Маховик времени

      Жизнь стала не просто странной: она казалась нереальной. Все, что наполняло ее, решительно было бредом, причем потрясающим бредом, и я не знала другого слова, которое могло бы охарактеризовать всё это безумие.       Случай с боггартом и "нервный срыв", случившийся с Джинни, не только избавил её от грядущего зачёта по Зельеварению, но ещё и отложил в долгий ящик все серьёзные разговоры. С каждым днём собраться с мыслями и наконец поговорить с обоими Уизли казалось всё более дурацкой затеей, и даже после выздоровления Джинни ни я, ни Гарри, никак не могли взять дело в свои руки.       Отчаявшись построить со мной в полной мере дружеские отношения, ближе к зиме Джинни переехала в общую комнату для девочек со своего курса, не сказав мне ни слова. Мы не обсуждали это событие, не сговариваясь решив просто его проигнорировать его и продолжать общаться, как раньше - практически никак. Впрочем, сложно было винить её за столь низкий интерес к моей персоне: всё-таки подругами мы никогда не были, хоть и старались взаимодействовать между собой так, как обычно это делают девушки нашего возраста.       Рон искренне наслаждался славой, принадлежавшей ему по праву. Некоторые ученики даже просили кого-нибудь из нас расписаться у них в личных дневниках, и Рон всегда делал это с нескрываемым удовольствием. Под конец осени у него уже был чуть ли не клуб почитателей, состоявший целиком и полностью из девушек, и он частенько проводил с ними время, рассказывая им разные истории наших приключений - правдивые и не очень. Его характер стал заметно мягче, и я с радостью заключила, что он наконец был в своей стихии: хоть чья-то мечта наконец-то стала реальностью.       Мы же с Гарри проводили вместе почти круглые сутки. К моему удивлению, он очень заинтересовался Древними рунами - или, может быть, пытался убедить меня в этом, чтобы просто порадовать свою зануду Грейнджер. Так или иначе, он почти не засыпал во время моих долгих лекций на эту тему и даже записался на дополнительный курс, чтобы мы могли посещать его вместе. В ответ я выполнила своё обещание и стала заниматься полётами: настолько, насколько это было возможно.       -Если я упаду и разобьюсь, то мне можно будет смело вручить премию Дарвина, - сообщила я всем наблюдавшим и медленно поднялась в воздух, зависая в паре метров над землёй.       -Ты неправильно ставишь руки, - покачал головой Рон. - Так ты и на дюйм вперёд не сдвинешься.       -Давай, Гермиона, ты справишься! - Гарри воодушевлённо похлопал в ладоши. - Ты наездница, помнишь? Ты управляешь ситуацией.       Рон почему-то громко рассмеялся и хлопнул Гарри по плечу - после чего тот весь залился краской, словно бы был уличён в чём-то постыдном.       -Это ты хорошо сказал, - без тени сарказма заметил Рон, возвращая лицу серьёзное выражение и снова критически оглядывая нашу с метлой композицию. - Уже лучше! Не бойся, мы тебя поймаем, если что.       Я осторожно переставила руки, пытаясь изобразить то, что показывал Гарри, и метла слегка наклонилась вперёд, подчиняясь наконец моей воле.       -Она слушается! - победно объявила я, чувствуя, как страх постепенно уступает место воодушевлению. - Что теперь?       -Теперь наклонись за ней следом, как бы толкай её вперёд, - распорядился Гарри. - Вот так... Ты умница!       Умница... Он никогда прежде не называл меня так. Было в этом слове что-то снисходительное, но из его уст оно звучало скорее ласково - причём настолько, что краем глаза я заметила, как Рон бросил на друга вопросительный взгляд.       Метла уверенно поплыла вперёд, и я сделала аккуратное движение вправо, оставляя Гарри и Рона позади. Прохладный ветер приятно холодил кожу - вот-вот должен был выпасть снег. До Рождества оставалось всего ничего... Почти год прошёл с того дня, когда мы с Гарри остались одни. Казалось, это была целая жизнь, наполненная болью и непрерывными испытаниями, и я до сих пор с трудом верила в то, что всё закончилось.       Это Рождество мы решили встречать в замке.              Джинни предложила устроить вечеринку по такому случаю - с подарками из Хогсмида, угощениями и сливочным пивом: всё, как полагается. Идея была единогласно одобрена.       Оставалась лишь одна маленькая деталь, которую мы с Гарри почему-то решили игнорировать: мы упорно называли наши посиделки дружескими и, не встречая почти никаких вопросов со стороны, словно бы сами в это поверили и практически убедили самих себя в том, что никакая это не ложь, и что нет ничего плохого в том, чтобы некоторые вещи оставались тайной. Мы оба знали, что однажды нам придётся что-то решать, но усердно откладывали это на потом, надеясь на то, что что-то изменится само по себе, без нашего участия.       Но сухими из воды выходить могли только слизеринцы - и то далеко не всегда.