❀
Чонгук как раз вбивает в компьютер свой заказ, как вдруг чувствует вибрацию телефона. С того злополучного дня на прошлой неделе он боится оставлять мобильный в своем шкафчике. Быстро вбив заказ, он спешит в туалет для персонала, где быстро запирает дверь и, вытащив телефон, видит на экране, что это из детского сада. — Алло? — Алло, здравствуйте, это Чон Чонгук? — ...да, это я... Вы няня, да? Что случилось? — колеблясь, спрашивает Чонгук. — Мне так жаль беспокоить вас среди рабочего дня, но вы бы не могли сейчас приехать в детский сад? Услышав это, внутри Чонгука все обрывается. — Что случилось? Где Чимин? С ним что-то случилось? — С ним... возникли некоторые проблемы. Мы все здесь пытаемся его успокоить, но ему действительно нужен кто-то из семьи. Я извиняюсь за причиненные неудобства... Чонгук? Вы меня слышите, алло? Застыв на месте, он чувствует, что его ноги, словно приклеились к полу. Кивнув, Чонгук понимает, что няня не услышала ответа. Его брат — это не неудобства, все остальное в его жизни — вот настоящие неудобства. — Я еду, — на этом Чонгук прерывает звонок и вылетает из туалета. Это вряд ли какой-то пустяк, с Чимином определенно что-то случилось. Обученные специалисты, профессионалы из детского сада сами звонят ему, чтобы сообщить, что не могут совладать с истерикой его маленького брата, когда на протяжении двух лет как-то с ним справлялись. Но, может, не все так страшно? Может Чимину просто захотелось переодеться, или ему вдруг стало плохо? А, возможно, мальчик просто захотел похвастаться перед своим хеном новым рисунком. — Ты куда, Чонгук? — он поворачивается и видит перед собой грозный взгляд администратора, но ему отчего-то больше не страшно. — Мне нужно уйти. — Если ты сейчас снова уйдешь, то можешь больше не возвращаться. — Тогда я больше не вернусь, — говорит Чонгук, срывая с себя черный фартук, в котором лежат его блокнот с телефоном. Вытащив из кармана мобильный, он впихивает в руки менеджера больше не нужный ему фартук. Глядя на это, мужчина почти смеется на грани издевательства. — Ну, удачно повеселиться сегодня. Надеюсь, эта вечеринка стоит твоей зарплаты. Чонгук сжимает от злости кулаки, умоляя себя не набрасываться на этого человека с избиениями. — Вы ничего обо мне не знаете, — добавляет Чонгук перед тем, как выйти из ресторана. Впрочем да, он только что бросил свою самую высокооплачиваемую работу, но он нужен Чимину. Так что нужно надеяться, что этот прилив адреналина как-то поможет успокоить нервный срыв его маленького брата.❀
Чонгук практически срывает с петель дверь, влетая в здание детского сада, сразу замечая на входе женщину с виновато закушенной нижней губой. — Ах, вы приехали, — с облегчением говорит она. Чонгук совершенно не обращает внимания на ее слова, потому что даже в холле здания до его ушей доносятся рыдания его малыша из какой-то соседней комнаты. Он сразу же бежит на звук, так и не переодев в ресторане свои черные брюки и форменную рубашку. Обычно, когда у Чимина случались какие-то всплески эмоций (это уже было неоднократно, потому что дни долгие, а мальчику уже не терпелось увидеть своего старшего брата), он немедленно успокаивался, как только замечал рядом Чонгука. Но когда в этот раз этого не происходит, Чонгук начинает всерьез опасаться. Чимин лежал на полу, топал и махал ногами, в порыве с него даже слетели кроссовки. Лицо мальчишки ужасно покраснело и казалось просто мокрым от бесконечного потока слез. Чимин продолжал плакать и кричать, даже замечая рядом Чонгука. Хосок также был рядом с ним, пытался успокоить малыша, но все безрезультатно. Чимин редко закатывал истерики. Он всегда был тем ребенком, которого окружающие именовали ангелочком. Даже в самые ужасные моменты он быстро брал себя в руки, переставал плакать, всегда изо всех сил стараясь не бросаться в истерику. Чонгук искренне полагал, что это потому, что малыш в курсе, что Чонгук уже научился справляться с его эмоциями. Но здесь что-то было не так, Чимин не настолько привередливый ребенок, чтобы устраивать истерику на пустом месте или из-за скверного характера. Здесь явно что-то случилось. Хосок переводит на Чонгука свой беспомощный взгляд, шокированный поведением мальчика. Чимин же, подхватив рядом лежащую игрушку, запустил ее в стену, начиная хрипло кашлять. В комнате возле дверей стояло несколько детей, которые просто молча наблюдали за происходящим. Осознав увиденное за считанные секунды, Чонгук тут же кидается к своему младшему брату. — Эй-эй, Чимин-а, — он хватается за ручки мальчика, притягивая ребенка к себе. Чонгук немного крепче обычного прижимает Чимина к своей груди, но по-прежнему нежно, так как малыш очень охотно принял его объятия. Начиная нашептывать на ухо разные милости, Чонгук замечает, что мальчик действительно успокаивается и просто тихонько хнычет. — Что такое? В чем дело, малыш? — спрашивает Чонгук, немного отодвигая от себя Чимина. Мальчик лишь трет глазки кулачком; его плач сейчас был намного громче, чем во времена его недавней простуды. Нежно погладив щечку, Чонгук снова пытается спросить: — Чимин-а, посмотри на меня. Тебе больно? Когда мальчик кивает, внутри Чонгука обрывается сердце. Он сразу начинает рассматривать каждый дюйм крошечного тела, пытаясь найти причину боли. Хосок, который все это время находился рядом, также начал рассматривать мальчишку. — Милый, где болит? Ты можешь показать, что именно болит? — спрашивает Чонгук с широко раскрытыми глазами. Кивнув, Чимин указывает на макушку. Вытянув голову, Чонгук начинает рассматривать волосы Чимина, и не находя никаких ран и крови, снова впадает в непонимание. Чимин вопит, и начинает вопить куда сильнее, судорожно тыча рукой на свою голову, слегка качаясь на руках Гука. Каждая его слеза, словно ножом по сердцу Чонгука, но он все равно пытается сосредоточиться и найти причину боли на лбу всхлипывающего ребенка. Его точно что-то расстроило и нехило. — Чиминни, у тебя болит голова, да? — мальчик кивает, уже немного успокоившись. — Тебе больно, потому что тебя кто-то ударил или тебя просто обидели словами?.. — тихо интересуется Чонгук, потирая спинку брата. — М-меня оби-дел-ли с-словами, — икает Чимин, цепляясь крошечным кулачком за воротник чонгуковой рубашки. — А почему? Что тебя так огорчило, малыш, скажи? Чимин кивает, снова начиная хныкать. — М-ми-Йон за-брала поезд! А п-поездом в-всегда иг-граюсь я! — Чимин снова начинает плакать, еще крепче хватаясь за рубашку брата. Чонгук пустым взглядом уставился на Чимина, но тут в разговор вмешивается Хосок. — Чиминни, мы же должны делиться игрушками, ты помнишь? Играем по очереди, — услышав резкий вдох со стороны Чонгука, Хосок поворачивается к нему и замечает, как тот поднимает взгляд к потолку. — Эй-эй, Чон, что такое? Эй, ты слышишь меня, ответь? Хосок чувствует, что за эту миллисекунду Чонгук быстро сморгнул не прошеные слезы, а затем снова смотрит на своего брата, который, казалось, просто ждал, пока Чонгук что-то скажет. И Чонгук действительно выглядит так, словно хочет что-то сказать, но он просто не может выдавить из себя ни слова. Хосок искренне удивляется, когда замечает, что мальчик почти перестает плакать, но его лицо до сих пор мокрое от слез и очень грустное. — Хоби, мне нужен поезд, потому что, когда мама вернется, мы снова будем смотреть с ней на поезда, — заявляет Чимин сорванным голосом. Хосок оглядывается на Чонгука, нижняя губа которого в данный момент предательски дрожит. Он сейчас выглядит настолько маленьким и беззащитным, и Хосок не помнит его таким, даже когда с ним только познакомился. — К-когда... — шепчет Чонгук, чувствуя на спине ладонь Хосока, — когда Чимин был поменьше, мама водила его на железную дорогу, ему нравилось каждое утро встречать поезд, — снова сморгнув слезы, заканчивает Чонгук. — Давай я отвезу вас домой, — тихо говорит Хосок.❀
— Когда мама с папой вернутся? Они еще долго будут оставаться на небе? — спрашивает Чимин у Чонгука. Его голосок кажется слегка шатким и сорванным из-за недавней истерики. Чонгук в этот момент просто лежал на кровати, играясь с волосами Чимина, лежавшего у него на груди. На этот неожиданный вопрос Чонгук вздыхает. Он понимает, что дети не такие глупые, какими могут казаться, но все говорят, что Чимин не понимает, что тогда произошло. Может, он просто не до конца понимает, но он определенно знает. Прижимая брата к себе, Чонгук переводит взгляд в потолок. — Когда люди уходят на небеса, это называется «умирать», — Чимин садится на ребра Чонгука, с любопытством рассматривая своего брата и пересекаясь с ним взглядом. — Помнишь, как в прошлом году наша рыбка Сэм плавала брюхом к верху? И нам нужно было смыть ее в унитаз? Вспомнив те печальные события, Чимин грустно кивает головой. — Так вот, тогда он умер. Его тельце больше не работало. Здесь перестает биться, — Чонгук нежно хватает одну ручку Чимина и прижимает ее к своему сердцу. — Если сердце больше не бьется, то и все тело перестает работать. Чувствуешь же, как сейчас оно стучит? — на это мальчик кивает, чувствуя под ладошкой бьющееся сердце брата. — Это значит, что оно работает. — А когда твое сердце перестанет работать, Куки? — шепчет Чимин, и его губки опасно подрагивают. В ответ Чонгук обнимает его, крепко прижимая пухлой щечкой к собственному бьющемуся сердцу. — О, малыш, еще не скоро. Ты станешь уже дедушкой, а мое сердце по-прежнему будет биться, обещаю. Чимин кивает, небрежно стирая выступившие слезы. — Так нам нужно было смыть маму с папой в унитаз, потому что их сердца перестали биться? Услышав предположение Чимина, Чонгук мягко хихикает, потирая спинку брата. В комнате выключен свет, но закат мягким оранжевым цветом мажет по стенам и потолку. — Только рыбок смывают в унитаз. Людей хоронят в земле. Мама и папа... когда их сердца перестали биться, мы положили их в специальные штуки и положили в землю. Ты же помнишь это? Правда, ты был еще совсем маленьким, — Чимин неопределенно пожимает плечами, глядя на брата. — Так, Чиминни... они... — Чонгук переводит дыхание, умоляя Бога, лишь бы сейчас не расплакаться, — они не вернутся. — Мама и папа больше не вернутся? — Нет, они не могут вернуться, милый. Чимин крепче прижимается к брату. — И я не смогу показать мамочке поезд? Чонгук чувствует, как по его щеке скатилась слеза, но, по правде говоря, ему все равно. Он просто качает головой вместо ответа. — О... На секунду в комнате повисает тишина. — Но мама все еще тебя видит. И папа тоже. И даже Сэм. Чимин поднимается с груди Чонгука, снова усаживаясь ровно. — Где? Почему я их не вижу? — спрашивает мальчик своей детской интонацией. Чонгук молча указывает на небо. — Они сейчас наверху, но они наблюдают за тобой и защищают. Даже если ты не можешь показать маме своей поезд, она знает, что ты хочешь ей его показать, а еще она знает, что ты ее любишь. И папа тоже, — услышав это, глазки Чимина слегка светятся. — Правда? Им оттуда все видно? Чонгук кивает, слегка улыбаясь. — Наверное, да? И еще кое-что, Чимин-а. Однажды мы снова с ними увидимся, запомни. — Но ты сказал, что они больше не вернутся?.. — В один день, через очень-очень огромное количество времени, когда наши сердца перестанут биться и тела прекратят работать, мы тоже попадем в рай. И угадай, кто тебя там будет ждать? Чимин улыбается и отвечает: — Мама и папа? — Ага. — А Сэм? — И Сэм тоже, — вдруг выражение лица Чимина немного грустнеет. — Но я хочу увидеть их прямо сейчас. — Я знаю, малыш, мы все хотим, и это самое ужасное. Мы хотим, чтобы наши родители были рядом, да? — Чимин молча кивает. — И это самое ужасное, я знаю, — пригладив мальчишке волосы, Чонгук наклоняется вперед и целует его в лоб. В комнате снова становится тихо, но, как ни странно, теперь атмосфера становится очень умиротворяющей. — У тебя еще есть какие-то вопросы? — спрашивает Чонгук, и Чимин кивает: — Теперь ты мой папа? На минутку задумавшись, Чонгук кивает. — Вроде того. Я по-прежнему твой старший брат, но я буду о тебе заботиться, как мама и папа. Но обращайся ко мне по имени, не нужно называть меня папой, — сидя на груди Чонгука, Чимин послушно кивает, играясь ладошками с его чернильными волосами, которые рассыпаются по подушке. — И это значит... — Чонгук приподнимается, придерживая возле себя брата и чуть смещая его, — я должен обнимать и целовать тебя и за маму, и за папу, и за себя — за всех вместе взятых, — говорит он, игриво наклоняясь вперед. На миг глаза Чимина расширяются, и он начинает пищать и радостно хихикать, когда Чонгук хочет его затискать в объятиях. — Я так тебя люблю, не забывай этого, милый. — Я тоже тебя люблю, Чонгук.❀
Чонгук сидит на балконе их квартиры, слыша шум машин и всматриваясь в огни города. Это отвлекает его от мыслей о том, что завтра нужно искать новую работу. Чонгук сумел состряпать Чимину вкусный ужин, а еще почитал ему книжку, прежде чем мальчик уснул. Он переживал, что сегодня Чимин будет долго ворочаться и вряд ли хорошо поспит. Чонгук понимал, что, в конце концов, ему придется поднимать эту тему еще не раз, что ему нужно как-то объяснить Чимину, что такое смерть. И ему не хотелось увиливать от ответа, потому что Чимин не отстанет. Чонгук не раз думал, как его маленький брат будет справляться с этим горем, потому что для него, как для ребенка, достаточно трудно все выразить и осознать. И Чонгук расстроен тем, что сначала он просто не понял всплеска Чимина, а еще его до сих пор гложут разочарование и личная печаль, в которых он продолжает тушиться. Он не понимает, как так получается, но его рука уже прокручивает контакты в телефоне, нажимая на вызов Тэхену. И вот уже Чонгук прикладывает телефон к уху, ожидая ответа. — Привееет, — на том конце слышится радостный голос. — Привет, это я-... — Я понял! Я тебя подписал! Привет, Чонгуки! Как там все? — Прости, если это странно, я просто... даже не знаю, зачем позвонил, мне просто нужно с кем-нибудь поговорить. Прости, я могу набрать кого-то другого, я как-то... уф- — Я сам дал тебе свой номер, Чонгук, и я тоже хочу с тобой поговорить, слышишь? — на том конце голос кажется уже мягче, и Чонгук плавится от этой теплоты. — Все хорошо? Как ты и твой ребенок? — Я... — голос Чонгука надламывается, и следующее, что он осознает, это то, что он рыдает. Утопая в звуках шумной городской улицы, Чонгук уже плакал этим вечером, просто от всего навалившегося. Ему так не хватает своих родителей, так же как и Чимину. Ему хочется, чтобы мама крепко обняла его и сжала в своих теплых объятиях, и чтобы папа взял с собой на бейсбол. Чонгук хочет учиться в колледже и смотреть на то, как его младший брат растет под присмотром их замечательных родителей, в большом теплом доме, не болеет, и каждое утро встречает поезд, держа маму за руку. Но этому не бывать, потому что какие-то эгоистичные ублюдки забрали их родителей слишком рано. Они не задумывались, когда забирались в их дом, что в ту ночь трехлетний ребенок остался ночевать у своей бабушки, и конечно же они не знали, что есть еще старший сын, который отрывался на вечеринке. Наверняка они даже не задумывались, когда ударили ножом их отца, у которого была перспективная работа в компании, чтобы обеспечить им прекрасное будущее и дать образование Чонгуку и младшему Чимину, которого у них вообще могло не быть. То, что на свет появился его младший брат, было просто чудом, если верить словам врачей. У них не дрогнула рука, когда они стреляли в голову их матери, которая уделяла очень много времени своей работе в начальной школе, готовила невероятно вкусные ужины, умудряясь при этом качать на руках ребенка, разговаривать по телефону и заниматься стиркой вещей Чонгука, которую он мог сделать и сам. Матери, которая терпела все обидные высказывания своего сына и его подростковые выходки, всегда была рядом и поддерживала Чонгука, когда он приходил домой разбитый. Вдруг Чонгук с ужасом осознает, что все это он не прокручивал у себя в голове, а выпалил в трубку телефона. Поэтому он резко замолкает. — Хочешь, я приду? — слышится на том конце линии. — Д-да.