Страж Зоны

Утонуть и забыться можно от одних прикосновений к нему, от того, как осторожно Сергей поглаживает его спину и перебирает волосы на затылке. От тихих, совсем невинных поцелуев в шею. От того, что можно ненадолго уткнуться в чьё-то плечо и забыть о прошлом и о будущем. Пусть покой продлится недолго, но сейчас они просто лежат рядом, укрывшись одеялом, кожа к коже, и эти редкие мгновения у них никому не украсть. — Помнишь, как ты месяц тому назад приволок от Немого какую-то странно пахнущую смесь и сделал мне «расслабляющий» массаж? — с улыбкой спросил вдруг Сергей, и Паша сразу понял, что его просто стараются отвлечь от воспоминаний о вчерашней битве. Уловка сработала. Паша фыркнул, из последних сил стараясь сохранить серьёзность. — Самое обидное, я так и не достиг своей цели, — пожаловался он Сергею. — Неправда, достиг. Вспомни, в каком виде мы оба встретили утро. — Не напоминай! — Паша изо всех сил пытался подавить рвущийся из груди смех. — Это был неописуемый стыд. Как ты меня не убил, не понимаю. Если б убил, я бы не возражал. Было за что. Прости, но я… действительно хотел другого. Немой никогда не предупреждает о побочных эффектах своих самопальных смесей! Сергей крепче притянул Пашу к себе. — Меня тогда порадовало, что ты наконец наладил отношения с Немым. Я подумал, если уж ты уговорил его намешать этой сомнительной гадости для тебя, значит, вы, наконец, стали командой. А если не секрет, что это было? — Масло цветков кетаки, — со вздохом признался Паша. — Буду знать на будущее. Надо как-нибудь обратиться к Немому снова… — Ты… хочешь повторить?! — Паша в ужасе округлил глаза. — А я-то думал… — Решил, что мне не понравилось? — глаза его излучали тепло. — Ошибаешься. На самом деле Немой никогда ничего плохого не предложит, хоть некоторые его рецепты имеют, как видишь, неоднозначный побочный эффект. — С тех пор, как мы поговорили откровенно, я изменил своё мнение о нём, — признался Паша. — Он действительно достоин уважения. Он не превратился в зверя, оставшись в полном одиночестве… Как Немой может выносить всё это совершенно один столько тысячелетий подряд? Не понимаю. — Сам много думал об этом. Знаешь, Паш, мне кажется, он из другого теста замешан. Не забывай: он не из нашего мира. А, может, вообще из другого ряда миров выпал, потому что в нашем мире и в ближайших к нему такой страны, как Бхарата, не существовало, я проверял из любопытства. Существуют только истории о ней — мифы чужой вселенной, где люди были сильнее физически и духовно. Видимо, Стражи, сами того не желая, в прошлом переносили информацию между мирами… Ты успокоился? — спросил он вдруг. — Да, — кивнул Паша. — Кстати… Недавно я видел Аришку и Аню. Спасибо, что научил меня смотреть «сквозь миры» и искать людей с помощью Силы. Теперь я сам могу наблюдать за ними. — Ты бы вскоре сам научился. Для Стража это несложно. У них всё наладилось? — Аришка больше не плачет, да и Аня перестала подозревать другого Вершинина в том, что он — ненастоящий. Хочется верить, что они смогут стать счастливыми. — Больно было на них смотреть? — с тихим сочувствием спросил Сергей, слегка сжимая ладонь Паши. — Куда больнее было бы видеть, как они оплакивают моё исчезновение. Пусть лучше у них будет другой, чем никого вообще. И спасибо, что вместе с данными о ходе чернобыльского эксперимента ты потребовал уничтожить и результаты моих анализов крови. Боюсь, если бы ты не сделал этого, у другого Вершинина начались бы проблемы… Киняев и так носом землю рыл, старался что-то найти, пока мой двойник лежал в клинике, словно подозревал неладное! Но сравнивать ему было уже не с чем. — Киняев сейчас находится примерно в том же положении, что и ты, — усмехнулся Сергей. — Ищет спонсоров для экспериментов хоть где-нибудь, но никто ему не верит после его провалов. А за рубеж не обратишься: сочтут предателем Родины. Может, нам и удалось нейтрализовать его… Хочется в это верить. Однако неизвестно, что выкинут его двойники в других мирах. Полностью расслабляться нельзя. Киняев в каждом из миров может быть источником опасности. — Иногда то, что внутри нас — не меньший источник опасности, — пробормотал вдруг Паша. — Ты о чём? — напрягся Сергей. Повисла короткая пауза, а потом вдруг Паша выпалил, внезапно решившись: — Может, расскажешь то, что давно обещал? Даю слово, я ничего не буду говорить в ответ, просто выслушаю молча. Но я не могу так больше! Мне до сих пор кажется, что нечто, случившееся в твоём прошлом, постоянно стоит между нами стеной. Ты иногда прикасаешься ко мне, но словно видишь кого-то другого. Или это мне мерещится? Скажи, я прав или ерунду выдумываю? Сергей уже открыл рот, чтобы что-то ответить, но в этот миг Паша ощутил, как проклятые колючки вонзаются в правую сторону тела… Безусловно, то же самое почувствовал и Сергей. Но теперь Паша знал, как надо себя вести: лучше по доброй воле открыть своё сознание и встретиться лицом к лицу с бездной, сделавшей его Стражем. *** Паша подскочил на кровати. Дыхание сбивалось. Расширенными зрачками он вглядывался в пустое пространство перед собой. — Что… это?! — в ужасе спросил он, потому что ничего подобного до сей поры ему видеть не доводилось. Он привык к викингам в шлемах, к коннице и пехоте, вооружённой луками или примитивными ружьями, к палашам, дротикам, секирам, к заражённой радиацией местности. Но впервые ему пришлось увидеть мир, в котором были лишь три цвета: белый, красный и чёрный. Никаких деревьев и птиц, никаких животных. Только огромные дома-башни, напоминающие уродливые ноги гигантских пауков, смыкающиеся где-то наверху и подпирающие полупрозрачный купол, странные дискообразные машины со слепящими фарами, летящие на бешеной скорости, красные глаза-огни, мигающие повсюду, словно молчаливые надзиратели. — Это три тысячи двадцать второй год. Мой «любимый», — последнее слово Сергей произнёс с особым горьким сарказмом, и Паша понял: ни малейшей любви к этому отрезку времени он не испытывает. — Там, где тебя ранили? — с волнением спросил он. — Мир, где бластеры? — И излучатели, — мёртвым голосом добавил Сергей. — Меня зацепили сначала излучателем, а потом, воспользовавшись кратковременным шоком, ранили бластером. Мне повезло. Волна излучателя попала мне в плечо, а не в голову, в противном случае я бы утратил рассудок. — Погоди… Ты имеешь в виду, сошёл с ума?! — с тревогой переспросил Паша. — Да, и поэтому сегодня ты с нами не идёшь, — тоном, не терпящим возражений, сказал Сергей. — Опять?! — Паша вскочил на ноги. — Ты дал слово, что мы всегда будем сражаться вместе! Не важно, как опасно, не важно, насколько жестокие вещи нам предстоит сотворить! Но только вместе, независимо ни от чего! Он осёкся. На пороге комнаты возник Немой. Тактично отвернувшись, когда Сергей и Паша на его глазах принялись торопливо натягивать одежду, мечник мысленно промолвил, обращаясь к обоим: «Высшая степень заражения и высшая степень опасности. Я тоже считаю, что Лучник сегодня идти не должен». — Это ещё почему?! — возмутился Паша и вслух, и мысленно. — Прекратите оба опекать меня. Я пойду! — Паш, там излучатели, а ты только вчера перенёс сильный стресс. — И как одно связано с другим? — Да напрямую! Послушай, Зона редко проникает в миры далёкого будущего, но если уж ей удаётся войти в такой мир, она захватывает всё и сразу. Ей никто не препятствует, потому что в этих мирах люди… Они не люди больше. Они лишь на двадцать процентов состоят из плоти и крови, а остальная часть их тела — машина. У многих внутри вместо мозга — усовершенствованный компьютер с чем-то наподобие вай-фая. Люди продлили себе жизнь почти до двух тысяч лет, но перестали быть людьми. Они рождаются в искусственных условиях, они постепенно заменяют стареющие части тела, как детали в машине. И через сто-двести лет многие не имеют в себе ни одной биологической части, а в душе, если у них после этого ещё остаётся душа, ни одной человеческой эмоции. Они рассуждают в терминах целесообразности. Они не понимают любви и сострадания. Зона, пробравшись внутрь них, заставляет их думать, что распространение аномалии — целесообразно. Подумай, на что способен андроид, захваченный Зоной, обладающий сверхспособностями, но не способный сострадать! Излучатели — тоже машины. Они были созданы для того, чтобы записывать и анализировать всю информацию. Они способны собирать данные не только о происходящих событиях, но и о том, что намереваются сделать жители. — Они читают мысли? — Да. Правда, в наш с тобой мозг такой излучатель не сможет проникнуть и прочесть информацию, но, определив нас как чужаков, машина сгенерирует сильную волну, активизирующую самые болезненные наши воспоминания. Излучатель тебя не прочтёт, но ты сам начнёшь заново переживать всё, что больше всего мучает тебя. И переживания будут такими сильными, что они заслонят от тебя реальность! А потом, когда ты ослабеешь и не сможешь сопротивляться, в тебе активизируется подавленная часть Зоны, и ты сам станешь опасным разносчиком аномалии. После того, как ты уже пережил сильный стресс при выполнении прошлой миссии, ни я, ни Немой не можем подвергать тебя такой опасности. — Я всё равно пойду. — Чёртов упрямец! — вспыхнул Сергей. Неожиданно Немой положил ладонь Сергею на плечо, успокаивая его, и Паша услышал ту мысль, которая предназначалась им обоим: «Позволь ему. И положимся на высшую волю». Сергей некоторое время с отчаянием смотрел на Пашу, а потом материализовал бластер и сунул ему в руку. — Стреляй в первую очередь по излучателям. Вышибай все. Они выглядят как красные огни, расположенные на домах и вдоль улиц. Излучатели подключены к общей сети, и когда Зона проникает в один, то через несколько секунд заражение охватывает всю сеть. Излучатели становятся основным источником распространения аномалии. В том мире, куда мы идём, прошло уже пять минут. Значит, заражено всё вокруг. Запомни: в этих мирах исцелению не подлежит никто, потому что никто даже не пытается сопротивляться. Наша задача — отстреливая всё, что движется и не движется, добраться до «Всполоха», если он там изобретён, и активировать его. Паша вздрогнул. — То страшное оружие? — Да. — Значит… весь мир целиком? На кварки? — Целиком, — коротко отрезал Сергей. — Не по частям же! — И сколько раз вы с Немым уже делали так? — хрипло спросил Паша. — Дважды на моей памяти. Откуда, думаешь, я знаю, как срабатывает это оружие? Идём, — и, не позволяя развивать болезненную тему дальше, Сергей утянул Пашу за собой к лазуритовой стене. *** По сравнению с этим побоищем предыдущие зачистки показались ему детскими игрушками. Стрелять во всех, не щадя никого… «Красноглазые» излучатели, андроиды, репликанты, машины со слепящими фарами… Полностью заражённый мир, где проще положить всех разом, чем разбираться, можно ли ещё кому-то помочь. Камера с будущими новорождёнными… Они ещё так похожи на человеческих малышей! «Возможно, хоть они не заражены?» «Пашка, они будут заражены, как только их вытащат в этот мир! У них нет шансов». Бластер выжигает всё. И он чувствует, как душа начинает покрываться коркой и черстветь… Там, в другом мире, убивая девушку, он чувствовал что-то: боль, желание уберечь, спасти, горечь от неотвратимой смерти, а здесь… Пахнет горелым пластиком и горелой плотью. Пахнет кровью и ещё чем-то мерзким, а на сердце — ничего. «Я больше не хочу! — рвётся изнутри. — Пожалуйста, давайте остановимся, и пусть это чёртово дерево летит в тартарары вместе со вселенными, которые оно создало! Ад для всех, где мы заперты, будто в клетке, не имеет ценности!» Но впереди он видит спину Сергея и понимает, что не переживёт его смерть. И ещё вспоминает о тех, кого поклялся оберегать, поэтому с остервенением продолжает делать то, что стало бессмысленным: убивать полулюдей и машин, расшибать излучатели в поисках места, где, возможно, скрыта система управления «Всполохом». Они втроём перемещаются из одного заражённого города в другой и продолжают выжигать всё там, пока Сергей, наконец, не указывает усталым жестом на единственную башню ярко-жёлтого цвета, упирающуюся в купол. Её окружает такое же красивое голубое свечение, которое излучает ствол «божественного дерева». «Ваджра», — мысленно произносит Немой. — «Всполох», — поясняет Сергей и, обернувшись к Паше, добавляет. — От точности наших выстрелов сейчас зависит, преуспеем ли мы. Немой пробьёт защиту башни из своего оружия. Стреляй вслед за ним и приложи к выстрелу свои сверхспособности. Постарайся, чтобы мощность и дальность выстрела максимально возросли. Я сделаю то же самое. Если мы произведём два мощных выстрела друг за другом по верху башни, то разрушим систему защиты, и Зона проникнет внутрь «Всполоха». Она запустит процесс уничтожения, а у нас останется десять секунд, чтобы убраться отсюда, потому что иначе мы тоже будем распылены. Всё понял? Паша кивнул. — Приготовься. Целься… Ч-чёрт!!! Паша не успел понять, что случилось, но внезапно его сбило с ног обжигающим вихрем, и он упал лицом в землю, нахватав полный рот липкой, мерзко воняющей дряни. Над его головой послышался ряд выстрелов, нечеловеческий, злой вой Немого. Быстро опомнившись, Паша вскочил, отплёвываясь, вытирая лицо, и замер в ужасе. Сергей лежал, скорчившись, у ног Немого, а мечник вместо того, чтобы помогать ему подняться, кричал что-то Паше на своём непонятном языке, забыв о телепатии … Паша бросился к Сергею, но внезапно Немой встал между ними, загораживая Сергея собой и указывая Паше рукой на башню. «Стреляй!» — жёстко приказал он. «Какого чёрта?! Пусти! Сергею помощь нужна!» «Стреляй!» — властно повторил Немой. Сергей не простит, если я подведу… Нельзя подвести! Призвав сверхспособности, Паша вскинул бластер и прицелился. Несмотря на то, что в руках его было оружие будущего, он сразу ощутил, как его направляет древняя душа, не позволяя промахнуться. Краем глаза он увидел, что Немой натягивает собственный лук, на тетиве которого были почему-то не стрелы, а два пылающих потока магмы. Для колебаний времени не осталось. Они выстрелили вместе. Раздался оглушительный взрыв, от которого затряслась и покрылась трещинами земля. «Ваджра проснулась, — констатировал Немой, опуская лук. — Уходим». Страшные вибрации, напоминающие всё усиливающееся землетрясение, ощущались даже в воздухе. Купол засиял ярким светом и начал осыпаться сверкающими искрами прямо на их головы. Бросившись к потерявшему сознание Сергею, Паша обхватил его под мышки и под колени, и, не задумываясь, одним рывком поднял над землёй. Немой встал каменным монолитом сзади, защищая обоих. Раздался знакомый сухой хлопок, и они втроём очутились внутри знакомого тоннеля, покрытого наростами. Тоннель дрожал и сотрясался. Что-то скрипело внутри, а потом Паша увидел, как с хрустом отломилась часть божественной ветки и упала в пустоту, рассыпаясь пеплом. «Калки* пришёл в мир», — мрачно констатировал Немой. Паша осторожно положил Сергея на пол тоннеля. Глаза того были закрыты, и он, казалось, почти не дышал. «Что с ним? — с волнением спросил Паша. — Что вообще случилось? Ты видел?» «Его ранил красноглазый демон», — коротко пояснил Немой. «Излучатель? Но как?!» «Красноглазый демон целил в тебя. Твой Воин тебя защитил и выстрелил в демона, чтобы ты не пострадал, но демон успел ударить его. Я не сумел предотвратить это. Прости», — и Немой сложил ладони перед грудью, скорбно склонив голову. «Что теперь будет?» — голос почти не повиновался Паше. «Молись божественному дереву, чтобы оно дало тебе силы исцелить его. Иди», — и Немой указал в сторону ствола, сияющего голубым светом. «А ты останешься здесь?» «Клянусь охранять Воина до твоего возвращения». Паша быстро поднялся на ноги, собираясь идти, но в этот миг Сергей застонал, и глаза его открылись. Забыв обо всём, Паша метнулся к нему, крепко схватил за руку. — Как ты? Как себя чувствуешь? — с волнением спрашивал он. В ответ Сергей вдруг вцепился в него так, словно мысленно уже похоронил Пашу раз двести. — Ты живой?! Живой?! — Как видишь! — с облегчением выдохнул Паша. — Я… я убил его? — хрипло спросил Сергей. — Да, да. Ты уничтожил излучатель. Всё в порядке. А мы с Немым вдвоём завершили миссию. Тот мир распылён, переживать не о чем. На лице Сергея внезапно появилась тёплая улыбка. — Опять книжек на ночь начитался? Скажи, я, правда, убил его? Он ничего тебе больше не сделает? — Ничего, — неуверенно ответил Паша, внутренне холодея. Что-то в словах Сергея было не так. Неправильно. Нехорошо. — Я рад, — Сергей снова опустился на пол тоннеля и закрыл глаза, будто собираясь уснуть. — Я так рад, что ты жив. Сашка…