Cerca Trova

На следующее утро Малфой чувствовал себя разбитым. К тому моменту, как он привел себя в порядок, Грейнджер вернулась в номер и сказала, что уже позавтракала. Ещё она сказала, что им нужно выдвигаться прямо сейчас, но Малфой только махнул рукой и сказал, что пока не позавтракает он, ни о какой аппарации не может быть и речи. — Будем звонить на рабочий телефон? — спрашивала Грейнджер, пока он ел тосты. — Или лучше позвонить на обычный, потому что вот так, с ходу, тревожить её рабочий номер — крайне не вежливо, — говорила Грейнджер, пока он пил кофе. — Я надеюсь, у вас сохранилось хотя бы подобие адекватных отношений, и она не пошлет тебя сразу, как возьмёт трубку, — сверля его взглядом, цедила Грейнджер. — Будет смешно, если она и понятия не имеет, как исправить мою ситуацию, — задумчиво произносила Грейнджер, когда они выходили из отеля. — Может быть, не стоит её предупреждать? Просто приедем на остров и позвоним ей прямо оттуда. А лучше — сразу пойдём в полицейский участок. И так ещё множество, множество раз, и все её слова, все фразы, все намеки, так или иначе — всё сводилось к Блисс. Малфой не знал, что именно его раздражало больше: то, насколько много Грейнджер говорила. То, как долго они искали Блисс. Или же, что он снова думал о ней настолько часто. К тому, что Блисс Бромлей стала негласным, эфемерным призраком его жизни, Малфой смирился давно. Смирился ещё тогда, когда решил заниматься делом Гермионы Грейнджер, смирился, потому что другого выхода у него не было. Он знал, что каждый раз, когда он будет смотреть на золотой кокон, окружающий её, Блисс и события, с ней связанные, будут его преследовать. Когда Малфой раздумывал над тем, чего именно ждёт от их встречи, чаще всего ответ заключался в разрешённости. В расстановке всех точек над «и». Он хотел увидеть Блисс и понять, что, всё же, происходит между ними. Ему хотелось узнать, почему она убежала от него на зимних кострах. Ему хотелось посмотреть на неё и понять сразу же: должны ли они быть вместе или же, наоборот, расстаться окончательно, отпустить. Когда Малфой думал над тем, должны или они отпустить «друг друга», его мысли стопорились, глохли, а неприятный голос вкрадчиво нашёптывал: «Она отпустила тебя. Восемь лет назад. Единственный, кто всё ещё на что-то надеется — ты». Малфой устало потёр глаза. В такие моменты он ненавидел Блисс Бромлей. В такие моменты он жалел, что когда-то с ней познакомился и был вовлечен в тот же круговорот безумия, что и она. Когда они отошли дальше от отеля, он применил «Империо» к одному из зевак и взял его телефон. Некоторое время он смотрел на него, думая, на какой же звонить номер: рабочий или обычный. Малфой, например, не любил, когда его камин, предназначенный исключительно для работы, тревожили по пустякам. В конце концов, он решил попытать удачи с обычным номером. И растерялся, когда трубку взяли моментально, в тот самый момент, когда первый гудок не успел закончиться. — Алло! — услышал он её голос, в котором звучала невероятная радость. Для того чтобы ответить, у него ушло несколько секунд и тычок Грейнджер в бок. — Привет, Блисс, — прочищая горло, сказал он. — Могу с уверенностью сказать, что ты даже не представляешь, кто тебе звонит, но… — Нет, можешь не продолжать, — перебила она его. — Малфой, я тебя узнала. Как ты вообще… откуда у тебя мой номер? — Твой начальник поделился им. — Мой начальник? — Да, Ричард. Долгая история. — Что значит — долгая история? Объясни мне, с какой стати Ричарду давать тебе мой телефон? — Иначе бы мне не получилось тебя найти, — ответил Малфой. — А теперь у меня есть твой номер. И я прекрасно знаю, где ты находишься. — Звучит, как угроза, — шутливо ответила Блисс. — Никаких угроз, — весело ответил Малфой. — В любом случае, скоро на остров Гернси к тебе заявятся персональные гости. Жди. — Да, да, конечно… что. Что. Что?! Малфой, нет, послушай, ты не можешь, ни в коем случае не можешь приехать! Я относительно скоро разберусь с делами, и, если это действительно важно, то мы встретимся, но… Малфой не стал ждать, что именно она ответил дальше: бросил трубку, отдал её зеваке и, развеяв Империо и применив Обливиэйт, отпустил его на все четыре стороны. Когда он ушёл, Малфой кинул взгляд на проезжую трассу, на спешащих, галдящих людей, на уродливые здания и пыльные мостовые. Он был уверен, что остров Гернси после такого ему покажется едва ли не раем. Невольно Малфой задумался: он раньше никогда не был на острове Гернси, и аппарация в настолько незнакомое место могло бы стать делом крайне опасным. Ладно бы, ещё один был, можно было бы попытаться, и, Малфой был уверен, обойтись без любых проблем. Проблема заключалась в Грейнджер и в её безопасности. — Остров Гернси… — задумчиво сказал Малфой. — Он находится в проливе Ла-Манш, — сказала Грейнджер. — Если ты когда-нибудь был в Сент-Хелиере, то проще всего будет аппарировать туда, а дальше — добраться на лодке или пароме. — Я не был в Сент-Хелиере, — поморщился Малфой. — Что это вообще такое? — Город, — вздохнула Грейнджер. — Точнее, столица острова Джерси. Там-то ты был? — Нет, не был. — Серьёзно, Малфой? Ты действительно хочешь сказать, что, прожив в Британии всю свою жизнь, никогда не интересовался Нормандскими островами? — Ты имеешь в виду маленькие, малозначащие маггловские островки? — скучающе спросил Малфой. — Нет, интерес они у меня вряд ли могли вызвать. Грейнджер неприязненно поморщилась и сказала: — Как я и сказала, нам нужно в Сент-Хелиер. Если хочешь, я могу направлять тебе при аппарации. — Лейк даже аппарировать не умела. Не удивлюсь, что её тело вкупе с твоими мозгами принесут поистине разрушительный результат. — Вкупе с моими мозгами?! — задохнулась от возмущения Грейнджер. — О, отлично! Просто прекрасно! В таком случае, Малфой, вперёд, аппарируй нас в Лондон. С уверенностью могу сказать, что ты никогда не был в аэропорту Гатвик, так что у нас уйдёт время, чтобы до него добраться. Нам придётся купить билеты, сесть на самолёт, а потом — лететь до острова чуть меньше часа. Потом нам нужно добраться до порта, арендовать катер или дождаться парохода. Потом — ещё три часа пути и вот тогда, по истечении суток, мы, наконец, доберёмся до Гернси! Грейнджер замолчала, притопывая носком туфель, после чего продолжила: — Или я могу направить тебе при аппарации, и мы сразу же перенесёмся на остров Джерси. Остров Гернси можно разглядеть из порта, и проблем с аппарацией у нас точно не возникнет. Малфой попытался взвесить всё «за» и «против». С одной стороны, Лейк действительно не умела аппарировать, но Малфой был уверен, что в школе её обучали хотя бы первоначальным навыкам аппарации. Да и Грейнджер по-прежнему была Грейнджер: её друзья выживали всё время лишь потому, что она им помогала. Если она будет направлять его при аппарации, то, теоритически, с ними не должно ничего случиться. Последним аргументом в пользу «за» было то, что Малфой категорически не хотел провести в пути ещё сутки. — Ладно, — сказал Малфой. — Направляй, но помни: если нас расщепит — вина целиком и полностью лежит на тебе. — Надеюсь, нас не расщепит и мне не придётся искать твою ногу по всей Америке, — поморщилась Грейнджер и выставила вперёд локоть, похлопав себя по предплечью. Малфой только усмехнулся: жест был почти такой же, как у Поппи. Их протянуло в мощнейшем, выворачивающем водовороте, и Малфой невольно вспомнил свои первые попытки в продвинутой аппарации: тогда было так же мерзко. Впрочем, приземлились они спокойно: Малфой быстро осмотрел себя и понял, что ничего не расщепил. С Грейнджер всё тоже было нормально: помимо недовольного лица, никаких отклонений не наблюдалось. — Мы правильно приземлились? — спросил Малфой, разглядывая представший перед его глазами замок. — Что-то я не вижу порта. — Немного промахнулись, — ответила Грейнджер, смотря перед собой. — Мы — в бухте Сент-Обин. Не переживай, до Джерси рукой подать… точнее — доплыть. — Прекрасно, нам ещё придется ждать лодку, пока нас не заберут, — поморщился Малфой. — Не придётся, — вздохнув, ответила ему Грейнджер. — Если спуститься ближе к утёсам, то можно спокойно рассмотреть Джерси. — В таком случае, пошли скорее. Грейнджер кивнула, но не сдвинулась с места, смотря на замок. Малфой не мог понять, что именно так сильно её в нём привлекло: он был построен из неказистого, серого камня, черепица с крыши сошлась в некоторых местах, образуя проплешины, а вокруг него было лишь несколько незначительных, зелёных деревьев. Дальше простилались такие же серые скалы, чуть мокрые от брызг моря, которые задувал ветер: Малфой чувствовал его запах. — Тут так красиво, — сказала Грейнджер. — По-прежнему — так красиво. — Грейнджер, это место одно из самых неказистых, которые я видел в своей жизни, — устало поделился с ней Малфой. — Хватит пялиться на эту уродливую махину и пошли уже. — Если обогнуть замок, можно увидеть огни Сент-Хелиера, — не слушая его, не слыша, сказала Грейнджер. — А вокруг — лишь одно море. Мы с родителями были тут ночью, за несколько часов до рассвета. В темноте море напоминало огромный обрыв. А потом, при рассвете, оно окрасилось в розовый. Сколько же там было морской пены… — Грейнджер, послушай, — стараясь говорить спокойно, произнёс Малфой. — Ты скоро увидишься со своими родителями. И вернёшь своё тело, по крайней мере, я очень надеюсь на это. И после того, как ты со всеми встретишься, ты можешь сюда вернутся и провести хоть всю жизнь. А сейчас — нам нужно на остров Гернси. Грейнджер отмерла, повернулась к нему, и просто кивнула. На миг лицо Грейнджер, лицо Поппи Лейк поймали несколько солнечных лучей, рассекая его пополам. Малфою пришлось проморгаться: он был уверен, что видел не Поппи. Он видел лицо Гермионы Грейнджер: её настоящее лицо. Они аппарировали на остров Джерси: Грейнджер была права, до него было рукой подать. За десять минут дошли до порта и узнали, что катер с пассажирами отплыл несколько минут назад, а следующий прибудет только через час. — Пассажирские паромы идут на остров три часа, — сказал мужчина, похлопывая по боку свой катер. — Я могу доставить вас за полтора. Конечно, цена… — Я заплачу, — сразу ответил Малфой. Когда они с Грейнджер разместились, на небе занимался закат, окрашивая всё вокруг в приятные оттенки охры. Малфой посмотрел на стремительно отдаляющийся остров и подумал о том, что, когда-нибудь, ему стоило бы сюда вернуться. *** — Привет, папочка, — щебетала Блисс в трубку. — Извини, что не перезвонила, я была на свадьбе и отключила телефон, но… что? Нет, папа, я не вышла замуж. Нет, папа, я не встречаюсь с Скарлетт. Папа, да мне плевать, что тебе не нравится мой парень, я хотела поговорить не об этом! Джеймс удивлённо посмотрел на Блисс через зеркало заднего вида, и невольно задумался, какие у неё отношения с семьёй. Пораскинув, он пришёл к выводу, что однозначных варианта было два: Блисс была одной из тех, кто настолько плохо поддерживал связь с семьёй, что вполне могла за это время выскочить замуж. Или же она была одной из тех, от кого можно было ожидать чего угодно на свете. Джеймс пока не мог понять, была ли такой Блисс: она выглядела типичной хорошей девочкой, пусть и с твёрдым характером. Да и неудивительно это было: с их работой или у тебя есть твёрдый, а подчас и тяжёлый характер, или ты по определению занимаешься чем-то другим. — Я была на свадьбе Мохиндера, и мама об этом знает, — сказала Блисс. — Она не говорила? В любом случае, это действительно маловажно, я хотела… папа, не перебивай, я потом послушаю твои важные новости! Дело в том, что мне нужны твои связи. Нет, на работе проблем нет, у меня, скорее, проблемы с людьми. Очень смешно. Так вот, о моих проблемах с людьми… ты не мог бы выслать своих людей, тех самых людей. Волшебных людей, папа. Джеймс тихо присвистнул. Секвойя посмотрел на него, поднял брови, словно говоря «да, так обычно всё и происходит», и снова вернулся к своим бумагам. — Ты помнишь Драко Малфоя? Что? Папа, почему ты не предупредил меня сразу?! Ты думал, а он — узнал. И теперь он прямиком едет на остров, и прямо сейчас мне нужны все свои и твои ресурсы, чтобы его остановить, — нервно сказала Блисс, заправляя волосы за уши. — Джеймс, следи за дорогой. Джеймс улыбнулся ей, пытаясь поддержать, и Блисс кивнула ему и также улыбнулась, словно говоря: «успокойся, всякое случается». Джеймс перевёл взгляд на дорогу, размышляя, что Блисс Бромлей — чудо какая хорошенькая, особенно когда улыбается. — На остров Джерси, потому что это — самый очевидный и простой способ, — сказала Блисс. — Но, всё же, кого-то нужно спустить на воду. Да, по маршруту от Джерси и Гернси. Я еду в порт, буду ждать его на границе. Папа, пожалуйста, я не сомневаюсь, что новости важные, но давай позже, ладно? Хорошо. Я тоже тебя люблю, папа. До связи. Блисс кинула телефон в сумку и, вязавшись за сидение, придвинулась к Секвойе, почти положив подбородок ему на плечо. — У них ничего нет, — сказал Секвойя. — Что значит — ничего нет? — нахмурилась Блисс. — Должно же быть что-то. Отпечатки пальцев, следы на земле, частички волос. Вы проверяли влагалища девочек на наличие спермы? Изучали их ногти? Искали что-нибудь рядом с местами преступлений? — Мы делали всё, о чём ты говоришь, — ответил Джеймс, морщась. Не хотелось говорить ему об этом настолько прямо, и весь отдел поддерживал его в таком решении. В конце концов, Блисс и Секвойя, может, и часто с таким сталкивались, а он, да что уж там, даже Зем, никогда за время всей работы. — Часто общаешься с педофилами? — решил сразу спросить Джеймс. — Никогда, — ответила Блисс, немало его удивив. — Что? Не смотри на меня так. Когда отношения с сотрудниками и начальством относительно хороши, можно выбирать те дела, с которыми тебе комфортно. — Выходит тот, у кого отношения с начальством хуже всего, и разбирается с подобным? — Почему же, нет. По педофилам у нас Дерек, — сказала Блисс, и сразу же исправилась. — То есть, ему комфортно расследовать преступления, в которых замешаны дети и педофилы. — А что комфортно расследовать вам? — спросил Джеймс, мельком взглянув на Секвойю. — Мне по душе дела, связанные с мошенничеством, — ответил Секвойя. — Думаю, в Нью-Йорке такого добра в достатке, — со смешком ответил Джеймс. — И не говори, — ответил Секвойя. — Некоторые дела до сих пор на мне висят. Блисс у нас больше по бытовому насилию и самоубийцам. — Вот как, — сказал Джеймс, снова смотря на неё из зеркала. — Поделишься? — Чем именно? — спросила Блисс, глядя прямо ему в глаза. Джеймс понял, что к ней в душу лезть не стоило, и остаток пути прошёл в мирном молчании и редких переговорах Блисс и Секвойи, половину которого Джеймс попросту не понимал: ему казалось, что говоря друг с другом, они не озвучивали даже половины, но при этом каким-то образом понимали друг друга. Когда-то Зем говорил ему, что найти напарника, с которым не нужно говорить — настоящее чудо. Припарковавшись, краем глаза Джеймс увидел какое-то движение: то был Секвойя, который поднял руку и накрыл ей ладонь Блисс. — Если не выгорит, у нас по-прежнему есть вариант прикопать его в какой-нибудь яме. — Если об этом прознают, Ричард не допустит меня до работы, — грустно вздохнула Блисс. — Так что постараемся обойтись без смертей. — Почему вы так волнуетесь? — изумился Джеймс. — Доберётся этот Малфой до острова, так я его сразу же разверну и отправлю подальше. Блисс и Секвойя быстро переглянулись, ничего ему не ответив. Они вышли из машины, и Джеймс вдохнул воздух: рядом с портом запах моря всегда ощущался полнее, иначе. — Привет, Джеймс! — Привет, Эндрю, — махнул ему рукой Джеймс, наблюдая, как из его парома вереницей вьётся стайка пассажиров. Блисс, стоявшая рядом с ним, напряглась, выискивая глазами кого-то, кого знала. Когда последний пассажир вышел, она расслабилась и громко выдохнула. — Нужно перекрыть поток пассажиров на остров, — сказала Блисс. — Отменить все катера, пассажирские и частные, на ближайшие сутки. Джеймс, свяжись с полицейским отделом Джерси, объясни ситуацию и попроси их прислать в порт несколько ребят. — Без проблем, — пожал плечами Джеймс. — Но как именно я должен «объяснить ситуацию», если и сам ничего не понимаю? — Ещё необходимо послать несколько полицейских катеров со стороны Джерси, — сказала Блисс, игнорируя его вопрос. — Нужно поставить конусы и полицейские ленты, их должно быть видно издалека: будем надеяться, что если кто-то будет подплывать, он их заметит. Что ещё мы можем сделать? — Можно надеяться, что он обо всём догадается сам, когда не сможет… появиться так, как обычно появляются такие, как он, — расплывчато сказал Секвойя. — О, это было бы слишком прекрасно, — покачала головой Блисс. — Но если он не знает, то точно не догадается связать всё воедино. А он — не знает. Иначе бы не ехал на остров. — Я по-прежнему не могу понять, что такого страшного в его появлении, — сказал Джеймс, доставая телефон. — И что мне сказать начальнику отдела Джерси? — Скажи, что… Малфой — особо опасный преступник. — Блисс, нет, — сказал Секвойя. — Он не преступник, и если он, всё же, сможет добраться до острова, то у нас могут быть проблемы. — Он прав, — ответил Джеймс. — Ложная информация — не самое удачное решение. — Малфой не должен добраться до острова, — твёрдо сказала Блисс. — И если мы сделаем всё, чтобы он здесь не очутился, то он — сбежит, и на этом дело завершится. Так что, Джеймс, звони. И говори, что он — особо опасный преступник. — Блисс, всё же… — попытался привести её в чувство Джеймс, но она отняла у него телефон и, порывшись в контактах, подключилась к номеру. Она отошла на несколько шагов, и, пока разговаривала по телефону, Джеймс подошёл к Секвойе и сказал: — Решение — просто отвратительное. — Я согласен, — равнодушно ответил Секвойя. — Ты ей это скажи. — Но я сказал! И ты — тоже. — Вот и ответ, — пожал плечами Секвойя. — Привыкай, тебе ещё долго с нами работать. — Я очень надеюсь, что вы справитесь оперативно, — сказал Джеймс. — И как можно быстрее. Блисс вернулась, отдала телефон и вместе они установили конусы и ленты: настолько близко к воде, что их жёлтые концы утопали в воде. Блисс с тревогой посмотрела за горизонт, ежась: от холода ли, от нервов, Джеймс так и не понял. — И что теперь? — спросил Джеймс. — Теперь нам остаётся только ждать, — сглотнув, ответила Блисс. *** На небе собрались тёмные, тяжёлые тучи, и все они вобрали в себя всполохи разных оттенков грозы: желтоватых, раскалённых добела и ярко-красных. — Малфой, это то, о чём я думаю? — смотря на небо, сказала Грейнджер. — Да, — коротко ответил Малфой, доставая палочку и оборачиваясь, пытаясь выискать магов, которые их преследовали. Их было шесть, и все они шли со стороны острова Джерси: кто-то, подобно им, рассекал на катере, кто-то плыл в прозрачных пузырях, а один, паря над водой и передвигаясь быстрее всех, почти к ним приблизился. Мужчина, который вёл катер, остановился и смотрел на море открыв рот, силясь сказать хотя бы слово, но из его рта вырывались только хрипы вперемешку с удивлёнными возгласами. — Мистер Малфой, — сказал мужчина, приблизившись к катеру. — Прошу вас поменять ваши планы и пройти со мной. — Могу я узнать, что именно натворил и куда должен пройти? — холодно спросил Малфой. — Мы не в праве разглашать подобную информацию. — Кто вас послал? — Наш работодатель. — Хорошо, — сказала Грейнджер. — Тогда ответьте мне, имеете ли вы какое-то отношение к официальным властям магической Британии или же Америки? — Мы не в праве разглашать подобную информацию, — повторил мужчина и, дождавшись, пока остальные пять человек окружат катер, достал палочку. — Вам и вашей подруге необходимо пройти с нами. Не делайте резких движений, мистер Малфой, и всё закончится быстро. — До тех пор, пока вы мне не объясните, в чём именно моя вина, я не сдвинусь с места, — сказал им Малфой. — И, если придётся: буду сопротивляться. К мужчине подошла женщина и что-то быстро, коротко прошептала ему на ухо. Она тоже достала палочку, и теперь направляла её на Грейнджер. — Ты уверена? — спросил мужчина. — Да, — ответила женщина. — Передай ему. — В таком случае, — сказал мужчина. — Мистер Малфой, мистер Бромлей просил передать вам, что… Малфой не дал ему договорить: в голове полыхнуло злобой, раздражением и чем-то, что отдалённо походило на обиду. Он применил к себе и Грейнджер невербальное Протего, и, не дожидаясь ответной реакции, сумел сбить с ног почти каждого с помощью Экспеллиармуса. — Конфринго, — прокричал Малфой, направляя палочку на катера. — Империо. Гони так быстро, как только можешь. Пока катер рассекал море, а молнии с неба пытались свести его с курса, утопить в волнах, Малфой следил за преследующими их людьми и старался поддерживать защитное заклинание на нём и Грейнджер; старался успевать отразить атаки и сбивать с ног людей, которым, казалось, ничего не было с его заклинаний. — Круцио. — Нет! — воскликнула Грейнджер, сшибая Малфой с ног и поваливая его на пол катера. Привстав, она выглянула из–за кормы и, обернувшись к Малфою, прошептала: — Филипп Бромлей дал им разрешение на непростительные?! — Какая поразительная догадка, — хмыкнул Малфой, выглядывая из-за её плеча и направляя палочку на одного из оставшихся четырёх людей. — Инкарцеро. Проклятье! Инкарцеро! Во второй раз у нападавших не получилось отразить заклинание и двое из них застыли, а тела их обвились путами тугих верёвок. Они так и остались чуть вдалеке, барахтаясь в своих пузырях и не имея возможности выбраться: их товарищи по-прежнему преследовали исключительно Грейнджер и его, Малфоя. — Но как они смогли нас найти? — растерянно спросила Грейнджер. — Поверни руль вправо, сейчас же! Грейнджер — ложись на пол и не шевелись. Ответ на твой вопрос: Бромлей позвонила отцу и нажаловалась. — И он привёл за нами головорезов? — Конфринго максима! Малфой пустил заклинание по волнам, точно между двумя из тех, кого Грейнджер назвала «головорезами». Что же, от правды она ушла не далеко. Малфой смотрел, как огромная волна поднялась между ними, а потом с молниеносной скоростью обрушилась им на головы. Женщину отбросило далеко в сторону, а мужчина успел поставить блок и пройти сквозь воду. Он поднял палочку вверх, и одна из молний закрутилась вокруг его палочки, превращая её в раскалённый хлыст. — Сколько ещё плыть до Гернси? — тяжело дыша, спросил Малфой. — Двадцать минут, — заторможено ответили ему. — За десять, доставь нас до острова за десять минут. — Как… откуда… когда ты выучил все эти заклинания? — поднимая голову и потрясённо на него смотря, спросила Грейнджер. — После седьмого курса, — ответил Малфой. — Ты, Грейнджер, сладко проспала всю войну. А если бы была в сознании — и не такое бы выучила. — Я выучила Силенцио ещё на пятом курсе. Примени его. — Большинство его заклинаний — невербальные. — Силенцио ослабит его невербальные заклинания! Хоть какая-то отсрочка, давай же! Легко ей было говорить, находясь в относительной безопасности на дне катера. Этот ненормальный был быстрым, как смерч, и всё, на что хватало Малфоя, это отражать его хлыст, норовящий разрезать лодку на две части и попутно обновлять защитные заклинания. — Да создай ты комбинацию заклинаний и направь её на катер, а не на нас, — дёрнув его за рукав, сказала Грейнджер. — На катер? — переспросил Малфой. — Уверена, что подействует? — Да, — твёрдо кивнула Грейнджер. — Для начала — Репелло Инимикум. Затем — Протего максима и Фианто Дури. Первое и последнее — невербальные. Ещё можно применить Сальвио Гексиа, но… — Не получится на такой скорости, — перебил её Малфой. — Надеюсь, хотя бы с остальными выйдет. Когда Малфой закончил творить заклинания, хлыст завис над ними и замер, раскололся над их головами мерцающим дождём. Мужчина закричал, едва не выронив палочку, и Малфой успел заметить, что разрыв молний и палочки повлекли за собой последствия в виде сильнейшего тока. — Силенцио, — сказал Малфой. — Экспеллиармус. Депульсо! Когда мужчина выронил палочку и его отбросило далеко в сторону, небо над головой очистилось за какие-то несколько секунд. Малфой обессиленно лёг на пол катера и, перекатившись, лежа почти впритык к голове Грейнджер, посмотрел на небо. И понял, что совсем скоро наступит ночь: он видел синеватую дымку и первые звёзды. *** — Да что за чертовщина происходила с небом? — непонимающе спросил Джеймс, ёжась. — Вы это видели? — Да, видели, — ответила Блисс, нервно смотря на воду. — Меня больше волнует, почему всё прекратилось. — Так это же хорошо, — удивлённо на неё посмотрев, сказал Джеймс. — Ещё не хватало репортёров. Блисс ничего не ответила на это: она продолжала смотреть на воду, иногда щурясь, и иногда — посматривая в стороны. В какой–то момент она схватилась за живот, сухо сглотнув. Джеймс сразу же всё понял, вспомнил это выкручивающее чувство внизу, когда волнение настолько сильно, что буквально перерастает в физическую форму. — Сильно крутит? — сочувствующе спросил Джеймс. — Ты даже представить себе не можешь, — кивнула Блисс. — Давно я так не волновалась. Последний раз был, когда… нет. Ну нет же, нет! Джеймс посмотрел на воду, а Секвойя подошёл ближе, напряженно вглядываясь вдаль. Джеймс сразу увидел небольшую точку, которая стремительно к ним приближалась и приобретала очертания катера. — Джеймс — плыви, — сказала Блисс. — Одалживай у кого-нибудь катер и плыви. Скарлетт… стреляй. — Я не буду стрелять. — Нет, ты будешь стрелять! — Блисс, расстояние слишком большое. Я могу промахнуться и задеть Малфоя или водителя. — Ты не промахнешься, нужно просто вывести катер из строя. Джеймс, они всё ближе, быстро плыви! — Ну уж нет, — ответил Джеймс, чувствуя, как спящее раздражение начало просыпаться. — Пока я не получу внятных объяснений, никуда я не поплыву. С какой стати я должен это делать? Как я уже и говорил, как только они доберутся до причала, мы сразу же их развернём. Блисс замолчала, заметалась из стороны в сторону и, остановившись, дёрнула Секвойю за воротник его куртки, указывая на воду. — Стреляй по катеру! — Я не буду стрелять по катеру, я могу попасть в людей. — Ты в них не попадёшь, стреляй по катеру! — Ладно, — внезапно согласился Секвойя и, достав пистолет из кобуры, направил его на воду. — Выстрелю сразу же, только сначала ответь мне: это приказ? — Что? — растерянно спросила Блисс. — Ты слышала, — равнодушно сказал Секвойя. — Скажи, что это приказ. Тогда я выстрелю. Блисс застыла, потрясённо разглядывая Секвойю. — Не поступай так со мной. — Как? — равнодушно спросил Секвойя, по-прежнему держа пистолет наготове. — Я жду прямого приказа, чёткого и ясного. Как только ты произнесешь его вслух, я выстрелю. Джеймс устало потёр глаза, отворачиваясь от них: ему, по непонятным причинам, стало как-то неловко. Они просто стояли и смотрели друг на друга, были напряженными и злыми, пожалуй. По долгу службы Джеймс часто наблюдал такие ситуации, но конкретно в этой сквозило что-то неправильное. И интимное. Джеймс поморщился, когда на ум пришло именно это слово. Он пришёл к выводу, что последние несколько часов вывели его из равновесия сильнее, чем он предполагал. — Я могу одолжить тебе свой пистолет, — попытался разрядить он обстановку. — Зачем? — отвернувшись от Секвойи, спросила его Блисс. — Или ты за своим сходи, — предложил Джеймс. — Где ты его оставила, в сумке? Выстрели сама. Что ты на меня так смотришь? Или ты считаешь, что если выстрелит кто-то другой, то последствий можно избежать? — Не будет никаких последствий! — В таком случае — возьми мой пистолет или сходи за своим, — сказал ей Джеймс. — И стреляй сама. — Поздно, — сказал Секвойя. Джеймс посмотрел на катер, который должен был причалить к порту минут через пять, может — чуть меньше. Джеймс не удержался от тяжёлого вдоха. Тот человек, которого так не хотела видеть Блисс, по-прежнему был на воде. Что же, ладно. Если это успокоит её, человека, которому необходимо разобраться с делом, он не допустит никого на причал. — Стой, — сказала Блисс, схватив его чуть выше локтя. — Просто… я сама его встречу. — Меньше минуты назад ты истерила и не хотела его видеть, — не удержавшись, напомнил ей Джеймс. — Меньше минуты назад я действительно верила, что его присутствию на острове можно помешать, — сказала Блисс, и посмотрела ему в глаза настолько холодно, что у Джеймса мороз пошёл по коже. Вот тебе и девочки с солнечными улыбками. — Спасибо, Джеймс, спасибо, Скарлетт, вы очень мне помогли и сделали столь много. — Блисс, прекрати, — устало попросил её Секвойя. — Нет, это тебе стоило прекратить и выполнить то, что я просила. — Я мог бы. — Да пошёл ты, — равнодушно бросила Блисс. — Нет, не ходи за мной. Джеймс подумал, что когда они притрутся друг к другу немного сильнее, стоило бы спросить, как они проворачивают подобное. Идеальные напарники, конечно, мифом не были, но улавливать малейшее движение, даже не смотря на человека, являлось для него чем-то за гранью фантастики. *** Когда катер причалил к порту, дыхание Малфоя почти нормализовалось: в какой-то момент всё изменилось. Малфой не знал, действительно ли он вывел каждого из строя, или от них просто решили отстать — себе дороже. Он лежал, чувствуя себя странно: в нём одновременно клубилось приятное спокойствие и какая-то нервозность, выворачивающая желудок. Сердце колотилось, как сумасшедшее, а Грейнджер, лежавшая рядом, дышала часто и с хрипом. — Ты поранилась? — равнодушно спросил Малфой. — Нет, я вообще не понимаю, в чём дело. Мне… мне просто сложно дышать. Наверное, я простудилась. — Точно, похоже на простуду. Полагаю, мы вместе её подхватили. Он так и не узнал, хотела ли Грейнджер что-то ему ответить: их прервал равномерный стук, который Малфой сразу узнал. Так обычно ходила Мелисса, его мать и все дамы, посещающие приёмы магического мира. Такие туфли, правда, никто бы из них не надел: слишком толстый, высокий каблук, слишком много глянца. Ну точь в точь леденцы из Косого переулка. Он, было, хотел поднять голову выше, но успел заметить край юбки. И сразу же поднялся на ноги, столкнувшись взглядом с Блисс Бромлей. Живот скрутило с новой силой, и он уже не понимал, что служило тому причиной: простуда ли, или же их встреча спустя шесть лет. Он смотрел на неё и думал, что она изменилась мало: точь в точь та девочка из школы, ещё до того, как она обрезала свои волосы. На зимних кострах они были чуть ниже плеч, а теперь вот отрасли окончательно. — Привет, — сказал Малфой, даже не представляя, что мог бы сказать ещё. Умом Малфой понимал, что позже у него обязательно найдутся слова: в первую очередь о том, что за цирк с непростительными устроил её отец, и зачем было так рьяно пытаться помешать ему. Но сейчас ему хотелось, чтобы она тоже ответила «привет». И улыбнулась так, как улыбалась большую часть своей жизни. — Привет, Малфой, — не меняя напряженного выражения лица, сказала Блисс. — Давно не виделись. — Около… — Шести лет, — перебила его Блисс. — И не видеть бы тебя ещё столько же. Поднимай свою даму и валите в машину. — Блисс… — Нет, не надо, — поморщилась Блисс. — Я ничего не хочу слышать. Я хочу, чтобы ты молчал, потому что твой голос вызывает желание забить тебя до смерти. Машина — вон там. Блисс махнула рукой куда-то в сторону и развернулась, хотела уйти. Но сразу же остановилась, снова повернулась к ним и посмотрела на водителя катера. — Разберись с его воспоминаниями, — сказала Блисс. — И так, чтобы тебя никто не заметил. Пожалуйста, справься хотя бы с такой малостью. Малфой расправился быстро: снял Империо и использовал Обливиэйт, стерев из воспоминаний последние два часа его жизни. Когда он закончил, то выронил палочку: она нагрелась настолько сильно, что на ладони остался красный след. Он поднял её, ощущая тепло, озадаченно повертел в руках и спрятал в карман. — Кажется, она не очень рада вашей встрече, — сказала Грейнджер, поднявшись на ноги. — Но, судя по всему, от разговора она не откажется, — пожал плечами Малфой. — А это уже похоже на прогресс. — Ты прав, — улыбнулась Грейнджер, хлопнув его по плечу. — Она хочет с тобой говорить. Это действительно похоже на прогресс. Малфой ничего ей не ответил: отвернулся и быстро пошёл следом за Блисс. Она уже сидела в машине — на пассажирском переднем сидении. За рулём сидел мужчина, на заднем сидении — ещё один. Малфой удивлённо рассмотрел их, не понимая, кто они такие и зачем вообще могли ей понадобиться. Когда они с Грейнджер сели и закрыли дверь, мужчина завёл машину и, обернувшись, выезжая на дорогу, сказал: — Джеймс Клемент. — Драко Малфой, — нахмурившись, ответил он. — Да знаю я, как тебя зовут, — отмахнулся Клемент. И посмотрел на Грейнджер, едва заметно подняв брови. — А тебя как зовут, леди? — Меня зовут… Поппи, — сбившись, всё же ответила она. — Поппи Лейк. — Красивая девушка, красивое имя, — улыбнулся ей Клемент. — Мне всё больше нравится моя работа. Блисс, прекрати смотреть в сторону и дуться. В который раз повторяю, я могу прямо сейчас отправить этого Малфоя на катер. — А Поппи Лейк? — ехидно спросила Блисс. — А её я хотел бы оставить, — с обезоруживающей честностью ответил Клемент и, посмотрев в зеркало заднего вида, подмигнул Грейнджер. Малфой мельком взглянул на неё, поморщившись: она сразу же покраснела и заулыбалась. — Не переживай, — сказала Блисс, по–прежнему смотря в окно. — Шансы пообщаться вам представятся. — Блисс… — А ты — заткнись, — равнодушно сказала Блисс мужчине, который сидел рядом с Малфоем и попытался с ней заговорить. — Блисс, давай поговорим нормально. — Как же ты бесишь. Выходит, самолёт с сотней людей — игрушка, а как выстрелить по катеру — так всё, Блисс, прекрати, Блисс, мы можем поранить людей, да? — Ты хотела, чтобы он выстрелил по нашему катеру? — опешил Малфой. — А если бы он в меня попал? — О чём и идёт речь, — кивнул Клемент. — А при чём здесь самолёт? — Долгая, нудная и скучная история, в которой все, что невероятно и удивительно, остались живы, — ответила ему Блисс. — Блисс, мы не можем продолжать разговаривать вот так, — раздражённо сказал мужчина. Она обернулась и, взявшись рукой за спинку сидения, посмотрела на него удивлённым и злым взглядом. — Серьёзно? Ты решил завести этот разговор сейчас? То есть, если бы ничего не произошло, разговаривать так, как мы разговариваем всегда, было бы нормально? — В том то и дело, что это — не нормально. И нам бы не помешало обсудить этот вопрос. — Могу я спросить, почему тебя всё не устраивает именно сейчас? — ироничным голосом спросила Блисс. — То есть, остальные восемь лет тебе было нормально, а сейчас раз — и нужно что-то обсуждать, да? — Ты же… — Нет, ты можешь договорить, — сказала Блисс, посмотрев на Малфоя. — Видишь ли, Скарлетт хотел сказать, что первая всегда начинаю я. — Я не это хотел сказать. — Ты хотел сказать это, зачем врать? — Тебя зовут Скарлетт? — уставившись на него во все глаза, спросила Грейнджер. — И люди к тебе так и обращаются? — продолжала расспрашивать Грейнджер. — Да, — коротко на неё посмотрев, ответил он. — Или называют по фамилии. — А твоя фамилия… — Секвойя. Малфой, не сдержавшись, издал смешок и закашлялся, невольно поймав взгляд Блисс, которая смотрела на него понимающе. И на один короткий миг он успел заметить промелькнувшую улыбку. — Так что, — попытался влиться в явно разряженную обстановку Клемент. — Я не видел ваших чемоданов. — Наши вещи придут завтра, — ответила Блисс, отворачиваясь. — Надеюсь, водитель, который будет вести пароход, не поцарапает мою машину. — Машину? — переспросил Клемент. — Ты могла бы попросить мою. Я тут всю жизнь живу, у меня их две. — Что, выходит, у тебя два почти развалившихся пикапа? — шутливо спросила Блисс. — О, точно, ты же у нас девушка из Нью-Йорка! — весело воскликнул Клемент. — И что же нам ждать? Феррари красного цвета? — О мой бог, нет, — откинув голову, засмеялась Блисс. — У меня внедорожник. — БМВ? — начал перечислять Клемент. — Ровер? Может быть, Мерседес? — Джеймс, ну хватит! Шевроле бюджетной категории, и не надо на меня смотреть, смотри на дорогу! Ты думаешь, нам действительно платят так много? — Вам то, может, и нет, — подумав, ответил Джеймс. — Но… мы же многое знаем. Блисс быстро повернулась к нему, и Малфой увидел её профиль. Увидел, как уголок её губ медленно пополз вниз. — Кстати, о машинах, — быстро заговорил Клемент. — Ты уверена, что она тебе понадобится? Город сравнительно небольшой, автобусы ходят точно по расписанию, да и я знаю магазин, где можно купить хорошие самокаты. Обычно, приезжие довольствуются этим. — Помимо города, есть остальная часть острова. И если всё здесь настолько просто, как ты описываешь, зачем тебе вообще две машины? — Люблю копаться в механизмах. — А я люблю свою машину, — ответила Блисс. — Даже не могу представить, сколько мы тут пробудем. Так что — пусть будет со мной. — Ну, что же, — задумчиво сказал Клемент. — В одном я могу заверить тебя точно: пробки у нас бывают сравнительно редко. — В сравнении с Нью-Йорком? — Полагаю, что да, — после недолгого молчания признал Клемент. — В обед иногда бывают застои. И после семи вечера. — Как и везде, — пожала плечами Блисс. И потянулась к его навигатору, быстро щелкнув несколько кнопок. — Выходит, в центре поселилась? — Да, — ответила Блисс. — Хотела быть ближе к работе, но у вас сейчас сезон, и эта квартира была единственной нормальной, которую нам предоставили с предоплатой и без встреч. — Секунду, — сказал Клемент, мельком взглянув на навигатор. — Ты на Уэлл-роуд снимаешь? Пожалуйста, скажи мне, что это не тот огромный лофт на последнем этаже. — Полагаю, что да, потому что мы договаривались именно о лофте. С ним могут возникнуть проблемы? — Да какие проблемы? Нет, он обшарпанный немного, но вид там, конечно, прекрасный. А ещё там шесть или семь комнат. Зачем вам столько? — С нами будет жить наш медэксперт. А квартиры или дома с тремя комнатами найти было невозможно, — объяснила Блисс. — Джеймс, спасибо, что пытаешься помочь, но лучше бы тебе замолчать. Я устала говорить. Остаток пути они проехали в молчании. Когда Клемент припарковал машину, Грейнджер вышла на улицу и восхищённо вздохнула. Малфой снова этого не понял. С одной стороны, улица действительно выглядела симпатично: дома, покрытые белой краской, цветочные горшки с удушающим запахом акаций, мостовые, с которых виднелось море, были приятны глазу. Не более. Малфой подумал, что не хотел бы задерживать здесь надолго. — Спасибо, Джеймс, — ещё раз сказала Блисс. — Встретимся завтра. — В таком случае — до завтра, — кивнул ей Клемент, и сразу же повернулся к Грейнджер. — До встречи, леди. Если у вас будут проблемы — вы можете найти меня в полицейском участке. — В случае опасности, я обязательно к вам обращусь, — улыбнулась она. Лифта внутри не оказалось, а стены, как и говорил Клемент, действительно были обшарпаны: Малфой видел, как кое-где сошла белая краска. Лофт, в котором они оказались, и вовсе вызвал отвращение напополам с тоской. Тут даже краски не было, только голые кирпичные стены. Да, пространство было огромным, но лишь в сравнении: Малфой прикинул, что весь лофт мог бы поместиться на первом этаже его дома и, пожалуй, ещё бы осталось места. Блисс подошла к столу, расположенного в центре чего-то, что, должно быть, было гостиной. И быстро сев на него, сказала: — Поздравляю вас, господа, — и, подумав, добавила. — И дама. Если, конечно, дама такая же, как и ты. — Если ты говоришь о магии, то да, она маг, — сказал ей Малфой. — Могу я узнать, с чем именно ты нас поздравляешь? — О, я объясню! — чересчур радостно воскликнула Блисс. — И когда я закончу ты, Малфой, должен понять, с чем именно я тебе поздравляю. Итак, приступим. Колдуйте. Не смотрите на меня так, давайте! Агуаменти, да хоть убивающее, мне всё равно. У вас тут просто простор! Малфой только пожал плечами и, достав палочку, посмотрел по сторонам. Он подошёл к подоконнику и, направив палочку на одну из почти растаявших свечей, сказал: — Инсендио. Ничего не произошло. Огонь не зажегся, по рукам не прошло приятное тепло, и, ко всему прочему, желудок скрутило только сильнее. Малфой прокашлялся и повторил громче: — Инсендио! Он обернулся к Блисс, а она, закинув ногу на ногу, смотрела на него с издевательским интересом. — Может попробовать что-то ещё, — подсказала ему Блисс. — Агуаменти, — сказал Малфой, направив палочку на пол. — Люмос. Люмос максима! — Что-то ещё? Давай же, Малфой. Что-то серьёзнее. — Конфринго, — раздраженно сказал он, указывая палочкой на Грейнджер. Она, стоявшая рядом с окном, обернулась. И сразу же отшатнулась, зло на него уставившись. Малфой не обратил на неё внимания, как и на то, что она говорила. Он попытался произнести заклинания снова. Боевые. Защитные. Нейтральные. Даже, направив палочку на Секвойю, произнёс «Империо». Ничего. Палочка, которая обожгла его в порту, остыла, и теперь не откликалась на заклинания. Малфой закашлялся и потянул ворот: ему казалось, что в лофте нестерпимо жарко, и одновременно — холодно. Он посмотрел на Грейнджер: она стояла в стороне и, обхватив себя руками, зябко ёжилась. — Так что? — спросила Блисс. — Будешь пробовать ещё что-то? — Да что происходит, Бромлей?! — О, наконец-то! — взмахнула руками Блисс. — Правильный вопрос, как же я этого ждала. Только вот ответь мне, Малфой: теперь ты будешь меня слушать? Именно слушать, а не перебивать, не уходить от ответов или вопросов. О мой бог, восемь лет прошло, а ты по-прежнему не умеешь разговаривать с людьми! — Прекрати меня упрекать и скажи, наконец, что за чертовщина происходит. — Чертовщина? — переспросила Блисс. — О, нет, Малфой. Здесь нет никакой чертовщины, мистики или же необычных явлений. И такого не будет ещё достаточно долго. Здесь вообще нет магии как таковой. Но здесь, Малфой, есть дверь. Одна единственная дверь, которая может пустить на остров магов в любое время года. — Мерлин, — услышал он потрясённый голос Грейнджер. — Что же мы наделали. — И что мы наделали? — устало спросил её Малфой. — Тут есть дверь. И мы можем уйти прямо сейчас. Блисс соскочила со стола и, подойдя к нему близко-близко, почти вплотную, чеканя каждое слово, повторила: — Тут есть дверь. Одна единственная дверь, которая может пустить магов на остров. В любое время года. Шевели мозгами, Малфой. — Малфой, — позвала его Грейнджер. — Остров, он… мы прошли через эту дверь. Она почти на границе Джерси и Гернси. Но… на этом всё. — То есть, нам просто нужно вернуться, сесть на катер и поехать до Джерси, после чего — аппарировать? — Малфой, да послушай ты её, — досадливо сказала Блисс. — Всё. Нет больше двери, потому что вы через неё прошли. Хочешь, чтобы я сказала тебе прямо? Так, как я пыталась сказать тебе по телефону, так, как пытались сделать это люди моего папы? Хорошо. Блисс отошла от него и махнула рукой в сторону окна: Малфой машинально проследил за направлением её руки, и увидел несколько грязных разводов на стёклах, а за ним: множество мелких домов, утопающих в зелени, катера, провода телефонных вышек, первые огни фонарей и тёмное море. — Я надеюсь, вам здесь понравится, — сказала Блисс. — Потому что вы здесь надолго. Остров вас не выпустит.