Сто драбблов для Мастрейда

      Майкрофт предусмотрительно сел как можно дальше от Грегори, предвещая, что тот будет негодовать. Напустив на лицо привычное выражение безразличия, Холмс ждал своей печальной участи.       Лестрейд редко, очень редко злился. Иногда он бывал раздражительным, но злым — практически никогда. Такие дни фактически можно было вписывать в календарь и отмечать любым цветом, лишь бы их было видно. Злость Грега была сродни атомной атаки: завершается довольно быстро, но и действие разрушительное, и последствия не особо приятные.       И вот, разозленный полицейский открывает дверь автомобиля. Шумный вздох, Грег садится в салон и с такой силой закрывает дверь, что любой боксер позавидовал бы такому удару.       — И что это было? Майкрофт никогда об этом не скажет, но он боится гнева Грегори. Благо, что злится тот редко.       — Я обезопасил тебя, — спокойно произнес Холмс, стараясь, чтобы голос звучал как можно ровнее. — Я беспокоился.       — Ты всегда лезешь туда, куда не надо! — возразил Лестрейд. Он, может, и понимал, что говорить нечто подобное самому Майкрофту Холмсу опасно, но ничего с собой поделать не мог. Его буквально трясло от злости. — Майкрофт, пожалуйста, когда ты уже поймёшь? Если мне нужна будет помощь и защита, я тебя позову. Воцарилась тишина. Майкрофт считал, что звать его совершенно необязательно, об этом он и сказал Грегу:       — Тебе всегда нужна моя помощь и защита. Лестрейд разозленно, сквозь зубы вдохнул и попытался держать себя в руках.       — Прямо сейчас бы тебе врезал, честное слово. — Процедил сквозь зубы Грегори, потирая запястье руки пальцами, будто готовя её к удару.       — Не врезал бы, — хмыкнул Майк, складывая руки на груди. — Непобитым я тебе нравлюсь больше. Лестрейд закатил глаза, понимая, что эта перепалка готова скатиться к совсем уж детским аргументам и таким же детским угрозам. Именно поэтому он поднял руки вверх, показывая, что сдается. Майкрофт победоносно улыбнулся.       Прошло еще несколько минут спокойного созерцания вида за окном, пока до Грегори дошла простая истина:       — Вообще-то я говорил, что буду любить тебя любого. Даже побитого.       После этой ситуации Майкрофт поклялся держать язык за зубами.