Я не отпущу тебя.

Земля. Живая планета с разумными обитателями, но и тут десептиконы нашли их. Для людей их присутствие было не желательно. Большинство их боялись и ненавидели, хотя и нашлись и такие, что стали им друзьями. Но с появлением десов все стало еще хуже. Приходилось защищать людей и их ресурсы. Бластеру и Джаззу было проще всех контактировать с землянами. Они оба влюбились в их музыку, а любопытному диверсанту была интересна их культура. Им обоим приходилось быть переговорщиками. Бластер вернулся с очередных переговоров. Диверсант выгрузил его из салона, и они приняли робоформы. Все временно жили на базе, спрятав Арк, так было безопаснее для корабля и ближе к людям. Джазз поддержал покачнувшегося друга. Мало того, что они потратили все силы на общение с земным правительством, так еще и подраться пришлось. Пока монохромный вел Бластера к Рэтчету, ему вспоминалось выражение лицевой в тот момент, когда на них напал тот синий с десептиконским знаком на грудной пластине. Оно было растерянное и совершенно беззлобное. Даже винтовку не поднял, да и синий тоже метил исключительно в гонщика. Саундвейв. Этот позывной приводил диверсанта в бешенство. Он хотел быть с Бластером, а этот мех был непреодолимой преградой. Но не для упрямого Джазза... В ремблок влетел Хоупер, тощий с длинными серво, но меньше положенного роста. Малыш казался хрупким и легким. Он прыжками подбежал к платформе, где медик возился с Бластером, выправляя броню. Джазз перехватил спарка, который был чуть выше его колена. - Тихо, Хоуп. Альфа устал, - он приобнял мелкого, который, мурлыкая, прижался к нему. - А он поправится? - обеспокоенно сказал спарк, щуря желтые окуляры. Джазз кивнул, наблюдая за медиком, который закончил работу и приказал не трогать кассетикона до утра. Малыш захныкал и потянулся к создателю. Диверсант аккуратно уложил Хоупера рядом с лежащим на боку Бластером. Спарк обнял дани за манипулятор. - Джазз, холодно. Ляг рядом. Дани едва теплый, - Хоуп погладил Бластера по лицевой. Диверсант колебался, но не долго. У него есть оправдание, которое сладко сопит под боком. Монохромный придвинулся к желанному корпусу, положив манипулятор на плечевую защиту. Спарк умудрился обнять сразу обоих. От этого у диверсанта потеплело на искре. Может у него еще будет шанс. Бластер включился и был сильно удивлен тем, что увидел. Спихнув с себя манипулятор диверсанта, он уложил на свой манипулятор спарка и сел, прижимая его к деке. Джазз никогда не оставит свою цель, и красный кассетиткон думал не сдаться ли ему, но вспомнал взгляд Саундвейва и эта мысль исчезла. Без любви, даже ради Хоупера, он жить с кем-то не желает. - Бластер... - на лицевой диверсанта застыл почему-то укор. Визор слабо мерцал. - Хватит мучиться, - Он сел и приобнял красного за плечи, попытавшись притянуть к себе, но тот отстранился и решительно встал. - Не хочу. Не люблю,- сказал Бластер и вышел. Взвыла сирена. Автоботы в срочном порядке готовились к отражению атаки. Их вычислили и обрушили мощный удар. Часть базы мгновенно превратилась в руины, а первая триада добивала с верху тех, кто высовывался из-под завалов. Прайму удалось вывести почти всех. Блюстрик смог сбить Скайварпа, а Тандеркрекера подбил сам лидер. Хоупер в общей сумятице отстал от альфы и сейчас, по обломкам пытался выбраться к остальным. Вспышка и дикий визг - корпус Скайварпа упал почти рядом со спарком. Повреждения сикера были тотальными, но он умудрился еще остаться в онлайне. Дикая алая оптика уставилась на Хоупа. Огромный по сравнению с хрупким спарком мех взревел и вытянул целый манипулятор, на котором была закреплена пушка. И без того напуганный спарк впал в ступор, но все же смог закричать. Но из вокоайзера не донеслись ни звука. Сикер скривил рот и приготовился стрелять, но когда заряд уже почти сорвался, пришедший с боку удар отнес корпус Ская в сторону, и выстрел прошел вскользь по малышу. Саундвейв склонился над крошечным обгорелым корпусом, не удостоив сикера даже взглядом, тот все равно бы ушел к Оллспарку. Повреждений у Хоупа было много. Нижняя часть сильно обгорела, а с правой стороны возможно была задета камера искры. Низкий рык заставил меха убрать пальцы от спарка. Он поднял шлем и удивленно мигнул визором. Бластер, не обращая внимания на обстрел бежал к ним, иногда отстреливаясь. - Отойди от моей беты, - прорычал красный, становясь на коленные шарниры рядом с крохой, но трогать побоялся. Его губы тряслись, а на окулярах появился омыватель. - Хоуп, держись, маленький! - Твой... - у Саундвейва замерла искра. Он внимательно вгляделся в спарка, и, наконец, понял, что за канонадой он не мог услышать крик. Его позвали иначе. - И мой. Крохотная и без того слабая искра начала гаснуть. Рэтчет не отзывался, а как помочь своему созданию Бластер не знал. Безысходность навалилась на красного. Хотелось лечь рядом с Хоупом и уйти в дезактив. Вытащил из тьмы его голос Саунда. - Хук, готовь ремблок, движение по моему маячку. - Бластер, уходи, - сказал он. - Хук спасет его. - Ты отберешь его... - прошептал Бластер, коснувшись лицевой своей беты. - Эта война никогда не кончится. Мы не будем счастливы вместе. Но и рисковать икрой Хоупа, я не буду только из-за своих убеждений. Люби его, как любил меня, - красный откатился за ближайший обломок и побежал к своим с каким-то остервенением стреляя по десептиконам. Хук подъехал вовремя. Он, был мало сказать, удивлен, но занялся спарком, за одно зарегистрировав дезактивацию Скайварпа. Ликвидировав утечку энергона, он зафиксировал корпус и, трасформировавшись велел грузить его в себя. Ремонтника распирало любопытство, но расспрашивать связиста себе дороже. Да и просто было жаль бету. Он после первого сканирования понял, не выстрел, так что другое доконало, слабое, но очень желающие жить создание войны. Саундвейв ходил вокруг ремплатформы, на которой лежал Хоупер. Его корпус был опутан проводами и трубками. Хук честно сказал, что сделал все, что мог, но сам спарк был очень слабым и мог погаснуть в любой момент. За всю войну кассетикону впервые захотелось плакать. В ремонтной было пусто, и он снял маску и визор, наклонившись на своим спарком. Его малыш. Он принял это сразу и так легко. Искра потянулась к этой крохотной искорке, стоило только услышать в процессоре крик. - Простите меня, - почти неслышно прошептал он, коснулся губами шлемика. Желтые окуляры мигнули, но спарк так и не пришёл в онлайн, только телепатически на краю сознания Саундвейв уловил одно слово - Опи. Бластер не утаил... Искра синего кассетикона заныла. Ему было больно, что он довел их обоих до такого. В ремблок юркнули кассеты. Запрыгнув на платформу, они улеглись на ее свободном конце, готовясь охранять Хоупера. На объяснение, откуда он взялся, близнецы просто кивнули, а Рэведж громко фыркнула. Ее носитель иногда думал, что она знает очень много, но предпочитает это держать при себе. Саундвейв вышел. С него в один миг спала пелена, и он увидел глубину ошибок. Своих и Бластера. Но вот исправить уже они сами их не смогут. Надломленный Бластер сидел в своем отсеке, обняв серво и вздрагивая при каждом звуке. Спасительная музыка замолчала, и кассетикон остался один на один со своей болью. Неожиданно, заблокированная дверь распахнулась, и в отсек ворвался диверсант. Без слов, он подлез под манипулятор и обнял, заставляя свесить серво с платформы. Из-под визора виднелись дорожки омывателя. Он ведь тоже любил Хоупа. Бластер прижался к монохромному корпусу и обнял друга за плечи. Джазз на несколько секунд замер, а потом стал целовать белую лицевую и красную деку, больше успокаивающе, чем возбуждающе. На один из этих мягких поцелуев Бластер все же ответил. Он хотел забыться, и Джазз знал это. После, он будет не в претензии. Бластер откинулся на спину, позволяя диверсану устроиться сверху и выключил освещение отсека. И все же в искре появилось ощущение предательства, но первый настойчивый поцелуй Джазза загнал его вглубь. Оно вернется потом, и от этого захочется лезть на стены.