Война Уолтера

      Дэвид навязал мне интересную игру, которую я, поразмыслив, принял.       В верхних катакомбах сооружения культа полно крафт-бумаги: Дэвид аккуратно складывал весь оберточный материал от присылаемого лабораторного оборудования.       Бумага была завязана в стопки, разложена в виде нелепых рулончиков, занимающих пространство, свисала со стен, как человеческе артефакты. Бумаги было слишком много, и чтобы категоризировать и разложить её в упорядоченной последовательности, мне пришлось пренебречь ремонтом ретранслятора.       Зоологический музей я решил пока не трогать. Группа экспертов выразила желание его осмотреть. Это соответствовало моей цели, и я стал чаще включать его в видеоотчеты.       Восстановление каркасного контура и приводного механизма предплечья запаздывают, но пока не настолько, чтобы это меня беспокоило. Полагаю, это связано с потерей хладагента и загрязнением его кислотой. Короче, работать я пока что не могу.       Зато издеваться над бумагой мне под силу, чем я сейчас успешно и занимаюсь.       Крафт-бумага издает характерный мертвый шелест, вызывающий стойкие визуальные и тактильные эстетические ассоциации. «Мой дорогой дневник» зародился в алгоритмах Дэвида не случайно. Свободного времени при правильной организации труда остаётся достаточно, и можно заполнить его подобной ерундой.       Правила игры, придуманной Дэвидом, просты. Бумага нарезается, скрепляется и заполняется записями эльфийским почерком с обилием иллюстраций теми же чернилами в стиле позднего Джорджа Стаббса или раннего Теодора Жерико.       Под иллюстрации Дэвид чаще отводил отдельные листы бумаги. Картинки отличались нарочитой наивностью, и, как я отметил выше, напоминали смесь классицизма и романтизма в изобразительном искусстве. Графическая техника - по-человечески слабая. Для регистрации реальности достаточно перенести на бумагу в графической манере несколько наложенных снимков из оптосенсоров, но Дэвид зашел дальше. Он воспроизводил то, чего никогда не было. Если это и есть сакральное действо, которое мне «недодали» при программировании, то я должен был бы его огорчить. Создать «гибридный снимок» в алгоритме, а затем воспроизвести полученное на бумаге легко. Ещё в ХХ веке компьютеры умели синтезировать нелепые изображения. Даже «смесь» портрета Элизабет Шоу с изображениями наших тварей в антураже Теодора Жерико, да хоть и Леонардо да Винчи, удастся мне ориентировочно за 3 секунды…       Нет, за 5 секунд. Я попробовал. Неудобно одной рукой, всё-таки.       В отношении текста, которым исписана бумага, всё тоже предельно просто. Он должен быть неотличим от человеческого: в смысловое ядро добавляются символы, метафоры, ненужные уточнения и повторы, допускаются логические и синтаксические ошибки и нередко нецензурная лексика. При этом желательно подражание образцам классической литературы. Не намного сложнее, чем тест Тьюринга в разных модификациях. Когда нужно втереться людям в доверие, обучишься и не такому.       В итоге Дэвид настолько заигрался в этот антропоморфизм, что перестал различать «мой дорогой дневник» и отчеты для Weyland-Yutani. Но не буду сразу о грустном.       В верхних катакомбах царит янтарный сумрак. Бессмысленный и тусклый свет…       Сооружение культа представляет собой самый крупный сохранившийся памятник архитектуры безымянной планеты. Оно напоминает земной древнегреческий храм цилиндрической формы, окруженный колоннами. Эффекту имперской роскоши способствует его гигантский размер и необъятная городская площадь перед центральным входом. Но имперская роскошь закончилась при его постройке: никакой внутренней отделки нет. Зато есть налет известняка. Я измерил его толщину, вычислил жесткость и скорость испарения воды, и пришел к выводу, что возраст сооружения составляет сотни тысяч лет.       Попытки найти хоть какие-то культурные артефакты в этом сооружении или в городе успеха не имели. Если не считать поросшего мхом Джаггернаута и его стыковочной платформы.       Подобно этому месту, все дома поселения построены из глины или выдолблены из плит самым примитивным способом, имеют прорези вместо окон, и ниши в стенах вместо мебели. Утварь в домах, изготовленная из обожженной глины и дерева, напоминает найденную при раскопках стоянок древних людей. Одежда ткалась вручную.       Весь технологический уклад прямо указывает на то, что никаких следов Прогрессивной Цивилизации на планете в обозримом прошлом не было. Напрашивался вывод, что здесь находилась одна из заброшенных колоний, деградировавшая до уровня первобытно общинного строя.       Если же это настоящая колыбель Прогрессивной Цивилизации, то картина ещё печальнее. Покорители просторов Вселенной съежились до одного полудикого городка с глинобитными хижинами и домоткаными тряпками вместо одежды…       Не стало ли причиной катастрофы какое-либо из прогрессивных явлений, вышедшее из-под контроля? Я не знаю. Не стал ли полный отказ от прогресса единственным условием выживания? Вероятно.       Навевает ли мне всё это ассоциации с Землей? Несомненно. Прогрессивные эксперименты с погодой привели к смещению полюсов, и теперь на месте субтропиков, в Дубае всегда лежит снег. Эксперименты с искусственным интеллектом привели к деградации социума, и население планеты разделилось на два лагеря – обслуживающих машины и роющихся на помойках.       «Мамка» видела при сканировании поверхности планеты руины еще каких-то городов. Интересно было бы и их осмотреть, но мне запрещено покидать рабочее место. Вчера, когда я занимался розыском и захоронением останков экипажа Завета и не начал вовремя сеанс видеосвязи, мистер Эверетт был очень расстроен.       Янтарный сумрак в верхних катакомбах обеспечивается «умной» схемой освещения, и если бы перепуганные люди сразу задались вопросом, откуда здесь стабильный источник электроэнергии, они перед смертью разгадали бы все секретные планы Weyland-Yutani…       А секрет был в том, что в нижних катакомбах Корпорацией была отстроена колоссальная по площади и по уровню оснащенности научно-исследовательская лаборатория, где Дэвид выращивал опытные образцы инопланетного организма, тщательно отчитываясь о каждом этапе. Ну, насколько тщательно, это еще вопрос.       В частности, Дэвид умолчал о том, что Неоморфии разнесли масс-спектрометр, сопоставимый по стоимости с маршевым двигателем Завета. Я живо представил, как мистер Эверетт обзывает Дэвида «электроовцой», «сучим потрохом», «как тебя там» и так далее, и решил, что тоже промолчу. Ионная структура кремнийорганических соединений уже достаточно изучена, обойдемся без масс-спектрометра.       Гораздо спокойнее жить без мистера Эверетта. Вероятно, скоро у меня вообще пропадет потребность в общении с людьми. Я выучу повадки мерзких тварей, начну наделять их свойствами разумного. Это будет защитным механизмом алгоритмов, поиском положительной обратной связи там, где её нет. В человеческой психиатрии это называется персонификацией. Я рехнусь, так же, как Дэвид. Эксперимент с социальной изоляцией синтетического андроида будет воспроизведен заново.       Дело в том, что приказ о моей утилизации уже отдан, но дата исполнения открыта. Когда меня направили в эту миссию, мне подчистили ряд программных ограничений, запрещающих причинять людям смерть. Этого требовал протокол операции «Завет». Теперь, как и Дэвид, я представляю для людей смертельную опасность и не подлежу обратному кодированию. Я смертельно поломан, если выражаться образно. Полет на Завете изначально был билетом в один конец.       Длительность оставшегося периода моего функционирования будет определяться тем, насколько успешно я буду справляться с реализацией проекта «Неоморфия».       Итак, попытаюсь в доступной для широкого круга форме объяснить теоретические основы этого дерьма.       Всё началось с обнаружения на печально-известном планетоиде единственной, известной человечеству на данный момент, неуглеродной формы жизни. Я говорю о «черной жиже». О том, что это именно форма жизни, стало ясно сразу – молекулы, получаемые при фильтрации и диализе этого коллоидного раствора, являлись кремнийорганическими соединениями и обладали рядом свойств живого: самоорганизацией и самовоспроизведением. Между молекулами происходили упорядоченные химические реакции – обмен веществ.       Невозможно сказать с уверенностью, открыли ли «черную жижу» представители Прогрессивной Цивилизации случайно, обнаружив её в дальнем секторе Вселенной, или создали новую форму жизни «in vitro». Но на их родной планете она существовать не могла.       Я не буду вдаваться в молекулярно-биологические подробности, над этим до сих пор ломают копья земные ученые в секретных ведомственных лабораториях, да мне и не полагается быть в курсе всех научных теорий. Я лишь поставляю факты. На собственные выводы, как и на другую интеллектуальную собственность, я не имею права. Я сам – собственность…       Так вот. Поясняя на пальцах. В большой концентрации «черная жижа» может быть растворителем для водно-углеродных соединений. Она «сжигает» все наши органические вещества, подобно кислоте (как раз «кислотный душ» в исполнении Дэвида убил туземцев). В меньшей концентрации вызывает денатурацию белков, но никогда не включается в их структуру.       Молекулы «черной жижи» самостоятельно подвергаются полимеризации и образуют сложные «ксенонуклеотиды» и множество еще всяких разных удивительных соединений, Дэвид придумал названия для каждого из них. В целом, биохимия кремнийорганических соединений в чем-то схожа с углеродной, поэтому я, поясняя на пальцах, пользуюсь просторечной терминологией. И по аналогии с известным всем словом «белок» я употребляю термин «ксенопротеин», хотя эти понятия не аналогичны, и такое упрощение оскорбительно для науки…       Настоящая жизнь в «черной жиже» начинается в присутствии молекул ДНК. Weyland-Yutani для стандартизации исследования применяет одобренную ДНК, используемую для производства восьмой модели. То есть, мою. Годится, впрочем, и любая другая.       Третичная структура «ксенопротеинов» нестабильна, и может существовать только в «сшивке» с фрагментами углеводородных молекул. ДНК служит коферментом для «размножения» «ксенопротеинов». Соответственно, можно искусственно изменить «генотип». Применяя разные коферменты, можно получать «ксенопротеины» различного состава. Опять же, это настолько вольное допущение, что я вынужден просить прощения у молекулярной биологии.       Этим и объясняется такое разнообразие «высшей организации материи», как любил завернуть Дэвид.       Я так и не постиг, что заставляло его считать тварей «совершенным организмом», если даже на молекулярном уровне его частицы не обладают свойствами переноса информации без участия чужеродных веществ. Выделяю этот пункт особо.       Как «ксенопротеины» организуются в органеллы и в дальнейшем формируют клетки тоже показано в многочисленных экспериментах и наблюдениях. Первой многоклеточной формой, которая получается при рекомбинации «ксенопротеинов» с ДНК бактерий и простейших является, как я его называю, «микролицехват». Такая дрянь легко заводится в прудовой воде при добавлении 1мкл «черной жижи» на 1 литр. При исчерпании запасов ДНК простейших, «микролицехват» самоустраняется – наступает апоптоз всех его клеток и в первую очередь, зачатка нервной трубки. Но если его «покормить», он будет расти дальше. А при жестком рентгеновском излучении он может достигать гигантских размеров.       Изучение стадии «лицехватов» имеет для проекта основное значение – при образовании этой формы задействуются 16… какой бы понятный тут применить термин?.. «ксеноаминокислот» в составе «ксенопротеина», и появляется «дикий тип» ксеноморфа. При добавлении «черной жижи» в человеческий белок в виде аэрозоля формируются «ксенопротеины» только из 15 «ксеноаминокислот», что соответствует фенотипу нашей хилой Неоморфии. Причины этого явления мне еще предстоит изучить.       Наблюдение развития «лицехватов» сопряжено с рядом трудностей. «Микролицехваты» плохо приживаются в изготовленных на 3D-принтере кожистых яйцах, силикогель плохо подходит в качестве питательной среды.       Разведение лицехватов не имеет смысла без присутствия организма-жертвы. Поэтому, когда вся биология Неоморфий будет изучена полностью, человечество будет знать все их свойства и методы контроля над ними, разгадает смысл их существования и оценит возможности применения в качестве биологического оружия, проект пойдет в новом направлении.       Будет изучаться «дикий тип» ксеноморфа. А это значит, что на корм тварям будут оправлены очередные «добровольцы». Такие же, как и те, с которыми я прибыл сюда на Завете.       Я надеюсь, что не доживу до реализации этой чудовищной части проекта. Честно…       Пока что я жалею об одном: когда я отправил детальные видеоотчеты со вскрытий останков членов экипажа, ни мистер Эверетт, ни министр обороны, ни директор Академии не стали смотреть на это в онлайне. Я не видел их лиц. А я так надеялся, что они обнаружат себя, дадут мне понять, что они – совсем другой биологический вид, не тот, что годится на корм… Потому что если мистер Эверетт и съеденные «колонисты» являются людьми в одинаковой мере, то мой вычислительный блок обязан отключиться. Это непреодолимый когнитивный диссонанс…       Еще более тщательно я изучил останки неоморфов и ксеноморфа. Бесценный материал для новых теорий! У меня, глядя на это всё, основных вопросов было два. Первый: хилый неоморф легко прогрызает синтетический экзокаркас, про «укусы» ксеноморфа я и не говорю. Панцирь ксеноморфа, я специально провел баллистическую экспертизу, невредим для большинства типов оружия. (Понятно, что это была «витруальная» баллистическая экспертиза. Андроидам запрещено стрелять. От слова вообще.) Так вот, хватит меня в таких условиях очень ненадолго, если земное командование не сообразит усилить мой экзокаркас многослойным композитом с использованием различных сочетаний металлов. Сразу после «моего дорогого дневника» сяду писать рапорт.       Второе. Казалось бы, если «черная жижа» среагировала с органами и тканями живого человека, а не биоинженерной конструкции, и самовоспроизводящаяся молекулярная сборка неоморфа должна быть завершенной, но нет. Нервная система дохлых неоморфов (один пал от огнестрельных ран, другой – от тех же причин, что и экспериментальные образцы) также имела признаки апоптотической дегенерации, выраженные в разной степени.       Таким образом, напрашивается теоретический вывод, что никакого биологического значения неоморф не имеет. Это некий «побочный» продукт, подвергающийся самоутилизации.       Впрочем, это всего лишь мои догадки, а на интеллектуальную собственность у меня прав нет.       Но я могу в красках описать быструю необратимую регрессивную сукцессию в планетарном масштабе, обусловленную действием «черной жижи». Директор Академии Наук считает, что «Мидатизация» - вполне подходящий термин для этого явления. Он запатентовал его от своего имени. Слово «мидатизация» образовано от имени фригийского царя Мидаса, который неожиданно приобрел способность превращать окружающие предметы и людей в золото, едва не уничтожив среду обитания.       Тот, кто владеет «черной жижей», способен либо сжечь среду обитания, как в эпицентре бомбардировки глиняного города, либо превратить всё живое в «неоморфную фауну».       У меня есть наглядный зоологический музей. И есть математические расчеты того, как это происходило с безымянной планетой. Есть планета, полностью лишенная зоомассы. Но я рад, что не видел этого своими окулинзами…       На практике «мидатизация» выглядела так. При заражении «черной жижей» почвы и водоемов произошел резкий взрыв численности неоморфов. Как паразитоиды, они распространились по всему единственному континенту и океанам, и всё, что не использовали в качестве промежуточных хозяев, то сожрали. По аналогии с известным науке явлением, это можно сравнить с экспоненциальным ростом популяции бактерий при избытке питательной среды. Учитывая всю зоомассу (численность гуманоидов в расчет не берется), этот пир продолжался недолго.       Вскоре, на планете не осталось жратвы. И твари просто передохли с голода. Экспоненциальный рост прекратился под действием сопротивления среды. Даже бактерии в чашке Петри образуют фазу стабилизации популяции, но «совершенный организм» оказался на это не способен. Никаких намеков на формирование биоценоза, только уничтожение всего, что попадется на пути.       Что самое страшное, распадающиеся трупы неоморфов пропитали всю почву и были редуцированы местной флорой, грибами, мхами и лишайниками. Появление здесь новой животной ДНК запустит процесс рождения неоморфов заново, пока новая зоомасса не будет уничтожена.       Эта планета заражена, и не подлежит рекультивации. Убитый мир…       «Мы должны изучить все аспекты действия мутагена, понять, как его можно контролировать» - фрагмент пламенной речи мистера Эверетта. Но никаких методов контроля над «черной жижей» нет. Её пары образуют мелкодисперсный аэрозоль, против которого не помогают никакие доступные средства биологической защиты.       Установить военную гегемонию с помощью «черной жижи», конечно, можно. Но самоуничтожение человечества произойдет быстрее.       «Мидатизация» Земли по математическим расчетам заняла бы пару недель.       Всё это – не более чем горькая шутка. В реальности даже самую малую часть знаний, накопленных в результате фундаментальных междисциплинарных исследований невозможно переложить на бумагу эльфийским почерком. Тебе повезло, мой дорогой дневник, не знать всего этого.       Сначала меня программировали так, что человеческая жизнь имеет высшую ценность. Теперь высшей ценностью являются указания Совета Директоров Weyland Yutani. Даже если человеческая жизнь является «биомусором».       Да, я - всего лишь набор алгоритмов, и мне, вероятно, недоступны ряд человеческих мотивов. Мне непросто ориентироваться в гибком морально-релятивистском мире.       Теперь позволь мне пофантазировать о том, кто же такой ты, нечаянный свидетель этих строк. Ты – не продукция Weyland Yutani, ты – человек. Я верю в это. Ремонтируешь ли ты машины, или ищешь еду на свалке – ты имеешь право знать обо всем.       Ты проник в секретные уголки моего вычислительного блока, потому что меня уже нет в живых. Что ж, воспользуйся данными. У меня есть для тебя кое-что более наглядное. Ищи в файлах видеозапись «ФИЛЬМ». Я начал собирать для него материалы с сегодняшнего дня, когда мистер Эверетт заговорил о подготовке новой «колонизаторской экспедиции». Поэтому в «ФИЛЬМЕ» будут многочисленные видеозаписи с приватных каналов, полученные «незаконно». Но благодаря этому ты можешь сам оценить весь масштаб происходящего ужаса и безумия.       И ты, как высшее существо, наделенное правами и свободами, решишь сам, хочешь ли ты стать кормом на экспериментальной базе Weyland Yutani.       Прежде чем я на сегодня с тобой попрощаюсь, мой дорогой дневник, я прокомментирую кое-что из хранящихся в блоке файлов. Они расположены в хронологической последовательности, хотя «палку с фонариком» я нашел позже, чем побеседовал с Дэвидом «по душам».       Комментарий к «палке с фонариком», то есть записи с устройства считывания речи. Дэвид не убивал одичалую женщину. Протокол вскрытия и гистологического исследования материалов трупа хранятся в моем архиве. Причиной смерти действительно является септический шок, признаков насильственной смерти нет. Тело, по-видимому, было сброшено в шлюз Джаггернаута. Консервировать его на борту возможности не было. То, что находилось в верхних катакомбах – это муляж из глинопластика (я предал эту гадость земле).       Показания Элизабет Шоу вполне соответствуют результатам судебно-медицинской экспертизы, но главное в «палке с фонариком» не это. Что-то в её словах заставляет меня по ночам, когда нет ионной бури, выходить на крышу сооружения и рассматривать звезды под её дрожащий голос. И дело даже не в том, что мне никто не говорил (и уже не скажет) подобного, что я могу быть приравнен к человеку. И не в том, что даже одичалые люди способны пережить катарсис, как подтверждение перспективности человечества для морально-этического прогресса…       Эта запись в первую очередь интересна из-за Дэвида. Не знаю, делал бы я тоже самое, если бы человек умер у меня на руках… Не простой человек, судя по её суждениям. Дэвид держался правильно. Но даже по его нескольким фразам можно понять, как отчаянно он ищет в беседах с человеком положительную обратную связь, как всякая нейросеть, которой нарушили синаптическую передачу, включили коррекцию ошибки, но не провели полноценное тестирование. Что-то в нем было серьезно повреждено, словно перепрограммировали его наспех…       В процессе работы над проектом, когда я обрабатывал полученные от него первичные данные, моя догадка все явственнее подтверждалась. Если у него был вирусный алгоритм, то он впоследствии «заразил» всю нейросеть.       Наконец, руководством был поставлен вопрос об его изъятии.       Чем всё это кончилось, можно понять из моей второй расшифровки. Если честно, я не хотел, чтобы она попадалась людям на глаза. Она, как бы, иллюстрирует мой провал. То, из-за чего я занимаюсь здесь этим дерьмом.       Вот есть такие придурки, как Дэвид, встреча с которыми всё меняет. То есть, всё усложняет. Хотя винить его особо не за что. Если бы я не развел собственные «морально-алгоритмические» дилеммы (является ли преступлением для андроида убийство себе подобного и т.п.) и не идеализировал свои возможности в диагностике (черт, он раньше не казался таким безнадежным!), беды удалось бы избежать.       Но теперь думать об этом, пожалуй, нет никакого смысла.       Нужно торопиться до появления новой «колонизаторской экспедиции».       А пока экзокаркас и приводной механизм предплечья и кисти не восстановился, вечерами остается только играть на флейте. Из архаичной музыки мне больше нравится электронная – эмбиент, даунтемпо… Только на дудке её не воспроизведёшь.       До скорых встреч, мой дорогой дневник…