Право принцессы.

      Мерлок, шаркая, шел по коридорам замка. Камень каждый раз отзывался, когда о мраморный пол стучал посох чародея, но это ничуть не смущало мага. Наоборот — он уже привык, что, куда бы ни пошел, его всегда будет сопровождать стук от палки. И всякий раз, когда он это замечает, волшебник спрашивает себя: неужели он настолько стар, отчего пользуется посохом как тростью? И вот всегда утомленно вздыхает, уверяя и обещая себе, что в следующий раз просто понесет магическую палку, как в молодости; так сказать, докажет всем, что он еще куда годится и без тросточки. Но теперь все неизменно кончается тем, что старик не справляется и нарушает свое слово, вновь и вновь опираясь на посох.       Маг измученно прокряхтел и потер поясницу. Если бы он мог наклониться и быстро встать, продолжая путь, он бы растер и болящие колени, хотя это все равно бы не помогло. Поясница, колени и пальцы ног последнее время мучают его еще больше, чем обычно. И из-за этого просто ходить становится проблематичнее, а лестницы превращаются в настоящие испытания. Мерлок, конечно, мог бы лежать у себя в покоях и пользоваться слугами, однако тогда он подводит короля. Да и если не подводит, то сам волшебник все равно будет ходить длинными ступенями, дабы доказать окружающим, что еще полон сил. Хотя, каждый раз его внешний вид дает обратный результат, из-за чего всякий четвертый слуга предлагает свою помощь. К тому же, никто лучше чародея не знает библиотеку, да и записи его вряд ли кто разберет, потому большим мучением станут неудачи посланцев и описания документа, что нужно принести. Лучше же он сам.       Выходя на мраморную галерею-лоджию, маг чуть замедлился и остановился. Угрюмо оправив свои серо-синие одеяния, что на поясе обтянуты плетенным кожаным ремнем, он вновь засеменил, продолжая шаркать обувью по полу.       В последнее время старик постоянно ходит мрачный и угрюмый. С того момента, как король объявил о свадьбе народу, прошло почти полторы недели и вся возня была в разгаре. А как недавно оказалось, им все еще не хватало средств, даже не смотря на то, что Жадингем таки смог уговорить Ричмондов оплатить практически половину расходов. Но за какие-то вещи они внести плату не согласились, а казну на это пустить нельзя. Так и главного казначея, как на зло, все еще нет — он до сих пор ведет финансовые переговоры, хоть уже и в другой стране.       — Уф, — вздохнул Мерлок.       И тут, стоило старику дойти до середины галереи, как он снова встал, внимательно поглядев вниз.       Решетка главного внутреннего двора с шумом поднялась. В свете последних событий Бриклэнд посоветовал главнокомандующему стражей опустить решетку, но тут ее быстренько подняли, а народ внизу засуетился, освобождая дорогу; служанки быстро похватали принесенное и отошли, кто-то кратко, но громко выругался, а два пажа выглянув на едущий народ, спешно склонили головы.       — Ну-ка, ну-ка, — волшебник покосился на въехавших путников.       Первыми появились два коренастих копейщиков, за ними трусцой еще двое юношей несущие до боли знакомые штандарты; белый скакун, ставший на дыбы, был на красно-черных знаменах и представлял приехавшего герцога с супругой. Дальше въехало еще три воина, а следом, по идеи, должна была появиться такая себе четырехколесная крытая повозка, ведь жена этого герцога вторая женщина в королевстве, что не отказывает себе в такой роскоши. Первая же, конечно, супруга Кутберта Ричмонда, хотя даже королева, которой должно быть предпочтительнее путешествовать не верхом, выбирает лошадь на длинные поездки по королевству. Однако в итоге проезжает весьма упитанная женщина на серой кобылке, которую с обеих сторон на гнедых конях сопровождают двое из ее вассалов. За ней проскакали еще воины на самых разных лошадях и одна телега с вещами запряженная двумя скакунами. И того около тридцати человек только что явилось на милость короля в самый разгар приготовлений.       — Это что еще такое? — недовольно фыркнул чародей. Хотел бы он знать, что здесь делает двоюродная сестра короля без супруга и маленького сына. И похоже, что ответ сам спешит к нему в руки, ибо Жадингем шел прямо на мага.       — О, Мерлок, встречаете гостей? — с неким задором ухмыльнулся Жора.       — Нет, а вот вы, полагаю, этим и занимаетесь, — чародей нахмурился. Что-то он не припоминает, чтобы на последнем совете самых приближенных шла речь о приезде двоюродной сестры короля. Скорее всего, что первый советник после переговорил с Его Величеством и обсудил этот момент, а вот посвятить старика в это Жадингем либо не решился, либо не захотел.       — Вы очень проницательны.       — Почему же вы мне не сказали о приезде леди Флорианы?       — Всему свое время, мой друг, — Жадингем взгромоздил одну свою руку Мерлоку на плечо. Такими жестами Его Светлость кидался не часто, отчего стоило бы насторожиться. Он что-то задумал, но вряд ли что-то грандиозное, иначе бы мужчина даже не разговаривал с волшебником.       — Вы понимаете, что это лишние расходы? — маг покосился на ладонь Жоры. Белая борода чародея чуть коснулась руки советника, отчего тот быстро отдернул руку. Старик сделал вид, что так и надо было.       — Конечно, но разве королевский чертог мал, чтобы уместить у себя леди Флориану? Неужели у нас не хватит еды на тридцать человек? — Жадингем вскинул брови.       — Боюсь, что как раз таки хватит, но верно должен вам напомнить, мой, — старик сделал краткую паузу, а после лаконично дополнил: — Друг, что у нас и так проблемы со средствами, а герцогиня весьма привередлива и расточительна… во всех смыслах.       — Ну, я думаю, что у нас хватит монет удовлетворить все пожелания нашей гости. В конце концов, вы можете поговорить с самим королем, — эти слова очень напрягли мага, ведь, если Жадингем готов объясняться перед Его Величеством — значит знает, что Иггрид его полностью поддержит. Иначе бы он такими словами не бросался.       — Обязательно, — пообещал старик.       — Кстати, позвольте полюбопытствовать: куда вы так летели, что даже засмотрелись на наших гостей?       Волшебник скривил губы, осмотрев Жадингема. Тот сегодня облачился в длинные белые одежды с цветами, где на груди была брошь в виде черной вороны — герба Жадингема. Жора явно насмехался, но у чародея нет времени ему язвить, чего точно ожидает Его Светлость.       — К целительнице, — сознался Мерлок, но с таким серьезным и злым видом, что не догадаться о его раздражения было очень трудно. — Подагра мучает.       — Вот как, — мужчина улыбнулся. Он прекрасно понимал, что сильно раздражает волшебника, потому грех не воспользоваться таким шансом. Ну, и маг не удивлен, ибо тогда это был бы не Жадингем. — Значит свою жизнь вы цените, а всем остальным к целительнице не даете ходить, подсовывая свои зелья.       — Это разные вещи.       — Что ж, я так и передам пострадавшим, — он ухмыльнулся, а после быстро обошел чародея и уже в конце галереи ловко шмыгнул к лестнице.       Мерлок ему даже вслед не посмотрел, а только стиснул зубы и руки. Какая же предвиденная колкость была, а он повелся. Дурак! А эти улыбочки Его Светлости, ох, как раздражают старика, прямо выводят! Но у мага нет времени стоять на месте, он успеет обдумать это и по дороге к целительнице, ведь нельзя же эту подагру так просто оставлять.       Шумно вздохнув, чародей слабо потряс каждой ногой. Колени болят жутко, прямо как поясница, а всему виной Хранилище книг. Там лежат фолианты, кои не уместились в библиотеки и не так часто используются. Это место находится в подземелье замка, имеет свой собственный вход и даже камин, который, к слову, стоило бы тогда разжечь, ведь там ужасно холодно и бывает сыро.       — Надо идти, — поторопил себя волшебник, но не успел он и ступить, как снова поглядел вниз, во двор; он услышал Жадингема.       — Леди Флориана, рад встретить вас, — Жора прямо подлетел к женщине, а после галантно взял ее за руку и поцеловал. — Ваше присутствие в столице делает наши дни ярче и краше.        «Не ее присутствие, а ее деньги, — маг посмотрел на советника. — Вот смазливый лгун»       — Мое присутствие сделало все краше? А не шутите ли, Жора? — женщина кокетливо прикрыла рукой рот. На ее толстых пальцах кольца выглядели нелепо и ужасно, казалось, что они перетягивают их как нитки жирное мясо.       — Стал бы я перед вами шутить, миледи?       — Ну, вы бы могли попытаться, — Флориана Боуман хихикнула, тихо хрюкнув. — Все же, я не так строга как мой брат.        «И не так умна, и дальновидна, как хотелось бы — отметил Мерлок. — Будь она умнее, хотя бы на половину, нежели сейчас, Жадингем бы ее так просто не надурил»       — Ты, иди сюда, — мужчина кивнул конюшонку, а после поманил его пальцем, на котором блеснул топаз. — Приведи в порядок лошадей миледи, да поживее.       — Не стоит так торопиться, — предупредила леди Флориана. — Я же не отъезжаю немедленно. Мы здесь останемся, на время — разумеется. Не откажет же мой милый брат сестре?       «Двоюродной сестре», — промелькнуло в мыслях у Мерлока.       — Естественно, — согласился Жадингем и слащаво улыбнулся.       Старик фыркнул и двинулся дальше. Спина его ныла, колени тянуло, а про пальцы уже нечего было и говорить, но он заставил себя дойти до конца галереи, а потом свернуть направо, в длинный коридор. Далее он продолжал свой путь, бывая останавливаясь у колон в коридорах, на лестничных пролетах, балконе и посреди прохода. Вскоре маг достиг небольшой лаборатории, где целительница и работала. Ее покои находились не очень далеко от рабочего места, но она честно ходила сюда, не смотря на свой возраст. К слову, женщина была всего на семь лет младше самого волшебника, однако, не смотря на это, запоминала хорошо и лучше видела.       Небольшая дубовая дверь с тяжелым кольцом в виде ручке стояла перед Мерлоком. Он потянул за кольцом и тут же стукнул им о дерево, а после медленно отворил дверь. В нос ударил запах трав, чеснока, разных масел и еще каких-то веществ. Сама лаборатория была относительно яркой, но почему-то достаточно пыльной. Окно находилось высоко, отчего лучи солнца почти падали на стол, который стоял у стены. К слову, между той же стеной, где и было окно, и столом был застеленный мехом стул. На нем, по идеи, и должна была сидеть целительница, но оной не оказалось — небось опять убежала в соседнюю комнатку, разгребать новопривезенные товары. Небольшой шум и откровенная ругань подтвердили предположения волшебника, а вскоре на пороге входа в другую комнатку показалась и сама Мардж.       Невысокая и жилистая женщина с грубоватыми чертами лица и строгим взглядом появилась на пороге. Она не была привлекательной: глубоко посаженные глаза, нависающие брови, большие уста и редкие волосы над верхней губой, однако волшебник в этом видел ее особенный шарм и не кривился на нее смотреть. Женщина сегодня оделась в излюбленное платье цвета песка. Да, она носила его частенько, считала практичным и благодаря оному не особо выделялась среди снующих слуг, что женщину полностью устраивало.       — Ты пришел, — констатировала Мардж, завидев старика. — Неужели я дожила до того момента, когда сам Мерлок, придворный маг, советник и очень близкий друг короля, отказался от своих фокусов и лично явился ко мне за помощью? Неужели этот день настал? Полагаю, подагра тебя замучила в край, раз ты пришел сюда, или появилось что-то еще, что мне предстоит лечить. Нет? Чудесно.       — Похоже, сегодня я последний, кто обо всем доведается, — чародей хмыкнул и улыбнулся. — Не могла бы ты уделить мне время, если, как ты говоришь, сам близкий друг и советник короля появился здесь?       — Нет, — слишком нагло и беззаботно, даже для себя, ответила женщина и пожала плечами. Она была той еще упрямицей, но волшебник, как правило, не жаловался. — Подожди немного, а после мои руки дойдут и до тебя.       Мардж подошла к своему столу, а после сверилась с какими-то записями. У нее в руках был небольшой флакон, в котором плоские семена звенели каждый раз, когда та встряхивала бутылочку. Прищурившись, она относительно долго разглядывала написанное, хотя Мерлок без своей линзы, что так и осталась в библиотеке, не прочитал бы и того. Целительница зачеркнула одну строчку с вычурными каракулями, а после отошла к полкам, что стояли у правой стены.       — Что это? — маг медленно наблюдал, как Мардж поставила флакончик к другим стеклянным емкостям с разными семенами.       — О, поверь, тебе это не понадобиться, никогда, — уточнила женщина, посмотрев на старика, — если только ты не женщина, — она снова взглянула на стеклянную бутылочку. — Эти семена называются рвотными орешками*, помогают при регулах ** и стабилизируют их. Не удивлюсь, что ты о них не слышал, да и тебе не нужно.       Волшебник в знак согласия кивнул. Он не раз слышала от Мардж, что те или иные средства ему не нужны. В случае с чисто женскими лекарствами он полностью поддерживал Целительницу, однако, не отказывался от простых препаратов, которые, по словам женщины, ему уже поздно принимать — они никакого результата не дадут. Например: какое-нибудь легкое обезболивающее.       — Тебе должно вылечить меня, — заметил старик. — Не так ли?       — Хм, — женщина скривилась. — Не ты один сюда приходишь за помощью, так что подожди еще немного, пока я не расставлю все, что мне сегодня привезли.       — Помнится, говорилось, что ты займешься мною, когда поставишь этот флакон, — волшебник горько усмехнулся. — Боюсь моя подагра так долго ждать не может.       — Хорошо, — вздохнула Мардж, а после поправила свой пучок на голове. В юности у женщины были красивые смоляные волосы, которым можно было бы позавидовать, но сейчас на них уже отчетливо виднелась седина. Печально.       Поковырявшись на все той же полке, только на другом краю, целительница вытащила еще одну небольшую скляночку, где на дне лежали засушенные и измельченные темно-зеленые листья. Взяв пустую чашу у себя со стола, она ложкой насыпала в емкость листьев, а после закрыла банку и поставила ту на место. Отойдя и заглянув в другую комнатку, она разок-другой чертыхнулась, а потом вернулась к своему столу. Нашарив на оном небольшой колокольчик, она в него позвонила, теперь уже ожидая слугу. Вскоре явилась смуглая и коренастая служанка, чьи волосы были заплетенным в чудную прическу, а платье — непривычное обычному люду. Иностранка.       — Иди сюда, — Мардж недовольно поманила ту пальцем, а когда темнокожая девушка подошла, она что-то прошептала ей на ухо.       В ответ служанка молча кивнула и спешно вышла.       — Впечатляет, — взглянув на целительницу, молвил чародей. — И что это у тебя за нездешняя красотка?       — А тебе какое дело, старый развратник? — женщина мрачно хмыкнула.       — Просто не часто я вижу подле тебя таких загорелых девушек.       — Мой друг, который всячески привозит мне разные травы, яды и прочее, недавно отыскал любовь — мать этой девушки. Обе иностранки, но благодаря ему они сейчас учат наш язык и живут здесь. Он прибыл с ними совсем недавно, три дня тому назад, а после вечером заявился ко мне с новыми поставками и попросил взять дочь его жены к себе в помощницы, чтобы, мол, училась и набиралась опыта. Говорит, что у девочки есть все задатки и талант, так пускай учится у лучших. Я ему не отказала, как минимум потому, что я не так давно сама лишилась помощника. Ты его верно помнишь: такой смазливый и жутко неповоротливый блондинчик, а самой все делать как-то не очень просто.       — И как, хорошо работает? — Мерлок сощурился.       — Достаточно. Она шустрая, сообразительная, схватывает все на лету и главное, в чем многократно превосходит тебя и всех мои предыдущих помощников, — мало говорит и не рассуждает о жизни.       — Но у нее в будущем ничего не получится, если не будет спрашивать.       — Отнюдь, — брови Мардж поползли вверх. — Она мне периодически задает вопросы, и что лучше всего, — оные краткие и по существу.       — Я тоже спрашиваю кратко и по существу, — улыбнулся старик.       — Ты-то? — целительница в первый раз за время их разговора хихикнула.       Старик слишком привык к этой женщине, чтобы смутится, потому тоже пустил краткий смешок по комнате.       Вскоре вернулась и служанка, которую, как чародей позже узнал, зовут Доротея, хотя сама Мардж называла ее Тея. Еще через некоторое время целительница принесла магу настой из медвежьих ушек***(что было ошибочным решением), а когда волшебник отпил лекарство, он решил пожаловаться на горький вкус, требуя другого настоя. Возится со стариком женщина не хотела, потому в ответ на выговоры просто всучила ему чашу и небольшую баночку с теми же листьями.       — Здесь медвежьи ушки. Одна ложка листьев на чашу горячей воды, принимай опять же по ложке шесть раз в день. Про побочные эффекты узнаешь, так что все, — женщина кивнула в сторону двери и неподвижно наблюдала как Мерлок уходит, а после и исчезает за дверями.       Маг оказался в коридоре. Поудобнее взяв врученное целительницей, чародей отправился к королю, все-таки надо поговорить с Иггридом о приезде леди Флорианы. Это весьма важный вопрос, ведь неизвестно, что еще пожелает двоюродная сестра Его Величества.       — Эх, — по коридору разнесся тяжелый вздох. Мерлок отступил от двери лаборатории и направился в покои Его Величества. И вновь его шествие сопровождал этот надоедливый стук от посоха.

***

      Мэйси вышивала, сидя прямо перед опочивальней в покоях, которые Жадингем любезно выделил ее двоюродной тете. Да и когда-то рыжая леди Флориана тоже была занята рукоделием, только вот она еще умудрялась болтать, когда выводила аккуратные стежки. Поразительно — она не особо сообразительна, а делать два дела одновременно успевает. И чем только эту женщину природа не наградила, ведь и румяные щеки, полные алые губы, большие голубые глаза и да и красивые волосы, что со временем просто потемнели — все было. Даже фигура когда-то имелась, ибо со временем она значительно поправилась. Однако, одного все-таки не доставало — острого ума; леди Боуман не была дурой, но и особой умницей ее не назвать. Она не столь дальновидна, да и слишком ленива, чтобы решать важные вопросы. А еще болтлива. Ох, леди Боуман и ее любовь к разговорам была известна всюду. Будучи не замужем и продолжая жить со своим двоюродным братом, который стал королем, она была худощавой, жилистой и относительно замкнутой. Женщина чаще молчала, нежели говорила, но как только Иггрид женил на ней герцога Эдварда Боумана, все изменилось. Она стала открываться, чаще смеяться и улыбаться, а после, когда ее отправили на родину мужа — Бушующий Венец****, женщина вовсе расцвела. И с тех пор королевство знает ее не как Флориану Хальберт, а как Флориану Боуман.        — Уф, — на пол полетела игла с серебряной нитью и темно-синий стомак платья; с пальца Мэйси слетел наперсток, и она уколола руку.       — Ну- ну, моя милая, — женщина не отрывала глаз от своей вышивки. — У тебя еще все получится. В конце концов, ты моя двоюродная племянница, а как известно все женщины рода Хальбертов были искусными рукодельницами, так что и у тебя со временем раскроется и этот талант — не теряй надежду.       — Спасибо, тетя, — принцесса фыркнула. Вот еще! Она не будет вышивать, шить и кроить, не будет украшать одежду нитками, а лишь кровью своих врагов. Всегда красным. Но двоюродной тетке об этом ведать не стоит, чем она меньше знает — тем лучше. — Я правда старалась.       — Твои старания на лицо, милочка, — и не одной похвалы. Возмутительно! Хотя на ложь одобрением не отвечают.       Принцесса сползла со стула, подняла кусочек ткани и стала искать блеск серебряной нити. Это было не так-то и просто, ведь она собой закрывала свет, что шел с балкона, а значит и нитка с иглой блестеть не будут.       — Как тебе приготовления к свадьбе? Как жених? — женщина все также пялилась на свою работу, так и не намереваясь поднять глаза, отложив вышивку.       Под столом послышался вздох, а после на сидение вновь заползла красноволосая девушка — она нашла иглу.       — Я ему обещана, — мрачно буркнула Хальберт, откладывая рукоделие на другой край стола.       — И как ты это рассматриваешь?       — А нечего тут рассматривать, ведь все и так понятно: я стану его женой, а после буду вынуждена посетить Аурумвиль в качестве уважения к его семье. Там холоднее, чем здесь, в столице, да и дожди чаще, но хуже всего то, что в замке меня будут окружать лишь одни Ричмонды и их вассалы. Страшнее и не передумать.       — Ты что, испугалась? — леди Боуман наконец-то подняла свои голубые глаза, глядя на принцессу.       — Вот еще! — Мэйси нахмурилась.       — Ты останешься в столице со своим мужем, ибо когда придет время свадьбы и вас коронуют, то времени что-либо посещать не будет. К слову, наследовать Аурумвиль будет младшая сестра Ланса, которая обязательно посетит столицу, чтобы выказать должное уважение вам обоим. Наследнице престола не пристало покидать столицу, когда она сядет на трон.       Мэйси лишь хмыкнула в ответ.       — Само собой, — кивнула женщина. — Тебе надо еще учиться управлять государством, потому ты и до свадьбы не должна особо увлекаться поездками, ведь в будущем, как ни крути, ты станешь женой монарха, а она тоже все-таки вносит свой вклад и, к слову, не малый.       Хальберт промолчала. Ее тетка была права, однако, если уже и править, то без помощи Ричмонда. Мэйси никогда не питала особых пристрастий к трону, ибо для нее все эти политические ходы были в большинстве своем сложны и непонятны, а оттого и скучны; тебе всячески доносят твои шпионы, а после ты должна ломать голову как удовлетворить народ и лордов — ужас. Конечно, ей хотелось бы сделать королевство лучше, но это слишком сложно, ведь имея такого несерьезного и неэкономного жениха, а после и супруга, ей придется решать многие вещи и за него тоже. Естественно, она не единожды будет иметь дело с финансами, чего Хальберт верно не любит больше всего, хотя на советников оставить все тоже будет нельзя. Вообще советники, как думали многие (включая Мэйси), — подозрительные люди, особенно такие как Жадингем. Пускают своих доносчиков по всему королевству, и никто даже вздохнуть спокойно не успеет, как они будут знать, что ты ел сегодня утром. Хотя, если все полученные сведения эти самые люди будут сообщать короне, не утаивая никаких деталей, то это будет даже хорошо, ведь и королевские шпионы не всегда все могут прознать. Впрочем, Мэйси об этом рано думать, во всяком случае, она так считала, да и даже, если не рано, где она будет искать таких доносчиков? Кстати, надо бы расспросить о таких делах мать, ибо в последнее время она стала уж больно разговорчива, чем никогда не отличалась.       — О чем-то задумалась, милая? — леди Флориана вновь опустила глаза к вышивке. — Наверное, что-то интересное.       — И вовсе нет, — отмахнулась принцесса. — Ничего особенного.       — Правда? –искренне удивилась женщина. — Ничего особенного говоришь?       — Да, — согласилась девушка. — Просто вышивка.       — И про это ты говоришь «ничего особенного»?.. — брови тетки взлетели на лоб второй раз, но уже скорее от возмущения, нежели от изумления.       — Именно так, ведь вышивающие принцессы уже обыденность, — Мэйси на секунду призадумалась, а после в шутку добавила: — А вот принцесс с мечом никто еще не видел. Женщина опешила и даже подняла взгляд на двоюродную племянницу.       — Что за нелепость? — она поджала губы, — Лучше не высказывай подобного, особенно при дворе, — леди Боуман хмыкнула. –Сила женщины не в кулак или клинках, а в ее уме, запомни это.       Воцарилось молчание. Хальберт только что не поверила своим ушам; обычно ее тетка все время тараторит о ненужном, однако ее последняя фраза — действительно было что-то разумное и дельное, хотя частично Хальберт была не согласна. Наследница престола считала, что и высокородные дамы должны уметь постоять за себя физически, хотя большая часть, а скорее всего и все вельможи с ней не согласиться. Ну и пускай, подумала девушка. Неловкая пауза продолжалась. Мэйси начала подбирать нужные слова, чтобы доказать родственнице обратное, однако высказать она что-либо не успела — в дверь настойчиво постучали.       — Я могу войти? –послышался чуть хрипловаты мужской бас.       — Милости прошу, — громко ответила тетка принцессы.       Послышался скрип, клацнувшее металлическое кольцо, а после из-за косяка выглянул Свордмор Бриклэнд. Сегодня он был мрачнее обычного, оттого и выглядел более серьезным, когда ступил в покои женщины.       — О, сэр Бриклэнд Мрачный, — леди Боуман улыбнулась. Все в столице, да и не только в ней, знали прославленного воина Свордмора Бриклэнда, но и не только мужчину, а и его угрюмость и жесткость в характере. Ни для кого не было секретом, что во времена войны его называли Бриклэндом Мрачным, хотя в замке у него давно ходит прозвище Тусклый Металл. И вместе с тем, никто не осмеливался его так называть, даже король, кои его близкий друг, хотя для леди Боуман это была лишь шутка, которую она не воспринимала серьезно, в отличие от рыцаря.       — Леди Флориана, — после недолгой паузы мужчина проглотил оскорбление и уважительно кивнул головой. — Вижу, вы уже освоились в своих новых покоях. Как вам столица?       — Все такая же грязная и зловонная, — хихикнула женщина, что вызвало у Мэйси некое изумление. –Когда я уезжала в Бушующий Венец, признаться честно, я была не рада отъезду, однако прожив там несколько лет могу с уверенностью сказать, что здесь ужасно. К слову, и вы как-нибудь наведайтесь в Бушующий Венец — не разочаруйтесь, ведь мы один из самый плодородных краев королевства.       — Непременно, миледи, — рыцарь ласково улыбнулся. — А пока Ваша Светлость занята, я хотел бы переговорить с принцессой и решить некие дела.       Женщина поджала губы и опустила руки:       — Некие дела?       — Да, именно так, миледи, — Свордмор любезно склонил голову. — Вы позволите мне на время украсть у вас принцессу?       — Похищайте-похищайте, — та звонко рассмеялась, а после кивнула девушке в сторону выхода.       — Благодарю, леди Флориана, — это последнее, что слышала женщина перед тем, как Хальберт и ее наставник скрылись за дверями.       По коридору, как ошпаренные, шныряли слуги, но Бриклэнд как ни в чем не бывало спокойно вел принцессу за собой. В параллель его тяжелым шагам слышались краткий стук каблук девушки, пока наследница престола не соизволила остановиться у первого же окна.       — И зачем я вам нужна? — нетерпеливо выпалила она.       В ответ рыцарь остановился, после чего послышался краткий вздох. Он медленно, словно лениво, и без всякой охоты развернулся к наследнице престола, а потом глянул ей в глаза.       — А затем, что Вашему Высочеству уже должно перейти на металлический меч, — он говорил сдержано, хоть и с нотками раздражения.       — Правда? — в миг все недовольство превратилось в радостный взгляд Мэйси.       — Нет, — резко отрезал мужчина, отчего вызвал недопонимание во взгляде Хальберт. Но после он продолжил, правда ощутимо тише: — Я не успею вас приучить к металлическим клинкам, если мы будем и дальше тренироваться на дереве. Однако, это не значит, что вы будете получать поблажки, ведь даже так я должен вас обучить. Королева именно так требовала.       «Мама» — раздраженно пролетело в мыслях у девушки. Конечно, кто бы сомневался! Именно Хама Хальберт потребовала, чтобы Бриклэнд тренировал ее дочь почти со всей строгостью. Безусловно, тот факт, что Мэйси принцесса, а значит и наследница престола, смягчал обстоятельства, но не настолько, как того хотела сама Хальберт. И все же Свордмор, в целом, подчиняется ее матери, когда речь идет о тренировках.       — Так почему вы мне говорите это сейчас? — фыркнула девушка.- Не хотите ощутить мое разочарование оружием ночью?       — Пха, вашим оружием? — рыцарь насмешливо глянул на собеседницу и вытянулся. — Не шутите так, юная леди, иначе рискуете получить дополнительное время для ваших рук.       Простой человек бы не понял о чем шла речь, однако Мэйси прекрасно знает, что старик имеет в виду упражнение для силы рук и стойкости духа. Не так давно, где-то две-три ночи назад наставник решил, что у девушки очень слабые руки даже для тренировочного клинка. Он в этом еще убедился на первом занятии, когда по наивности вручил ей металл, а не дерево, и хотя на следующий урок он исправил свою ошибку решать проблему надо. Но, каким способом? Заставлять ее работать как обычных юношей он не хотел, а стрелять из лука в ее возрасте уже стоило бы уметь, однако самой наследнице престола еще рановато. Потому учитель решил взять древнюю технику, которую ему когда-то показал нездешний воин. Сидя на полу и скрестив ноги, человек на вытянутых руках должен держать своей меч как можно дольше, однако у Мэйси нет своего клинка, потому последние три ночи Бриклэнд приносил с собой не только палки, но и еще один покоцанный клинок. Меч был полутораручный, отчего задача становилась еще сложнее, ведь он был ощутимо тяжелее не только деревянного оружия, но и обычного одноручного клинка. Так что Хальберт очень не любила, когда старик давал дополнительное время для этого упражнения, поскольку под конец у нее болели и тряслись верхние конечности.       — Не стоит, — девушка стиснула зубы.       — Но сказал я это сейчас не зря, -рыцарь нахмурился. Он вообще когда-нибудь не хмурится? — Не смотря на то, что Ваше Высочество вряд ли когда-нибудь будет участвовать в настоящем бою, я считаю, что начав обучение, вы обязаны знать и виды оружия, а в частности клинков. Сегодня я вас отведу к одному моему знакомому кузнецу, чтобы показать какие мечи бывают. Вам необходимо знать какого размера оружие, юной леди подходит.       — Юной леди никакое оружие не походит, — фыркнула Хальберт, вспоминая свою тетку, однако получив неодобрительный взгляд старика, поспешила добавить: — Так бы сказал леди Флориана.       — У вашей двоюродной тетки свои взгляды, — наставник развернулся к девушке спиной. — А в данную секунду мой старый друг уже ожидает нас у себя в кузне. * Рво́тный оре́х или Чилибу́ха — тропическое листопадное дерево, вид рода Стрихнос семейства Логаниевые. Семена дерева — рвотные орешки — являются основным источником ядовитых алкалоидов стрихнина и бруцина; ** Регулы — месячные; ***Медвежьи ушки — трава, которая в народе носит название «толокнянка». Она представляет собой кустарник с плодами, внешне напоминающими бруснику. Толокнянка успешно применяется при заболеваниях мочеполовой системы и желудочно-кишечного тракта. ****Бущующий Венец (выдуманный) — родовой замок Боуманов и небольшой город вокруг. Находится на юго-западе от столицы на расстоянии двух английских миль.