***
Бумага. Первое, что попадалось на глаза — это бумага. Множество писем скрывающихся в конвертах. Просто макулатура, ничего более. Что же скрывается в этих конвертах? И почему их так много? Это просто макулатура, не более. Но всё же? Жалобы. Открыв письмо, поняла девушка. Даже когда гильдия лишилась основных сил и основных нарушителей правил, они, эти ебучие жалобы, всё равно появляются день за днем в этой комнате, в немыслимых количествах. Даже не верится, что может быть столько, когда нет того же Нацу, Эльзы, и Грея, которые составляли сорок процентов жалоб. Ведь они столько разных правил нарушали. А теперь что занимает эти «сорок процентов»? Конечно же жалобы по поводу того, что гильдия ведет себя слишком тихо! Слишком тихо блять!!! Да, они там все охуели! Что уж там, это не сорок процентов, это все семьдесят!!! Ну придруться же, когда не к чему! Да, теперь они не чудят как раньше. Но они же чудят! Так какой смысл в этих письмах? Видимо у них, что-то типа ломки. Жалобы на Хвост Феи были повседневной рутиной, а теперь им пришлось нарушить его, вот и пишут не пойми что! Вот еще одна: «Хвост Феи не хочет выполнять задания!» Видать это написал тот человек, который отправил задание в гильдию, суть которого была «собрать персики»!!! Персики!!! Стоило правой руке мастера (Человеку, не руке) это увидеть, так и захотелось вырвать ему яйца. Но всё-таки как же это бесит! Бесят эти ебучие жалобы. — Люси прекрати сидеть с таким лицом. Ты меня пугаешь. — Вырвал голос Вакабы Хартфилию из раздумий. — Что я тебя правда пугаю? — А тебе бы страшно не стало, увидь ты блондинку, уже как час смотрящую на макулатуру. — Закуривая очередную сигарету, процедил Майн. — Сам ты блондинка старик. — Отца своего стариком называй, меня не надо (автор: чта?). — Отца нет в ассортименте, есть только старик Вакаба. Поэтому ты и старик. — Не без ухмылки на лице, промолвила кареглазая облокатившись на спинку стула и прикрыв глаза. — А искать Джуда по всему Фиору у меня нет желания. — Ну конечно, сидеть в подвале со стариком Вакабой и заниматься плохими вещами, это конечно лучше чем искать своего отца по всему Фиору. — Если по твоему: сидеть и разгребать жалобы с Вакабой это — заниматься плохими вещами, то пожалуй здесь наши с тобой пути и разойдутся. Хартфилия встала со своего стула, подошла к столу своего собеседника и выхватила у него из рук сигарету, которую он собирался поднести к губам и вздохнуть такой родной запах никотина. — А разве ты куришь? — спросил темный как туча Майт, ведь у него перед носом сперли сигарету. Сегодня точно не его день. — Тебе же вроде Лексус не давал полностью скатится. — Ты видишь здесь лампочку? — спросила Люси готовясь вот, вот поднести сигарету к губам и вздохнуть в легкие запах никотина. Он покачал головой. — Вот и проблема решена. Как говорится нет тела, нет и следствия. Люси поднесла к губам сигарету. — Принцесса, как вы можете даже прикасаться к этому! — закричала Дева появившаяся из золотого сияния, которая (!) вырвала из рук волшебницы сигарету. — Принцессам не пристало курить! Кареглазая молчала она стала темнее тучи. Если бы она и впрямь была ею, то везде бы были молнии, хотя они были в ее глазах. Дева исчезла, оставив Люси одну, очень даже злую Люси. Дреяр, выживший только благодаря тому, что ему было не охота ехать на остров и поэтому он взял задание на месяц. И пропал, только не на Тенрю, а на задании. За этот месяц Люси смогла возненавидеть себя, за то, что не пошла с ними, за то, что постоянно ссорилась с Дреяром, за то, что назвала деда стартером год назад и еще очень и очень много причин ненависти. Столько слез разбились о пол, о белый кафель и просто впитались в подушку. Девушка просто погрузилась в дипрессию, заперлась дома и только и делала, что рыдала. «Сама себя загнала в угол, из которого не сможешь выбраться» — так назвала она свою дипрессию. Она никого не впускала в дом, даже хозяйку, когда она пришла. Та стучала в двери, но вскоре она ушла. То ли кто-то объяснил ей ситуацию Люси, то ли она сама сдалась. Но она не могла услышать плач, к тому моменту слез уже не осталось.Flashback
Сидя на холодном полу в ванной, облокатившись на кафель блондинка сжимала в руках лезвие. Больше не могло всё это так продолжаться, эта вечная истерика. Этакий замкнутый круг. Кровь сочилась из ладони, в которой, благодаря сжиманию лезвия, образовались несколько порезов. Боль. Она словно сочилась с кровью из пореза, большими сгустками, давая наконец-токи сделать вдох. Но эта боль была ни чем, она была слишком слабой, по сравнению с душевной. Эта боль было сладкой, более приятной и сейчас внутренняя боль начала отступать. Будто её и не было. Но волшебница знала, она знала, что как только она перестанет сжимать лезвие боль вновь вернется. Бордовая кровь. Хотелось размазать ее по белому кафелю. Превратить его из белого в красный, в цвет крови. Хартфилия встала еле переставляя ноги с пола и села в ванную. Холодная вода слегка обжигала кожу, но Люси не обратила на неё внимания. Слёзы до сих пор стекали по ее лицу стали падать в воду, смешиваясь с ней. Она перестала сжимать лезвие и переместила его в другую руку. Сейчас хотелось лишь одного. Чтобы та, сладкая боль усилилась, заставила почувствовать ее каждой клеточной своего тела. Волшебница сделала небольшой надрез, не коснувшись вен. Душевная боль начала уходить на второй план и теперь заклинательница смогла заделать вдох. Вздохнуть полной грудью. Кровь стекала по руке, собираясь вот вот окрасить воду в красный цвет. "В руках у нас по лезвию, сейчас мы Воду прозрачную сделаем красной" Нет. Вздрогнув, из рук Хартфилии выпало лезвие, окрасив воду в красный цвет. Она резко вышла из ванны. Ее глаза расширились, они смотрели на на кровавую воду, которая стала такой смешавшись с ее кровью. Она опустила руки, продолжая смотреть на неё. Нет. Она не закончит свою жалкую жизнь самоубийством. Только не так. Только не здесь и не сейчас. Только не сегодня. Она залезла к себе на кровать, зарылась с головой в одеяло, и разрыдалась, а кровь до сих пор стекала по ее руке, пачкая простынь и одеяло. «Ну, ничего. От такого надреза я не подохну. Вен я не задела». И так она провалилась в пустоту. В таком состоянии её застал Лексус, так вовремя вернувшийся с задания. Он не церемониясь выломал дверь. Увидев в каком состоянии квартира он просто взял на руки сестру и отнес к себе домой. Пусть там и было пыльно, но это лучше беспорядка, который так и кричит: «У меня дипрессия!». По дороге он обнаружил, что у Люси рана (И догадался, что это она сама сделала! В ванную зайдите и сразу поймете). Придя он обработал руку и начал убираться, дабы вернуть все в нормальное состояние. Проснувшись у Хартфилии была истерика «ОН ЖИВ! ЖИВ! ЖИВ!!!!!!!» Продолжение следует…