Леди Хром

      Рехей, как обычно, сидел на восьмой табуретке слева от галографической модели бармена. В руке он сжимал стакан с яркой алой жидкостью, что была слишком густой. Виртуальный бар, был неплохим укрытием для встреч. Подслушать что-либо здесь было довольно сложно, тем более, сам бар был укрыт защитной сетью. За это и любили подобные места киберохотники, наемники, те, кто нырял глубже в сетевые потоки и мог путешествовать между мирками, разделенными матрицей на сектора. «Это как путешествовать из одного вагона в другой, только поезд при этом не кончается», — впервые эти слова Рехей услышал из уст Мукуро — человека, познавшего сеть. Так про себя его называл Тсуна, и таким он, наверное, остается сейчас, если только… «Не отправился к праотцам по воле Призрака».       Гокудера опаздывал. Сасагава отпил Кровавой Мэри. Ожидание… он терпеть не мог ждать, а потому предпочитал опаздывать на встречи. Но сегодня, опоздав сам, он не застал Гокудеру в условленном месте встречи, и был сильно поражен. Хаято был пунктуален и не любил опаздывать на встречи, особенно если дела были неотложными и требовали его непосредственного присутствия. Сейчас Гокудера странно себя вел.       Наконец звон колокольчика оповестил о новом посетителе, Рёхей даже не поднял головы, прекрасно зная, кто именно зашел. — Прости, я опоздал, — только и вымолвил Хаято, подсаживаясь к другу. — Так в чем такая срочность? — Я видел ее в сети. — Кого ты видел? — Это была Хроме, она была в сети…

***

      Отражение в зеркале мешало ему сосредоточится, но отходить от него он не собирался: темно-фиолетовые лучи сканировали тело, по ту сторону толстого стекла. Амальгамная пленка на стекле полностью скрывала нагое тело Лар. Кёя ждал терпеливо, пока программа восстановления проверит внутренние органы на предмет повреждения тканей, мышц, тела. Но больше Хибари волновал порт, не поврежден ли он. Брюнет молча ждал, водя пальцем по монитору с сенсорным встроенным дисплеем. Состояние стабильно проведен анализ печени и почек, — озвучивала программа, выводя данные на экран и тут же переводя проценты в более менее понятные для человека цифры. Цифры отражались на стенах в полумраке комнаты.       Лар Милч пришла в себя только к рассвету, на часах горели цифры — 3:49. Девушка перевернулась с одного бока на другой, оглядывая взглядом белый потолок и стены комнаты. Она была у Хибари дома. Это место девушка узнала сразу. Она бывала здесь всего три раза, но запомнила расположение мебели, благодаря ее полному отсутствию: кроме тумбочки и кровати, в спальне ничего не стояло.       Комната казалось пустой. Она часто задавалась вопросом, почему он, Кёя, не обставил квартиру при случае по последнему слову техники и моды. На что брюнет лишь пожимал плечами, вечно уходя от ответа. Медленно поднявшись с кровати и спустив босые ноги на холодный пол, Лал вспомнила, почему оказалась здесь. Их встреча с Ирея Шоучи, и все. Негативное отключение от сети без ее согласия. Стиснув зубы от злости, она медленно подняла правую руку и легонько коснулась места на затылке, куда был встроен порт. При прикосновении тело обдало волной боли такой силы, что девушка вскрикнула по неволе, а все ее тело свела легкая судорога, от которой Милч повалилась на пол, свернувшись калачиком. — Ублюдок, — сквозь стучащие зубы проговорила она, затем, подождав немного времени, пока приступ прекратится, поднялась кое-как на ноги и, держась за стену, побрела по направлению к кухне. Ее порт был сожжен, теперь она не сможет входить в сеть и подключаться извне, пока не заменить его. Хорошо хоть нервные окончание вдоль позвоночника не пострадали, иначе она сейчас не смогла бы не то что двигаться, говорить, скорее всего, тоже.       На кухне горел свет, тусклый и противный. Хибари сидел на столе и ждал, пока домашний R-456 обработает его рану. Иметь под рукой робота-врача все же было полезно. — Рана серьезная, нужно срочно извлечь пулю. — Я и без тебя это знаю, жестянка, — Хибари курил, пока робот осматривал его рану, но последние слова модели не понравились девушке, а вот Кёя отнесся к ним с полным равнодушием. — Анестетика у нас нет, придется проводить операцию без обезболивающего, нужно ваше согласие на операцию, — затушив сигарету прямо об край стола, брюнет усмехнулся про себя и, сняв ремень с брюк и сложив его вдвое, приготовился терпеть — Я даю свое согласие.       Врач-робот тут же стал зашивать рану, а Кёя, сжав ремень в зубах, старался сидеть тихо.