Искатель знаний.

- В приюте. Хм. А почему ты решил, что ты тот самый Узумаки? Я вспомнил, о ком ты говоришь - их звали красноволосыми биджу за количество чакры, живучесть и выносливость. И цвет волос, Наруто. Красный. Учиха сидел на стуле, обняв колени и положив подбородок на них, и с интересом следил за моими, как я честно предупредил, "кулинарными извращениями" - жареные булочки моти с разной сладкой начинкой. С сомнением потрогав лопаткой красиво распухающую массу, я доброжелательно кивнул и отозвался: - Резонный вопрос. Но... посуди сам. Даже если не говорить о моей фамилии, то есть еще кое-что. Во-первых, выносливость. Я уже больше года каждый день тренируюсь часов по восемь в день, очень стараюсь. Я наблюдал за тренировками учеников Академии - Саске-кун, они выдыхались в куда более щадящем ритме буквально за полчаса-час. Во-вторых, живучесть. Недавно я заработал трещину трех ребер. Спустя полчаса я уже не чувствовал боли, к концу дня все зажило. Ну и в третьих... я умею чувствовать чакру, и... - я с сомнением покачал головой, хмыкнул и задумчиво закончил - ни один из шиноби, которых я встречал, даже близко не мог сравниться со мной именно в плане количества чакры. Точнее... Я сделал паузу, сгреб десерты на тарелочку и, поставив её посреди стола, начал разливать чай: - Точнее, был один. Хирузен Сарутоби, третий Хокаге. Я однажды видел его мельком, и у него было чакры чуть больше, чем у меня. Чуть больше, Саске-кун, а ведь мне всего семь лет. Мальчик ошарашенно молчал. Потом, моргнув, он прищурился и недоверчиво осведомился: - Ты можешь чувствовать чакру и управлять ею? Откуда ты в приюте мог получить такие знания? Я вздохнул, смущенно потерся ухом о плечо и сконфуженно признал: - Вообще-то единственное, что я узнал о управлении чакрой - это описание медитации по её ощущению внутри и описание простейшей тренировки контроля. Учиха хмыкнул и пренебрежительно поморщился: - С листочком? Пф! Усмехнувшись в ответ, я взял получившуюся булочку и осторожно откусил, после чего, удивленно приподняв брови, вгрызся в неё с куда большим энтузиазмом, глядя на который, брюнет с глубоким сомнением последовал моему примеру. Я же тем временем продолжил, прихлебывая чай: - С листочком, да. До остального я дошел фактически собственным умом... и хотя имеющийся арсенал меня уже радует, я очень надеюсь на Академию: знаний мне реально не хватает... одни печати, которыми манипулировал наставник того парня, за которым я наблюдал, чего стоят. Как они работают, я так и не понял. Оценивший получившееся блюдо Саске чуть наклонил голову и с отчетливо различимым скепсисом хмыкнул: во всем его виде читалось категорическое неверие в возможность выдавить что-то крутое из дурацкого упражнения с листочком в целом и в моих силах в частности. Мило улыбнувшись ему в ответ, я сосредоточился и сформировал в руке клинок чакры, которым демонстративно разрезал еще одну булочку. Полюбовавшись на это, я с нарочитой скромностью и досадой "признал": - Еще я работаю над нитями чакры и чакраиглами, но их сделать видимыми или хоть сколько-то опасными пока не получается. Впрочем, эту идею я начал отрабатывать месяца три назад, и когда я попытался создать что-то подобное впервые - оно могло разве что сдвинуть тот самый листок на расстоянии ладони от моей руки. Прогресс, как видишь, есть. Прорвавшееся в последнюю фразу самодовольство было воспринято опешившим Учихой, как должное: взглядом спросив у меня разрешения, он осторожно потрогал поверхность клинка (по моему опыту я знал, что та слегка напоминала несуществующий тут пластик - чуть упругая, твердая, прохладная и скользкая). - Ни разу не слышал о таком дзюцу. Задумчиво сообщил он - после чего с прорвавшимся раздражением едва ли не прошипел, стукнув по столу так, что тарелка едва ли не полетела на пол: - Как я не сообразил тоже начать тренироваться с чем-то, что получается, с чем-то лёгким! Придержав её, я утащил еще одну булочку и понимающе уточнил: - Пытался освоить что-то клановое, да? Покосившись на меня, тот с досадой признал, поморщившись: - Из того, что не сгорело во время... Он замолчал, опустил глаза в кружку, и через некоторое время, справившись с собой, продолжил: - В общем, остались только некоторые свитки по катондзюцу. Я время от времени пытаюсь их освоить, но... начиная со второго раза, я делаю это рядом с госпиталем. Он помолчал, чуть поморщился и повторил: - Иглы чакры, говоришь? Я вздохнул, покачал головой и хмыкнул: - Подозреваю, что это вечная ошибка ВООБЩЕ ВСЕХ шиноби, Саске-кун: стремление освоить КРУТЫЕ ДЗЮЦУ, а не работать над чем-то простым и базовым. Кивнув в ответ на вопрос, я встал, отошел в угол комнаты, сконцентрировался и выпустил из пальца как можно более сфокусированную "иглу". На что-то похожее на опасность она не походила, но некоторую материальность все-таки приобрела - при столкновении её со столом послышался отчетливый звук удара, а Учиха с интересом посмотрел на неглубокое углубление. - Значит, тренируешься каждый день... Он задумался, после чего поднял на меня прищуренные глаза и прямо, жестко спросил: - И зачем ты всё это показал? Я довольно улыбнулся: парень меня ужасно радовал, и чем дальше, тем больше. Беспечно пожав плечами, я снова сел на свое место и пожал плечами: - Пока сойдемся на том, что мне надоело тренироваться одному? Он хмыкнул, чуть прищурился и, с намеком прикоснувшись к своей щеке там, где находились мои "усики", повторил: - Пока. Улыбнувшись, я кивнул: - Пока. Начнем завтра, после занятий? В ответе малолетнего Учихи отразилась вся его клановая спесь вкупе с его личным идефиксом на нужной для мести силе - посмотрев на меня едва ли не с ненавистью, он зло прошипел: - Сейчас! Не вижу смысла ждать завтра. И, не дожидаясь меня, встал и пошел к выходу. Не забыв, мерзавец, внаглую спереть последние две булочки.