Маховик времени

      На следующее утро я приготовила бисквит. Он получился на редкость сладким и мягким - словно делали его магловские бабушки на самой обычной магловской кухне. Мы с Гарри, казалось, окончательно пришли в себя. Рядом не было Рона, и мы всегда помнили об этом, но никто не затрагивал в разговоре эту тему - на всякий случай.       -Гермиона? Ты где? Иди сюда.       Гарри держал в руках мантию-невидимку - мы отрабатывали трансгрессию под ней. Он распахнул ее передо мной, как какое-нибудь пальто, и я послушно подошла к нему, позволяя ему набросить мантию мне на плечи.       Гарри не спешил присоединиться. Я оглянулась на него и внимательно всмотрелась в его лицо, пользуясь тем, что он не мог видеть моего взгляда. Он казался задумчивым, почти рассеянным - и взгляд его был направлен куда-то сквозь меня. Его руки задержались на моих плечах на несколько мгновений дольше, чем стоило - и где-то внутри меня словно порвалась какая-то ниточка, связывавшая меня с Роном. Его уход уже не казался мне такой катастрофой - и сама мысль об этом почему-то вгоняла меня в краску: но в конце концов, не убиваться же мне по этому поводу вечно?       Сбросив с себя оцепенение и извинившись за промедление, Гарри наконец влез под мантию. Оправив полы мантии, Гарри подал мне руку. Я как раз хотела взяться за нее, как вдруг почувствовала легкий удар током и одернула ладонь.       -Прости, - сконфуженно произнес Гарри и отошел от меня на полшага. - В последнее время я какой-то наэлектризованный.       Он нервно усмехнулся и отвёл взгляд. С каких пор нам стало неудобно друг перед другом? Ведь мы же друзья. Я уверенно взяла его за руку.       -Ну давай, чего мы стоим?       Гарри кивнул и мы трансгрессировали в кухню.       Хлопок - и я почувствовала, как ускользает ладонь Гарри. Оказавшись в кухне, я увидела его в паре метров от себя: волосы его стояли дыбом, и он искал меня взглядом.              -Я здесь, - сообщила я, стягивая с себя мантию-невидимку. - Да, получилось не очень удачно. Давай попробуем еще раз.       Мы пробовали снова и снова, но идеального исполнения нам добиться не удавалось. Наконец мы выбились из сил, и, когда с меня в очередной раз слетела мантия, я, вздохнув, повалилась в кресло.       -Нет, это невозможно! - раздраженно высказалась я. Но мне никто не ответил.       -Гарри?        Мантия упала на пол, и я увидела его: он стоял, скрестив руки на груди и мрачно глядя на свои ботинки. Ему всегда трудно давалось переносить неудачи - даже настолько несущественные.       -Всё будет хорошо, Гарри, - поспешила заверить его я. - Это всё придёт с опытом. Просто нужно чаще тренироваться.       Гарри поднял на меня глаза, и у меня в душе всё похолодело от его мрачного взгляда.       -Да у нас вообще ничего с того дня не получается, - раздражённо сказал он. - Я не знаю, что я делаю не так.       Я открыла было рот, чтобы что-то ответить, но Гарри продолжил:       -Прости меня, Гермиона. Ты осталась со мной, весь день возишься со мной как с ребёнком, а я ничем не могу отплатить тебе. Я даже не могу отпустить тебя. Я хочу дать тебе свободу, сказать "Иди", но не могу. Потому что я больше всего на свете боюсь, что ты однажды возьмешь и скажешь: "С меня хватит". И тоже уйдешь.       Закончив свою самую длинную реплику за последнее время, он в бессилии облокотился о стену и закрыл глаза.       Он был измучен. Я знала, что уход Рона задел его ничуть не меньше, чем меня - но мне даже не приходило в голову, что он может думать обо мне так: словно он силой удерживает меня возле себя.       -Дать мне свободу? - переспросила я. - Тебе самому не смешно от таких мыслей? Я что, по-твоему, домой эльф? Я свободна, и я сама выбрала быть с тобой до конца. Ты же знаешь, что я тебя не оставлю, Гарри. Сколько мы уже прошли вместе? Сколько испытаний пережили? И ты все еще не уверен во мне?       Он приоткрыл глаза, встречая мой взгляд своим - и я почти физически ощутила его облегчение. Нужно было сказать ему это раньше, намного раньше... Я поднялась на ноги и потянулась к его шее, чтобы снять с него крестраж, но Гарри тут же перехватил мою руку.       -Не надо, - сухо сказал он. - Моя очередь не закончилась.       -Зато у тебя закончились силы, - ответила я. - Отдай его мне. Гарри, со мной тебе не нужно быть героем.       Мне показалось , что он вздрогнул - на лице его появилась едва заметная благодарная улыбка. Какой же глупый... Словно в моих словах было для него что-то новое.       Не встретив сопротивления, я перевесила крестраж к себе на шею и буквально силой приволокла Гарри в спальню, заставляя прилечь. Едва его голова коснулась подушки, он предсказуемо уснул.        Взяв с собой "Сказки барда Бидля" и волшебную палочку, я вышла и устроилась на своём любимом месте на ступеньках. Здесь было свежо - и идеи тут, как правило, приходили более трезвые... Если вообще приходили - с крестражем на груди это было весьма проблематично, но сама мысль о том, что Гарри наконец отдыхает от этой ноши, воодушевляла меня.       -Люмос! - шепнула я и навела свет на книгу.        Буквы стройными рядами полетели перед моими глазами, я ушла с головой в чтение. Я знала, что ключ к разгадке был близок, но что-то ускользало от меня. Я хваталась за каждую буковку и искала в ней тайный смысл. Ведь не зря же Дамблдор оставил мне эту книгу.       Пошел снег. Снежинки медленно заплавали в воздухе, изящно ложась на землю и блистая последним блеском в своей жизни. Белые хлопья легли на мои ресницы и засияли под светом моей волшебной палочки. Ни ветер, ни солнце не сбивали волшебную атмосферу, в которую мне наконец удалось погрузиться - и это было то волшебство, в которое я верила в детстве и о котором читала в магловских сказках. Та волшебная ночь, о которой мне рассказывала мама, была здесь, сейчас, вокруг меня. И это была не та уже привычная нам магия - это была добрая магия, без Волан-де-Морта, без Пожирателей смерти. Это было то чистое волшебство из сказок, в которых добро всегда побеждает зло. Я могла бы часами созерцать это - но вдруг теплый пар мягким движением коснулся моей щеки. Я вздрогнула и обернулась.       Рядом со мной на корточках сидел Гарри и держал передо мной чашку чая.       -Ты совсем замерзла. Наверное... Вот, выпей, - сказал он.       Странно, что пока он не сказал мне этого, я не ощущала холода. А теперь я задрожала всем телом и взяла из его рук чашку, грея о нее ладони.       -Ты как? - спросила я.       -Отлично. Я за эти несколько часов выспался так, как не высыпался за всю ночь, - ответил Гарри и едва заметно улыбнулся.       Я отпила чай и снова посмотрела на снег. Он пошел еще сильнее, и вид стал еще загадочнее... В самом деле - как из старой сказки.       -Посмотри, как красиво, - шепотом сказала я, словно боясь спугнуть эту красоту. - Как в детстве.       Гарри сел рядом на ступеньку, и я зачем-то положила голову к нему на плечо. Он как будто не заметил этого и ответил:       -Да, они как... Знаешь, наверное, как продолжение неба.        Я подняла глаза на звёзды. Действительно, похоже.       Пожалуй, это всё было почти романтично... Если бы мы, конечно, не были лучшими друзьями.       Мы помолчали несколько минут, неотрывно глядя перед собой и размышляя каждый о своём. Потом я спросила:       -О чем ты думаешь?       -О нас маленьких, - тотчас же отозвался Гарри. - И о Хогвартсе. О Дамблдоре, о МакГонагалл. О том, что я не читал "Историю магии". И о том, как ты превратилась в кошку, когда выпила оборотное зелье.       Он грустно усмехнулся, и на душе у меня почему-то стало теплее. Снег осыпал нас так, что казалось, что он шапкой лежит на наших волосах. Гарри аккуратно стряхнул его с моих плеч и посмотрел мне в глаза - так, как умел только он - с каким-то вечным вопросом в ярко-зелёных глазах. Я тоже смотрела на него и решительно не могла понять, что я там вижу. Мы сидели молча и смотрели друг на друга, как будто беседуя, но не говорили ни слова. Казалось, между нами происходит что-то интимное, хотя мы даже не касались друг друга - и это что-то было удивительно приятно и тепло, и я ни за что на свете не хотела прерывать этот метафизический контакт. Дружба - высшая ценность... Дружба делает нас теми, кто мы есть.       Ночь, снег и звезды были единым целым, испокон веков они вместе составляли магический водоворот, околдовывали и сводили с ума. Ворваться в этот водоворот снежинок и пропасть среди них. Быть одной из них, такой же, и совсем другой, непохожей ни на одну. Родиться для того, чтобы прожить жизнь в виде недолгого, но красивого и очаровывающего падения, чтобы сверкать, умирая, чтобы спеть самую красивую песнь в своей жизни в момент смерти, подобно сияющей снежинке в момент последней счастливой ночи, тающей под лучами едва появившегося на горизонте разумного солнца. Луна безумна, солнце разумно. Луна дает счастье, а солнце возвращает разум. Мерлин, пусть солнце никогда не встает.