Леди Хром

— Ты больной ублюдок! — Лар Милч смотрела на Кёя не скрывая своего гнева. Брюнет даже не повел бровью, он прикусил ремень, позволяя роботу приступить к операции. — Из-за тебя мы чуть не погибли! Ты сказал, что проверил все, сказал, что идти туда безопасно! А еще ты сжег к черту мой порт, я теперь не могу войти в сеть! Урод, черт, как я тебя ненавижу! — не зная, на что еще выплеснуть свою злость, она подошла к брюнету, который продолжал ее игнорировать, и ударила кулаком в скулу.       Послышался противный хруст. Но Хибари остался сидеть неподвижно, лишь кинул на девушку взгляд, в котором можно было прочесть все эмоции, что он сейчас испытывал. Тонкая струйка крови потекла из разбитой губы, а затем брюнет сплюнул себе в руку только что выбитый зуб. Он посмотрел на него, и на лице появилась ухмылка. Когда Кёя так улыбался, ничего хорошего ждать от него не стоило. Но и на лице Лар Милч можно было прочитать лишь гнев, что переполнял девушку. Шея ныла в области сгоревшего порта. И как же теперь им быть, как вытащить Мукуро из замка Призрака и как вернуть босса с того света? — Хочешь поговорить? Хорошо, сейчас он закончит, и мы поговорим, — он процедил это сквозь плотно сжатые зубы, что удерживали по рту ремень, и именно в этот момент что-то упало в металлическую чашу со звоном, а робот констатировал: — Пуля извлечена, приступаю к обработке раны и зашиванию.       Брюнет прикрыл глаза, слегка поморщившись. Лар Милч вышла с кухни, громко хлопнув за собой дверью.

***

      Призрак был сильно разочарован, ведь сыворотка и возможность обладать всем миром, не меняя тел, теперь была почти утеряна навсегда. Как это вышло, как он мог не заметить, что Рокудо строит злодейский план за его спиной? Как подло, но ничего, время еще есть, и предатели понесут наказание. Не было еще никого, кто мог бы скрыться от всевидящего ока Мельфиоре, семья Призрака никогда и ничего никому не прощала, он всегда брал то, что хотел, и получал желаемое любым способом, будь то уговоры или же применение силы.       Но сейчас Бьякуран был одурачен… и кем же? Легендарным ученым, гением и бывшим подручным Савады Тсунаеши. Нет, невозможно! — Не позволю! — пепельноволосый стукнул по столу кулаком, и в его кабинет тут же влетели близняшки, взволнованные шумом и криком. — Все в порядке?! — Убирайтесь к черту! — сторону девушек полетал пустой стакан из-под виски, хрусталь разбился об стену, не достигнув цели. Девушки вовремя успели прикрыть дверь и покинуть опасную зону.       А ведь Ирие предупреждал Призрака, что доверять Мукуро нельзя, что ученого нужно держать взаперти под усиленным контролем, чтобы с него не сводили глаз, но Бьякуран его не послушал, считая, что выбраться из его поместья практически невозможно: кругом охрана и камеры слежения. Но вот настал день, когда это произошло. Из неприступной тюрьмы сбежал тот, от которого побега ожидали меньше всего, да и совершил он его даже не покидая собственной лаборатории.       На диване неподалеку от с рабочего стола Призрака лежало тело. Это был мужчина не старше тридцати пяти-тридцати восьми лет. Его глаза были плотно прикрыты, казалось, он спал, но на самом деле в этом теле уже не было исходных данных, в нем не осталось кода, не осталось практически нечего…       Призрак опустился рядом с телом на диван, и откинувшись на спинку, устроил голову спящего себя на коленях. — Браво, Мукуро, браво, ты победил, я проиграл. Вы теперь оба свободны, ты и Тсуна, один я остаюсь пленником этого тела! — ему хотелось задушить спящего, хоть Бьякуран и понимал, что все это бесполезно. «Это всего лишь оболочка, кокон, из которого уже успела выбраться бабочка».

***

      Душ, холодный и бодрящий, заставил ее тело оставаться в напряжении, а мысли в голове — проясниться. Именно такой душ принимала Лар. Девушка стояла под холодными струями воды, когда дверь в ванную открылась, и на пороге возник брюнет. На его плече красовался белоснежный бинт, сквозь который проступало слегка красноватое пятно. «Он ранен по собственный глупости, твоей вины здесь нет, Лар. Он виноват во всем, один только он, и больше никто… он должен был все проверить, прежде чем отправляться на эту встречу, он должен был…» — она не заметила, как заплакала, как тихие всхлипы заставили Кёя оторваться от умывания, и отодвинув клеенку, что отделяла его от нее, посмотреть на плачущую девушку.       Он подхватил ее на руки и, несмотря на ужасную боль в плече, донес до кровати, затем бережно опустил дрожащее тело на белую простынь и принес аптечку. — Сейчас посмотрим твой порт, — только и сказал он. Ни упреков, ни криков. Молчание. Вот наказание, которое он выбрал для нее. — Прости, — почти неслышно произнесла она. Кричать и винить во всем Хибари было глупо, ведь ее вина тоже была. Она тоже должна была заподозрить неладное. Но этого не произошло, и встреча сорвалась. Ее шестое чувство притупилось за время, проведенное в сети, и она никак не ожидала атаки извне.       Кёя молчал, продолжая обрабатывать антисептиком воспаленную кожу вокруг поврежденного порта. — Ничего страшного, еще не все потеряно, — только и произнес он, вздохнув при этом и отведя взгляд в сторону.