Страж Зоны

Паша медленно открыл глаза и уставился в потолок. Над головой поблёскивала полусфера голубоватого оттенка, в центре которой зловеще чернел круг, похожий на мёртвый зрачок незрячего глаза. Осторожно повернув голову вправо, Паша оглядел комнату. Более скудной обстановки он никогда прежде не видел. Никакой мебели, если не считать низкой, но довольно удобной койки, на которой он лежал. Кажется, такие предметы называли в одном из миров, где он жил, эргономичными. В остальном же в комнате было пусто. На полу — бледно-лимонный пластик, на стенах — неизвестный материал, похожий на плотную ткань кремового цвета с металлическим отливом. — Где я? — спросил Паша и с недоумением услышал свой голос — охрипший, усталый. Такое чувство, что он пролежал тут очень долго. Несколько суток? Больше? Подняв вверх обе руки, Паша убедился, что линии татуировки пропали с обеих. Зато на своём левом запястье он обнаружил странный прибор: чёрный диск толщиной в пять сантиметров на пластиковом браслете. Прибор едва слышно потрескивал, а на его дисплее вспыхивали и гасли ярко-красные точки, напоминающие те страшные излучатели из три тысячи двадцать второго года. Паша поймал себя на том, что воспоминания о недавних событиях будто размываются. «Что со мной? Нет-нет! Я не могу, не должен забывать», — и стоило так подумать, мысли снова стали яркими, а душа наполнилась пережитыми эмоциями. — Объект пятнадцать-двести один, надеюсь, вы не против моего обращения к вам по короткому номеру? — снова услышал Паша тягучий голос с неприятными интонациями. Приподнявшись и опираясь на локти, Паша уселся на койке и посмотрел на двух мужчин, стоявших поблизости. Тому, кто сейчас заговорил с ним, на вид было около тридцати лет. Он носил облегающий комбинезон серебристого цвета, украшенный белыми нашивками на правом рукаве. У него были платиновые волосы до плеч и бледно-голубые глаза, в которых не наблюдалось ни проблеска эмоций. «Странный тип! И очень неприятный», — невольно подумал Паша. Второй мужчина был кареглазым и черноволосым и, как показалось Паше, настроенным чуть более дружелюбно. Когда мужчина повернул голову, пряди его волос вспыхнули по краям ярко-оранжевыми отблесками, похожими на солнечные протуберанцы. На «солнечноволосом» был надет золотистый комбинезон того же покроя, что и у «неприятного типа». — Вы можете обращаться ко мне как угодно, — ответил Паша, — хоть горшком обзовите, только в печь не суйте. Но сначала скажите, куда подевались Сергей и Немой и где я сам сейчас нахожусь? Солнечноволосый недоумённо уставился на блондина. — На него всё ещё блокатор памяти действует, — непонятно объяснил последний, и только теперь Паша понял, что ему не нравится в интонациях этого типа. Самодовольный хмырь в серебристом комбинезоне явно считал себя на порядок умнее всех и не скрывал этого. — Может, отключить? — предложил солнечноволосый. — Проблем станет меньше. — Наоборот, больше. Я уже навидался таких. Не спорь. — Ты только по-хорошему с ним, ладно? — А что? Неужели и этот тебе твоего младшего напоминает? — Есть немного, — вздохнул солнечноволосый. — Ты недопустимо сентиментален. Ладно, побочка иногда затягивается, по себе знаю. Сказав это, хмырь повернулся к Паше и, изобразив очередную дежурную улыбку, произнёс: — Объект пятнадцать-двести один, я рад вам сообщить, что вы успешно завершили стратегически важную задачу. Вы, вне сомнений, получите все обещанные вам в договоре привилегии. Теперь же у вас осталась только одна последняя обязанность. Вы должны проследовать за сотрудником номер триста десять в центральную капсулу и добровольно сдать продукт, — с этими словами хмырь указал кивком на своего солнечноволосого коллегу. Паша смотрел на хмыря, лихорадочно соображая, о чём вообще речь. — Куда надо пойти и что сдать? — уточнил он, так ничего и не поняв. — Заключив с нами договор, вы приняли на себя обязательства, согласно государственной программе, — продолжал блондин. — Вы обязаны при успешном исходе миссии сдать продукт добровольно. Вы же не будете вынуждать нас применять силу? — Что за продукт? — Это государственная тайна. Я её не могу разглашать, но обещаю, что вам не будет причинено никакого ущерба, кроме минимально необходимого и чётко прописанного в договоре. Вы с этим в своё время согласились. Если подумать, это не ущерб, а благо для вас. — Погодите, — Паша уселся на край койки и спустил ноги вниз, только сейчас обнаружив, что на нём нет ни одежды, ни обуви. — Дайте сообразить, что происходит. Я же вообще ничего не понимаю! И ещё… позвольте надеть хотя бы рубашку со штанами. — В этом нет необходимости, — блондин снова приторно улыбнулся. — Вас оденут после выхода из центральной капсулы, а в блоке генератора симуляций вполне нормально находиться обнажённым. Более того, это необходимо для входа в поток другой реальности. — Я никуда не пойду, пока не увижу своих друзей. Кроме того, мне никто из вас до сих пор не объяснил, где я нахожусь и что со мной тут творили. И да, почему я ничего не помню ни о каких заключённых договорах или о своём согласии на эксперименты надо мной? Краем глаза Паша заметил, как взгляд солнечноволосого на миг стал умоляющим, но блондин едва приметным жестом показал ему, чтобы тот успокоился. — Объект пятнадцать-двести один, я имею полномочия лишь на то, чтобы проследить за своевременной доставкой продукта. У меня нет полномочий на разъяснения, — высокопарно изрёк он, и тут Пашей овладела неконтролируемая ярость. — Меня зовут Павел Вершинин, и вам наверняка это известно, так будьте добры называть меня по имени! — Эмоционально нестабилен, — спокойно констатировал блондин, обращаясь к солнечноволосому. — Сам видишь. Забыв обо всём, Паша бросился к этому умнику. Руки сами собой вцепились в серебристый комбинезон. Хмырь оказался не таким уж тяжёлым, как Паша думал вначале. Оторвать его от пола, а затем сдавить горло не вызвало особых усилий. — Где мои друзья?! Где Сергей и Немой?! Солнечноволосый округлившимися от ужаса глазами взирал на сцену, которую, похоже, наблюдал впервые в жизни. — Триста девятый, ты в порядке? — В полном, — хладнокровно отозвался блондин, а затем сделал какое-то быстрое движение пальцами в воздухе, и Паша ощутил, как изнутри чёрного диска, надетого на запястье, выскочила игла и вонзилась в вену. «Вот мудак», — успел подумать Паша, чувствуя, как ярость постепенно утихает. Руки расслабились сами собой, отпуская горло блондина. — А теперь выслушайте меня, объект пятнадцать-двести один. У меня нет полномочий на разъяснения, но, учитывая ваше нестабильное состояние, я дам их. Вы находитесь в центре, построенном для реализации самой важной государственной программы межгалактической Федерации. Эта программа нацелена на обновление мира, которому в скором времени угрожает коллапс. С вашей помощью программа несколько минут назад была успешно завершена. За два года до этого вы дали добровольное согласие на участие и заключили с нами договор, но сейчас вы ничего не помните об этом, поскольку вам перед входом в симуляцию в кору больших полушарий ввели нано-блокатор памяти, и он продолжает действовать на вас. Это было сделано, чтобы вашему пребыванию внутри симуляции ничего не мешало. Сейчас я мог бы отключить блокатор, но проблема в том, что вы эмоционально нестабильны. Правда о вашей настоящей жизни обрушится на вас, причиняя боль, а вы в данный момент всё ещё считаете истинной жизнь, прожитую внутри симуляции. Это в просторечии называется «побочкой», и я бы хотел вас оградить от неё. После посещения вами центральной капсулы все эмоции, возникшие внутри вас из-за пребывания внутри другой реальности, будут устранены. Только тогда я отключу блокатор, вы вспомните всё о себе самостоятельно, и никакие мои разъяснения вам больше не потребуются. — Нет, скажите прямо сейчас. Скажите, кто я?! Мне надо знать! — Я бы не советовал… — Немедленно!!! — рявкнул Паша, усилием воли преодолевая действие введённого ему успокоительного. Блондин заколебался на мгновение, словно не был уверен в собственном решении. Наконец, промолвил. — Хорошо, я отвечу. Вы объект номер пятнадцать миллиардов пятьсот двадцать тысяч двести один, сокращённо пятнадцать-двести один. Вы — рядовой житель бессмертной и вечной межгалактической Федерации. У вас нет имени, поскольку Федерация давно отказалась от этого бесполезного пережитка древности. Это было нерационально. Имена повторялись, а номера индивидуальны и не повторяются никогда. Вы сильны, и вы не должны испытывать эмоций или боли. Но сейчас на вас действует побочный эффект пребывания внутри симуляции, точно так же, как и на сотрудника номер триста десять, — блондин снова указал на своего коллегу. — Он тоже несколько дней тому назад находился там же, где побывали вы, и его всё ещё немного, как это говорят, «потряхивает». Это временно. Вас обоих подобное не должно никоим образом беспокоить. Теперь перейдём к вашему второму вопросу, касающемуся местонахождения объектов, которых вы обозначили как «Сергей» и «Немой». В симуляции «Страж Зоны», нацеленной на получение секретного продукта для поддержания жизнедеятельности нашего мира, встречаются три вида объектов: настоящие, клонированные или виртуальные. Настоящие — это такие же участники симуляции, как и вы. Те, кто дал добровольное согласие на участие в эксперименте, прошёл симуляцию, а теперь, по её завершении, будет направлен либо в центральную капсулу, либо в реабилитационный центр. Клонированные объекты — это те, кто был создан внутри симуляции силой её участников. Эти объекты нельзя назвать полностью ненастоящими, ведь они являются эхом или отражением душ тех, кто их создал. По завершении симуляции они возвращаются к своим создателям. И, наконец, виртуальные объекты. Они полностью воображаемые. Они часть симуляции, созданные для обогащения другой реальности. Предваряя ваш следующий вопрос… Я мог бы сейчас просмотреть финальные данные этой конкретной симуляции и дать ответ, кем являлись объекты «Сергей» и «Немой», но не вижу в этом ни малейшего смысла. Узнав о том, что они были виртуальными или клонированными, вы испытаете новый стресс, а по правилам центра это недопустимо. Если же они были настоящими, то вы начнёте их всюду искать, что будет нерационально. — Нерационально?! — Паша едва удержался от того, чтобы снова не броситься на этого самодовольного козла со слащавой улыбкой. — Ах, ты… урод! В том чёртовом мире, куда ты нас запихнул, они были моими друзьями! Мы сражались вместе, мы оберегали то, что считали важным для нас! И никто не сомневался, что это — настоящая жизнь! Я до сих пор чувствую прикосновения их рук! Когда вы нас выдирали обратно из вашей грёбаной симуляции, мы держали друг друга за руки! И если это, по-вашему, нерационально, то что тогда вообще важно в вашем законсервированном мире?! Что вы цените и что хотите защитить?! — Паша помолчал, а потом добавил, глядя на триста девятого с ненавистью, которую даже не пытался скрыть. — Верните их. Прямо сейчас. Иначе вы никогда не получите «продукт», который ждёте, чем бы это ни было. Отвратительная улыбка никуда не пропала с лица блондина. Казалось, она приросла к нему. Некоторое время он разглядывал Пашу, словно энтомолог редкую бабочку, а потом резко скомандовал: — Довольно уговоров. Открыть центральную капсулу! И только тогда Паша снова убедился в том, что ярость и отчаяние — не лучшие советчики, особенно в незнакомом мире. Следовало придумать план, прежде чем выплёскивать свои эмоции. Он совершил грубейшую ошибку. Триста девятый просто посмотрел на него, но Паша тут же ощутил, как невидимые путы оплели его тело с головы до пят: ни вздохнуть, ни пошевелиться. — Включить режим принудительного изъятия, — сухо скомандовал блондин, и вогнутый потолок раскрылся, выпуская изнутри себя гигантский полупрозрачный эллипсоид, крепящейся к длинному металлическому стержню. Опускаясь всё ниже, эллипсоид раскрыл створки, словно раковина хищного моллюска. Паша зажмурился и напряг мышцы, пытаясь справиться с силой, удерживавшей его неподвижным, но тщетно. Внезапно в голове раздался громкий и отчётливый голос: «Объект две тысячи сто сорок семь запрашивает разрешение на принудительную телепортацию объекта пятнадцать миллиардов пятьсот двадцать тысяч двести один в рамках исполнения программы восстановления целостности мира. Особый пароль разрешения единичной телепортации: „Бхарата, Труднопобедимый“. Повторяю: Объект две тысячи сто сорок семь запрашивает разрешение на принудительную телепортацию …» Голос, произносивший непонятные слова, был очень знакомым. Таким знакомым, что не верилось даже. Раскрытый эллипсоид, словно жадная акулья пасть, опускался всё ниже. Паша пригнул голову, вдавив подбородок в грудь, стремясь всеми силами уйти от неизбежного, как вдруг тот же голос резко окликнул его: «Лучник, я жду тебя в самом центре этого бхутова рассадника демонов, чтобы задать вонючим ракшасам* жару! Канал телепортации справа, шагай в него!» «Немой, ты?!» — обмер Паша, не веря себе. «Да, пишач** тебя раздери, нет времени болтать! Если тебя связали „солнечной сетью“, и ты не можешь пошевелиться, просто наклонись и падай вправо, так ты переместишься ко мне!» Не задумываясь больше ни о чём, Паша наклонился и начал, к изумлению триста девятого и триста десятого, заваливаться на бок, а потом его подхватил вихрь телепортации.