Лишь тьма

Алистер заставил себя смотреть, как Дункан пронзил кинжалом сера Джори. Едва ли он сам мог бы сделать необходимое. При его посвящении умер только один, и то от скверны. Оставшийся рекрут шокировано наблюдал за ними. Дункан стряхнул кровь с кинжала, произнося слова сожаления. Такова была правда: ты либо становишься Стражем, либо умираешь, в любом случае. Командор Серых Стражей развернулся к последнему из трех и только жестом указал на постамент с чашами. Мужчина с сомнением и минутной нерешительностью взглянул на кубок со скверной, когда понял, что пришло время испить из него. Шарканье ног отдалось у Алистера в голове. Были ли у него самого сомнения при посвящении? Кажется, он понял, во что вляпался и как ему повезло только после того, как другой рекрут, очередной вор, не пережил ритуала. В молчании — никому из них не требовались какие-либо пояснения — рекрут выпил осквернённую кровь. И на мгновение, на это спасительное мгновение Алистеру подумалось, что вот он — его новый друг по ордену. Они прошли Дикие земли пару часов назад, и за то время боя с порождениями тьмы невозможно было не сблизиться. Новичок еще зеленее него, а таких нужно было еще поискать. И в это мгновение ему стало легче. Рекрут усмехнулся, сделал шаг и поставил чашу на плиту. В это мгновение Алистер успел облегченно выдохнуть и едва не засмеялся от переполняющего напряжения. Шутка формировалась на языке. Только он не успел озвучить. Новичок громко выругался и упал на колено, сдерживая крик за сжатыми зубами. Он никогда еще не видел такой медленной смерти. Скверна убивала быстро. При посвящении по крайней мере. И в быстром взгляде на Дункана, Алистер понял, что Серый Страж не был удивлен. Рекрут упал на оба колена, упираясь руками в землю. Оголённая кожа на руках огрубевала, становилась темной и жесткой на вид. Алистер беспомощно наблюдал, как челюсть несчастного преображается, выдвигаясь вперед, а ровный ряд зубов превращается в хаотично посаженные клыки. Дункан навис над ним со все тем же кинжалом, обагрённым кровью предыдущей неудачи. Только отчего-то медлил. И Алистер не понимал почему. Разве не милосерднее подарить ему смерть от клинка? Выросшие когти впились в землю. Рекрут замотал головой то ли в приступе боли, то ли в приступе гнева; волосы клочьями опадали на землю, оголяя голову и придавая ему и без того устрашающий вид. Алистер сам было потянулся к мечу, но его там не оказалось. Неужели он был настолько беспечен? Неужели он так и будет беспомощно смотреть на это? Кинжал Дункана вошел по рукоятку в спину вурдалаку, но тот, словно и не заметив этого, издал бурлящий, полный ненависти и боли крик. Звук эхом прошелся по лагерю. Подняв затуманенный взгляд на Серого Стража, Алистер отметил, что и глаза у него изменились, налившись кровью. Дункан не собирался нагибаться за своим оружием, достав из спины другой кинжал. Бывший храмовник ощущал себя лишь свидетелем. Стоя как вкопанный и ничего не предпринимая, когда, развернувшись бывший рекрут стал приближаться к спокойному Дункану. Быстрым нечеловеческим прыжком вурдалак преодолел расстояние между ним и Дунканом. Последний не двигался, всё также сжимая кинжал и не применяя его. Алистер не сдвинулся, когда хотел кинутся к ним и помочь хоть чем-то. Ноги одеревенели, а рука в тщетных попытках искала проклятый меч, который он не мог оставить в палатке. Просто не мог! И только отчаянный вопль вырвался из него, когда острые когти впились в плоть его наставника, прорезая кожаный доспех. Кровь, окропившая всё: землю, вурдалака, доспех и кинжалы Дункана — стояла у него перед глазами. Багровые краски застилали всё. Пульс бешено отдавался в висках. Вурдалак вгрызался в плоть уже мертвого Стража, не замечая окаменевшего Алистера. Зубы разрывали шею, когти впивались раз за разом всё глубже в живот Дункана. Бульканье заполонило разум. Поиграв еще немного с телом, бывший рекрут встал и направился к позабытому Стражу. Алистер хотел этого, ему казалось, что гнев в нем настолько силен, что он мог бы разорвать его голыми руками. А будь у него меч, он пронзал бы его раз за разом всё сильнее, пока не превратил бы в груду мяса. Сделав еще один шаг, вурдалак остановился; зрачки расширились, а глаза снова вспыхнули яростью. Спустя мгновение он упал на землю в истошном рыке, пока не заткнулся навсегда. Алистер почувствовал это. Магия. В этот момент, когда все, кто был на посвящении, легли замертво: и рекруты, и сам Дункан — он наконец заметил женский силуэт. Девушка, такая же шокированная, как и он минутой ранее, стояла у колонны. Неуместная. И красивая, подумалось Алистеру. — Кошмар, — прошептал он. — Нет, — он взглянул на мертвых еще раз, — всё так и было. Не прошло и секунды, когда всё вокруг него заклубилось зеленым дымом, исчезая. Остался только он и незнакомая до этого момента гостья.