блять! Короче, я туда даже не попал, свалил, когда выдалась возможность. А потом спиздил Рэй из психушки и… — усмехается широко и довольно. — Мы красиво всех наебали. Свалили вот сюда и… всё вроде неплохо. Ну, типа, мы встретили тебя и живём тут спокойно. Я вон даже гулять могу… охуенно же! Раньше сидел в подвале, да только и делал, что убивал. — Это… звучит очень грустно, — тихо произносит парень, наконец съев чипсы. — Ты правда жил в подвале?.. Ну и вот как с ним говорить, когда у него такое лицо? Опять похож на побитую псину. Ласковую, но дурную, господи! Вздохнув, Зак треплет парня по волосам. — Да, жил. Выбора как-то не было, — вдруг улыбается. — Но сейчас-то я тут. А значит, не зря в подвале сидел, как думаешь? Гарри явно впечатлен его словами. Даже растрогался, похоже. Вот ведь… эмоциональное создание. Как живёт вообще? Любая фигня, даже просто текстик про грустную собачку может его расстроить. — Вот ты, Гарри, странный малый… иди давай сюда. В конце концов, он может и маньяк, но… объятия оказались слишком уж приятным занятием. — Эй, ты плачешь, что ли? — Я не плачу!.. — тут же отзывается Гарри, сопя как-то уж больно мокренько. — Да кому ты пиздишь? Плачешь же, у меня футболка вся мокрая. Давай, признавайся, что пиздишь, — молчит какое-то время и всё же встряхивает его слабо. — Ну? — Да… я плачу… но это ничего не значит!.. Да кому ты это говоришь, Гарри? Он же всё понимает, а что не понимает — чувствует интуитивно. У него на ложь самый настоящий нюх. — Долбаёб ты, Гарри… — как-то даже слишком счастливо вздыхает Зак. — Почему это?.. — почти обиженно спрашивает парень, приподняв голову и заглядывая ему в глаза. — Да просто так. А пахнет от него чем-то, очень похожим на цветы. Как такое вообще возможно? Но… возможно — пахнет ведь. — Сделать тебе чай? — интересуется маньяк, почесав ему макушку. Уж чай-то он точно умеет делать лучше всего.