Страж Зоны

— Я подозревал, что ты не помнишь, — Сергей виновато посмотрел на Пашу. — Слишком много блокаторов я тогда тебе поставил. Опасался, что случай в периферийной капсуле вскроется, и нас обоих признают «бракованными». И даже сейчас, когда блокаторов больше нет, не все твои воспоминания вернулись. Мозг ещё не привык к снятым ограничениям. Воспоминания будут возвращаться медленно. Вероятнее всего, через сны. — Я сегодня как раз видел один такой сон, — спотыкаясь на словах, признался Паша, — будто я говорил голубоглазому парню с рыжеватыми волосами, неуловимо похожему на нас с тобой, чтобы он позаботился о тебе… Это был Сашка? Сергей лишь коротко кивнул. — Но как так вышло? Почему он на нас похож?! — Помнишь эксперимент по отделению части твоей буддхи? А я… хм… вмешался в середину процесса. Ну, чтоб помочь тебе расслабиться. — Как не помнить! — Паша почувствовал, что к щекам прихлынула кровь. — Периферийной капсуле было наплевать, чем мы занимаемся. Главное, что ты перестал сопротивляться, да и я забылся на миг. В итоге капсула отделила буддхи от нас обоих. Теоретически мог бы возникнуть росток, однако капсула — не «божественное дерево». На материализацию ростка у неё не хватило мощности. Вместо этого от слившихся частей буддхи возникла новая душа. На восемьдесят пять процентов она состояла из твоей внутренней энергии, на пятнадцать — из моей. Такой важный факт скрыть от Правительства я бы не смог. Пришлось доложить правду о результатах эксперимента. Но я заблаговременно поставил тебе блокаторы, чтобы ты не проболтался о нас, а сам повернул дело так, что никто не заподозрил настоящую причину слияния наших энергий. Я сказал, будто бы нарочно запланировал такое. Хотел создать росток, но неожиданно возникло новое существо. Мне поверили. Правительство дало задание в кратчайшие сроки вырастить для вновь созданной души физическое тело и посмотреть, как душа будет в нём развиваться. В новейшую биокапсулу загрузили все необходимые вещества для синтеза органических молекул. А потом я позволил программе выстроить тело, пользуясь информацией о наших с тобой ДНК, хранящихся в базе данных центра. Я подумал, что наши ДНК душа не отвергнет, и оказался прав. Биокапсула справилась с заданием за считанные дни. Тело было выращено ускоренным способом до возраста восемнадцати лет, вся необходимая информация о мире Федерации закачана в мозг, душа из периферийной капсулы переселена в тело и синхронизирована с ним. Всё шло по плану. Следуя правилам, я присвоил новому объекту длинный порядковый номер, но про себя с самого начала называл парня Сашкой. Сам не знаю, почему. Первое имя, пришедшее в голову… Я поначалу пытался держать его под присмотром, не выпуская никуда из экспериментальной ячейки, но Сашка оказался шустрым и любознательным. Он выпросил для себя некоторую свободу перемещений. И прежде, чем отправиться в симуляцию, ты успел столкнуться с ним в центре. Вы сдружились и стали общаться. Несмотря на установленные в тебе блокаторы, ты и ко мне продолжал проявлять интерес, встречая иногда в центре, хоть я старался тебя избегать. И, знаешь, если ты, как говоришь, просил Сашку позаботиться обо мне, то он сделал именно так, как ты хотел. Когда я отправился в симуляцию, программа по необъяснимой причине посчитала нецелесообразным моё нахождение там и решила сама «откорректировать» одну из реальностей. Она создала виртуального персонажа, стремясь ввергнуть мой разум в состояние сильного шока и тем самым заставить меня вынырнуть из симуляции обратно. Это я узнал потом из финального отчёта программы, вернувшись сюда. Виртуальным персонажем был учитель музыки с изначально покорёженной психикой. Подозреваю, что Сашка заблаговременно раскусил намерения программы, наблюдая за происходящим через монитор в кабинете «номера первого». Он нашёл способ отправиться в симуляцию, минуя разрешение триста девятого, но ему всё равно перед уходом в ту реальность в периферийной капсуле поставили блокаторы, а программа отказалась копировать его душу в разных мирах во избежание проблем. Ведь сам Сашка из-за его необычного происхождения был до конца не изученной «аномалией»… А он просто хотел позаботиться обо мне, как ты его и просил. Других причин находиться в симуляции у него не было. И ведь помог! Если бы не Сашка, то учитель музыки изначально «взялся» бы за меня. Нашёл бы способ втереться в доверие, а потом сломать… Полагаю, моя аватара в том мире погибла бы намного раньше, чем мы с тобой встретились. Не было бы Сергея Костенко там, куда ты с друзьями попал перед тем, как тебя Зоной «накрыло»… — И тогда ты бы не полез следом за мной в машину времени, выстроенную «Кинтек», не помог очистить мой разум от Зоны… И я бы попросту канул в небытие! — Либо заразил весь мир аномалией, как некогда Сапфир Носящий. Впрочем, думаю, до этого не дошло бы. Тебя бы спасла любовь к Ане. Её ведь ты тоже любил. Твоих чувств к ней на тот момент было бы достаточно, чтобы одолеть Зону… — Нет, не достаточно. Вся эта история стала именно такой, потому что ты не позволил мне войти в реактор одному. А я осознал, спустя годы, что не могу жить в мире, где нет тебя. Это было глупо и нелогично, но я готов был поломать всё лишь ради встречи с тобой и понял это только, когда мы встретились. Я не знаю, буддхи тому причиной или что-то другое, но я давно понял уже, что не могу оставаться там, где тебя нет! И, конечно, я хочу помочь Сашке, если уж так вышло, что он наш… Даже не знаю, как сказать-то… Сын? — Паша вопросительно посмотрел на Сергея. — Смотря кого считать сыном, — задумчиво пробормотал тот. — Видишь ли, продвинутые технологии Федерации вполне позволяли иметь детей всем. Ребёнок, созданный мужчиной и женщиной, двумя мужчинами или двумя женщинами, биологически связанный с ними, считался сыном или дочерью своим отцам или матерям. Обычно тело выращивалось путём клонирования, а душа для этого тела извлекалась из другого мира. Таким образом получалось, что тело было родным, а душа — чужой. Впрочем, как и в тех мирах, где детей рожали естественным путём. Чья там душа приходила в тело, никто знать не мог. Родители ребёнка всегда могли заявлять свои права только на физическую оболочку, но никогда на душу. Однако, учти, Сашка не родился с помощью клонирования непосредственно от нас с тобой, как другие дети. Его тело вырастили из органической биомассы, руководствуясь информацией из компьютера о строении наших ДНК. Физически Сашка не имел к нам никакого отношения. Зато, как думаешь, кто ближе: сын, рождённый из клетки твоего тела, или сын, созданный из части твоей души, пусть его тело и не имеет с тобой ничего общего? Паша вздрогнул. — Он настолько глубокая наша часть… Твоя и моя… Теперь понимаю. Твои чувства к нему могу понять! — Да. На восемьдесят пять процентов Сашка состоял из твоей буддхи, поэтому у меня не было шансов не влюбиться, едва он появился в поле моего зрения. И если бы я хоть помнил историю его создания, то сдержался бы, но… Внутри стояли блокаторы! Я не помнил ничего о мире Федерации и о том, как был создан Сашка. Меня тянуло к нему, поскольку в нём я ощутил часть твоей души. Однако он не был тобой. Срастания не получилось. Меня глубоко ранила его гибель, однако я продолжал жить. А вот если бы ты… Нет, даже думать не хочу! Даже говорить не буду. — А я скажу, — внезапно промолвил Паша. — Если что-то случится с тобой, меня просто размажет. Без вариантов, Серёж. Мне не жить, потому что я чувствую: мы действительно срослись на уровне душ, как эти три новых «божественных дерева». — Вот и наша плата за бессмертие, — невесело усмехнулся Сергей. — Что ж, должно быть и в Стражах что-то уязвимое. Да и абсолютного бессмертия не существует, мы все знаем это. Однажды, спустя эпохи, придёт и наш час. А потом, возможно, мы возродимся где-то в ином мире… И опять начнём поиски друг друга и своего предназначения, которое поначалу так тяжело принять. — Но я принимаю это! — быстро откликнулся Паша. — Любую судьбу приму, лишь бы до последнего часа быть вместе с тобой. Но скажи теперь… Как ты думаешь помочь Сашке? Сергей помедлил немного, потом произнёс: — Некогда Федерация искусственным образом создала пару Принц-Лучник. Для создания копии Принца использовалось сочетание буддхи сына Президента Федерации и сына министра внутренних дел. Второй Принц возник тем же путём, что и Сашка. Но вот для сотворения Лучника, идеально подходящего Принцу, использовали прибор, который нам, боюсь, теперь не найти. Он сгинул раньше, чем погиб мир Федерации, и воссоздать его учёные так и не успели. — Какой прибор? — заинтересовался Паша. — Он назывался «генератором потока Силы» и был способен создавать саму основу жизни вселенной из абсолютной пустоты. Этот прибор мог изменять свой внешний вид, в зависимости от того, с каким видом материи он соприкасался. Иногда он выглядел как золотая жидкость, иногда — как светящийся серебристый газ. Но в твёрдом состоянии он обычно напоминал крупный неогранённый изумруд. Теоретически этот прибор ничто не могло уничтожить, однако… Он пропал после того, как планета, где проводились эксперименты по его созданию, была взорвана целиком. Его потом так и не нашли нигде. — Уже нашли, — широко усмехнулся Паша и пояснил в ответ на ошарашенный взгляд Сергея. — Пойдём, я покажу, где этот прибор находится! *** Внутри ярко-голубого потока света неподвижно застыл крупный зеленоватый кристалл. Он казался вплавленным в сияющую реку жизни, текущую сквозь сонмы миров. — Лучник просил меня оберегать этот магический камень, как он его назвал, до их с Принцем возвращения. — Стало быть, и они ушли в свои новые миры, — подытожил Сергей, внимательно выслушав Пашу и положив ему руку на плечо. — Да, это тот самый прибор, пропавший после уничтожения целой планеты. С его помощью мы сможем создать того, кто станет идеальной парой для Сашки. Но вот, — он заколебался на мгновение, — готов ли ты? Скорее всего, придётся снова отдать часть своей энергии. Только теперь в несколько ином процентном соотношении, чем раньше. — Пятнадцать процентов моей и восемьдесят пять твоей? — уточнил Паша. — Именно. — А материализация тела? Нужна ведь биокапсула. — Не нужна. Этот прибор сам всё сделает. Нам повезло, что второй Принц и его Лучник сумели выловить «генератор потока Силы» из каких-то вселенских закромов. Теперь волноваться не о чем. — Только… Это… — как-то подозрительно замялся Паша. — Что? — хитро прищурился Сергей. — В прошлый раз мы, когда Сашку создали… Одним словом, скажи, сейчас нужно будет делать то же самое? — Нет! — расхохотался Сергей. — Мы просто отделим буддхи в заданном процентном отношении и отдадим мысленный приказ прибору вырастить тело из комбинации наших с тобой ДНК. Ничего, кроме этого, делать не надо. — А я бы не отказался. От остального, — пробормотал Паша, краснея и пряча глаза. — Иди сюда, — Сергей обнял Пашу ладонями за щёки и притянул его лицо вплотную к своему. — Мы повторим «остальное», когда захочешь. Хоть под звёздами, хоть без звёзд. В любом из миров или здесь, в пустоте, над всеми мирами сразу. Ты только скажи, ты не против, что ещё одна часть твоей души станет отдельным человеком и будет скитаться по мирам? Будет любить кого-то, но никогда не узнает о том, кто её создал? В прошлый раз твоего мнения никто не спрашивал, да ты и не подозревал, чем закончится эксперимент. А сегодня… Ты примешь такое решение осознанно? Паша молча кивнул. И тогда Сергей коснулся его губ, а их сплетённые пальцы положил поверх изумруда, мысленно прося странный прибор создать ещё одну новую душу и отправить её в нужный мир. Туда, где эту душу будет ждать другая, самая близкая ей. «Шива и шакти», как непременно выразился бы Немой. *** Чужие галактики казались разноцветными звёздами в глубокой тьме, такой интенсивной и бесконечной, что в неё можно было вглядываться часами. Паша никогда не задумывался о том, что пустота может быть настолько гипнотизирующей. Ветка дерева была тёплой и приятно пахла разогретой смолой. Сергей обнимал его за плечи, лёжа рядом, бок о бок с ним. В отблесках потока Силы обнажённая кожа его казалась золотой, словно все линии новой татуировки стали одним сплошным сияющим светом. — Уже не болит? — внезапно услышал Паша над ухом мягкий голос Сергея. — Ну, скажешь! А почему должно болеть-то? — сделал он вид, будто не понимает. — Да и правда, не с чего! А то я не видел, как ты присаживался на самый край стула и аккуратно заползал на кровать после того первого раза. Да и после «второго захода» было не легче. Но ты ж упёртый! И гордый. Каждый раз, когда я на тебя смотрел, желая поинтересоваться самочувствием, ты делал вот такой же независимый вид и твердил, что всё отлично. А теперь я требую ответа на правах старшего по званию: действительно не болит? — Ага, — выдохнул Паша куда-то ему в шею. — Да не вру же! — прибавил он громче, глядя Сергею прямо в глаза и отвечая на его укоряющий взгляд. Горячая ладонь коснулась его затылка. — Верю. Не кипятись. Знаешь ли, ты сделал для меня куда больше, чем думаешь. Горечь той истории перестала преследовать меня. Я освободился. И я рад, что Сашка теперь будет счастлив с тем, кого мы вчера отправили к нему. Единственное, чего боюсь — того, что мы с тобой использовали изобретение Федерации в личных целях. Как бы не накликать беду. Ничего из созданного Федерацией никогда не служило благу. Наоборот, каждое благо очень скоро превращалось в зло. — Но счастье Сашки — благая цель, — заметил Паша. — Как он там сейчас? Ты смотрел? — Да. — Они… встретились? — Паша приподнялся на локте и взглянул на Сергея. — С тем, кого мы ему прислали? Ну не тяни, говори! — А ты сам загляни туда. Ты теперь это можешь, — Сергей приласкал подушечкой большого пальца щёку Паши. — Просто посмотри и увидишь. Паша закрыл глаза и сосредоточился. Картины прошлого и будущего замельтешили перед внутренним взором… Внезапно он увидел кабинет с портретом Президента на стене и флагом Российской Федерации за окном, а в кабинете — очень сильно повзрослевшего себя, только с рыжеватыми волосами. Напротив же в кресле за столом — почти полную копию Костенко, но не с зелёными, а со светло-серыми глазами в золотисто-янтарную крапинку. — Сергей Игнатьев, подполковник. Мы с вами теперь напарники, Александр Степанович. Полагаю, сработаемся? Сорокадвухлетний Александр Степанович Тихонов, полковник ФСБ, утратив на миг дыхание, смотрел в глаза того, кто нежданным гостем явился утром в его кабинет. Удивляясь самому себе, вопреки логике и здравому смыслу, Сашка чувствовал: этот почти незнакомый мужчина скоро станет для него самым близким человеком на свете.