Страж Зоны

Вселенная сжалась до кольца тёплых объятий, до стука сердца рядом с его собственным, до утешающих слов, которые он жадно впитывал в себя, как сухая почва долгожданный дождь. Внезапно правая ладонь Сергея, огладив его спину, уверенно притянула Пашу ближе, а левая осторожно легла на затылок. Сергей задумчиво перебирал пальцами его волосы, иногда задевая большим пальцем мочку уха или ненароком касаясь шеи. Блаженство, от которого не хочется просыпаться… Затаив дыхание, Паша ловил себя на том, что вот ещё немного, и душа разорвётся от того самого нелогичного счастья, погребённого под слоями остальных противоречивых чувств. Так и не отвоёванный медведь бесшумно упал на пол. Замирая от собственной смелости, Паша положил одну ладонь Сергею на пояс, скользнув вдоль ремня брюк, а второй рукой осторожно коснулся коротко остриженных волос, тронутых проседью. Осталось только решиться повернуть голову, посмотреть ему глаза и сказать… Но что?! Им снова овладела паника, пока мозг вхолостую перебирал неудачные варианты. «Можно я тебя поцелую?» Чёрт, он ведь не девушка… «Ты мне нравишься». Первый класс, вторая четверть! Придумай что-нибудь другое, Вершинин. «Я тебя хочу». Сочтёт извращенцем и правильно сделает. Как быть-то?! Пока он размышлял, Сергей вдруг разжал объятия и, слегка отстранив от себя Пашу, заглянул тому в лицо. — Даже боюсь спрашивать, что ты предпочитаешь: стаккато или портаменто*? — неожиданный вопрос был задан абсолютно серьёзным тоном, но при этом в светлых глазах Сергея плясали озорные чёртики. — Э-э… В смысле? — опешил Паша, вырываясь из плена собственных мучительных размышлений. — Совсем метафор не понимаешь, — сокрушённо покачал Сергей головой, поднимая плюшевого Лёшку с пола и закидывая его в кроватку. — Знаешь… Ты определись, что тебе нужно. Как решишь, поговорим. Я не тороплю. И обещаю: первое и последнее слово всегда будет за тобой. — Какое ещё слово? — окончательно растерялся Паша. Сергей прищурился и внимательно вгляделся в его лицо. — Погоди, ты притворяешься или… действительно не понимаешь? — с тревогой спросил он. — Не понимаю, — окончательно растерялся Паша. — Ты как будто на древнеарийском говоришь. Ну, или на китайском. — Стало быть, я ошибся, — взгляд Сергея помрачнел. — Извини. Глупо вышло. — И всё-таки, объясни, что ты хотел… Паша осёкся, резко выдохнув. В правую сторону тела впились невидимые иглы, как тогда в лаборатории. Опять накрыло ощущение, будто тело нагревается, как от печки, и в него вплетается чужеродная сила… Кажется, с Сергеем происходило то же самое, потому что он вздрогнул и поднял свою правую руку вверх, поднеся её ближе к лицу. Татуировка проступила на них обоих одновременно, оставляя демонический росчерк на коже, после чего боль и чувство жжения сразу пропали. Паша заметил, что символы на его руке стали намного ярче, чем в прошлый раз. Но красивый опаловый блеск по-прежнему украшал только Сергея. Более того, в правом глазу Костенко вдруг мелькнул сапфиром непонятный огонь, сидящий в глубине зрачка. Синее свечение, как и татуировка, выглядело невероятно притягательным, но Паша не успел всмотреться лучше в этот загадочный свет. На пороге комнаты, будто гость из преисподней, вырос Немой, покрытый собственными метками. Его жуткие глаза, похожие на бездонные провалы в пустоту, неподвижно уставились на Сергея. Паша сразу заметил, что и Сергей так же пристально всматривается в Немого. Похоже, между ними шёл безмолвный диалог. Через минуту Паша увидел, как Сергей изменился в лице и, приблизившись к мечнику, положил ему руку на правое плечо. Древний арий ответил ему в точности таким же жестом. «Они о чём-то договорились, не сказав ничего мне? Вот, значит, как! Прекрасно».  Внутри полыхнула обида. — Не выходи один за пределы комнаты, — промолвил вдруг Сергей, обращаясь к Паше. — Не вздумай в одиночку ходить к дереву. Для неподготовленного там опасно. Нас не ищи. Мы скоро вернёмся. В ответ на эти слова обида открыла рот и заговорила его устами. — «Из дома не уходи», «по деревьям не лазь»? Какие ещё указания даст заботливый отец? Сергей молчал. — Значит, вы — крутые борцы со злом, а я — дитё неразумное? Безусловно, я способен только сидеть на диване и втыкать в стены, ожидая вашего возвращения. Сергей скрипнул зубами и снова переглянулся с Немым. Тот коротко кивнул. Приблизившись к Паше, Сергей заглянул ему в глаза: — Сам напросился! Смотри сюда. Не моргай. Сосредоточься и всё увидишь. Дважды просить было не нужно. Паша взглянул на Сергея и почувствовал, как проваливается внутрь незнакомой реальности. Светлые глаза исчезли в наплывшем тумане, а вместо них появился треснувший лёд на поверхности огромного водоёма, сквозь который пробивались проклятые чёрные наросты. Они вытягивались щупальцами, распластавшись по льду, растекались омерзительными пятнами на подтаявшем снегу. А где-то вдалеке на берегу слышались отчаянные крики людей, лязг металла о металл, конский топот и ржание испуганных лошадей. — Зона… — догадался Паша, выныривая из видения обратно. — И война. Опять где-то война! — Верно, — кивнул Сергей. — Зона не просто подошла близко, она уже внутри мира и быстро распространяется. Кто-то нашёл открытый вход в наше измерение и «подцепил» Зону, как цепляют вирус. Этот человек — сильный носитель и, к несчастью, хороший ретранслятор. Он сумел сыграть роль катализатора даже лучше, чем подчас это делает радиационный фон. За считанные часы он распространил Зону и среди своих, и среди врагов. Теперь придётся иметь дело с кучей заражённых. Кроме того, там эпицентр битвы. Появившись там, мы неизбежно станем мишенью для обеих воюющих сторон. — Я иду с вами! — Нет. Пойдёшь в следующий раз. Ты не подготовлен. Я показал тебе всё это, чтобы ты знал: мы тебе доверяем, и у нас нет тайн от тебя. — Но я такой же, как вы! Кроме того, Сила требует, чтобы я сражался. Разве нет? — Сила подождёт, пока Страж будет готов. Прошло всего три дня после трансформации, а ты уже рвёшься в бой! — А должно пройти три года?! — с вызовом спросил Паша. — Пойми, упрямый пацан, в середине тринадцатого века даже примитивное огнестрельное оружие ещё не появилось на Руси, поэтому я не беру с собой ни пистолет, ни винтовку! Мы не можем оставлять в телах новгородцев из тысяча двести сорок второго года современные пули. Из меня не бог весть какой мечник, но, благодаря Немому, я научился управляться с древним оружием. Спроси себя, что ты будешь делать? С голыми руками против распалённых сражением воинов? — Тоже возьму меч, — упрямо буркнул Паша. — Да ты его с непривычки не поднимешь! Тренироваться надо. У меня на овладение мечом почти год ушёл! — Значит буду рассчитывать на сверхспособности. Я ведь могу воспользоваться ими? — При необходимости можешь, — неохотно признал истину Сергей. — Поскольку от действия Силы материальных улик не остаётся, это допустимо. Главное, не переборщи. Демонами нас и так сочтут, но мы не должны менять ход истории. В сражении русские должны победить. — Да что же я, по-твоему, врагам подыгрывать стану? — Не должен, — криво усмехнулся Сергей. — Тогда у тебя нет причин запрещать мне сражаться! А если и запретишь, всё равно пойду с вами. После этой реплики наступила гробовая тишина. С немалым удивлением Паша заметил вдруг, как непроницаемое, бесстрастное лицо Немого изменилось. Мечник смотрел на Пашу с восхищением, которого по отношению к себе последний не ожидал увидеть. И прежде чем Сергей успел хоть что-то добавить, Немой внезапно поднял руку вверх, привлекая к себе внимание. Воин и бывший генерал ФСБ обменялись пристальными взглядами, и Паша догадался, что Сергей, выслушав Немого, принял некое решение, которое мгновенно и озвучил: — Ладно, идём. С одним условием: будешь соблюдать правила. Обиды в сердце как не бывало. — Говори. — Не реагируй на крики: «Демон» или «Чудовище». Это нормальная реакция людей на появление Стражей. Убивать будем мы, твоя задача — обездвижить с помощью Силы. Тебе сейчас не до того, чтобы отличать заражённых от здоровых или показывать эпические подвиги. Прикрой нас, насколько сможешь, и не дай грохнуть себя. Всё понял? — А если случайно кого-то пришью? — с тревогой уточнил Паша. — И изменю историю? — Случайно убить, будучи Стражем, невозможно, если у тебя изначально нет такого намерения. Случайно убить можно только, находясь под влиянием Зоны, а ты её в себе контролируешь. Не испытывай ненависти даже по отношению к тем, кто будет пытаться порубить нас мелкими кубиками или изрешетить стрелами, тогда твой удар не будет смертельным. Помни, мы уничтожаем тех, кто не подлежит исцелению, но ты в нашу кровавую баню сегодня не вмешивайся. Твои битвы ещё впереди. — Значит, опять пытаешься сохранить мою душу? И опять ценой своей? — горько усмехнулся Паша. — Даже сейчас? Неужели не понимаешь, рано или поздно и мне придётся… — Рано, поздно, но не сегодня! — оборвал его Сергей. — Это моё условие, и ты дал слово его выполнять. И ещё одно: когда увидишь, как сражается Немой, не пялься на него. Во-первых, он не любит такого, а во-вторых, это опасно. Я в первом сражении совершил эту фатальную ошибку. Ошалел, увидев, как он мечом орудует, даже свои профессиональные навыки утратил на мгновение, за что едва палашом по черепу не схлопотал. Немой меня прикрыл. Тебя тоже прикроет, случись надобность, но всё-таки не надо судьбу испытывать. И в мою сторону, кстати, не смотри, когда я начну убивать, а то потом на пушечный выстрел ко мне подходить не захочешь… — Будто я тебя уже не видел! В моём мире ты… — Просто не смотри! Тема закрыта. Идём, — и он подтолкнул Пашу вперёд. Немой шёл на шаг позади них, и Паша затылком чувствовал его пристальный взгляд на себе. «Вот ещё… Как бы этот арий круто ни сражался, мне плевать. И не собирался даже смотреть на него. А вот как удержаться и не глядеть на тебя, несмотря на твою просьбу?» Паша украдкой взглянул на Сергея и с удивлением заметил, что ему внезапно ответили тёплой, ободряющей улыбкой.