Драбблы по "Sunless Sea"

— На прием вы должны одеться как настоящая леди. Новую камеристку зовут Франсин и в ней есть что-то вызывающее. Остин не может описать, что именно, точные слова ускользают — возможно, человек, разбирающийся в моде смог бы справиться с этой задачей лучше; в том, как она носит свое обычное, скромное платье, и даже в ее прическе есть что-то, отличающее ее от прежних камеристок. Что-то граничащее с вульгарностью. Видимо, матушка достаточно отчаялась, чтобы нанять кого-то подобного. Остин ни в чем ее не винит, но, видит бог, за столько лет можно было бы и понять. — Я не леди, — холодно возражает Остин. — Я знаю, — в тон отвечает Франсин. — Но, видите ли, мы живем не в том мире, где к человеку отнесутся серьезно, если нельзя с первого взгляда понять, джентльмен это или леди. Не важно, насколько сильно вам это не нравится. Так что позвольте мне подобрать вам достаточно элегантное платье, чтобы произвести на людей из Адмиралтейства верное впечатление. Остин фыркает. «Верное впечатление» на языке таких, как матушка, означает «Выглядеть всего лишь сумасбродной старой девой, а не кем-то, выпадающим из норм общества». — Боюсь представить, какое впечатление на них произведет мое изобретение, если их могут повергнуть в ужас даже брюки. — Если вы хотите быть частью общества, вам необходимо соблюдать его нормы. По крайней мере, до тех пор, пока не заслужите достаточную долю уважения. Остин не станет даже пытаться вспомнить, сколько раз разные камеристки говорили здесь что-то подобное: будьте кем захотите, но только после того, как вас примут кем-то другим. — Или вы можете выбрать какое-нибудь другое общество, — добавляет Франсин так легко, будто речь о фасоне платья или цвете зонта от солнца. — В конце концов, если ваши работы так хороши, как вы сами говорите, то зачем пытаться продать его Адмиралтейству, которое все равно не оценит вас? — Это довольно смелый совет, — замечает Остин. — И очень разумный. Пожалуй, к нему я прислушаюсь.