~~~
В воскресенье, когда Тэхен находится в магазине уже почти неделю, они ждут к ужину другой ковен, и Тэхен настолько нервничает, что не может найти себе места. Однако сегодня вода в его ванне имеет зеленый цвет и пахнет чабрецом (способствует верности, симпатии и хорошему мнению других) и лаймом (очищение и защита, способствует спокойствию и безмятежности). Тэхен настолько потрясен внимательностью Чимина, что даже забывает о причине своего беспокойства. Хотя вполне возможно, что это всего лишь эффект от трав. На стуле у раковины его уже ждет чистая одежда. Она не похожа на одежду Чимина. И на одежду Юнги тоже. Недостаточно черная. Вообще не черная. Широкая белая рубашка и широкие темно-синие брюки. Тэхен находит ярлычки, на которых написано название фирмы, и офигевает, прикинув примерную цену. Ему прикупили даже нижнее белье. Двадцать минут спустя Чимин застает его все на том же месте. Раздетого. Уже высохшего, но все еще раздетого. ‒ Ты что, эксгибиционист? ‒ спрашивает Чимин, заходя в ванную и благоразумно переводя взгляд на потолок. ‒ Потому что стоило бы об этом предупредить сначала. ‒ Я не могу это надеть. Чимин тут же с беспокойством смотрит на Тэхена. ‒ Размер не подошел? Велико? Юнги сказал, что большой размер подойдет лучше. ‒ Нет, не в… ‒ Тэхен еще больше сбит с толку, потому что, очевидно, Юнги тоже принимал в этом участие. ‒ Нет, все подходит. Просто это слишком. Слишком дорого. Я не могу надеть что-то настолько дорогое. В глазах Чимина мелькает понимание. ‒ Ты же не в оранжерее в этом будешь возиться, а ужинать, ‒ Чимин тянется к полотенцу и набрасывает его на голову Тэхена, суша ему волосы. ‒ Считай, что это плата за твою работу. ‒ Хорошо. ‒ И иметь такую одежду приятно. Но если ты хочешь, в следующий раз купим что-нибудь подешевле. ‒ Ладно. Чимин немного приподнимает полотенце, чтобы посмотреть на него. ‒ Не будь таким букой. Позволь себе порадоваться. Знаешь, сколько нероли я добавил в воду? Вероятно, слишком много. А теперь улыбнись. Нероли: радость, счастье, уверенность, преодоление эмоциональных преград; обладает расслабляющим эффектом и укрепляет дух. При нанесении на кожу добавляет уверенности и смелости. Чимин тыкает его в бок, отчего Тэхен подпрыгивает, и ему хочется смеяться. ‒ Одевайся, ‒ говорит ему Чимин, и его глаза сияют. ‒ Сейчас же. Если хочешь, я даже подравняю тебе волосы. Тэхен соглашается. Чимин ровняет ему челку и волосы у шеи, чтобы не слишком мешались, хотя ему всегда нравились отросшие волосы, потому что так они закрывали его большой лоб. Иногда, когда было совсем скучно, он заплетал из них косички. Тэхен пытается думать только о хорошем, пока Чимин работает, потому что боится, что он нечаянно затронет его. Тэхен боится не самого прикосновения, а того, что увидит Чимин. Но чем сильнее он пытается вспомнить что-нибудь счастливое, тем лучше понимает, что таких воспоминаний у него совсем мало, и от этого ему еще грустнее. Чимин случайно задевает его шею и вздрагивает. Тэхен тихо извиняется. ‒ Перестань думать так сильно. И перестань пытаться заставить себя чувствовать то, что ты не чувствуешь, ‒ Чимин несильно дергает прядь волос, чтобы привлечь его внимание. ‒ Ты не ты, если не чувствуешь больше одной эмоции. Грустить или злиться – это нормально. Ты человек. ‒ Ты тоже можешь позволить себе чувствовать эти эмоции. Они смотрят на отражения друг друга в зеркале, и на секунду Чимин выглядит разозленным. Грустным, разозленным, напуганным. Затем он закрывает глаза, делает вдох, и, когда открывает их снова, эмоций Тэхена в них больше не видно. ‒ Все. Надевай рубашку. Я сказал Юнги, чтобы он заодно купил и обувь. ‒ Мне придется надеть ботинки? ‒ Это сандалии. Мне кажется, тебе понравится. Они достаточно легкие и свободные. Как так может быть, что кто-то, кого он встретил всего лишь неделю назад, знает его лучше, чем те, кого он знал всю жизнь? Чимин уходит, пока Тэхен заканчивает одеваться. Он проводит слишком много времени, разглядывая свое отражение. Не любуясь на себя, а просто не веря своим глазам. Он никогда не чувствовал себя таким чистым. Отполированным, как один из кристаллов внизу. Блестящим и обновленным. В коридоре он натыкается на Юнги, который выходит из своей спальни. Он одет в черную рубашку и черные брюки. Дверь слишком быстро закрывается, но Тэхен успевает заметить белые стены. Еще одна загадка. ‒ Юнги-хен, я красивый? Юнги раздраженно смотрит на него. Тэхен немного крутится. ‒ Если я скажу да, ты отстанешь? ‒ Скорее нет. ‒ Тогда нет. Тэхен не обижается. Юнги во многом похож на вистерию. Сам себе на уме и боится перемен. Но в конце концов, цветам просто хочется, чтобы их любили. ‒ Я думаю, что ты очень красивый, хен. Юнги замирает, краснеет, дергает темный локон своей челки и спешит пройти мимо Тэхена, опустив плечи. Тэхену его реакция кажется милой. Как у ребенка. Однако все остальное в Юнги напоминает ему дедушку. ‒ Тебе нравится Юнги? Тэхен оборачивается и видит Чимина, выглядывающего из своей спальни, и в заходящем свете солнца он выглядит еще красивее, чем обычно. ‒ Он похож на вистерию, ‒ вздыхает Тэхен, не в силах оторвать взгляда от светящихся глаз Чимина. Чимин смеется, будто понимает это, и вполне возможно, что это так и есть. Сердце Тэхена екает. ‒ Просто продолжай в том же духе, ‒ говорит Чимин, полностью выходя из комнаты. Он одет в голубую шелковую рубашку и синие брюки, и вообще выглядит так, будто только что сошел с картины прерафаэлитов: пленительно и великолепно. ‒ Пойдем, поможешь мне с ужином. Чимин спускается за ним по лестнице, поправляет воротник рубашки, и когда они уже почти на кухне, Чимин низко и жарко шепчет ему на ухо: ‒ Я думаю, ты очень красивый. Тэхен чувствует, как по телу бегут мурашки, и запинается на последней ступеньке. Юнги ругает его за это, а Чимин смеется так сильно, что им приходится менять еще одну лампочку.~~~
Тэхену нравится ковен Намджуна. Они громкие, счастливые, непринужденные. Обеспокоенные. Тэхен видит, что они заботятся о Чимине и Юнги. Но, несмотря на всю их доброту, Тэхен видит, что они относятся к нему с подозрением. Сокджин с Чимином стоят у плиты, поджаривая мясо и раскладывая гарниры. Сокджин тоже кухонная ведьма, только он на самом деле готовит еду для своих посетителей. Свои зелья он добавляет в торты, печенье и кофе. Кафе – место обитания их ковена. Старое здание в Инсадоне. Любой, кто зайдет туда, закажет то, что ему будет нужно, даже не зная этого. Тэхену это кажется забавным. Смузи для разбитого сердца. Блинчики для удачи на экзамене. Еда, должно быть, невероятно ароматная, благодаря травам и специям. В кафе также есть книжный магазин. Намджун – эклектичная ведьма, что кажется Тэхену очень странным. Более странным, чем все остальные типы ведьм, о которых он уже знает, если это вообще возможно. Судя по всему, Намджуну нравится соединять между собой знания из различных областей. Немного травологии, немного рун, плюс работа с духами, музыкой и сигилами. Он собирает знания о мире и затем делится ими с людьми, которые хотят поговорить. ‒ Он говорит на тринадцати языках, ‒ вставляет Чимин, и Намджун смущенно отмахивается от него, нервно проводя рукой по волосам. Они ярко-фиолетового цвета. ‒ Ему платят за то, чтобы он просто говорил с людьми. ‒ Как психотерапевт? ‒ спрашивает Тэхен, и Намджун немного размышляет над этим. ‒ У меня нет специального образования. Просто когда я говорю с людьми, им становится лучше. Ко мне часто приходят пожилые люди. Вдовы. Мне кажется, они просто хотят с кем-нибудь поговорить. ‒ Звучит здорово, ‒ улыбается Тэхен. Намджун долго разглядывает его, прежде чем кивнуть, а затем тоже невольно улыбается. ‒ Да, так и есть. Хосок – ведьма сновидений. Это уже менее странно, чем специализация Намджуна, но ненамного. Хотя, конечно, сам Тэхен любит поговорить с растениями. Так что не ему судить. ‒ Я расшифровываю сны, ‒ улыбается Хосок. Он улыбается весь вечер, и его улыбка заразна. У Тэхена уже немного болят щеки. ‒ Люди приходят ко мне, когда у них проблемы со сном, и я читаю их сны, чтобы понять, что их беспокоит. ‒ Или видишь в них предсказания, ‒ добавляет Намджун, прерывая свой разговор с Юнги. ‒ У некоторых людей с сильной интуицией бывают сны, в которых предсказывается будущее. ‒ Но такие люди редко встречаются, ‒ возражает Хосок. ‒ Чаще всего я получаю вопросы типа «я мужчина, но мне снится, что я беременный, что это значит?». ‒ Чисто гипотетически, если бы мне снилось, что я беременный, то…? ‒ улыбается Тэхен. ‒ Это означает новые начинания в твоей жизни, ‒ подмигивает Хосок. ‒ Новые цели, проекты, выборы, ситуации, стиль мышления. Но это может быть как хорошим, так и плохим. Зависит от жизни человека. ‒ Гигантский морской дьявол, ‒ продолжает Тэхен, и Хосок буквально светится от радости. ‒ Эмоциональная свобода. Это значит, что ты хорошо разбираешься в своих эмоциях. Но если на тебя нападет целый косяк, то это значит, что ты подавляешь в себе какие-то чувства. ‒ Лампа. ‒ Ориентир, надежда, вдохновение. Тусклый свет лампы означает, что ты слишком чем-то поражен, а сломанная лампа – что ты отказываешься от помощи людей. – Скакалка. – Страх сделать ошибку. Страх упустить возможность. Или недостаток контроля над чем-то. – Тыква. Это ставит Хосока в тупик, его улыбка пропадает, и это заставляет Юнги на другом конце стола рассмеяться. Тэхен быстро поворачивается к нему с горящими глазами, чувствуя, как в груди разливается тепло, но Юнги буравит взглядом гобелен на стене рядом с холодильником, будто бы сейчас ничего не произошло. Но факт остается фактом: Юнги засмеялся. Чимин тоже ласково смотрит на него, приоткрыв от удивления рот. ‒ Тыква… ‒ бормочет Хосок, и Намджун подкалывает его, что он совсем расслабился и должен учиться больше. Тэхену кажется, что его уши скоро будут такого же яркого цвета, как и его волосы. ‒ Заткнись, Джун. Не все из нас гении с рождения. ‒ В библиотеке есть несколько книг про интерпретацию снов, ‒ говорит ему Чимин. Хосок кивает, уходя в магазин, вполне вероятно в поисках подходящей книги. Тэхен с любопытством следит за ним взглядом. ‒ Так вы не просто рождаетесь со своими знаниями? ‒ Конечно нет. Хотя… ‒ Сокджин смотрит на Намджуна, который пожимает плечами. ‒ Намджун ясномыслящий, именно поэтому он знает кучу всего. Чимин знает эмоции людей. Юнги видит умерших людей… ‒ Я не вижу их. ‒ Ты определенно их видишь, поэтому не перебивай меня, я тебя старше, ‒ командует Сокджин, на что Юнги просто фыркает. ‒ У ведьм есть предрасположенность к тому, чем они должны заниматься. Хосок хорошо знает сны, но это не значит, что он знает все возможные толкования в мире. Ему нужно читать много книг. То же самое со мной и Чимином. Мы хорошо разбираемся в природных элементах, но это не значит, что мы можем смешивать разные травы по своему желанию. Азалия, например. Чимин может положить ее в саше, но если я добавлю ее кому-то в еду, то он умрет. Тэхен кивает, потому что это вполне логично. Если отбросить в сторону все фантастические детали, то это во многом похоже на обычную работу или учебу в университете, чтобы получить ученую степень. Степень по заклинаниям, некромантии, древним языкам. Невероятно. ‒ А чем занимаешься ты, Тэхен? Намджун снова на него смотрит с интересом. Намджун все время на него смотрит так, словно изучает его, поэтому Тэхен чувствует себя не в своей тарелке. Он нервно крутит пальцами последнюю пуговицу своей рубашки. ‒ Я выращиваю растения, ‒ Намджун вежливо кивает, Юнги усмехается, и Тэхен внезапно чувствует себя очень маленьким. Мышкой среди лис. Он вдруг начинает невнятно бормотать.‒ Я вылетел из школы в шестом классе, когда моя семья умерла. Потом я работал на ферме бабушки и дедушки, но они тоже умерли в июне, а банк забрал ферму из-за долгов, так что теперь я даже не фермер. С тех пор я просто слоняюсь везде. Мне правда очень нравятся цветы, ‒ беспомощно добавляет он, и в комнате становится очень тихо, очень жарко. Все смотрят на него так, будто он в любой момент может сломаться. ‒ Тыква! – кричит Хосок, проскальзывая обратно на кухню с толстенным фолиантом над головой. – Я нашел, чт… Что случилось? Тэхен быстро встает, слишком сильно одергивая рубашку, и от такого резкого движения отлетает одна из пуговиц. Он смотрит, как она катится по плитке прямо к ногам Чимина, и чувствует, будто это какой-то знак. Наверняка у ведьм есть какое-нибудь поверье на этот счет. Потеряешь пуговицу – потеряешь голову. Он не может дышать, или думать, или находиться в этой комнате еще минуту. – Тэхен. Юнги следует за ним во двор. Он хватает его за запястье и разворачивает его лицом к себе. Тэхен не знает почему делает то, что делает, но он обвивает руки вокруг худых плеч Юнги и обнимает его так крепко, как может. Юнги стоит пугающе спокойно, и Тэхен должен отпустить, отпустить его, но он не может. Он чувствует себя так, будто все органы в его теле поменялись местами. Будто он не стоит на земле, а его навсегда уносит куда-то в вечернее небо. – Тэхен, – голос у Юнги низкий и хрипловатый, отчего по коже Тэхена бегут мурашки. – Тэхен, ты знаешь, что я могу… – Юнги глубоко вдыхает. – Я могу чувствовать смерть, знаешь. Я знаю, когда человек умрет. Или когда он хочет умереть. Тэхен ничего не отвечает. Юнги не пытается оттолкнуть его. – Ты хочешь умереть, Тэхен? Тишина. Тэхен не знает, что сказать, потому что он никогда не формулировал свои мысли таким образом. Когда кто-то говорит так, это звучит пугающе. Ясно. Уверенно. – Я не знаю, – шепчет Тэхен в плечо Юнги, вдыхает его запах, утыкаясь носом в шею. Юнги тоже пахнет шалфеем. Шалфеем, фиалками и чем-то терпким, глубоким. Тэхен растворяется в этом запахе. – Я не знаю, что я делаю, хен. Я не знаю, реальность ли все это или игра моего воображения. Я умер? Может, я правда умер тогда? – Нет, не умер, – твердо отвечает Юнги, и Тэхен трясет головой. – Тэхен, посмотри на меня. Когда Юнги не в гневе, он выглядит маленьким, расслабленным и уязвимым. Когда Юнги не злится, он выглядит невероятно милым. – Возьми меня за руку, – Тэхен подчиняется, и Юнги переплетает их пальцы и соединяет ладони. Крепко. Тэхен даже может слабо чувствовать сердцебиение Юнги. – Чувствуешь? – Тэхен чувствует сухость его ладони, ее силу, тепло. Он непроизвольно сжимает ее и в тихой темноте видит, что Юнги улыбается. – Это мы. Живые.~~~
Остаток вечера проходит гладко. Тэхен извиняется, и, несмотря на все опасения, никто после этого не относится к нему как к чему-то хрупкому. Они тепло относятся к нему, но в хорошем смысле. Это согревает ему сердце. Чимин пришивает оторвавшуюся пуговицу обратно, Сокджин подкладывает ему побольше мяса, а Хосок рассказывает историю о девочке, которая приходила к нему на прошлой неделе и жаловалась на то, что не может спать, потому что ей постоянно снится, что она заперта в классе в своей школе, где у одноклассников шоколадные печенья вместо голов и где учитель, если его разозлить, начинает кусать людей. ‒ Что это вообще за фигня? ‒ морщится Чимин, не переставая смеяться. Они перешли к напиткам, но Тэхену никогда особо не нравился вкус алкоголя. Слишком горький. Хотя Чимин налил ему что-то фруктовое, и оно достаточно сладкое и немного щиплет его губы. ‒ Ну, во-первых, люди, которых ты видишь во сне, ‒ это проекции тебя самого, ‒ объясняет Хосок, активно жестикулируя руками, и Тэхену нравится это, нравится его энтузиазм. ‒ Голова – это верхушка тела, поэтому она в основном символизирует проблемы с влиянием или амбициями. Отсутствие головы может означать отсутствие гармонии между твоим разумом и сердцем. Возможно, ты руководствуешься только логикой, подавляя свои эмоции. – Хосок выпивает рюмку соджу, и Намджун наливает ему еще. – Я задал ей несколько вопросов, и оказалось, что она тратила все силы на то, чтобы быть первой в своем классе из страха разочаровать своих родителей, и поэтому она совсем не думала о том, чем на самом деле хочет заниматься в жизни. Она хотела стать художницей. – И ты понял это по головам из шоколадного печенья? – бормочет Тэхен, на что Хосок кивает. – Это невероятно. Ты невероятный, Хосок-хен. Хосок краснеет, польщенный комплиментом, и на его щеках проступают ямочки. Тэхен смотрит на всех своих новых знакомых, и снова начинает вертеть в руках пуговицу. – Вы все невероятные. Хотел бы я уметь делать что-то такое. – Никто тебя не останавливает, – улыбается Намджун, тоже показывая ямочки на своих щеках. Что-то сегодня у них дома полно ямочек. – Ты же хорошо ладишь с растениями, так? Наверняка это из-за тебя все цветы снаружи сейчас цветут. – Но все могут говорить с растениями. – Юнги не может, – смеется Сокджин, и Тэхен переводит взгляд на Юнги, который сидит, устроив подбородок на руку, и делает вид, что ничего не слышит. – У него руки из одного места растут. – Не моя вина, что я им не нравлюсь, – тихо возражает Юнги. – Просто ты с ними недостаточно дружелюбен, – Юнги переводит взгляд на Тэхена. – Уверен, что они бы очень сильно полюбили тебя, если бы ты относился к ним немного теплее. Тэхен выдерживает взгляд Юнги, и тревога в его груди пропадает, оставляя после себя лишь спокойствие, и затем выражение лица Юнги меняется, становясь более открытым, приятным, и это настолько ново, что Тэхен не знает, что ему теперь делать. Тэхен оглядывается на Чимина, потому что это то, что он обычно делает в такие моменты, когда ему нужна поддержка, и Чимин переводит взгляд с Юнги на него, будто бы думая о том же. Выражение его лица невозможно прочитать, но это не что-то плохое. Позднее они переходят во двор, чтобы продолжить посиделки там. В воздухе чувствуется осень, и ночью уже становится холоднее. Они расставляют кованые стулья вокруг костра, о существовании которого Тэхен не догадывался. Может, его и не было изначально. Тэхен бы не удивился, если бы Чимин сказал ему, что вещи здесь появляются просто по их желанию. Они все немного пьяны, а полная луна над головой располагает к рассказу историй. Некоторые из них произошли пару лет назад, а некоторые – несколько десятков лет. Выясняется, что Чимин был заядлым тусовщиком. – Он всегда раздевался самым первым во время летнего солнцестояния, – смеется Сокджин, и из-за его смеха смеются все остальные, потому что он напоминает звук скользящих по стеклу автомобильных дворников, и это по-своему очаровательно. – Все так делают, – объясняет Чимин Тэхену, будто бы пытаясь защитить свою честь. Тэхену это кажется забавным. – Это просто традиция. – По выбору, – поправляет его Хосок. – И Чимин обычно выбирает ничего не носить, – продолжает за него Сокджин, и затем они радостно дают друг другу пять. Для Тэхена это самое невероятное из того, что он услышал за всю неделю, потому что обычно у Чимина проблемы с обнаженными телами. Он превращается в смущенную школьницу каждый раз, когда застает Тэхена в ванне. – В этом году мы в этом не участвовали, – бормочет Хосок, разглядывая луну, и атмосфера между ними тут же становится натянутой. Тэхену кажется, что он понимает причину. Это та же причина, по которой все растения погибли и весь дом окутан запахом шалфея. – Хотел бы я увидеть это, – вырывается у Тэхена, и Чимин озадаченно на него смотрит. – Не тебя. В смысле, я уверен, что ты очень красивый, но это не… – Тэхен прикусывает щеку, язык, губу, лишь бы замолчать, но все уже смеются над ним, посвистывая, и это все добродушно, но он в ужасе. Возможно, ему стоило выпить чего-то покрепче. Хотя нет, кто знает, чего бы он наговорил тогда. – Я имел в виду ведьм, отмечающих что-то вместе, – заканчивает он, пытаясь как-то смягчить ситуацию, и Чимин просто отмахивается, но при этом улыбается. Тэхен чувствует, как немного краснеет. – Люди тоже могут в этом участвовать, – говорит Намджун, подкидывая еще веток в костер. Тэхену нравится, как множество ярких искр взмывает вверх. – Если они в паре с ведьмой или являются родственниками. Тэхен наблюдает, как маленькие искорки растворяются в чернильном небе. – Но если человек состоит в родстве с ведьмой, не значит ли это, что он тоже ведьма? – Необязательно. Осталось не так много чистокровных ведьм. Тех, у кого оба родителя обладают магией. Чаще всего мы рождаемся у обычных людей, но на пятнадцатый день рождения у нас проявляется наша метка и наши силы. – Когда появляется метка, то главная ведьма в твоем городе находит тебя и рассказывает все детали, – добавляет Сокджин. Он смотрит на небо так, словно в первый раз видит так много звезд. – В чем-то это похоже на медицинское образование у людей. Нужно обучаться в ковене, который специализируется на твоем деле, где-то в течение десяти лет. Затем нужно пройти испытательный период и сдать экзамен. Если все хорошо, то ты волен делать, что угодно. Кто-то становится одиночками, но большинство собирают ковен. – Как вы, – говорит Тэхен, и они согласно кивают, обмениваясь тайными улыбками друг с другом, и Тэхену становится немного нехорошо. У них позади много лет. Много лет близкой дружбы. Сотни секретов, тысячи воспоминаний. В том числе и счастливых, как сегодня. Тэхен чувствует себя совершенно одиноким, сильнее, чем за всю ночь. Сильнее, чем последние несколько недель. Он тянется к верхней пуговице на рубашке, но кто-то ударяет его по запястью. Тэхен удивленно оглядывается, в то время как Юнги убирает руку обратно, даже не удостаивая его взглядом. Тэхен улыбается про себя и кладет руку обратно на колени. – Но что, если кто-то не хочет быть ведьмой? – внезапно озаряет его. Он поднимает голову, и все переглядываются друг с другом, словно они никогда об этом не думали. Мало кто о таком бы вообще подумал. Кто бы захотел отказаться от магических сил? – Тэ, помнишь, что я рассказывал о магазине? Как он поддерживает нашу магию? – Тэхен кивает, и ему не нравится, как Чимин говорит с ним. Будто он маленький ребенок. Хотя для них он, возможно, такой и есть. – Если мы не научимся управлять своей магией, то она… Она или пропадет, или поглотит нас. – То есть вы умрете? – Да. – То есть если ты не получишь достаточно воспоминаний, – медленно говорит Тэхен, – то ты исчезнешь, и если Юнги-хен не будет избавляться от негативной энергии, то он взорвется? Чимин колеблется, но кивает. У Тэхена сводит живот, и он чувствует, как что-то скребется в его груди, и это то же самое озлобленное существо, которое он чувствовал на похоронах, поэтому он хватает его за шею и держит до тех пор, пока оно не перестает шевелиться. – Это же несправедливо! – Тэхен… – Вы же все время помогаете людям, так какого черта? – его слова повисают в тишине, и Тэхен теребит руками штаны, не в состоянии усидеть спокойно. – Простите. Я не хотел испортить вечер. – Тэ… – Пойду лучше проверю растения. Никто не идет за ним, как он и хотел. В оранжерее он направляется сразу в самый дальний угол, где травы приветливо встречают его. Их детская невинность умиляет, и он приседает рядом с одной из грядок, пытаясь разобраться в своих спутанных мыслях. Ему грустно, он злится, он расстроен, сбит с толку и напуган. Последнее удивляет его. Страх. Он напуган словами Чимина. Словами Сокджина. Напуган их смыслом. – Люди умирают, – шепчет Тэхен воздуху, который здесь гораздо теплее, чем снаружи. – Все умирает. Так почему меня это беспокоит? Потому что это Чимин. Это Юнги. Потому что они не могут выбрать то, как они хотят провести свою жизнь. Потому что им пришлось оставить свои семьи. У них были семьи, друзья, люди, которые о них заботились. Живы ли они еще? Чимину почти семьдесят, а Юнги и того больше. Что случилось с людьми, о которых они заботились? Они вынуждены просто ждать и смотреть, как их любимые люди живут и умирают без них рядом? Человек, который был здесь до него. Были ли у него тоже магические силы? Его сила исчезла? Поглотила его? Когда Тэхен уходит из оранжереи, на сердце не становится легче, но мысли проясняются. Остальные, видимо, ушли от костра, потому что, когда Тэхен заходит в пристройку, он слышит, как Хосок говорит на кухне. К нему присоединяется Сокджин, и они поют песню, которую вполне вероятно могли слушать родители Тэхена, когда были молодыми. Это заставляет его улыбнуться, и когда он заходит на кухню, Хосок подбадривающе кричит и затем медленно приближается к нему, танцуя, и Тэхен тоже двигается в такт чувственной песне, которая звучит из проигрывателя, стоящем в углу комнаты, и Тэхен думал, что он только для красоты. Они танцуют рядом друг с другом, и затем Хосок берет его за руку. Они пытаются изобразить страстное танго, и, когда Хосок крутит его и драматично прогибает его в спине, поддерживая под лопатки ладонью, он успевает заметить перевернутого Юнги, который наблюдает за ними из-за стола и не пытается скрыть улыбку. Абсолютно очаровательную широкую улыбку. Не думая, потому что, честно, это никогда не было его сильной стороной, Тэхен раскручивает хихикающего Хосока в сторону Сокджина, который легко его ловит, а сам Тэхен быстро добирается до Юнги и берет его за руку быстрее, чем тот успевает сбежать. – Тэхен, переста… – Помолчи и потанцуй со мной, хен. Юнги и правда замолкает и танцует, но не очень хорошо. Но Тэхен и сам не знает, что он делает, поэтому просто кладет одну руку Юнги на спину, другой переплетает их пальцы, и начинает кружить их по комнате в сумасшедшем вальсе, из-за чего Юнги обхватывает его за талию, чтобы не упасть. Сокджин снова смеется своим высоким скрипучим смехом, и это настолько заразно, что скоро к нему присоединяется Хосок, а затем и Тэхен, потому что он чувствует смех всем своим нутром, словно вот-вот взорвется, если немедленно не выпустит его из себя. Взорвется в хорошем смысле. К этому чувству хочется привыкнуть. Но затем Юнги кладет свою голову ему на плечо, и Тэхену не хватает воздуха, потому что он чувствует, как Юнги прижимается к нему. Внезапно вспыхивает яркий свет, и лампочки над их головами гудят, а после лопаются. Тэхен инстинктивно закрывает собой Юнги, чтобы защитить его от стекла. Становится тихо, лишь играет старая пластинка. Темно. Тэхен все еще прижимает к себе Юнги, который совсем не двигается. Включается свет в коридоре наверху, откуда доносится испуганный голос Чимина: – Юнги? Юнги ничего не отвечает, и Чимин, судя по топоту, торопится вниз. Свет от телефона, немного рассеивающий тьму. Свет от второго телефона. Тэхен различает темные движущиеся тени остальных, и Чимин сбегает по лестнице, а за ним следует Намджун, который двигается более осторожно. Юнги выворачивается из его объятий, и, хоть Тэхен и не хочет его отпускать, у него нет выбора. – Я в порядке, Чимин-а, – тихо говорит он. Слишком тихо. – Пойду достану новые лампочки. Тэхен чувствует Чимина за своей спиной. – Что случилось, Тэ? – Мы танцевали, – отвечает он, не слыша себя. – Я сделал что-то не так? Чимин молчит. Тэхен находит пальцами пуговицу и не отпускает до тех пор, пока не заменены все лампочки. Их снова окутывает мягкий свет. Юнги выглядит измученным и маленьким, когда Тэхен замечает его в углу кухни рядом с Чимином. Тот шепчет ему что-то, но Юнги только отмахивается. – Хен… Ничего не говоря, даже не смотря на него, Юнги проходит мимо Тэхена к лестнице, скрываясь из виду. – Думаю, нам пора уходить, – предлагает Намджун, и Тэхен еще немного смотрит на верхние ступеньки, прежде чем повернуться к остальным. – Я провожу вас, – Чимин даже не пытается улыбнуться. Намджун пожимает Тэхену руку, словно они старые приятели по гольфу, Сокджин хлопает его по спине, а Хосок странно двигает руками, и Тэхен повторяет это движение, потому что не может удержаться. И затем он остается наедине со своими мыслями, что весьма опасно. – Тэхен. Тэхен не знает, как долго он так стоит, но его колени уже болят. Как и сердце. – Мне нужно к цветам, – Тэхен опускает голову, потому что не хочет, чтобы Чимин видел его разочарование. Он делает несколько шагов в сторону двери, но Чимин обходит его, преграждая ему путь. – Тэ. Тэ, ты не виноват. Тэхен, посмотри на меня, – Чимин делает глубокий вдох, приподнимая пальцами подбородок Тэхена. В его ласковом взгляде видна боль, и Тэхен пытается подумать о чем-нибудь хорошем, потому что Чимин к нему прикасается, и он не хочет, чтобы Чимин чувствовал его грусть. – Тэхен, – Чимин зажмуривается, и Тэхен пытается отстраниться, но Чимин удерживает его. – Он просто смущен. Юнги просто смущен, поэтому успокойся. – Смущен? – шепчет Тэхен, переставая сопротивляться. Чимин кивает, и его лицо расслабляется. – Из-за чего? Из-за лампочек? – Ты заставил его рассмеяться. – Он смеялся? – Тэхен вспоминает, что, когда танцевал с Хосоком, видел сонную улыбку Юнги. Вспоминает его теплую руку в своей. Как они кружились настолько быстро, что Тэхену казалось, что они вот-вот взлетят. Жар внизу живота, когда Юнги прижался к нему всем телом. Вспоминает сердцебиение Юнги, которое чувствовал, когда они были снаружи. Его запах. Его восхитительный и манящий запах. – Черт, – ругается Чимин, и его голос звучит неровно. Внезапно Чимин обхватывает его лицо ладонями, прижимая их лбы вместе, так что их носы легонько соприкасаются. Тэхен рвано вдыхает, чувствуя, как жар распространяется по его телу. Только что вкрученные лампочки мигают, но Чимин не замечает этого, и Тэхен проигрывает в голове эти воспоминания снова и снова и снова, потому что Чимину это нравится, и его голос, его голос, его голос. Тот голос. Они долго стоят так, прижавшись друг к другу. Так долго, что музыка перестает играть. Так долго, что колени Чимина подгибаются. Тэхен ловит его, беспокоясь, но Чимин просто спит. Ровное дыхание, спокойное лицо. Но уставшее. Тэхен не особо сильный, но Чимин намного легче, чем выглядит, поэтому Тэхен подхватывает его на руки и несет к лестнице. Дверь в комнату Юнги закрыта, поэтому Тэхен стучит по ней ногой. – Хен. – Что? – Открой дверь, пожалуйста. – Не хочу. – Хен, тут Чимин. Слышатся тяжелые шаги, и затем дверь распахивается. На лице Юнги читается страх, когда он видит Чимина на его руках. – Он просто спит, – Юнги смотрит на Чимина. Словно избегая смотреть на Тэхена. – Можно я его положу? Руки устали. Юнги отходит в сторону и рукой указывает ему на кровать. Его кровать. Она огромная, занимает большую часть комнаты, и на ней лежит так же много одеял и подушек, как на кровати Чимина. Только среди них преобладает серый цвет, а не красный. Стены из кирпича выкрашены в теплый оттенок белого. Тэхен спотыкается, когда кладет Чимина на кровать, но успевает схватиться за матрас и откатиться в сторону, чтобы не раздавить парня. Юнги все еще стоит у двери, и Тэхен пытается придумать что-нибудь, чтобы сказать, потому что между ними сегодня определенно что-то произошло. Даже два раза. И он смог рассмешить его, судя по всему. Почему сейчас все не так просто, как в тот раз? В углу комнаты рядом с окном стоит фортепиано. Старое. Очень старое. С царапинами и вмятинами. Тэхен бы удивился, если оно до сих пор в рабочем состоянии. На крышке фортепиано, к его удивлению, стоит растение в горшке. ‒ Хен, у тебя есть цветок? Голос Юнги кажется лишенным эмоций: ‒ Это был подарок. ‒ Оно маленько погибло. ‒ Я не лажу с ними. ‒ Ты не пробовал относиться к ним с большей теплотой? ‒ взгляд Тэхена перемещается на Юнги, который увлеченно рассматривает невидимое пятнышко на потолке, затем обратно к растению, и он бездумно говорит, ‒ вечная любовь. ‒ Что? ‒ Гелиотропы символизируют вечную любовь. В одной из книжек Чимина было написано. Подарок вечной любви. Подарок вечной любви, который погибает. Они немного молчат, и когда Юнги говорит снова, то его голос настолько тихий, что Тэхен задерживает дыхание, чтобы услышать его. ‒ У меня не получается быть таким. ‒ Со мной получилось. Юнги смотрит на него темными глазами, в которых застыли грусть и слезы. В этот момент он кажется таким маленьким. Тэхен поднимает руку и шевелит пальцами, и ему кажется, что из взгляда Юнги уходит немного печали. Юнги сглатывает, снова вжимает голову в плечи, и Тэхен ждет, что он сменит тему, но этого не происходит. ‒ Ты можешь вылечить его? ‒ Ты хочешь, чтобы я занялся этим? Юнги кивает, не поднимая на него глаза. Тэхен поворачивается и подходит к любимому Юнги фортепиано и не очень любимому им растению. Оно полностью увяло, его истощенные листья стали коричневыми. Тэхен, на самом деле, не уверен, сможет ли он тут что-то спасти, но когда он дотрагивается пальцем до сухого лепестка, то чувствует что-то похоже на удар сердца. ‒ Потребуется время, ‒ говорит Тэхен ему, все еще держа лепесток. ‒ Потребуется время, но ты поправишься. Позади него Юнги резко вдыхает. После этого Тэхен уходит, и он чувствует тепло, смущение и радость от того, что произошло сегодня между ним, Чимином и Юнги. Он даже не возражает спать в одиночестве. Он не открывает книгу, а сразу заползает на кровать, не сняв одежды. Своей собственной одежды. Только его и ничьей больше. Он играется с мягкой золотой кисточкой на одной из подушек, пересчитывает каждую ниточку, напевает себе под нос неизвестную мелодию до тех пор, пока его глаза сами собой не закрываются.~~~
Тэхен стоит под ясенем в оранжерее. Солнце только начинает вставать, окрашивая небо в сиреневый цвет, и оно кажется таким близким, что Тэхен тянется вверх к стеклянному потолку, к луне, которая еще не растворилась. Луна такая большая и тяжелая, будто бы она может упасть с неба в любой момент. ‒ Тэхен. На другом конце лужайки стоит парень, но Тэхен не может рассмотреть его лицо в окружающей их мягкой темноте. ‒ Кто ты? ‒ кричит он, пытаясь сделать шаг в его сторону, но безуспешно. Ноги будто приклеены к земле. Его охватывает паника, но он старается избавиться от нее. ‒ Тэхен. Тэхен поднимает голову и видит, что луна разделилась надвое, и прежде чем он успевает повернуться обратно к парню, он смотрит на серый потолок в комнате Чимина. Слышит тиканье старинных часов в углу. Поющих снаружи птиц. Скрип половиц в коридоре под чьим-то весом. Тэхен глубоко вдыхает и не выдыхает, пока его легкие не начинают гореть. По крайней мере, в этом сне ни у кого не было голов из шоколадного печенья.~~~
Тэхен не рассказывает о своем сне ни Чимину, ни Юнги. Прежде чем он попал сюда, прежде чем узнал о магии и ведьмах, о том, что сны на самом деле что-то значат и что человеческий мозг намного сложнее, чем он когда-либо мог себе представить, он бы подумал, что этот сон был странным и классным и что человеку из сна приснился такой же сон (потому что почему бы и нет). Он все еще думает, что сон был странным, но не таким уж и классным, и он боится того, что он может означать. Но когда он проскальзывает в библиотеку, предварительно включив разбрызгиватели в оранжерее, чтобы взять старинную книгу, которую Хосок достал вчера вечером, и начинает ее пролистывать, то его палец замирает на странице, потому что он не может вспомнить, что ему снилось и почему это было так важно. Тэхен выжидает несколько минут на всякий случай, вдруг мысли вернутся к нему, но все, что он помнит – это размытые цвета, замешательство и его имя. Если вы слышите свое имя во сне, возможно, ваше подсознание пытается привлечь ваше внимание к чему-то важному, что вы не хотите замечать. Мда, от этого мало пользы. Чимин зовет его откуда-то из магазина, и Тэхен кладет книгу обратно. Он решает не беспокоиться о сне, о чем бы он ни был. У него и так достаточно важных дел. Например, понравиться вистерии. И найти выход отсюда. Тэхен не говорил об этом Чимину, но что, если выход не открывается, потому что он этого не хочет? Что, если он не хочет возвращаться? Вдруг это магазин дает ему то, что ему нужно? – Можешь помочь мне связать травы в пучки? – спрашивает стоящий у стола Чимин, когда он слышит входящего на кухню Тэхена. Вокруг него разложены кучки высушенных растений, последние из тех, что остались в магазине. Тэхен надеется, что новые подрастут достаточно быстро. – Мне нужно закончить большой заказ для ковена из Апкучжона, – Чимин поднимает голову, и его взгляд становится встревоженным. – Что-то случилось? Тэхен качает головой. – Просто вистерия все еще ненавидит меня. Но зато розы вроде как прониклись ко мне. Чимин смеется, и тревога пропадает из его взгляда. Он машет Тэхену, чтобы тот вымыл руки. Тэхен не может рассказать Чимину или Юнги. Не может надоедать им. Они заняты работой, и если так продолжится, то Тэхен просто будет им мешаться. Ему нужно найти то, ради чего он здесь. Ему нужно уйти, даже если он не хочет. Может, сон был как раз об этом. Может, это и есть тот ответ, который они искали.